очень слабый салли (1/1)

— Доброе утро, — главный врач врывается в палату, обводя всех тяжёлым взглядом. — Такая ситуация у нас впервые, — и скрещивает руки на груди, смотря на Нику. — Что это за шуточки? Она непонимающе смотрит на врача, поглаживая куклу по волосам. — Какие шуточки? Трэвис встаёт с кровати, пытаясь выйти из палаты, но врач его останавливает. — Простите?... — блондин удивлённо смотрит на мужчину, а тот кивает, усаживая его обратно на койку. Фелпс тяжело вздыхает. — А, скажите, что с Салом?...Врач качает головой:— Меня интересует, кто его так довёл, — он поворачивается к двери, через которую вошли Ларри с Эшли. — О! Что тут происходит, не знаете? — Нам бы самим понять, — чешет затылок Джонсон. — Но... — и врач заинтересованно кивает, мол, говори, раз начал. — Это всё из-за Ники, серьёзно! Я уверен! Теперь врач снова поворачивается к девушке, у которой на лице улыбка широкая и очень пугающая. Она смеётся тихо, крутя голову куклы. — Из-за меня? — голова куклы хрустит и отваливается. — Ох, Билли! Это из-за меня? Я виновата, да? — наигранно удивляется Джефф и поднимается с кровати, хмуря брови. — Это его вина, — злобно шипит девушка, сжимая кулаки до побеления костяшек. Короткие ногти впиваются в кожу, принося ей большое удовольствие. — И ваша тоже. Почему вы не можете следить за состоянием самого важного пациента в этой больнице? Почему не можете следить за состоянием этого мерзавца?! Много у вас пациентов поубивало свою семью?! Все молчат, а врач пожимает плечами. — В это число ведь и ты входишь. /flashback/— Ника! Ника, пожалуйста, отпусти меня!!Младшие братья и сёстры должны приносить радость, так ведь?— Ника!!! Фиолетовые волосы раздувает ветер, они путаются и спадают на карие глаза, которые покраснели от злости, а губы сжаты в тонкую линию. Челюсти начинают ныть от боли, глаза слезиться, а тонкие руки немного ослабевать. — Ника, отпусти меня! Ника бы отпустила. Вот только сейчас она никого и ничего не слышит.Она сильнее сжимает тонкую шею восьмилетней сестры, отчего та начинает задыхаться и плакать, брыкая ногами. Ника не щадит, душит, на шее синие следы от рук оставляя. Младшая задыхается, хрипит, воздух жадно ртом хватает, руками за чужие руки хватается, слёзы на холодную землю роняет. — Я тебя ненавижу, — шипит она почти мёртвой сестре в лицо. — Тебя всегда любили больше! Тебя всегда... — она всхлипывает, отпуская посиневшую шею девочки. — Я надеюсь, что там тебе будет лучше, — и смеётся истерично, утаскивая труп в сторону реки, которая плывет в неизвестном направлении. Она кидает тело в воду, которая уносит его течением далеко-далеко, где уже никто её не найдёт. Ника утирает свое лицо от слёз, отряхивает одежду и бежит в сторону дома, где они сидели раньше и игрались в песочнице. Теперь это будет её маленьким секретом. Но вы ведь никому его не расскажете, правда?/end of flashback/Девушка смеётся, махая рукой, а потом губу закусывает, смотря большими глазами прямо в душу. — За то, я не настолько слабая, как Салли.***Трэвису сложно думать. Сложно разговаривать, сложно моргать, сложно ходить. Вчера к ним забежали врачи и сразу же увезли Фишера куда-то и никто понятия не имеет, куда. И сейчас его голова разрывается от мыслей, а вырезанная пентаграмма сбоку на шее не только ноет от боли, но и кровоточит, пачкая шею и пижаму. — Трэвис! — Эшли рот ладонями закрывает. — У тебя кровь! — Я знаю, — хрипит он, допивая чай. — Схожу попрошу чтоб мне её заклеили, — кивает, поднимаясь на ноги. Белый цвет стен режет глаза, скрипучий пол действует на нервы, а шея болит так сильно, что аж скулить хочется. Блондин очень переживает. Боится и чувствует что-то неладное. Он быстро стучит в кабинет медсестры, открывая дверь. — Здравствуйте, вы можете обработать рану? Девушка отрывается от компьютера и кивает, поднимаясь с кресла. — Пижаму тебе тоже чистую дам, — говорит она, уходя с кабинета на пару минут. Трэвис устало вздыхает, садясь на кушетку и осматривает кабинет. Тут стол стоит с компьютером и принтером, белые жалюзи на окнах, белый подоконник завален разными бумагами, висит полка на стене, на которой сидит плюшевый медведь, шкаф стоит, который закрыт на ключ. Парень часто моргает, а потом дёргается всем телом, потому что боль в шее настолько сильная, что Трэвису кажется, что кто-то умер.— Так, — хлопает дверью медсестра, которая выглядит очень напряжённой и нервной. — Сейчас обработаю твою рану и ты переоденешься в чистую пижаму.Трэвис болезненно кивает, а потом губу свою до крови закусывает, потому что перекись очень щиплет эту пентаграмму. В уголках глаз слёзы собираются, но он сдерживает их. — Больно? — в ответ угукают. — Что ж ты с ней делал, что она у тебя так кровоточит? — Она сама, — говорит он. — Я не знаю, как это работает. Девушка выкидывает грязные ватки и аккуратно заклеивает рану пластырем. — Когда будешь в душе, старайся не мочить пластырь, а если всё-таки не получится, придёшь сюда. Давай, переодевайся и иди к себе. ***В палате всё как обычно: Трэвис читает книгу, хоть это ему сложно даётся — боль не дает сконцентрироваться, Ларри, сморщившись, рисует, Эшли грызёт ногти, сидя на койке, а Ника снова играется со своей куклой. — Билли, маленький, — как с ребёнком разговаривает Джефф. — Билли самый лучший! Билли, Билли, Билли! — девушка целует его в лоб, гладя по голове, которую прикрутила назад.— Тебе, блять, сколько лет? — хрипит Ларри, скривившись. — Уже голова болит, ты сегодня заткнёшься или нет? Девушка испуганно смотрит на Ларри, а потом положив куклу, начинает пугающе улыбаться, облизывая губы. — Скажи, — она поднимается со своей койки, подходя ближе к парню. — Как живётся тебе? Память наверняка отшибает каждые три часа, верно? Джонсон удивляется, но не показывает этого, челюсти сжимая. — Хуёво, если тебе так сильно это узнать хочется, — недовольно отвечает он, продолжая вырисовывать линии на куске бумаги. — Всё так плохо? — наигранно удивляется девушка, дотрагиваясь своей ладонью до колена Ларри. Тот вопросительно поднимает на неё свой взгляд, скидывая руку с ноги. — Хихи, неприятно? — девушка поднимается с кровати и идёт к Эшли, которая удивлённо на неё смотрит, продолжая кусать свои ногти. — А ты? Страшно от того, что к тебе притронутся в том плане? — она снова наигранно удивляется, а потом смеётся, руку младшей отодвигая ото рта и своим большим пальцем проводит по её, слегка мокрым, губам. — Боишься? Я слышу как у тебя сердце бьётся быстро, — она заворожённо смотрит на её испугавшееся лицо, проталкивая большой палец внутрь рта. Как вдруг её кто-то хватает сзади за волосы. — Может уже прекратишь весь этот цирк? — зло шипит Трэвис, потянув её на себя. Пару волос вырывается, но ему не жаль, нет, очередного проёба он не потерпит. — Что ты, блять, делаешь?— А что? — она смотрит вверх, на него, откинув голову назад. — Не гнить же мне в этой скукоте, нужно же веселиться, — и облизывает свои губы, заинтересованно смотря на Трэвиса. — Пока могу. Вдруг его шея начинает резко болеть, отчего тело слабеет, руки трясутся, а рот в немом стоне раскрывается. Больно, невыносимо больно, а он спасти себя никак не может. Что это за реакции организма такие? Он болезненно шипит, садясь на корточки и быстро моргая. Эта боль растекается по всему телу, как горячая смола. С уст слетает болезненный писк, зрачки расширяются, а пластырь кровью пропитывается, которая снова стекать вниз маленькими струйками начинает. — Трэвис! — Эшли вскакивает на ноги, подбегая к другу. — Эй! Эй, не отключайся, пожалуйста! — она стучит по его щеке, а тот болезненно дышит, чувствуя, как по вискам холодный пот стекает, как сердце бьётся сильнее. Впервые ему так сильно больно.Ларри подбегает тоже, пытаясь поднять его и посадить на койку. — Я сейчас побегу позвать на помощь, — говорит он, уже собираясь выбежать из палаты. — Нет, Ларри, мне никто не поможет, — хрипит Фелпс, глаза закрывая. — Это пройдёт. Но ему не верят.***К телу подключены аппараты: первый для искусственного поддержания жизни, второй для искусственной вентиляции лёгких. Капельницы над головой висят, давая организму больше жидкости, а на сбоку стоящем кардиомониторе отображается слабый пульс, характерный звук которого разносится эхом по помещению. Сал не верил, что такое может случиться. И проблем с сердцем у него не было, да и молодой он, ему двадцатого декабря только двадцать один год исполнится. Но тогда он был очень напуган. Он не знает, что его ждёт дальше. Что? Если бы он услышал такой же голос, как из своих кошмаров в жизни — вырвал бы этому человеку глотку? Да. Он мог бы. Если бы у него не случился сердечный приступ.Кардиомонитор пикает чуть-чуть быстрее, и врач вместе с медсестрой в помещении тревожно бегают по нему глазами. ...— Салли, мальчик наш, — звучит голос умершей матери где-то недалеко. Он очень близко. Сал мотает головой по сторонам и видит вдалеке стоящую маму, которая руки в стороны развела — в объятия свои зовёт. — Сынок! На глазах слёзы наворачиваются, нос щиплет, а рот кривится. — Мама!..Женщина качает головой, подзывая руками к себе. Сбоку виднеется и силуэт отца, который грустно смотрит на младшего, почёсывая затылок. — Отец!Генри лишь губы сжимает в тонкую линию. — Салли! Иди к нам! Сал, захлёбываясь слезами, делает первый шаг. Он пытается идти, но вдруг кто-то тянет его за плечи назад, возвращая на место. — Не оборачивайся и иди к нам! Но парень оборачивается. И он видит своё тело, к которому подключены аппараты, чтобы выжить. Он видит, что его пульс кардиомонитор больше не показывает, что врач с медсестрой в панике возле него стоят и смотрят, то на него, то на аппараты. Нет. — Салли!!! Сал должен обязан вернуться назад....Пульс снова медленный. Врач ахает, медсестра от испуга чуть-ли не млеет. Вороны за окном громко каркают, а в палате снова эхом раздаётся звук кардиомонитора. Сал пережил клиническую смерть.