Часть 2 (1/1)

Не смотря на желание зарыться где-нибудь в катакомбах или попросту провалиться сквозь землю, Гнездилов все-таки вышел в то злополучное утро на работу. Да, и в следующее тоже. Правда он первое время, то и дело косо поглядывал на Максимова, и шугался от него так, будто кинолог был болен бубонная чумой, или ещё чем похуже. Да, чего греха таить, капитан даже начал работать, лишь бы только не оставаться наедине с этим лысым варваром.Да, и то, что он в кои-то веки начал честно исполнять свои служебные обязанности, было как нельзя кстати, потому как коллекторы нещадно донимали горе-кредитора своими звонками. И хотя премию в этом месяце Игорь Николаевич действительно заработал, е? вс? равно не хватало на погашение задолженности, а потому оперативнику пришлось прибегнуть к помощи одной древней професии, которой он, надо сказать, владел в совершенстве. Надо сказать, что начать подставлять зад за деньги он подумывал давно, но коллеги (особенно те, кому услуги Гнездилова были не по карману) осадили его, пригрозив кулаками, потому как жаловаться на капитана в высшие инстанции было бессмысленно, у него же вс?-таки дядя генерал. Однако, сегодня сослуживцы были на редкость щедры. Весь отдел знал о его денежных трудностях, а потому товарищи по работе в своих же интересах не скупились на подаяния. Все понимали, что такая хорошая шлюха как Гнездилов, в элитном борделе им не по карману, да и такую безотказную давалку без букета венерических заболеваний еще попробуй найди. К концу недели, мужчина, так сказать, крутясь, на двух работах, почти собрал нужную сумму. Плохо было только то, что ключевым было слово "почти". Да и как на зло, завтра днем нужно было кровь из носу погасить кредит, дабы не накапали новые проценты, а на работу он мог выйти только через двое суток. Выходные, мать их. Впервые в жизни Гнездилов был не рад возможности, увильнуть от служебных обязанностей. Он, конечно, пытался поменяться сменами с коллегами, но все хотели отработать перед праздниками, дабы вместо уютных посиделок с родными не разнимать на морозе толпы взбесившихся алкашей. Он хорошо понимал, что занять ему не у кого, поэтому нужно было срочно решать вопрос с деньгами, причем своими силами. Неожиданно дверь подсобки, в которой Игорь коротал свои трудовые будни с грохотом распахнулась. Капитан вздрогнул, и посмотрел на вошедшего. Максимов. Ну, кто бы сомневался! Можно было догадаться, кто же ещё кроме него будет так греметь. Гнездилов закатил глаза и раздраженно спросил:– Чего тебе азиат?! – он был уверен, что кинолог зашел или просто поиздеваться или загрузить капитана какой-нибудь идиотской работой, заниматься которой у опера не было ни времени, ни сил. – Того же, чего и всем, кто к тебе сюда приходит. – В смысле? – нахмурившись спросил Гнездилов, он при всем желании не мог поверить, что кинолог пришел к нему заняться сексом. – Ой, Максимов отвали! Не до тебя щас! –Игорь был уверен, что бывший опер, просто глумится над ним, прекрасно зная, о его финансовых трудностях, он решил не упускать возможность еще раз унизить коллегу. Но Макс сказал именно то, что он хотел сказать. – Ну, что ж ты так грубо, Игореня. Я ведь в курсе, чего тебе не хватает, – на этих словах кинолог посветил перед глазами опера пятитысячной купюрой. Гнездилов уже было дернулся в попытке выхватить банкноту из рук сослуживца, но Макс в одно мгновение пресек все его попытки. Неожиданно Игорь будто пришел в себя. Это же Максимов, мать его! Максимов! Высокомерный придурок, который только и может, что измываться и насмехаться над ним, так что ни в коем случае нельзя вестись на его провокации. – Ой, Максимов, отвали! Знаю я твои шуточки! Без тебя обойдусь, понял?! И спать я с тобой не буду! А, ну, свалил отсюда! – раздраженно бросил Игорь, толкая в грудь своего сослуживца, однако, Макс уверенным жестом перехватил руки горе оперативника. – Забываешься, Игореня, – Максим недобро сверкнул глазами, заставляя капитана зажмуриться, в ожидании удара, но сегодня Максимов был на редкость добродушный по отношению к коллеге, – Соглашайся Гнездилов, – тоном змея-искусителя проговорил кинолог, – Уж лучше я тебе засажу, чем какой-нибудь дальнобойщик на трассе. Да, и признайся, Игореня, в прошлый раз же тебе понравилось. – Ничего пондобного! – возразил капитан, с непоколебимой уверенностью в собственной правоте. Он хотел было начать объяснять дальше, но вовремя одернул себя, ни к чему было Максимову знать о его неудавшейся мести, скрепя сердце бывший опер приговорил: – Ладно, я солгасен, но унчти, если б не коллекторы, я бы ни за что в жизни не стал с томбой путаться. – Кто бы сомневался, – невозмутимым голосом ответил Максимов. Игоря порядком разбесила самоуверенность Максима, но деваться было некуда, а потому раздраженно закатив глаза, мужчина опустился на колени перед кинологом. Брал капитан хорошо и умело, даже Макс не нашел к чему придраться, однако, поизголяться над этим придурком для кинолога было делом чести, а потому не долго думая, он несколько раз к ряду вогнал свой, не малых размеров член, в глотку Игорю по самое основание, да до того резко, что даже Гнездилов закашлялся, с его то опытом. – Это тебе не под наркотой глотку подставлять, да, Игореня? – издеваясь бросил кинолог. Не уж, такого унижения оперативник снести не мог, даже ради кругленькой суммы. Ехидно ухмыльнувшись, настолько, насколько это было возможно с членом во рту, Гнездилов ощутимо прикусил возбужденный орган Макса. Максимов недовольно зашипел и одним движением дернув Игоря вверх, толкнул его на стоящий рядом стол. – Ах, ты сволочь! – прорычал кинолог, и не обращая никакого внимания на сопротивление коллеги принялся раздевать его самым бесцеремонным образом. Возиться с замками и пуговицами бывший опер был сейчас просто не в состоянии, потому задействовал всю свою немалую физическую силу, дабы скинуть с Гнездилова как можно больше одежды. Капитан же в?л себя так, будто вс? происходящее было для него серыми буднями, а когда Максим властно провёл руками по его бедрам, усадив на шаткий стол, на котором Игорь проводил свои матемаческие подсчеты, и вовсе с вожделением включился в процесс. Однако, особо разгуляться Максимов ему не дал, как только он снял с бывшего опера кофту, его тут же опрокинули на стол и властно раздвинув ноги начали готовить к проникновению. Не смотря на то, что подготовил любовника к соитию Макс, можно сказать, профессионально, это не слишком облегчило страдания Игоря, поскольку в своих действиях бывший упер был настолько же груб, насколько разгневан. Капитан вцепился сначала в плечи своего мучителя, но боясь его поцарапать, и тем самым разозлить ещё больше мужчина переместил руки на края стола, сам толком не понимая, придерживает он стол или пытается удержаться на н?м сам. Однако, каменный стояк, образовавшийся стараниями Максимова, служил лучшим доказательством того, что вс? происходящее, не смотря на ощутимый дискомфорт, крайне нравится капитану. По правде говоря у Гнездилова внутренности огнём горели, потому как за последнее время он на членах сидел чаще, чем на стуле или на любом другом предмете мебели, а потому больно ему было бы в любом случае, даже при гораздо более бережном проникновении, чем то, каким одарил его Максим. Игорь сжав зубы стонал от боли, что, конечно же, не укрылось, хоть и от затуманенного гневом, но вс? такого же цепкого взгляда кинолога:– Прости, прости, прости... – хрипло заговорил Макс, оставляя засосы на ключицах и шее капитана. Гнездилов выгнулся на встречу, подставляясь под ласки, это было приятно, да и кроме того, редко, кто из его клиентов извинялся за причиненный дискомфорт, все, хоть и относились к Игорю, в целом, неплохо, были уверены, что он в случае чего потерпит, ему ведь за это деньги платят, даже коллеги с которыми он спал, можно сказать, по доброте душевной, заботились о его комфотре весьма условно. Максим принялся уверенными движениями надрачивать член Гнездилова, почти сразу резко пережимая его у основания, прямо как в ту ночь, когда оперативник был под кайфом. Капитан подался вперёд всем телом, и как только Макс раздал руку, бурно излился себе на живот, порядком пачкая спермой и своего новоиспеченного клиента. Максимов криво усмехнулся, и видимо решив, что в достаточной мере загладил вину за свои неосторожные действия, принялся с новой силой вколачиваться в коллегу, который после крайне бурного оргазма был в абсолютной власти кинолога, чем мужчина и не приминул воспользоваться, продолжая долбить Гнездилова с такой силой, что если бы не Пёс, охранявший покой мужчин перед дверью подсобки, на грохот бы давным-давно сбежалось пол отделения хотя бы для того, чтобы убедиться в сохранности жизни и здоровья Игоря, и это не говоря уже о личных мотивах. Особенно глубоко толкнувшись внутрь, Максимов излился в капитана, стараясь всеми силами подавить вырвавшийся наружу рык. Едва приведя себя в порядок, кинолог довольно грубо схватил капитана за ворот рубашки, ну, точнее за ворот того, что от нее осталось, и с явной угрозой в голосе произн?с:– Ещё раз вздумаешь кусаться, выбью все зубы. До единого. – на этих словах кинолог подобрал с пола, слетевшую с головы Гнездилова шляпу, и предварительно плюнув в не? бросил туда несколько пятитысячных купюр, что было в несколько раз больше той суммы, на которой мужчины внегласно условились в начале. Перед самым уходом Макс отвесил оплеуху, едва пришедшему в себя после оргазма Гнездилову. – Урод! – только и успел крикнуть вслед бывшему оперу Игорь, пока его взгляд не упал на несколько пятитысячных купюр, что несколько усмирило его пыл. Ведь, если он не ошибся в расчетах, этой суммы как раз хватало для погашения задолженности перед банком. "Ну, ничего, – мысленно пообещал себе Гнездилов, – В следующий раз этому гаду точно не поздоровится! Так, стоп! Какой ещё следующий раз?"