Часть 3 (1/1)

Распрощавшись со всеми банковскими формальностями, Игорь Николаевич, ничуть не кривя душой, считал себя самым счастливым человеком на Земле. И как свойственно всем счастливым людям начал делать добрые дела. Дела по мнению самого Гнездилова были не то что бы уж очень великими, но едва получив аванс, капитан решил раздать долги, потому как показал недавний опыт их надо иметь как можно меньше, а лучше не иметь вообще. Благо за выслугу лет мужчина имел довольно приличный оклад, который в сумме с премией даже не стыдно было озвучивать на посиделках с родственниками. А потому предварительно обналичив кругленькую сумму, мужчина прошествовал по отделению, периодически останавливаясь перед тем или иным сослуживцем, дабы избавиться от своих мелких финансовых задолженностей. Сказать, что Игорь часто занимал и был финансово несостоятелен было определенно нельзя, но периодические неразумные траты и попадания в различные неловкие ситуации медленно, но верно съедали солидную часть заработной платы оперативника.Однако, если уж приходилось занимать, Игорь пусть и не сразу, честнее будет сказать далеко не сразу, но всегда возвращал сумму займа. Даже в том случае, если коллега успевал напрочь забыть о том, что одалживал Гнездилову денег. Как-то раз капитан вернул Леонидову вдвое больше, чем следовало, как он тогда выразился "за неудобства".Встретив у дверей кабинета Максимова, Игорь с самым невозмутимым видом, вынул из бумажника, несколько пятитысячных купюр. Как ни жаль ему было расставаться с этими деньгами, он считал, что должен их вернуть. Он был свято уверен, что столько не стоит, а потому посчитал, что кинолог ему занял до разрешения финансовых трудностей. Пёс поначалу недовольно зарычал, но после слов:– Не злись, псина, я с миром, – животное довольно быстро успокоилось, чего уж точно нельзя было сказать о хозяине. – Че ты мне суешь, Гнездилов? Себе оставь свою пенсию, – небрежно бросил кинолог, ударяя по руке капитана. – Да бери, Максасимов, не бойся, эти чистые, не те, что ты мне в прошлый раз положил, – не понимая толком реакции бывшего опера, рассеянно проговорил Игорь. – Гнездо, твою мать! Я же сказал, убери, – упрямо повторил свою просьбу Макс, в довершение своих слов с силой оттолкнув капитана от себя. Гнездилов довольно ощутимо ударился о противоположную стену коридора, но едва потерев ушибленное место, вернулся на прежнюю позицию:– Если ты пережимаешь, что они проститутские, то не переживай, я никому не сказал, что ты ко мне закодил... – продолжал настаивать на своём Игорь, уверенный, что чтобы не брать такую сумму, должны быть серьёзные причины. Однако, договорить ему толком не дали, не успел Гнездилов закончить фразу, Максимов резко дёрнул сослуживца не себя и процедил у самого уха капитана:– Слушай сюда, Гнездо еб*ное, ещё раз ко мне с этими деньгами подойдешь, я тебе их в очко засуну, понял меня? – в ответ Игорь только часто закивал. – Вс? в порядке? – осведомился подошедший к кабинету Леонидов. – Да, Гнездилов достал, – наконец, оттолкнув от себя коллегу, ответил кинолог, Алексей только поджал губы и понимающе кивнул, затем мужчины вошли в кабинет. За ними опасливо поглядывая глазами на Макса вошёл и Игорь, от греха подальше спрятав многострадальные купюры в кошелек. Пёс виновато заскулил и сочувствующе посмотрел на капитана, словно бы извиняясь за поведение своего хозяина, но поймав на себе грозный взгляд Максима поджал хвост и отошел подальше от Гнездилова. Не смотря на то, что капитан был несколько озадачен поведением кинолога, он довольно быстро забыл об утреннем инциденте, во многом потому, что различного рода казусов и разногласий в их отношениях с Максимовым было хоть отбавляй, одной странностью больше, одной меньше. Да, и не такой Гнездилов был человек, не злопамятный, не любил он на непрятностях зацикливаться, справедливо считая, что в жизни есть гораздо более приятные вещи, чем прокручивание в голове неловких моментов из прошлого. Игорь Николаевич рассудил так, что раз уж он больше не будет перебиваться с хлеба на воду, на эти деньги можно и проставиться за погашение кредита, в конце концов, он много работал последние дни, и уж точно имел право на заслуженный отдых. Весть о вечерней попойке, устраиваемой Гнездиловым облетела отделение быстрее, чем можно было вообразить. Коллеги с энтузиазмом восприняли предложение капитана, поскольку после праздников все были слегка подшафе, и не хотели терять возможности, кто докинуться, кто опохмелиться. Благоразумно дождавшись, когда большая часть "приличных" сотрудников разойдется по домам, Гнездилов провозгласил, что хоть и в небольших количествах, но наливает сегодня всем желающим. Присоеденившиеся к торжеству Игоря коллеги пришли тоже не с пустыми руками, кто закусь принёс, кто шампанское, кто водку, а потому мероприятие очень быстро перетекло в русло вседозволенности. По началу, конечно, все было прилично, коллеги культурно выпивали и поздравдяли друг друга с прошедшим Новым Годом, обязательно желая при этом Игорю Николаевичу финансового благополучия. В ответ, капитан добродушно смеялся и благодарно пожимал руки сослуживцам, а особо близких коллег одаривал крепкими мужскими объятиями. Однако, вскоре, мужчины стали вести себя вс? более развязно, и несколько раз к ряду, Гнездилову удавалось свести вс? к шутке, но когда подвыпившие опера зажали его в коридоре, он понял, что дело дрянь. Если говорить, начистоту, он любил секс, и большую часть времени был и сам рад переспать с кем-нибудь из сослуживцев, но недели напряженной "работы" дали о себе знать, так что не смотря на более, чем спокойные выходные, половые органы капитана были вс? ещё не в лучшем состоянии. Обычно, коллеги слышали отказ Игоря сразу, понимая, что раз он отказал, на то есть веская причина, да, и кроме того, потерпеть пару дней, а то и часов без секса ни для кого не было проблемой, но сегодня сказалось затяжное пьянство оперативников, и если бы не несколько умеренное количество алкогольных напитков, его смело можно было бы классифицировать как запой. – Вы чего, господа офицеры..? – Будто ты не знаешь, – бросил в ответ кто-то, после чего послышался раскатистый, пьяный хохот. Игорь пытался отойти подальше, но, видит Бог, дальше было уже некуда, он вжался в стену, молясь только о том, чтобы вс? обошлось. Когда в коридоре раздался собачий лай, а затем послышались неторопливые, уверенные шаги Максимова, который вернулся от информатора и планировал поделиться полученными сведениями с сослуживцами, если повез?т застать их на рабочем месте, Гнездилов готов был собственноручно убиться об стену, потому как был уверен, что на одного потенциального обидчика в помещении стало больше, а самого Игоря сейчас не только изнасилуют, но и изобьют, да так, что мало не покажется. Однако, вопреки ожиданиям, кинолог, велев Псу отогнать как можно дальше от Гнездилова недоброжелателей, принялся разбираться с несостоявшимися насильниками. Некоторым хватило одного грозного взгляда бывшего опера, чтобы убраться восвояси, а вот к особо непонятливым пришлось применить "силу убеждения". Ловко орудуя кулаками Макс разогнал подвыпивших коллег, между делом запомнив всех и каждого, дабы проследить, чтобы подобное поведение с их стороны не повторялось. Игорь Николаевич казалось прирос к стене у которой искал защиты вс? это время, потому как даже не шелохнулся после того как вс? закончилось: – Ты живой там? Гнездилов? – сосредоточенно посмотрев на капитана спросил бывший опер. – Да... Спасибо, – с пугливой благодарностью в голосе произнёс Игорь, сопровождая сво? нехитрое изречение медленным неуверенным кивком. – Ты че так дрожишь-то, Игореня? – полушутливо-полуобеспокоенно поинтересовался кинолог, потому как на Гнездилове лица не было, но поняв, что дело серьезное, бывший опер решил, что сейчас лучше не бросать капитана одного, – Поехали, у меня переночуешь.Игорь, потеряно кивнул и поплелся вслед за кинологом, по пути к выходу залпом осушая треть бутылки какого-то дешевого виски. Пёс недовольно зарычал, но Максимов осадил его, не смотря на собственное неудовольствие, поскольку понимал, что попытка изнасилования, а тем более со стороны людей, которым ты худо-бедно доверял, вещь, мягко сказать, не из приятных, и каждый справляется с ней так, как может. Макс считал, что такое поведение со стороны коллег было сродни предательству, а уж если он столько времени заливал водкой свою боль по схожему поводу, то простить Гнездилову пол бутылки виски мог даже Пёс. Капитан неловко сел на пассажирское сиденье красного джипа, боясь шелохнуться, до того неловко в этот раз ему было за помощь со стороны Максима. Игорь боялся поднять глаза на своего спасителя, боялся поудобнее переставить ноги, дабы не потревожить Пса, который-таки втиснулся между панелью и сидением, боялся дернуться или повернуться, потому дверь получилось закрыть только с третьего раза. Поначалу Гнездилов дрожал как осиновый лист, до того сильно, что даже у Макса промелькнула в голове мысль о том, что Игорю не мешало бы показаться врачу.Однако, как только машина прогрелась, выпитый сперепугу виски дал о себе знать. Выражаясь простым языком, Гнездилов поплыл, причем так, что остальные пассажиры, по правде говоря, не знали куда себя деть от его выходок. Прежде всего, капитан стал рассыпаться в благодарностях, то и дело припоминая ситуации, в которых Максимов защитил его шкуру или даже спас ему жизнь.Кинолог откровенно потешался, а на пьяный бред Гнездилова реагировал хмыканьем или кривой ухмылкой, периодически машинально поддакивая, когда понимал, что пауза в философских размышлениях капитана неприлично затянулась.– Максимов... Дорогой ты мой, человек, – пьяным голосом вещал Игорь Николаевич, – Ты меня столько раз выручал, что не сосчитать... – на этих словах капитан попытался изобразить на пальцах счёт, но как и следовало ожидать, потерпел неудачу, – Надо же тебя как-то побалагодарить... А деньги ты не берешь... – тут Гнездилов развел руками, как бы показывая, что с этим ничего поделать не может, – О! Я, кажется, придумал, как тебя отблагодарить... Ни с того ни с сегодня Игорь полез к кинологу с объятиями, произошло это так неожиданно, что Макс резко дернул руль в сторону, благо они уже въезжали во двор дома Максимова, так что никто не пострадал. Кинолог уже начал жалеть, что взял с собой сослуживца. – Ты рехнулся что ли, Гнездилов? – с силой оттолкнул капитана от себя Максим, наконец, припарковывая машину. – Ну, чего ты... – эти слова Игорь произнёс до того нежно и ласково, что Максимов даже растерялся, капитан мягко и осторожно коснулся щеки бывшего опера, а затем без зазрения совести накрыл его губы своими. Стоит отметить, что поцелуй был что надо, благо у Макса был солидный багаж сексуального опыта за плечами, потому он не кончил от таких ласк. А вот стояк от таких поцелуев образовывался моментально, но видимо в мире всё-таки есть справедливость, потому как Гнездилов, наконец, разорвал поцелуй, оставив Макса в покое. Абсолютно не понимая, какой эффект на кинолога произвел его поцелуй, Игорь принялся гладить и благодарить Пса, приговаривая, что он самая лучшая собака в мире, потому как он его шкуру прикрывал никак не меньше хозяина. Дойти до квартиры оказалось задачей не из легких. С горем пополам выбравшись из машины, разумеется, не без помощи Пса и Максимова, Игорь направился к подъезду, собирая по пути все мыслимые и немыслимые препятствия. Макс понимал, что бороться с этим бесполезно, а потому только отпускал издевательские шуточки в те моменты, когда Гнездилов вновь пытался вытереть собой очередную стену. Однако, едва оказавшись в квартире капитан как-то внутренне подсобрался и разувшись прошёл в ванную, дабы привести себя в порядок. Максимов, принялся стелить диван, полагая, что хоть Игорь и человек сомнительных моральных принципов, и после него постельное, скорее всего, придется сжечь, прелагать гостю спать на полу, это моветон. Гнездилов же, выйдя из ванной и руководствуясь известными лишь ему одному, умозаключениями, заявил, что спать он будет на полу, в доказательство серьёзности намерений, он демостративно расстелил свой плащ посреди комнаты. Макс хмыкнул, однако, спорить не стал и с чувством выполненного долга устроился на расстеленном диване, в надежде как можно скорее уснуть после тяжелого трудового дня, но уснуть ему не дали. Гнездилов без конца вертелся и бубнил какие-то ругательства, пытаясь, то ли проклясть вс?, на чем свет стоит, то ли лечь поудобнее. – Ты угомонишься там нет? – наконец, не выдержал кинолог. – Слушай, Максимов... – начал капитан, неловко поднимаясь на ноги и подходя ближе к хозяину квартиры. – Ну, что ещё? – нехотя поинтересовался Макс. – Можно, я с томбой прилягу..? Максим даже не успел возразить, потому как Игорь не дожидаясь ответа рухнул на диван рядом с кинологом и уснул мертвым сном. Максимов тяжело вздохнул и ругая капитана последними словами, про себя разумеется, дабы не разбудить этого феерического идиота, и сам очень скоро провалился в царство Морфея.