прошло 2 года — а тебя всё ещё нет рядом (1/1)

— Чёрт, — Фелпс смеётся слегка, когда Ларри валит его на зелёную траву. — Силач, блять, — парни оба смеются. Джонсон помогает другу подняться на ноги, а потом поворачивает голову к сидевшей на скамейке Эшли. Девушка рассматривает свои руки грустным взглядом. — Эй! Ты в порядке? — подходит к ней патлатый, заглядывая в зелёные глаза. Она не вздрагивает, не пугается. Интересно, она привыкла к Трэвису и Ларри и других боится или же, наоборот, никого из противоположного пола не боится? Она шмыгает носом и смотрит стеклянными глазами на друга. К ним подходит Трэвис, усаживаясь сбоку на скамейке, потирая глаза пальцами. — Я.. так скучаю по Салу, — тихо говорит Эшли, опять шмыгнув носом. — Его здесь не хватает.. очень не хватает. Сколько уже прошло? — повернув голову к Фелпсу, который пустым взглядом смотрел вдаль, на забор, который огорожен колючей проволокой. — Ты, вроде бы, знаешь даты? Записываешь, да? — Два года, — хрипло отвечает он, кивнув. — Прошло два года, как он впал в кому. Эшли всхлипывает, закрывая лицо своими ладонями. Трэвис кусает свою губу изнутри до крови, а Ларри садится на корточки, гладя девушку по коленке. — Он вернётся скоро, я уверен, — говорит им Ларри. — А слёзы здесь не помогут ничем, — он опускает взгляд себе под ноги, смотря на треснувшую поверхность дорожки. — Он успел.. стать для меня как братом, если это так назвать можно... ***Помещение таит в себе запах крови и мёртвых тел. Здесь воняет хуже, чем на помойке. Сал покрасневшими глазами смотрит вперёд, видя там что-то валяющееся на полу. Он снова забрёл непонятно куда, снова он ходит по каким-то лабиринтам. Его шаги эхом разносятся по помещении: непонятно, подвал это или какой-то дворец. — Что за.. — он шипит себе под нос, подбегая к отрубленной человеческой голове. Глаза в ужасе распахиваются, он дрожащими пальцами трогает пожелтевшие и провонявшиеся волосы. Он поднимает голову, крепко держа её в руках: вонючая кровь стекает по его предплечью, а из его глаз слёзы на холодный пол капают. — М-мама... — он рассматривает женское лицо, грязными пальцами проглаживая каждую морщинку, царапинку и ранку. — Мама... — повторяет он это, как мантру, будто бы это спасёт хоть что-то. Он смотрит в мёртвые и не такие яркие голубые глаза, в которых не видит своего отражения. Стиснув зубы, он выпускает из рук чужую голову, снова идя вперёд. Там лежит ещё одна голова и Сал понимает, что это голова его отца. — Пап!.. — он подбегает к голове, которая разваливается на две части. Сал вскрикивает, видя что из неё вылазят разные насекомые. Он убегает вперёд, не смотря под ноги. Ему не страшно упасть, ему не страшно умереть здесь. Впереди лежит целое тело, к которому придвигается какой-то силуэт. Ему страшно не успеть.— Нет, — ускорившись, произносит Фишер. — Нет, только не он, я молю.. — он падает на колени возле тела и хватает его за руки. — Ты слышишь? Поднимайся! — Сал трясёт его, стучит по щекам, по ногам, по груди. — Не смей.. Не смей отключаться, ты ведь всё ещё жив! Просто дурачишься, верно? — он сильнее трясет его, разбивая свои костяшки в кровь. — Ты же меня слышишь! Трэвис!! Умоляю, проснись!..— Развлекаешься? Сал поднимает свой взгляд наверх, хлопая мокрыми ресницами. Перед ним стоит Ника. Ника Джефф. В старой потрёпанной одежде, с окровавленным топором в руках и с ужасной улыбкой на лице. Глаза странно сверкают, руки белеют, а ноги ведут её ближе к цели. — Не смей, — чётко проговаривает Фишер, стреляя молниями из своих глаз в девушку. Но она лишь смеётся в ответ, слизывая с лезвия топора кровь. — Ладно, как скажешь, я его не трону, — хихикает она, проводя своим испачканным тёмной кровью пальцем по своей губе. — Прикончу я тебя. И на этом можно закончить карьеру, верно, Салли?Сал резко поднимается на ноги хрустя шеей. — Прикончи, — с вызовом в глазах смотрит на неё он. — Заверши эту ебаную лицензию для жизни, — в его глазах загорается какой-то огонёк. Стиснув зубы, Фишер бесстрашно подходит ближе к девушке, ногой выбивая топор из рук. — Чего ты смотришь на меня, а? — схватив её за горло, Сал начинает её душить. Она, задыхаясь, быстро стучит по его руке, а потом улыбается широко, пытаясь переплести с ним пальцы. — Не трогай меня, — хрипит он ей, на что та лишь плечами пожимает. — Я не обязана скрывать то, что ты мне нравишься, Сал.Возмущённо открыв рот, он отпускает девушку, поднимая с пола тяжёлый топор. — Ты довела меня ещё в первый день, когда только вошла в мою палату, слышишь? — парень дышит тяжело, замахиваясь. — Жаль, но я не могу ответить тебе взаимностью, милая.— Ты ведь не убьёшь меня, — кивает она, будто подтверждая свои слова. — Ты ведь не сможешь, потому что ты убивать не хочешь. Меня — тем более.Сал смеяться истерично начинает, срубая ей голову, которая летит на пыльный пол, и катится куда подальше, оставляя кровавые следы на полу. Бледное тело безжизненно падает, кровью истекая и ею же огромную лужу создавая. Фишер громче смеяться начинает, почти крича. В уголках глаз слёзы собираются, а в душе будто бы засохшие цветы оживают, напившись холодной воды.— Верно, мыслишь, — облизав губы, шепчет себе под нос он. Тела Трэвиса здесь больше нет и Сал облегчённо вздыхает. Упав на грязный пол, он закрывает глаза и шумно дышит, смотря в потолок. Точнее его здесь нет — там наверху лишь звёздное небо. В кожу и одежду впитывается мерзкая тёмная кровь и парню становится невероятно хорошо.— Я так по тебе скучаю, Трэвис.***— Трэвис!! Блондин вскакивает на койке, икнув. По лбу холодный пот стекает, на руках собственные укусы видны, а в горле всё пересохло. — Ты в порядке, Трэвис? — спрашивает Джонсон, смотря на друга. Блондин кивает неуверенно, губы облизывая.— Воды? Парень мотает головой, поднимаясь на ноги. Голова кружиться начинает и он чуть не летит на койку обратно.— Точно всё в порядке? — Да, — кивает он, идя к двери палаты, слегка прихрамывая. — Обычный.. — он прокашливается и кивает снова: — сон.***Умывшись холодной водой, блондин выходит из ванной комнаты, слегка поскальзываясь на плитке. Она заляпана странной жидкостью, на что Фелпс лишь морщится недовольно, ускоряя шаг. На грёбанной лестнице он видит Нику, которая поднимается по ней, зубы стискивая. Глаза её злость метают туда и сюда, ноздри раздуваются, брови хмурятся. Воплощение злости, не меньше. — Чё ты уставился?! — хрипит она не своим голосом, ставя ногу на следующую ступеньку и вздыхая болезненно. — Чё ты стоишь, как вкопанный?! — Чего ты орёшь? — апатично роняет Трэвис, смотря на девушку. — Потому что мне больно! — она вцепляется рукой в перила до побеления костяшек. — Больно, понимаешь?! Конечно понимаешь, ведь... Она не договаривает, отшатываясь назад и чуть не слетая со ступенек вниз и не разбиваясь в дребезги. Но Трэвис, почему-то, хватает её за руку. — Ногу сломала? Или чем ты тут занимаешься? — недовольно спрашивает Фелпс, помогая ей идти, придерживая за тонкое плечо. — Гниением в больнице, разве не видно? — хромая, произносит она. — Лучше бы... Она снова не договаривает, потому что к ним подбегает санитар. — Что с вашей ногой? — спрашивает парень у Ники, благодарно кивая Трэвису. — Ударились? — Наебнулись на ровном месте, — шипит она. — Мы так и будем стоять здесь?! Или ты, блять, поможешь мне с этой чёртовой ногой?! Отруби её, мне хотя бы не так больно будет! Трэвис, улыбнувшись уголком губ, оставляет их одних, идя в палату. Открыв скрипучую белую дверь, которую так сильно ненавидел Сал, он замечает, как Эшли целует Ларри в щёку и обнимает его крепко. Фелпс взгляд от них отводит и улыбается, прикрывая дверь. Он, вздохнув, идёт в важную ему сторону, а потом, зайдя, слёзы утирает. Его тянет сюда каждую миллисекунду, каждый день, неделю, месяц... — Привет, — хрипит Трэвис, садясь на стул и слушая пикание кардиомонитора. — Надеюсь, тебе не снятся кошмары.. Ему, конечно же, никто не отвечает. Трэвис смотрит на укрытое одеялом тело, на закрытые глаза, на синие волосы, на раны. Он вздыхает невесело, глаза трёт пальцами, а потом наклоняется, чтобы невесомо в тёплый и бледный лоб поцеловать. — Я люблю тебя, Сал, — шепчет он, целуя в лоб снова. — Я надеюсь, ты скоро очнёшься от этого сна.К ним заходит медсестра и Трэвис поднимается с кресла, чтобы спросить о волнующем его вопросе.— Здравствуйте, — кивает он улыбнувшейся ему медсестре. — Я хотел спросить.. если мою память не отшибает, то, есть же определённый срок комы? Вы же не... Женщина мягко гладит его по плечу, а потом говорит то, что заставляет Трэвиса задышать полной грудью: — Мы будем ждать столько, сколько нужно. Поверь, ты ещё успеешь с ним поговорить, — снова улыбается она. И если бы они видели то, как секундно дрогнуло лицо Сала, то завизжали бы. Медсестра — от испуга, а Трэвис от...Счастья.