Часть 6 (1/1)

Шнеерсон Роза Абрамовна. Уж замуж невтерпеж и гей-порно на пленэреРоза проснулась. Не от надрывно вопящего айфона, который торопился оповестить бедные нервы, что: кто-то кое-где у нас порой запорол доставку свинины; контейнер с бензопилами ?Хускварна? прицепили к товарняку, укатившему в Улан-Удэ; или что на центральный магазин сети ?Фермер-Андеграунд? адресно навернулся метеорит. Просто взяла, проснулась и уставилась в потолок. Надписи ?мене, мене, тэкел, упарсин? * на акриловой краске ?Карамель № 2300? не случилось. И Роза преисполнилась оптимизма на предмет вечернего пиршества. Сегодня ей стукнет тридцать два. И сегодня же она вознамерилась провести решающее наступление на редут по имени Эрвин. Военных красивых здоровенных любила со времен туманной юности, проведенной между школой и Арбузной пристанью. Укрепилась в увлечении, впервые увидев швейцарских гвардейцев в карауле у ворот Ватикана. Красавцы в черных беретах и полосатых камзолах твердо опирались на церемониальные протазаны, сверкающие наконечниками под палящим солнцем Вечного Города. Тогда Роза впервые пожалела, что уже замужем. Второй раз печалью накрыло через несколько лет, когда застала ниспосланную небесами половину с любовником… Но сейчас об этом лучше не вспоминать. Тем более?— есть другая проблема. Которая нарисовалась вчера жирной кляксой на раскрашенной розовым позитивом картинке грядущего соблазнения. Пока клининговая компания, принадлежащая самой Розе, драила дом перед торжеством, Мадам решила соответствовать прозвищу и откопала-таки в гардеробной два гламурных реликта глянцевой жизни в Парижах и Нью-Йорках. А именно?— винтажный ?Ред Валентино? восьмидесятых из коллекции ?Черная династия?, подаренный мужем-педрилой на первую годовщину, и винно-красный комплект ?Виктория Сикрет?, который купила сама во время бездумных шатаний по Риму в судьбоносный вечер, когда обнаружила, что муж, собственно говоря, педрила. Атласный лифчик слежался, отделанные кружевом трусики скукожились. Оружие было явно непригодно для атаки на отставного вояку. Значит, надо освежить. Загрузив стиралку в подвале, зависла над выбором проги, и тут очень кстати притащилась то ли Венера, то ли Диана с рубиновым кольцом, выметенным из-под комода вместе с пылью, обертками шоколадных конфет и пустым ?мерзавчиком?. ** Благодарности и чаевые за кристальную честность отвлекли от важного процесса. Это возымело определенные последствия. Пришлось сначала подняться на место происшествия под причитания Венеры-Дианы, засим спуститься в холл, улыбнуться лишний раз бдительной бригадирше. Потом привезли чайные розы, и надо было собственноручно расставить букеты по высоким вазам пастельных тонов, посмотреть, как они сочетаются с золотистым узором на шторах цвета ?Абрикосовый крайола?. Обрушилась куча дел, и когда нашлось время сбегать в подвал, затраханную хозяйку оглушили стоны и скрежет зубовный. Опасаясь увидеть Джейсона с бензопилой, который решил материализоваться и украсить дом по-своему, Роза осторожно нащупала выключатель. Никаких маньяков, упражняющихся в фигурном расчленении жертв, не явилось афигевшему взору. Однако свет встроенных ламп не рассеял стоны и скрежет. Наоборот, звуки вышли на новый уровень: к ним добавилось характерное завывание центрифуги. Скоро стиралка оповестила писком об окончании цикла и том, что ее владелица коза валдайская. Второпях выставившая прогу на плотный хлопок. А скрежетала и стонала ?косточка?, царапающая барабан. ?Виктория? оказалась слишком нежной особой для отжима в тысячу двести оборотов, и лифчик оставалось только похоронить вместе со стратегическими планами. Но вздохами в карамельный потолок горю не поможешь. Лучше сползти с кровати и поискать среди уцелевшего прошлого что-то подходящее к винтажному ?Валентино?. Но сначала?— умыть помятую морду и взбодрить себя любимую контрастным душем.Она с некоторым опасением взглянула на отражение в зеркале, обрамленное завитушками цвета моржового этого… клыка. Так-так-так. Томный, слегка заспанный, взгляд. Голова откинута назад с легким наклоном влево. Надо зафиксировать?— вечером пригодится. Если сначала наклониться вперед (но только слегка, чтобы локон закрыл половину лица, как у Вероники Лейк ***), а затем, взмахнув черной гривой, медленно опустить веки, нежно взглянуть из-под ресниц… Пять наклонов с поворотами помогли отработать сокрушительный маневр против Эрвиновых бастионов идиотской честности и маниакальной порядочности. Ну что за дурость, право слово, отказывать себе в любви из-за инвалидности? В этом деле руки не главное. А главное у него на месте и реагирует, как положено. В этом Роза убеждалась при каждой случайной?— и не очень?— встрече.Водные процедуры взбодрили, но не придали позитива. Перед глазами маячила печально обвисшая чашечка ?Виктории?: атлас выглядел словно физиономия тети Сары, век ботокса не видавшей. Роза вернулась в спальню, взяла с тумбочки пульт от штор и тиснула верхнюю кнопку. Механизм мягко зашуршал, тихонько скрипнул, чертовы колесики застряли на полдороги. Таки непруха. Хорошо, не рискнула связаться с ?умным домом?. Снова ткнула кнопку. Электроника, туды ее в качель, решила сжалиться над хозяйкой по случаю днюхи, и в комнату ворвалось апрельское солнце. Распахнув створки французского окна, Роза окунулась в теплое утро. Лучики ласкали лицо, обещая приятный день и вечер, наполненный смехом, шумом, солеными шуточками мэра, пронзительной голубизной глаз под густыми бровями, ах… Что-то настырно царапнуло взгляд. Ой-вей, чертов забор! Двухэтажный дом строили подрядчики из Волгограда, а вот ограду возводила уже компания Лобова. Да, таки решила сэкономить. Результат налицо. Точнее?— на газон. Несколько кирпичей украшали зеленую травку бледно-оранжевыми прямоугольниками. И оно случилось далеко не впервые. Надо уже заняться ремонтом. Но потом. Сейчас нужно подобрать лифчик!?Валентино? висело на выкатном кронштейне, освобожденное от чехла и собственноручно отпаренное еще вчера. Черная кокетка и скромный вырез, открывающий только ключицы. Талию обхватывал широкий корсет из золотистого шелка, который сексуально подчеркнет формы, когда Роза, освеженная селективным парфюмом, выйдет навстречу судьбе. Если эти самые формы поместятся в платье. Не очень здоровое питание добавило несколько лишних килограммов. Она хищно ринулась к полкам с бельем, выхватила первый попавшийся лифчик, выпуталась из длинной ночнушки, упаковала бюст в изделие отечественного производителя и решительно сдернула наряд с вешалки. Выдохнула. Молния на спине спокойно вжикнула. Ну швы, вроде, не треснули?— заебка! Повертелась перед зеркалом в полстены. Боковые вставки черного подола золотисто раскрывались при каждом движении. Бюст вздымался при каждом вздохе. Очи цвета ночи томились и обещали. Голова чуть-чуть приподнята. Ресницы чуть-чуть опущены. Готовсь. Цельсь. Пли! Стрельба глазами по живой мишени отработана на ура. В спальне загудел домофон. Прибыли коробки со всевозможными тарталетками, котлы с говядиной по-грузински и кастрюля на пятьдесят литров картошки по-скуратовски, политой сливочным маслом и перемешанной с веточками укропа, дольками чеснока и мелкорублеными солеными огурчиками. Эчпочмаки с разными начинками подрядилась навалять мамаша Кирштейн. Именинный ?Шварцвальд? доставят к шести вечера из пекарни Шмидтов. Эрвин отказался от оплаты, дескать, это?— подарок. Как романтично… Однако надо вылезти из ?Валентино? и топать вниз. В редкие дни домашних приемов Роза жалела, что не держит какую-нибудь домоправительницу. Но поди найди в Елдах настоящую фрекен Бок. Ой-вей… Натянув джинсы с майкой, она спустилась в холл по деревянной лестнице цвета ?Белый навахо №34?. В свое время краску и лак нужного оттенка заказывала в Москве. Да, порой жестко крыло ностальжи по театрам, любимой галерее ?Винзавод? и выставкам в музее изящных искусств имени Пушкина.—?Хозяйка, куды борщ несть? —?Два дюжих повара-татарина из ресторана при центральном маркете ?Фермер-Андеграуд? с трудом удерживали за ручки огроменную алюминиевую кастрюлю с полустертой надписью ?инвентарный номер 2785?.—?Пойдемте. —?Роза повела их к заднему входу на кухню. Окружающая дом дорожка мирно похрустывала песочком под разношенными кроссами. Кирпичи отдыхали на газоне. Забор пребывал в раздумьях: постоять еще немножко или ну его? Позади матерились под нос повара. ?Зачем ведро курей техасских тянешь? Сначала коробки с мелкожопыми бутерами доставай! И помоги разгрузить эчпочмаки??— раздался за спиной зычный окрик мамаши Кирштейн, закаленной перебранками на Арбузной пристани. Вот такие ?изящные искусства?.День окончательно перестал быть томным и наполнился привычной шизой, когда приехала на дребезжащем уазике отца Кристина с кучей парикмахерских приблуд. Оставив на попечение боевой торговки кухню, Роза сунула девчонке под нос распечатанное фото Вероники Лейк:—?Сможешь уложить так?Кристина выпучила глазищи, сложилась в нечто среднее между японским поклоном и европейским книксеном и приступила к делу. А Роза, сидящая в мягком кресле, получила время для поразмыслить. Что делать, если Эрвин упрется рогом и продолжит строить из себя святого? Таки незадача. Ее голубоглазая любовь праведнее пастора Ника и самого Ицхака Абрамовича, ребе синагоги на Малой Лихоимской. Именно преданностью идеалам и своим ближним намеревалась воспользоваться, если дела пойдут совсем никак. В хитро запароленной папке ноута имелся жирный компромат. Нет, не на отставного капитана, инвалида сирийской, начинающего бизнесмена и прочая. На прокурора Аккермана. И не просто компромат, а порно-ролик на 10.43. Заполучить ценный видос удалось чисто случайно. Точнее?— снять самой на айфон. Дело было меньше года назад.…Отгремел китайскими салютами и русскими попойками Первомай, и похмельная бизнесвуман набралась мужества объехать фермы, поставляющие в ее магазины курей, поросей и говядину. Солнце палило просто пипец, дорога предстояла долгая и ухабистая, а до всяких там курятников-свинарников цивилизация с кондиционерами не добралась?— то ли в яме застряла, то ли на колдобине опрокинулась. Натянув на себя серую майку из нынешней жизни и шорты-сафари из глянцевого прошлого с пляжами Занзибара, Роза отправилась в ?тур?. Который прошел с переменным успехом. Как всегда кто-то где-то не доглядел, кто-то чего-то не докрутил. В одном небольшом хозяйстве полетел электрошокер, свинок пришлось глушить по старинке?— обухом по кумполу. Вручив пожилому жилистому немцу новое орудие труда, нырнула в прохладу пиндосской эскалады и покатила обратно. Одежда, волосы, руки?— все провоняло различными видами навоза. Несчастная бизнесвуман не выдержала, съехала на обочину и решила прогуляться к реке. Солнце палило во всю мощь, подтверждая гипотезу о глобальном потеплении, но с Волги дул легкий ветерок. Буйное разнотравье романтично колыхалось, пушисто лаская икры. Вдалеке одинокая старая ива купала в воде бледно-зеленые косы. Запах жарящегося на углях мяса приятно защекотал обоняние. Наверняка в тенечке засела компания отдыхающих. А не заглянуть ли на огонек?..Утробный мужицкий рык заставил присесть на корточки. Донесшийся следом сдавленный стон?— рухнуть в разнотравье. Таки что тут происходит? Ну она не робкого десятка. Наплевав на шмот (опосля шатаний по ?колхозам? все равно стирать), Роза тихонечко поползла вперед. Заняв стратегическую позицию за кустом ракитника, осторожно отодвинула ветку, заслоняющую обзор. Экспозиция представилась следующая. На синем туристическом матрасе раскинулся голышом сын доктора Йегера. Сверху устроился человек-закон собственной персоной и со спущенными штанами. Уй-ё!? Ереновы запястья припечатал к земле. Властно так.?Тронул губами висок, потерся щекой о щеку и жадно впился в приоткрытый рот. Присосался надолго. Прерываясь, вылизывал уже распухшие губы. Парниша постанывал. Поскуливал, хватая воздух. Бился под прокурорским телом пойманной рыбкой. А тот прошипел: ?Тихо ты?— с дороги услышат?. И занялся шеей. Целовал, вылизывал кадык, прихватывал зубами кожу. Откровенно метил территорию. Медленно. Обстоятельно и со вкусом прошелся языком по вздутым от возбуждения жилам. Надолго задержался под нижней челюстью, где заполошно колотилась сонная артерия. Словно считывал губами биение родной жизни. Мир вокруг застыл, охраняя сорванное страстью дыхание обоих. Бля, жалко Ерен отвернулся. Лица не видно… Наверняка щеки горят, глаза блестят. Прям ух!—?Харе кайфовать на халяву. Поработай жопонькой,?— прохрипел Аккерман. И, прикусив напоследок левый сосок, сел на колени между разбросанных оленьих ног.Ерен мотнул головой, процедив сквозь зубы что-то матерное, перевернулся на живот, чувствительно пнув пяткой широкую прокурорскую грудь. Прогнулся в спине и занял классическую позицию раком, отчего у Розы сладко скрутило низ живота. Но, бля, опять лица не разглядеть! Обычно собранные в небрежный пучок, сейчас волосы свесились, оставив распаленному взору лишь алый засос под мочкой уха. Сам человек-закон незамедлительно пристроился в тылу и, подаваясь вперед-назад, заскользил крепким елдаком между круглых полужопий.Едрит твою, какая сцена намечается!Окей, с Ереном было за версту все понятно?— слишком красив, эмоционален, пластичен для натурала. А вот Аккерман удивил почти до икоты. Стараясь не шуметь, Роза потянулась в задний карман за айфоном. Только бы заряда хватило. Тогда она намеревалась снять видос исключительно для собственного интимного удовольствия. Да, закрытых клубов Харбина **** среди пейзажей с пейзанами и коровниками категорически не хватало. А тут никакой постановки?— настоящая страсть двух роскошных мужиков. Как красиво же напрягались бицепсы Ерена. И эти бисеринки пота на уже тронутой загаром коже, словно бриллианты. А изогнулся как?— грудью лег на матрас. Задницей виляет. Постанывает в собственные волосы. Эй, Гюльчатай, открой личико! С конца уже капает. Хм-м-м, а он длинный. И ровный такой. Венами перевит. Эх, она полгода МПХ живьем не видала… А тут сразу два и в боевой готовности.—?Ну же,?— сдавленно выдохнул Ерен, сдувая волосы с лица.Ого! Нет?— ого-го-го! Скулы раскраснелись, глазюки искрят. Губы влажные зацелованные. Неужели это безэмоциональное бревно Аккерман втрескался? Целуют лишь того, кого любят…—?Потерпи, сопляк. —?Фига се, шепчет почти нежно. Жар досюда долетает, аж печет.—?Шашлыки…—?Хер с ними. Еще есть.И давай опять елозить толстым елдаком между полужопий. Плавно так, раскачиваясь. Рот приоткрыл… Потом нижнюю губу закусил. Художественно смотрится. Круче фильмов Себастьяна Блейша… Накачанную задницу человек-закон мял с душой, от души и прицельно в душу. Пальцами впиваясь в кожу. И глядел сосредоточенно прямо на объект стараний. Еще бы, такая картина маслом. Ерен перед ним свеженький, голый, горячий?— не парень, а сладкая конфетка. Постанывает, подмахивает. Бедра подрагивают?— хочет, прям трясет. Да бля!.. Трава и листва мешались, частично заслоняя обзор, но момент, когда прокурорский стояк влетел с разгона в наверняка растянутую дырку, удалось запечатлеть четко. Роза облизнула пересохшие губы. Рука, сжимающая айфон, вспотела, в груди разливалось приятное тепло, да и трусы потихоньку намокали. Чего уж там. Завелась так, что в голове звенели колокольчики. Частые звонкие шлепки об Еренову задницу. Тяжелое дыхание обоих. От размашистых толчков парниша содрогался всем телом, сжимая край матраса. Ветер качнул ветви ивы, и острые листья хлестнули по спине, а он и не расчухал. Пот лил с Аккермановых плеч, руки вцепились в талию, насаживая на себя резче, жестче. Словно впал в потустороннее неистовство. Унесся за грань. Бицепсы играли под бледной кожей. Яростный. Опасный до мурашек по спине. И даже под свободной джинсой видно, как напрягаются тренированные мышцы. Аккерман перешел в режим отбойного молотка, Ерен взвыл, мотнул головой (тяжелые каштановые пряди растеклись по смуглым плечам) и, опершись на локоть, обхватил кулаком собственный член.—?Ну уж н-е-ет,?— протяжно прорычал Аккерман.От непривычно-бархатистых ноток в его голосе Розу нехило повело. Ну когда уже ей удастся с чертова Сына лейтенанта Шмидта штаны снять?! О, Иегова, Будда или эта… как ее, Рати, **** кто-нибудь, помогите бедной девушке личную жизнь наладить! Вон как Ерена любовничек под лопатку укусил?— зубами кожу прихватил, оттянул чутка. Видно, что чувствительно, но не больно. Ух! И еще сильней ускорился. Во дает! Роскошный стояк выскользнул из дырки, белые струйки толчками выплескивались на копчик. Побагровевшая от интенсивных трудов головка снова заскользила между полужопий, размазывая сперму. Терпкий солоноватый запах долетел до куста ракитника. Роза осторожно втянула ноздрями смесь цветущей поляны, свежего ветра, чужого счастья. И едва не захлебнулась слюнями.—?Повернись.Ерен с тихим стоном перекатился на спину, член уставился в крону престарелой ивы, а прокурор удивил снова. Улегся между раскинутых ног, а потом вот взял и насадился ртом с размаху, носом в пах уперся. Интересно, капельки пота на стриженом лобке будут видны на макбуке или нет?.. Ну ничего себе сосет! Причмокивает, выпустил изо рта, кончиком языка по вздутым венам прошелся. Медленно. Мокро. С чувством надавливая. Ветер снова потревожил старую иву, которой без того хватало экспрессивных впечатлений, и солнце, прорезав лучами густую тень, коснулось влажной дорожки. Эстетично… Ох, как губы вытянул, на головку подул и опять заглотил, мастер-факастер.—?И-и-и я сейчас… —?слетело с зацелованных до влажной красноты губ. И тут Ерена как подбросило. На локти оперся, спину выгнул. Голову запрокинул так, что, казалось, кадык вот-вот прорвет кожу. Ну зачем мужику такая длинная шея, а? Ой, бля…Она первый раз видела, как сперму слизывают с удовольствием. Стеснительная нежность чувствовалась в скольжении губ по опадающему члену, в легких касаниях языка, собирающих потеки с блестящей головки, в руке, успокаивающе поглаживающей напряженное бедро. А когда суровый человек-закон ухватил Ерена за плечи и чмокнул в нос, на глаза навернулись слезы. Она-таки дура сентиментальная…—?Шашлыкам у нас не пизда? —?Ерен улыбнулся. Протянул вперед руку. Иссиня-черные пряди заскользили между ломкими пальцами. Дернув головой, Аккерман на секунду прижался лбом к ладони, принимая невесомую ласку. —?А то так меня укатал, что жрать хочется,?— добавил, взъерошив смоляную шевелюру.—?Я его трахай, я его еще и корми. Совсем оборзел, зараза малолетняя. —?Легко оттолкнувшись руками от утоптанной земли, Аккерман заправил удовлетворенное хозяйство в трусы, подтянул джинсы, вжикнул змейкой и направился к реке, где скептически тлел мангал на высоких ножках.?— Угли сдохли. Щас жару поддам, и будет тебе хавчик. Оботрись там. И руки тоже. В багажнике бухлишко, лаваш и мой фирменный соус. Достань и накрой поляну. Ерен рывком поднялся, огляделся вокруг, сунув руку под матрас, вытащил бермуды, разрисованные фисташковыми фракталами. У парниши определенно есть вкус… А задница просто ух! С ямочками на пояснице. Обладатель стильного шмота и крепкой жопы резво обогнул мощное дерево и скрылся в задумчивых косах плакучей ивы. Стопудово Аккерманову тачилу спрятали где-то в кустах, чтоб с дороги не увидели.У Розы на губах застыла улыбка, в животе резвились бабочки… А над поляной у реки летали совсем другие насекомые. Жгучий укол в левую икру оповестил, что на нее напал сраный слепень. Пора валить потиху, пока не спалили. Нога уже отчаянно чесалась. Выключив айфон, Роза начала медленно отползать. Куст ракитника скроет отступление. Ы-ы-ть, твою мышь! К слепню присоединился приятель точнехонько под шортами-сафари из итальянского льна. Эти падлы впиваются крепко. Дрыгнув ногой, не отгонишь. Первый отвалил, а второй с удовольствием тянул кровушку из холеного Мариком-массажистом бедра. Сжимая одной рукой гаджет, она потянулась другой придавить чертово насекомое. Задела ракитник. Листва предательски зашуршала. Ну же ветер, где ты? Но легкомысленный гуляка не торопился шелестеть кустами, прикрывая отступление с места наглого вторжения в личную жизнь прокурора. Дальше события развивались по шаблону не то драмы, не то ужастика. Деловито размахивающий над мангалом картонкой Аккерман замер, медленно повернулся и уставился свинцовым взором прямиком на Розу. Она уткнулась мордой в траву, перестала дышать и надеялась, что в Волге утопят только айфон, а ее, дуру, пожалеют. Время шло. Сердце колотилось в горле. Над поляной разливалась тишина, пахнущая дымком и шашлыком. Никаких зловещих шагов. Стараясь не шуметь, Роза поползла обратно. Разнотравье уже не казалось таким пушистым и романтичным: оно, падло, царапалось и кололось. Нога чесалась просто зверски.Когда решилась встать, обнаружила себя метрах в трех от обочины. Не думая, вскочила в машину и дала газу…—?Готово. Посмотрите, вам нравится? —?недоумевающий голосок парикмахерши свидетельствовал, что вопрос она задает не в первый раз.Роза мельком глянула в стоящее на комоде антикварное трюмо и кивнула:—?Спасибо, Крис. Оставайся на ужин.Покидав приблуды в чемоданчик, Кристина вымелась из спальни, оставив Розу в тоске и сомнениях. Тогда она действительно намеревалась использовать реалити-порнуху исключительно для дрочки одинокими ночами, а сейчас… Нет, показывать ролик Эрвину?— самоубийство. Но если тонко намекнуть и деликатно потребовать, чтоб женился, шлимазл… Может, и прокатит. Отставной вояка не допустит, чтобы порно с лучшим другом в главной роли вывалили в твиттер. ?Ты дура отбитая!??— Роза не залепила себе пощечину: побоялась испортить укладку. Шантаж?— крайний случай. Жест, продиктованный отчаянием. Однако не весь арсенал расстрелян. ?Валентино?, элегантная ретро-укладка в стиле Золотого века Голливуда, непринужденная атмосфера вечера должны (просто обязаны!) сработать. Иначе она за себя не отвечает. Перед тем, как окончательно навести глянец, неплохо заглянуть на кухню. Мамаша Кирштейн с флагманами малого бизнеса, подвизающимися на Арбузной пристани, не училась в сети школ ?Лё Кордон Блё?. Правда, всего-то надо?— разогреть и подать.Ох, жалко лифчика от ?Виктории?…Первыми прибыли Йегеры. Чмокнув воздух в районе пряди, волнисто закрывающей правый глаз, Карла вручила крошечную коробочку, перевязанную фисташковой лентой. Наверняка внутри винтажная фарфоровая брошь с ebay. Главный подарок глава Департамента градостроительства преподнесла имениннице неделю назад. Выигранный тендер на переоборудование закрытой еще в девяностые ткацкой фабрики поможет расширить бизнес. В добротном кирпичном здании Роза решила заебашить небольшой мясокомбинат и заняться вплотную производством татарского махана, испанского хамона?— как дань прошлому?— и баварских сосисок для пивного ресторана Эрвина. Почему этот шлимазл не видит?— из них получится эффективная команда! Карла же поспособствовала победе и после открытия войдет в долю. Злокозненные конкуренты уплыли вниз по Волге-матушке. Не-не-не, живые, здоровые и на теплоходе. Роза оплатила недовольным круиз. Заговорщицы понимающе улыбнулись друг другу. Семейство Йегеров с плетущимся позади Ереном направилось к бару, где ловко жонглировал шейкерами Марик-массажист, освобожденный по случаю днюхи Мадам от основной работы. Да, приходится довольствоваться тем, что есть. Марик хотя бы ролики на Ютубе смотрел, рецепты учил.Дальше заявился мэр Закклеев. Ухватил медвежьими лапищами за плечи, встряхнул и пожелал мужика хорошего. Аккерман резанул прищуром словно бритвой, сунул дежурный букет алых роз из ее же студии, уселся в кресле слева у французского окна и, казалось, задремал под плавный эмбиент нью-эйджа. Даже не посмотрел на любовника. Тот скучает с папой-мамой, в пространство глядит. Поссорились? Отвлекло появление на пороге ?мужика хорошего?. Эрвин стоял на фоне пастельных апрельских сумерек. Светлые волосы зачесаны на левый пробор. Гладкие. Блестят в свете люстры. Простой темно-синий костюм. Пиджак так обтягивал мощную фигуру, что Розин бюст, упакованный в изделие отечественного производителя, затрепетал. Рука спрятана за спиной. Одно движение?— и перед ней раскрылся букет красных ирисов. Откуда такая редкость? Будущая свекровь вроде балуется садом-огородом, но эта роскошь…—?С днем рождения,?— глубокий баритон едва не свалил с кабблов. —?Счастья тебе, Роза.—?Спа-сиба,?— мда, голос явно подвел, утренние репетиции атаки на Шмидтовы редуты вылетели из башки в приоткрытую парадную дверь, растаяв в туманном вечере. А еще очень хотелось погуглить значение красных ирисов на языке цветов. —?Привет.?— Она забрала букет и таки игриво мазнула золотым маником по крепкому плечу.?— Проходи к бару. Все почти в сборе… Где ты нашел такую прелесть?.. Я только поставлю в вазу и присоединюсь…Айфон обнаружился на одном из крошечных венских столиков, зыбко балансирующих на гнутых ножках возле каждого окна. ?Ирис красный язык цветов значение?. На первой странице Гугл предложил купить луковицы, на второй обнаружились многословные трактовки всей ботаники, включая камелию, магнолию и хрень под названием паучья орхидея. Красный ирис нашелся на третьей и означал пылкую взаимную любовь. Правда, у китайцев. Мог ли Эрвин знать? Мама у него из старой интеллигенции, преподавала литературу, значит, не ?колхозница?, и сам не просто ?воин из клана солдафонов?… Но если не знал?— зачем принес именно эти цветы? Совпадение? Ой, вряд ли. Роза замерла в раздумьях.—?Вот, возьмите, —?подоспевшая из ниоткуда мамаша Кирштейн протягивала высокую вазу желтого фарфора.?— Какие красивые. —?Поставила на столик и, разгладив на пузе клетчатый фартук с пятном ткемали посередине, покатилась в сторону кухни. —?Садитесь, вроде, все в сборе,?— оборачиваясь в дверях, махнула пухлой ладошкой в сторону Захарченки, воркующего с Гюзель Нанабовой у лестницы на второй этаж, и Кристины, сидящей в обнимку с Имир прямо на ступенях.Роза отмерла. Вздохнула бюстом. Боясь потревожить воздушную элегантность столика, осторожно опустила цветы в вазу и зацокала по плитке под розовый гранит прямиком к Эрвину. Тот сидел, опустив голову, напротив Аккермана. Лежащие на коленях руки сцеплены в замок. Эм? что происходит?—…Забей. Подумаешь, грохнули мы тебя где-то. Здесь-то жив-здоров и не чихаешь. Вон именинница подруливает. Мадам, оставляю вас наедине. —?Аккерман поднялся с кресла, отвесил церемонный поклон и сказал:?— Пойду, стопаря накачу для аппетиту. Не скучайте.—?Вы вместе в Ваху играете? или Фолыч? —?Других мыслей не пришло. В самом деле?— где еще могли ?убить? Эрвина?—?Да… Нет… Обычная ерунда. Забудь и не расстраивайся?— у тебя сегодня праздник. —?Вокруг небесно-голубых глаз собрались улыбчивые морщинки.?— Потанцуем?Роза заколыхалась в крепких руках и на расслабляющих волнах нью-эйджа. От мужчины мечты пахло незнакомым, но приятным парфюмом с легким флёром опасности. Тепло передавалось через живую руку, галантно касающуюся талии. И протез не ощущался чужеродным, искусственным. Она готова провести так вечность. Да что там вечность, даже носки сама в стиралку закидывать.Прием протекал в непринужденной атмосфере Елды-Марлийского расслабона. По принципу ?что есть в печи?— то на стол мечи? сервировка и подача блюд были просты, как ужин в пещере неандертальцев, отловивших за хобот мамонта. Канапе, украшенные маслинами и помидорчиками черри, мирно соседствовали с некошерным копченым салом, кониной-халяль и толерантными ко всем вероисповеданиям куриными крылышками по-техасски. Вино (белое и красное), текила, кентуккийский бурбон, водка и ликер ?Лимончелло? для Кристины с Имир благополучно разливались гостями по первым попавшимся под нетрезвые руки бокалам. ?Перемен! Мы ждем перемен??— распевал густым басом бессменный мэр Дамир Закклеев. Ерен ковырял вилкой салат с перепелиными яйцами и упорно изучал окно напротив. Даже любимый яблочный мартини у Марика не заказал. А она старалась, бухло из мск везла. Черт-те что творится! Провозгласив тост ?За процветание Розы!?, Аккерман уткнулся в тарелку и методично забрасывал в себя всю еду, до которой мог дотянуться, периодически чокаясь с сидящим рядом Григорьичем. Оба активно налегали на бурбон, вызывая недовольные взгляды Карлы. Какая кошка пробежала между голубками? Кто из них абьюзер? Жесткий, как шконка в КПЗ, прокурор? С него станется. Но в тот день под ивой она видела настоящие чувства… в голову коварно вернулись нехорошие мысли о видосе, шантаже и сидящем рядом Эрвине.—?Пойдем, подышим? —?Он деликатно тронул Розу за локоток. —?Здесь становится шумно.В подтверждение сказанного мэр затянул:—?То-о-олько рюмка водки на столе! —?И опрокинул в себя текилу, закусив говядиной по-грузински.—?Пошли. —?Роза поднялась из-за стола, тряхнула локоном. Только бы этот шлимазл решился на предложение руки, сердца или хотя бы члена. Тогда не придется прибегать к шантажу в духе дешманского романчика Барбары Картленд. ***** Она чинно оперлась на предложенную ?живую? руку. Все-таки есть в Эрвине некое старомодное очарование.Тихий вечер сошел с усыпанных звездами небес на стриженый газон и ландшафтные клумбы, где среди живописно уложенных булыжников художественно курчавились лиловые гиацинты и скромно смотрели вниз белоснежные колокольчики подснежников. Сегодня таймер не подвел: грунтовые фонари подсвечивали подъездную дорожку от ворот до ступеней веранды. К сожалению, их собратья вдоль ограды не менее ярко освещали валяющиеся на газоне кирпичи. Засада! Так и романтик недолго испортить. Кажется, утром кирпичей было меньше… Ничего, разберется с личной жизнью и сразу?— за ремонт. Эту секцию забора точно придется сносить и строить по новой.—?Я давно хотел поговорить с тобой. —?Приглушенный бархат голоса коснулся слуха. Они остановились на середине дорожки. Роза нехотя убрала руку с надежного локтя, слегка наклонила голову и отрепетированным перед зеркалом движением откинула назад так, чтобы прядь а-ля Вероника Лейк скользнула вниз по лицу, прикрывая один глаз. Другому полагалось секасно буравить сердце мужчины мечты. Ну она надеялась на лучшее. —?Я хотел сказать…Грохот рухнувшей стены оглушил, поднял на дыбы мироздание. Она обернулась. Над бесформенной кучей кирпичей колыхалась пыль. Вывороченный из земли фонарь подсвечивал грязно-желтое облачко. Словно древний призрак умирал в ночи… Рука холодная, мертвая больно ударила по плечу. Что?.. Взгляд метнулся обратно. Лицо Эрвина исказила уродливая гримаса. Левый уголок рта опустился вниз, брови сошлись к переносице темными гусеницами, на лбу вздулись вены. Вырвавшийся из глотки вопль сдул напрочь причу в стиле Золотого века Голливуда:—?Стена Розы пала!!!Тело грузно осело на асфальт и забилось в конвульсиях. Протез хаотично метался по дорожке, разбрасывая мелкий песок. Глухой стук металла и пластика о бордюрный камень отдавался гулким эхом в черепной коробке. ?Живая? рука, на которую она счастливо опиралась минуту назад, судорожно дергала подол ?Валентино?. Казалось, каждая мышца Эрвина сокращается и тут же расслабляется, чтобы снова войти в спазматическое пике до разрыва сухожилий. —?Мама… —?выдавили моментально пересохшие губы. И сквозь душное отчаяние зов:?— Григорьич!!!Ее услышали. Поняла это, когда начали возвращаться звуки. Голоса. Блеющее бормотание доктора Йегера. Жесткое ?Блять!? мэра Закклева. Рядом прозвенело сталью: ?Звони Зойке, она нейрохирург и сегодня трезвая?. Аккерман? Оттеснили в сторону. Каблук угодил в щель между камнями ландшафтной клумбы. Роза пошатнулась, лодыжку пронзила боль. Падение смягчил газон. Она валялась полутрупом, глотая рыдания. Небо расстилалось над суетой расшитым звездами покрывалом. Молись, не молись?— не прилетят ангелы-целители. Натужная сирена скорой помощи заставила встать. Сначала на карачки. Потом, царапая ладонь о шершавый валун, получилось выпрямиться.—?С ним. —?Собственный голос казался чужим. Из глотки вылетало скрипучее карканье старухи. —?Еду с ним.Скорая. Надсадный и бессмысленный вой сирены: последний раз в их Подзалупинске пробка приключилась четыре месяца назад, когда на Чертовом мосту заглох древний ЗИЛ-ок с курями из деревни Пьянкино. Эрвин лежал на носилках. Из-под опущенных век видны блестящие полоски белков. На губах белесые, стертые кем-то второпях, ошметки пены. Притулившийся у него в ногах пьяненький Григорьич растерянно бубнил в телефон. Рука, прижимающая гаджет к уху, подрагивала. Сквозь туман в голове пробивались отдельные слова ?томограф?, ?гематома?, ?Арлерт?. Кто такой Арлерт? На ухабе тряхнуло, и Роза инстинктивно ухватила Эрвина за плечо. Теплое. Машина остановилась. Створки распахнул тощий мужик в белом халате. Медбрат? Санитар? Тот самый Арлерт?—?Вылезайте.В прямоугольнике мертвого ?дневного? света поджидала высокая женская фигура.—?Что произошло? —?Женщина шагнула вперед. Роза открыла рот и застыла. Смешная армянка, торгующая ?Араратом?, превратилась из ушибленной пыльным мешком вороны в стремительного ястреба. Волосы туго затянуты в пучок. Глаза жестко смотрят поверх очков. —?Я спрашиваю, что произошло? По порядку.—?Он… выпил немного. Всего два бокала шампанского. Потом предложил выйти подышать. Потом… упал, нет, не он?— рухнула часть забора. И… и… закричал: ?Стена Розы пала?!—?Тц,?— Зойка цокнула языком.—?Мне полвечера плешь проедал насчет твоего убийства и собственной смерти,?— бесцветный голос прокурора заставил ухватиться за распахнутую дверь скорой. —?ПМСил по полной, хуже Раловой. Вот на нервяке и накрыло… титанскими флэшбеками.—?О чем вы? Какие убийства?—?Фрау Зоя, томограф готов. —?Из дверей выбежал задыхающийся мальчишка.—?Григорьич, за мной. —?Почти мужская, широкая пятерня вцепилась в бортик каталки. —?Операционную уже готовят. Армин, не стой пень-пнем, помогай.У Розы перемешалось все и сразу. Как тут очутился прокурор? Ехал следом? Прибабахнутая армянка будет оперировать Эрвина? Арлерт?— дрыщ не старше двадцати - налаживал томограф? Какие, нафиг, титанские флэшбеки? Они кукухой оптом поехали, что ли??— Может, отвезти в Волгоград?—?Может, откинется по дороге? —?бросила, не оборачиваясь, Зойка.Роза догнала их у лифта. Ее притиснули к стене. Лампа дневного света мигала под потолком, ослепляя левый глаз хаотичными вспышками. В длинном коридоре пусто. Откуда-то слева выкатилась пухленькая сестричка. На седых кудряшках криво сидела бирюзовая шапочка.—?Петровна, побудь с Мадам.—?Я с вами! —?Носилки монотонно шуршали колесиками по серости линолеума. Эрвин лежал не шевелясь. Бледный. Но дышал. Полы пиджака распахнуты, и видно, как слабо поднимается и опускается грудь, обтянутая голубой рубашкой. Роза ринулась следом, вцепилась в белую дверь с прилепленной скотчем надписью ?Томограф?. Поджидавшие пациента два дюжих санитара выгрузили тело на стол. Протез правой беззащитно свесился вниз. —?Я его не брошу!Уже совсем не смешная армянка выхватила ножницы у Арлерта. Наклонилась, взрезала рукав. Что она делает? Пухленькая Петровна гирей повисла у Розы на плече, не пуская внутрь.—?Не бросишь. Держи. —?Зойка сунула снятый протез. —?Жди за дверью. А ты молись.—?Кому? —?Невозмутимый человек-закон расположился на дермантиновой скамейке, закинув ногу на ногу.—?Ежику своему! Ты же у нас особа, приближенная к императору. —?Дверь захлопнулась, едва не прищемив пальцы. Роза отступила назад.—?Сядьте, успокойтесь. Щас капельки принесу. —?Сестричка попыталась поправить шапочку. Пальцы-сосиски запутались в растрепанных сединах, а шапочка съехала на другой бок.—?Петровна, идите. Я пригляжу за нашей Мадам. Падайте, Розочка. —?Аккерман приглашающее хлопнул ладонью по дермантину цвета вчерашнего поноса. —?Зоя Ханджинян, практикующий нейрохирург, работала в госпитале Бурденко. У нее есть статьи в журнале ?Вопросы нейрохирургии?. Погуглите пока, расслабьтесь.—?А вы тем временем ежику помолитесь? —?Отчаянная истеричная попытка съязвить.—?Обязательно! —?И взгляд острый, режущий до крови.—?Что там? —?Встревоженная Карла неслась по коридору. Ерен растерянно плелся за маменькой.—?Нате, выпейте. —?Сестричка сунул под нос бумажный стаканчик с водой, воняющей корвалолом. —?Потом вам чего посерьезнее доктор Йегер выдаст.Прижимая к груди протез, Роза опустилась на скамейку и привалилась к стене. Сил сопротивляться не осталось. Вдруг, правда, Зойка?— квалифицированный врач, а ежики помогают больным и страждущим?—?Это геморрагический инсульт. —?Дверь распахнулась. Ручка гулко стукнула о стену. Армянка ястребом вылетела из кабинета и устремилась вперед по коридору. Растрепанный Григорьич едва поспевал следом.—?Спасибо, кэп. Ничего, эндоскопией обойдемся и на раз-два вытащим эту мелкую заразу. Заодно подаренную мэром приблуду обкатаем. Пошли мыться. Наблюдать будешь,?— бросила на бегу и скрылась за углом.—?Геморрагический инсульт это… Она?— хороший хирург. —?Григорьич героически пытался соответствовать должности зав. отделением. Даже поправил средним пальцем очки. Сфокусировать взгляд это не помогло: циркулирующий в кровушке бурбон помешал. —?Эрвин в надежных руках. —?И, старательно переставляя ноги, зашагал в сторону поворота.Там операционная? Роза вскочила. Прижатый к груди протез уперся чем-то жестким в ребра. Она останется здесь. Ждать вместе с мертвой конструкцией из пластика и металла. Надеясь, что стремная армянка справится. Только сейчас до Розы дошло - Зойка Ханджинян обращалась к ней на "ты". Жестко. Без церемоний. Даже без добродушно-ироничного ?Мадам?. Какого здесь вообще происходит?! Очень хотелось разослать по всем контактам письма ?С сегодняшнего вечера я в ахуе на неопределенный срок. Please do not disturb?.—?С тобой посидеть? —?Рука осторожно прикоснулась к спине. Карла смотрела, встревоженно нахмурив лоб. И даже сквозь слои хайлайтера и пудры под глазами проступали темные круги.—?Не нужно. Я справлюсь.—?Звони, если буду нужна. —?Карла сочувственно тронула губами щеку.?— Ерен, пошли.Парниша растерянно тряхнул распущенной гривой на прощание. Шарканье конверсов и приглушенный стук каблуков затихли в отдалении. Волосы, рассыпавшиеся по плечам… Как на том видосе. Это кара. Она не верит в боженьку на облачке и в черта со сковородкой, но почему тогда с Эрвином случился инсульт? Потому что решила, дура, его шантажировать? Где айфон? Когда садились за стол, положила его рядом с тарелкой. Когда выходили с Эрвином на воздух, инстинктивно прихватила с собой. Где! Этот! Всратый! Айфон!—?Семеныч сказал?— это ваше. —?Пухленькая сестричка в окончательно съехавшей шапочке держала в одной руке черные остроносые лодочки с высокими шпильками, а в другой чертов гаджет. —?Семеныч, наш водила, ну он вас привез. Он честный. Что нашел?— все отдал. Мы тут не ворюги с Арбузной пристани,?— зачастила она.?— Спасибо.—?Давайте-ка я вас в ВИП-чике устрою. Отдохнете пока. А как операция закончится, сама вам доложу. Вы пройдите вперед. Вот так. Да. Тридцать первая палата. —?Почти шарообразная сестричка деликатно подпихивала бедром в нужном направлении. —?Вот молодец. Сама пошла. У вас щас шок. Потом трясти начнет. Это адреналин, не пугайтесь. Скоро пройдет. Поплачете чутка и пройдет.Розу допинали до палаты. За окном месяц купался в облачной пене. Город накрыла ночь, равнодушная ко всему происходящему. К спящим и бодрствующим. К смеющимся и плачущим. К Эрвину на операционном столе и к ней, что решилась на подлость. ?Любой грех простится. Не простится лишь грех Иудин?. Кажется, эти слова звучали иначе. Не имеет значения. Она решила предать всех: Аккермана, который никогда не делал ей зла; Ерена, талантливого художника, чья слава докатилась до Первопрестольной; Эрвина?— любимого до слез, честного, доброго… и саму себя. Петровна ее усадила на заправленную койку. Что-то пробормотала и включила круглую лампу над изголовьем. Удалить нах этот видос?— вот что надо сделать. С трудом разжав сведенные пальцы, опустила протез на подушку. Почему-то хотелось устроить поудобнее хитрую конструкцию из пластика и металла. Словно она хранила частицу отставного вояки. Потом растерянно оглядела полумрак. Айфон лежал на прикроватной тумбочке рядом с бутылкой воды ?Святой шпрундель?. Сестричка позаботилась и ушла. Трясущейся рукой включила гаджет?— слава… ежику? зарядка шестьдесят семь процентов. Пальцы лихорадочно тыкали в иконки, промахивались по кнопкам настроек: колотило сильнее с каждой секундой. Но ролик был удален к растакой-то матери отовсюду и навсегда. Погасший гаджет выскользнул из потной ладони на белый пододеяльник. Дело сделано. Пить хочется… Потянулась к бутылке. Почему обычная пол-литровая тара заполнена едва на треть? Странно. Первый глоток опалил нёбо, язык, глотку; сжег к чертям пищевод. На третьем дошло?— она пьет чистый спирт. Видимо, сердобольная сестричка решила не дожидаться Григорьича… Тумбочка, стены, окно с плавающим за стеклом месяцем завертелись в голубовато-сером тумане. Последнее, что уловило растворяющееся в градусах сознание?— сухой голос прокурора:—?Как она?И ответ:—?Не волнуйтесь. Я ей спиртяшки налила. Разбавила немножко и налила. Щас вырубится?— одеялком накрою, свет потушу. Нехай поспит.* * *—?Просыпайтесь. —?Незнакомый голос. Жесткие пальцы трясли за плечо, стряхивая сонную одурь. Где она? Темно-карие глаза пристально вытаращились поверх лекторских очков. Зойка. —?Сейчас одиннадцать двадцать утра. —?Широкое, почти мужское запястье, охваченное черным ремешком. Квадратные часы с грязно-серым дисплеем. 11.20. Ноль меланхолично сменился единицей. —?Операция прошла успешно. Контрольную МРТ сделали. Все чисто. Наш галантный капитан в отставке пришел в себя и рвался к вам, чем напугал всех до усрачки… Извините. Прогноз благоприятный и позитивный, как поняши на радуге.—?А? —?Роза перекатилась на бок. В бок уперлось что-то жесткое. Протез. В черепушке плескались помои. В затылок стучало кувалдой похмелье.—?Зря Петровна вчера дала вам спирт… Или не зря. Зависит от угла зрения. —?Зойка устало опустилась на стул, скрестила руки на груди. Просто замученная медсестра? врач, спасший жизнь? Женщина, отрывисто отдающая приказы, спряталась под нелепым хвостом на макушке и помятым бирюзовым халатом. —?Я действительно была практикующим хирургом. Кандидатскую защитила. Шла на докторскую. А потом приключился развод… армянской диаспоре это очень не понравилось… Или коротко о том, как очутилась в Елдах.—?Не понимаю… —?Окружающий мир покачивался, но таки удалось сесть. На тумбочке стояла пол-литровая бутылка ?Святого шпрунделя?. Первый глоток подтвердил?— сегодня там обычная вода. Которая растеклась по перекошенному вчерашними событиями организму, расставляя внутренние органы согласно законам анатомии и физиологии. —?Эрвина же выписали в понедельник… Он звонил, сказал, что здоров, беспокоиться не о чем.—?Медицина не точная наука. —?Зойка пожала плечами. Горбоносый профиль утратил свирепость ястреба. На неудобном больничном стуле примостилась знакомая всему городишке армянка. Просто чуток заезженная беспокойным дежурством. —?В ванной есть свежие полотенца. Мыло, щетку и пасту закинула на подзеркальник. Захотите пить?— в коридоре кулер. Сейчас у Шмидта родители, но вы можете зайти. Только не создавайте толпу. Все будет хорошо. Я узнавала. —?Левый уголок обветренных губ приподнялся в кривой ухмылке, но глаза за очками тепло светились медовым.Роза ей поверила. Не смешной армянке, а женщине, от которой вчера веяло несокрушимой волей.—?Бля. —?В кармане халата зажужжало. Пальцы со стриженными до мяса ногтями вытащили старенький самсунг, и звонкие девчачьи вопли запрыгали по палате:?— "Мама, мама, мы с Софой нашли кошку. Она белая, пушистая, с голубыми глазами…"—?Анька, что за наху… кошка?! Опять прогуливаете? Где вы шляетесь, охламонки?Дверь захлопнулась, отрезая экспрессивную беседу матери с дочерью.В свете позднего утра стены оказались не голубовато-серыми, а приятно-оливковыми. Солнечный квадрат безмятежно лежал на чистеньком линолеуме. Дотянувшись до бегунка, она дернула молнию и благополучно выбралась из ?Валентино?. Кабинка в ванной была размером с хайбол ?Чикаго?, зато краны исправно работали и душ порадовал горячей водой, смыв с тела помятость, а с души?— ошметки вины и тревоги. Она поступила правильно. Теперь никто и ничто не заберет Эрвина… туда, в темноту. Откуда не дано вернуться простым смертным.Откопав в разворошенной простыне айфон, Мадам тряхнула мокрыми патлами и вышла в коридор.Двери в реанимацию распахнуты. Чета Шмидтов стояла на пороге, держась за руки, как школота малолетняя. Будущий свекор обернулся на шаги и радостно приподнял ?брежневские? брови. Такие же лохматые кусты отрастут у Эрвина лет через тридцать. Ничего. Хороший стайлинг спасет положение.—?Родная моя, здравствуй,?— будущая свекровь повисла на шее, отстранилась, заулыбалась вставными зубами. —?Он о тебе спрашивал. И тут же поторопила супруга:?— Нам пора. Пошли, дед. Пусть молодежь поговорит. —?Обернулась назад, и судя по смиренному кивку больного, тому даны четкие материнские инструкции, о чем конкретно поговорить.Роза пробормотала на прощание дежурные вежливости. Чета Шмидтов чинно удалилась. Лязгнул лифт. Коридор утопал в тишине, нарушаемой комариным писком кардиомонитора. На тумбочке красовался смешной плюшевый ежик. Откуда взялся? Обложенный подушками Эрвин полулежал на реанимационной койке. Бледный. Голова опутана бинтами, из-под которых слева торчали две соломенные прядки. Осунувшееся родное лицо заставило сердце сжаться в трепещущий комочек.—?Давай поженимся? Зачем время терять… —?выпалила Роза. Да, у нее похмельная рожа, волосы висят мокрыми сосульками, подол платья порван. Голени в синяках, лодыжка распухла от вчерашнего падения в дурацкую ландшафтную клумбу, но… зачем терять время?..—?Ты меня все же опередила. —?В небесно-голубых глазах читалась ясная решительность. Рука пошарила под одеялом. И вот на ладони раскрытая старая коробочка. На пожелтевшей от времени атласной подушечке блеснуло тусклым золотом кольцо с круглым синим камнем. —?Фамильное. Это не сапфир, а королевская синяя шпинель.Так-так-так, на вид карат семь?— не меньше. Оправа и огранка похожи на середину-конец восемнадцатого века. Получается, шпинель бирманская… Ой-ё-ё-й! Таки сюрприз. Какие еще сокровища хранятся в сундуках семейства Шмидтов? А впрочем, фигня это все.—?Наденешь? —?Роза прошлепала босыми ступнями в палату: ненужные сейчас туфли остались валяться под кроватью. Мужчина мечты попытался приосаниться и решительно надел кольцо на безымянный палец невесты.—?Отлично село?— размер подгонять не придется. У нас в семье?это считается доброй приметой. —?Серьезный взгляд красноречиво сообщал о решимости. Рука в руке. Помолвка в реанимации. Трындец, романтика.Она осторожно опустилась на край койки.—?Я… я… рада что… что…Эрвин приобнял ее за плечи, осторожно притянул к себе и счастливо уткнулся в бюст. Который затрепетал не наигранно и очень вовремя. Роза погладила широкую спину и приготовилась счастливо вздохнуть.Айфон блямкнул ну очень вовремя, черт его дери!Пришлось свайпнуть и посмотреть. Цифра у иконки ватсапа перевалила за три десятка. Последнее сообщение прилетело от Аккермана.?Видос сотрите, Мадам. Он же больше не нужен?? И подмигивающий смайлик с высунутым языком.—?Эрвин, откуда в реанимации плюшевый ежик? —?Мысль бредовая, но стоит убедиться.—?А? —?Мужчина мечты нехотя вынырнул из бюста. —?Зоя… Арменовна сказала?— Леви под утро привез. Вроде талисмана на удачу.Роза уставилась на игрушку. Один глаз?— обычный. Просто стеклянно таращился. Другой едва заметно поблескивал радугой осветленной оптики. Безобидная плюшевая зверушка со встроенной камерой и микрофоном. Закклеев снабжает аппаратурой не только горбольницу. Следаки тоже разжились гаджетами за счет мэрии. Стопудово Миха Захарченко другану подогнал игрушку с начинкой. Аккерман-таки срисовал ее тогда под кустами. И молчал. Почему? Ждал подходящего момента? Откуда узнал, что момент наступит именно сегодня? Неловко набрала одним пальцем ?Уже?. В ответ мгновенно прилетело ?Тогда не в службу, а в дружбу?— сделай два билета на концерт Стальной Магнолии??. ?Заметано, человек-закон?. Все. Хватит. Напротив лучатся морщинками голубые глаза. За окном солнце нежит теплом апрельский город. В сердце мир и покой. А о всяких ежиках она подумает завтра. Скарлетт О’Хара плохого не посоветует.