кошмары (1/1)

Истеричный смех и хлещущая кровь из запястья. Слёзы и чувство облегчения. Злость и паника.— Не это ли всё ты хочешь видеть, а? Скажи. Не молчи, твою же мать, — хрип. — У меня нет сил, ты, блять, понимаешь?! Скажи мне хоть слово! Или ты уже наконец пропала из моей жизни?! А в ответ лишь давящая на мозг тишина. Парень усмехается, пальцы в рану засовывая и выдёргивая оттуда мясо кусками. Ох, конечно, это совсем не больно. Ему не больно доводить себя такими способами, ему не больно резать себя, постепенно убивая. Ему не больно вредить окружающим своими выходками.Ему больно осознавать, что он не увидит его. Ему больно понимать, что вот он — положенный конец, который, по сути, должен был быть намного позже. Ему больно морально, а не физически. — Тебе ли не пора просыпаться, Салли? А голос-то довольный. Очень довольный, что он доводит это дело до конца. — Не поверишь, — даже сам удивлён. Фишер с пальцев свою кровь слизывает, глаза закатывая и улыбаясь широко, красные зубы показывая. — Я как-то и соскучился уже. Вот только по тебе ли?— Так ты не собираешься просыпаться? Сал моргает пару раз, состроив удивлённое лицо. Просыпаться? Так он ведь не спит — он стоит и уродует свою руку, которую уже давным давно не чувствует. Поэтому ему и не больно, так ведь?— Просыпаться? Зачем? А потом снова молчание. Снова это грёбанное молчание, Сал от него устал. Он очень устал. А потом Сал смеяться истерично начинает, смотря на себя в зеркале. Монстр, урод и ничтожество — вот кто в отражении. Парень своим языком лижет по нижней губе, разглядывая каждый шрам на лице. Он проводит грязными пальцами по щекам, корча рожицы перед зеркалом. — Ты... Вам... О...— Да мне насрать, иди делай то, что тебе нужно. Я тебе не мешаю, ты мне не мешаешь, понял?И он снова смеётся. Он смеётся, роняя слёзы в раковину. За что?— Я перепутал палату? Да нет, моя.— Ты меня слышишь, верно? Конечно ты слышишь, иначе, как ты объяснишь то, что я разговариваю "сам с собой"? — парень качает головой, а потом бьёт кровавой ладонью по зеркалу. Один раз, два, три... — Выпусти меня отсюда уже, блять! Я хочу выбраться отсюда. И не игнорируй меня, кусок ты дерьма! Ответь хоть что-то!!! — А ты и не застрял здесь, Салли. Что мешает тебе проснуться? А, может быть, кто? Что тебя держит здесь? Хочешь — прекрати дышать. Хочешь — открой глаза, да пошире, и задыши уже нормально, наконец. Для чего ты тут сидишь? Хочешь чувствовать боль? А там, поверь мне, её чувствовать намного лучше. Не хочешь? Не можешь? А что ты, тогда хочешь? Что ты тогда можешь?!Сал смотрит на кровавые пятна, а потом вздыхает, пытаясь выбежать из этой ванной комнаты. Пытаясь спрятаться. Пытаясь найти выход. Он бежит, бежит и бежит, спотыкаясь и падая, разбивая себе лицо. Сильнее. Он поднимается и снова бежит, бежит, бежит. Вот она дверь. Вот он дотрагивается до ручки и открывает её и его ослепляет слишком яркий свет. Слишком светло, слишком больно. Он кричит от боли, он плачет от несправедливости. Он ничего не понимает. — Ну почему же ты никогда не учишься на своих ошибках?! — звучит слишком отчаянно. Но Сал этого уже не слышит. ***А тут... Что-то интересное вообще происходит? Глаза, опухшие и покрасневшие от слёз, как обычно, еле открываются. В голове шумит от звона, оповещающем об ужине, а за окном орут вороны. Это ли не счастье? Блондин переворачивается на левый бок и широко зевает, накрываясь одеялом с головой. Где-то там за одеялом слышаться смешки Ники и переговоры Ларри с Эшли, которые находятся... в непонятно каких отношениях. То есть, если кто-то из них захочет поцеловать кого-то в щеку — он это сделает. Захочет внезапно обнять — обнимет. Они не говорили, что встречаются, но и не говорили, в каких именно отношениях они находятся. Это довольно странно, ведь Эшли как бы... до сих пор боится мужчин, а тут... Возможно это их общение влияет? Но она ведь и Трэвиса не боится, тогда... К чёрту. Фелпс рад за них в любом случае, так что ему неважно. Ему вообще очень страшно просыпаться каждое утро и не видеть возле себя синеволосого парня с израненным лицом. Ему больно от того, что ему страшно. И так по кругу, раз за разом. — Пойдём, Трэвис, — звучит уж больно знакомый голос и блондин вскакивает на кровати.Ему ведь не послышалось верно? Он вернулся?! Палату наполняет взрывной смех Ники и Трэвис морщится. Нет. Не вернулся. Девушка сгибается пополам, хватаясь за живот и смахивая с глаз слезинки. — Вот умора! Билли, скажи ещё что-нибудь, чтобы это дурак и вовсе упал с кровати! — она снова смеётся на всю палату, откровенно насмехаясь над Трэвисом. Одержимым Трэвисом? Надеющимся Трэвисом? Пугающимся Трэвисом? Больным Трэвисом?Получив по голове от Ларри, девушка затыкается, злобно смотря на соседа по палате, а потом вздыхает, отряхивая свою одежду от пыли. — Ты не пойдёшь ужинать? Трэвис сначала смотрит в пол, не произнося ни слова, а потом качает головой отрицательно, укладываясь обратно. — Ты уверен? — Да, — звучит хриплое из под одеяла. — Уверен. В ответ ему отвечают растерянным ?ладно?, а дальше слышится звук удаляющихся шагов и хлопнувшей скрипучей двери. Черноглазый вздыхает, кусая себя за запястье, чтобы сдержать слёзы и болезненный крик. — Ты не должен сдерживаться, — звучит голос куклы и Фелпс кусает себя сильнее. — Если больно, то... говори? — и неуверенный смешок. — А может ты хочешь... чтобы я... поговорил голосом Сала? Застывшие слёзы вдруг стекают по щекам на подушку и парень достаёт своё запястье изо рта. Слюна противно тянется, отчего Трэвис невольно вздрагивает и садится на кровати, заглядывая Билли в глаза. — Ты можешь? Кукла пожимает плечами: — Вроде бы могу, а вроде бы и нет. Я же, всё таки, не живой человек, а всего лишь кукла. Так ты хочешь? Чёрные глаза неверующе смотрят на игрушку. Губы парня дрожат и Билли принимает это за согласие. — Я скучаю. Фелпс вздрагивает и захлопывает свой рот рукой. О нет, не нужно ему это слышать сейчас, он ведь расплачется так сильно, что затопит всю больницу! Билли спрыгивает с тумбы и забирается к Трэвису на кровать. — Я думаю, что нам с тобой будет очень хорошо, когда я... вернусь. — Как ты это делаешь... — осипшим голосом произносит блондин. — А... это же не вредит Салу? Это не связано? Кукла вздыхает. — Связано, — и склоняет голову набок, когда глаза Трэвиса округляются. — Это не я говорю, а Сал. Ты разве не слышишь? — А он меня слышит? Билли смеётся. — Тебя и правда так легко обмануть, — кукла качает головой. — Ты и правда не отличаешь ложь от правды? Трэвис, ты... — Сал со мной всегда был искренен, — говорит с грустью он. — Он мне не врал. Я ему тем более. Чёрт, если бы я не был так глуп, может быть этого всего... — он зарывается руками в свои волосы, сжимая их. — О, ты не мог этого предвидеть, — говорит кукла. — Но с чего ты решил, что ты можешь мне доверится? — Билли хрустит шеей, а потом ослепительно улыбается. — Мне ты доверять можешь, знай... но не моей системе, ха-ха... И это совсем их не веселит. — Я просто подумал, что... — О нет, ты не думал. Ты просто хочешь высказаться, я знаю, — глаза куклы сверкают, будто бы они полны слёз. — Я думаю, тебе лучше ходить к Салу, чтобы высказаться. Вдруг он слышит, как думаешь? — Билли замечает слёзы на щеках парня и машет своей маленькой ладонью. — Не плачь! Ты силён, слышишь? А Сал обязательно проснётся, он ведь не может тебя бросить просто так, — Билли дует губы, заставляя Фелпса улыбнуться. — Спасибо, слышишь? — блондин тыкает своим пальцем в ладошку Билли, а тот в свою очередь смеётся, хватая чужой палец. — Хах, как ребёнок... — А кто сказал, что я не? Этот вопрос остаётся без ответа, но они оба тихо смеются. Смех этот нервный, пытающий скрыть неловкое молчание.— А ведь я с тобой часто бываю, — Билли моргает пару раз, а потом встряхивает головой. — Прости за всё это, — кукла грустно вздыхает. — Я знаю, это сложно, ведь... — Я на тебя не зол, — хрипит Трэвис. — Спасибо! — и Билли смеётся. — Я на неё тоже зол. В какой-то степени я её ненавижу. А в какой-то — люблю...***Засыпая под звуки кардиомонитора, Трэвис невольно вздрагивает. Он проверяет лежащего в койке парня каждую минуту, ведь ?а что если??. Фелпс повторяет признание в любви, как мантру, а потом замечает, что чужая рука слегка вздрагивает. — Сал... И блондин хватает его за эту руку. И держит его за эту руку. И он целует эту руку. И слёзы его капают на эту руку. — Как же я соскучился... И дверь открывается. И снова медсестра с просьбами покинуть палату, ведь пора спать. А Трэвису пора действовать. — Я могу остаться? Сначала медсестра смотрит на него удивленно, а потом, вздохнув, кивает. — Можешь.Но, наверное, он бы остался здесь, даже если бы ему этого не разрешили.