Мы видим звёзды... (1/1)

Чарльз Мэнсон Мама моя, ты помнишь меня? Спаси, помоги, дай сил, дай своей любви родной, помоги прожить мне жизнь в этом ужасном и жестоком мире, дай поддержки в тот день иной, когда не вижу я света во тьме ночной, Обними меня, мама, чтобы я смог тихонько сказать тебе на ушко, что больше не могу терпеть жестокость этого ужасного мира, помоги не остаться в мёртвых, дай сил повести людей за собой, не умереть, помоги существовать, другим смысл давать, покажи прекрасный свет для моих жалких глаз.И именно об этом я тебя всю жизнь просил,А ты мне в далёком детстве сказала, ненавидя меня:?Я тебе вовсе и не нужна. Тебе без меня будет легче?.Так и дальше всю жизнь я старался привлечь вниманье твоё, чтобы ты наконец-то заметила меня,Но ты, видимо, не для похвалений и радости меня родила,А только лишь для того, чтобы отрывать свою злость на мне,Желая того, чтобы меня не было вообще.Ты не вложила в меня ничего, а лишь только сломала мне жизнь,Но прошу запомни, пожалуйста, то: что я тебя всю жизнь свою — любил.— А теперь-то что? Кто я такой, ма? Ты разве давала мне сил и любви, чтобы я совершил убийства со своей так называемой ?семьёй?? Помнишь ли ты, дорогая моя, тот самый светлый и яркий момент в нашей тёмной жизни? Тот самый момент, когда ты вышла из тюрьмы? Тот самый момент, когда ты меня впервые обняла? Ты уже, наверно, подавно и не помнишь… А я помню, родная моя.Андрей Чикатило Моя жизнь была чисто банальной, а закончилась она тем, как заканчивается кино: когда при виде других был ?идеальным?, а по итогу вышло ?зло?, когда всю жизнь шагал куда-то, не видя ничего — в тот момент пришёл другой, кто окончательно дал сломаться, когда ещё можно было вытащить меня из бездны, но, к сожаленью, не помогло. Тупая жизнь, тупы и эти жертвы, я, возможно, тоже однако не совсем, видел многих идиотов и сам остался им, но её обнимали руки, голос надломившийся о чём-то страшно всё твердил, Ты же понимаешь, что без улыбки её уже не так сияют эти звёзды, Ах, да! Тебе же не знать о том, о ком я так мечтательно говорю, но точно ты уверен в том, что я правду говорю, я жил, чтоб убийства совершать, я жил, чтоб каждый проклятый день умирать, а затем просыпаться по утру. А также я когда был жив, чтобы напомнить ей, как это ?великолепно?: стать простым бездушным никем.Джеффри Дамер Я шепчу тебе так тихо и безмолвно, как будто какому-то невидимому твержу: моё сердце жестоко и бесчеловечно, моего сердца будто вовсе и нет, А ведь в самом деле так и есть. Я на самом деле кого-то очень сильно боюсь — и если ты вдруг не поймёшь меня, или, может быть, мотивы мои, то всё в моём мире непонятно и странно, а не так, как принято у вас, Я не знаю таких слов, как ?любовь? и ?доброта?. Шепчу тебе тихо и спокойно: А что ты слышал о преступленьях моих?! А что слышал про жизнь ничтожную мою?! Но, если ты решился узнать, то страшно немного, но тебе всё же будет. Шепчу тебе зло и так агрессивно: знаю, серьёзно, я урод и это понять абсолютно очень просто, но пока осталось ещё твоё время, то, прошу, пожалуйста, как можно скорее отсюда — от меня жестокого и бессердечного урода беги!… А я тем временем спокойно закрываю глаза и на следующий день уже не существую.Джон Уэйн Гейси Ты обо мне вряд ли слышал, но поверь, мне я не такой уж и мало-известный, без слёз не живу, и без радости тоже, можешь мгновенно прибежать ко мне, а потом также обратно, не бойся меня, дорогой, к чему весь этот дурацкий цирк? не беспокойся за меня, дорогой, зачем нам в прятки теперь играть? да, понимаю я, что таким мечтам в мире твоём не существовать, вся моя жизнь это громкий смех до горьких слёз, Хотя я тебе рассказываю для шутки, а не для слёз. Видал ли ты клоуна-убийцу, что совершает жестокие убийства у всех за спиной в этом жестоком мире? Так вот, этим клоуном и является — моё я, ты меня боишься, а нет, ведь я тебя уже не трону, Ты меня не слышишь и я тебя нет. У меня всё прекрасно, всё чудесно, чего ещё можно желать? признаться в преступлениях собственных, взамен получив право жить, хотя совсем скоро мне итак уж не быть, Что-то хочешь мне ещё сказать? Я тебе не тряпка, я тебе не клоун, не мусор, не повод для смеха, не объект для издевательств, Эти жертвы заслужили смерти, И если понял ты меня, то не смей осуждать за это.Зодиак Прошу, пожалуйста, не пытайся меня отыскать. В моей чёрной душе, которой и вовсе нет, ощущается сильная и жгучая боль, я себе повторяю, что это скоро исчезнет, а ты в который раз всё твердишь: ?отыщу тебя!?, только обещания твои не значат ничего. Умоляю, пожалуйста, научи меня не умирать. Не погибнуть просто так, и не исчезнуть, не умереть — существовать, хотя бы на часть или на половину; быть не тряпкой для насмешек, а известным стать, гореть звездою яркую, пусть и тёмною. Пожалуйста, научи меня не прятаться. Глаза не прятать свои тогда, когда нужно взглянуть в пустоту, не дрожать, не возвращаться назад, не позволять существовать своим ярким чувствам, а — тем более — слезам. Все за кем-то куда-то бегут, все хотят сбежать от проблем, не думая о том, что жизнь — это такая красота, в которой я — не живу. А ты порою тоже бываешь жесток и груб, ты скрываешь от многих свою боль и грусть… … Ну, пожалуйста, научи меня не страдать. Потому что от этого всего так что-то отчаянно бьётся в груди, потому что от этого всё сходит с ума, будто я свихнулся совсем, потому что спасают от этого не какие-то там психологи и врачи, а спасаешь сам себя только ты. Поэтому, пожалуйста, научись выживать.Тед Банди А ты слышал обо мне, читатель дорогой? — И отчего я нравлюсь так всем? Ведь злой и бессердечный, как стекло, вечно злой, для кого-то там красивый, а для кого-то не очень — И как же этим я должен нравиться всем?! Моё сердце перетерпело столько боли, любви и слёз — а потому сможет стерпеть ещё пятьдесят бóльных слов, и во мне добра вовсе и нет — ну, а если и найдётся с огромным трудом, то будет оно ничтожно мало, да и то непонятно: истинно оно или нет? — Мне несложно сбежать из-под стражи, мне нетрудно убить за день хоть штук двадцать жертв — но и как я тебе, после такого, да?! Или даже это не испугает тебя?! Так почему бы не найти ту, что будет любить меня, не смотря ни на что — только чувства были её правдивы, искренни и настоящи, только опять разбил ей сердце я. Это значит, что я не умею любить, Это значит, что мне в этом мире не жить, я — я уничтожил ей счастливую жизнь, до этого называя ?родная моя? — хотя та прощала мне все обиды и обманы разом. Понимаешь всю боль моей жизни? — Ну, и зачем я должен существовать? Я настолько злой и жестокий, что до сердца прожжён, я дрожал в те несчастные минуты, как ненужная жизнь, когда моя любимая тихо и безмолвнопроливала свои слёзы.