отчуждение (1/1)

Токугава с безразличием смотрел во двор, в котором уже совсем распустилась сакура. Когда-то он неизменно уделял один вечер весны, чтобы насладиться с дорогим ему человеком цветением этой красоты.она улыбалась так солнечно, что ему хотелось бросить весь мир на ее защиту. кровь растекалась подобно алым камелиям, расцветающим на снегу. самое дорогое увяло и превратилось в труху.Пленница до сих пор молчала, не произнеся ни слова. Воздействие ли это яда или же чувства несуществующей вины?— это ему неинтересно. Для Токугавы это всего лишь игра в сёги, где ему нужно одержать победу?— неважно какой ценой.Вечерние чаепития проходили монотонно, менялись разве что сорта чая и свадебные кимоно.В остальном?— он говорил, она молчала. Но в этом было даже некое удовольствие — гораздо лучше, чем слушать упреки и обвинения в том, что он слишком много себе позволяет.Другие старейшины утопали в собственной глупости, пока разыскивали ключ к разгадке смерти императора.В стенах императорского дворца дела обстояли еще хуже. Но он по привычке улыбался и умело уводил их разговоры в нужное русло. Пока это еще было возможно.Она учила его прятать ложь в горькой правде. Ее певчий голос невозможно было прервать, его хотелось слушать и слушать. И только с ним она говорила честно, без прикрас и лжи, с усталой улыбкой.влюбиться в свою старшую сестру было самой большой ошибкой.Пленница все также не улыбалась, практически ничего не ела и не притрагивалась к заваренному им чаю. Токугава бы солгал, если бы сказал, что его это не волнует: было в этой девушке что-то такое, что его очаровывало.Спустя месяц он понял, что монотонность стала для него привычной — обыденностью, которая ему нравится.Он видел, как Хандзо-сан неодобрительно на это смотрит. Но во второй раз в жизни он его не послушал: незачем, так как пленница все еще оставалась пешкой в его игре.Пришедшие вести оказались не добрыми: Хандзо приводит пленника, который дарует Токугаве нить, ведущую к правде. Виновен все-таки ниндзя деревни Коги, только совершенно другой.Он планировал свадьбу в период сбора урожая и опадающих кленовых листьев. Пока еще только начиналось лето, пока еще только объявлялась охота на того, кто убил императора, пока еще все текло своим чередом.Она говорила ему, что ей придется жениться на том, кого ей приготовил их отец. Она говорила ему, что не стоит волноваться. Она говорила…ее хоронили в свадебном кимоно?— его слезы лились на ее изуродованное лицо.Он сообщил о вести так, словно все это нормально, в порядке вещей.И впервые в жизни его пронзили в самое сердце — слезами.пленница перестала быть для него таковой. с виду она казалась хрупкой, и только он один смог увидел, насколько сильной была Энджу внутри с этим надломом.Он понял, что это далеко не конец.Чьи-то холодные руки разжались, отпуская его, а ветер кружил зеленые листья в танце, пока заходило солнце.Обнимая Энджу, Токугава ощутил, как в сердце расцвело неведанное доселе чувство, и он задумался, как они вдвоем в следующем году будут наблюдать под светом луны за распускающейся сакурой.