Часть 5 (1/1)

Аккерман Леви Исаакович. Мы остаемсяЕго подхватил не воздушный поток. И Леви уже был не Леви. Сущность сжалась в крошечное ядро и летела сквозь обжигающую синеву тоннеля со скоростью, которую назвали бы субсветовой. Если бы свет вокруг не превратился в мириады жалящих синих зарниц. Вдруг потащило куда-то вправо. Возможно, вверх или вниз, или к югу от Гренландии, или к северо-западу от рассвета над Тростом. Направления никуда не вели. Само понятие пространства транскодировалось и приняло иной, недоступный человеческому пониманию смысл. Впереди точка. Пульсирующая слепяще-белым. Вход в первый мир? Она схлопнулась, исчезая в жалящем мельтешении. Значит, путь закрыт. Почему? Да, правильно. Если верить шизику и Очкастой?— там мир титанов, где нет живой оболочки для капитана Разведкорпуса, прокурора задрипанного городишки… Впереди замерцала следующая точка. К ней тянуло, словно магнитом канцелярскую скрепку…Вспышка.Стены прячутся в темноте. Но известно, что облицованы черным гранитом с вкраплениями малахита. Комната командующего в бункере. Сверху?— четыре метра железобетона и полметра палладиево-иридиевого сплава. Сплав?— защита от вражеских пси. Леви сидит за грубо сколоченным деревянным столом?— ладонь чувствует гладкость старого дерева, отполированного временем и локтями тех, кто жил здесь до. Бронзовая лампа с абажуром бутылочного стекла освещает дымящуюся кружку с крепким чаем. Воздух заполнен свежестью лимонной корочки и терпким запахом секса. До начала решающего наступления полтора часа ровно. Леви нет нужды смотреть на скрытый в сумраке циферблат: чуткое ухо улавливает каждый поворот колесиков часового механизма и едва слышное ?шурх?, когда минутная стрелка сдвигается еще на одно деление. На кровати за спиной едва колышет воздух сонной аурой Эрен Йегер. Мальчишке нет нужды медитировать, проверять настройки оружия. Он сам оружие. Единственный после Праматери ментат воздуха, чья сила с годами лишь крепнет. Скоро поднимет к рассветным облакам самого Леви, Микасу, Изабель, Чёрча. Ментатов камня. И понесет их в восходящих потоках навстречу войскам Однорукого, управляющего водой. Сегодня с ними не будет Целителя… Его заманила на переговоры и прикончила Львица. Заморозила и прикончила, разбив одним ударом в ледяную пыль. ?А ведь я предупреждал?— это ловушка?. Но Ханджи всегда был доверчив. Запись убийства прислал Однорукий, взломав с помощью своих пси слабенькую Сашу Блаус. Девчонку трясло от рыданий, когда транслировала в сознание офицеров и рядовых рассыпающиеся радужные искры и довольный смех на фоне.Перед боем, в котором им суждено победить, новый командор вспоминает…Месяц назад они выбили ментатов воды и холода с холмов Шинганшины. Однорукий отступил за Великие озера?— зализывать раны. В тот день Целитель поднялся к храму Праматери по чудом сохранившейся лестнице. Обломки величественных колонн громоздились перед входом, но храм сиял белизной, омытый светом полной луны. Сдвинув на лоб гогглы, Целитель улыбнулся россыпи звезд. Ветер вплетал в давно не стриженные волосы прозрачную мелодию летней ночи. Тишина и умиротворение снизошли на истерзанную войной землю. Леви поднялся следом. Именно таким, радующимся шелесту травы и песням цикад, запомнил своего вождя. Именно такой, смотрящей сквозь горизонт, изваял его статую из белого мрамора. Теперь она в храме на почетном месте, рядом с самой Праматерью. ?Что же ты наделал? Зачем отправился в волчью стаю один? Ты уникален?— мог не только восстановить даже раздавленное тело, подарив еще одну жизнь, но разметать на клочки силой мысли. Да, я принял командование, но без тебя придется трудно. Ничего. Добрых снов в объятиях вечности, а мы справимся?.—?Леви,?— громкий шепот касается выбритого виска. —?Пора.* * *Снова синие зарницы заиграли пурпурный блюз с привкусом сливочного мороженого. И снова отшвырнул от пронзительно-белой точки незримый сгусток… силы? энергии? Интересно, Леви Аккерману не посчастливилось родиться в третьем мире или, наоборот,?— повезло, наконец, сдохнуть? Следующий мир также закрыт. Четвертый по счету. Что ж, причина ясна?— именно здесь он, накаченный ?бульончиком?, покинул валяющееся поперек дивана тело и отправился в грибной трип по мирозданию. А вот и пятый…* * *Вспышка.Сквозь велюровую зелень виноградной лозы тянутся к тонкой хрустальной вазе солнечные лучи. Блики игриво порхают по румяным бокам яблок, спелой желтизне груш. Кричаще-алый квандонг дразнит знакомым с детства в Дарвине запахом лакрицы. Из голозадого прошлого в памяти уцелели лишь эвкалипты-исполины, вершину которых не разглядеть, даже запрокинув голову, и терпко-сладкий вкус впервые съеденного ?персика пустыни?. Потом мать отправила его к деду в Нью-Йорк… С востока налетает ветерок, заполняя балкон густым ароматом роз. Сделав два шага, Леви опирается на выточенную из оникса балюстраду. Пальцы впитывают бархатистое тепло камня, пока пытается разглядеть над рубиновым морем высокую фигуру на флаерсерфе. Наверняка мальчишка наплевал на страховочный трос. Леви знает?— Эрен запросто удержит равновесие, даже если угодит в торнадо, но… Надо было отправиться с ним. В разгар летней засухи система орошения накрылась тазом, и теперь они рискуют потерять к тасманийским дьяволам весь урожай. А розовое масло компании ?Аккерман&Йегер? поставляется производителям эко-парфюма по всему глобусу. Засада! ?Дым над водой, огонь в небесах??— браслет на руке играет первые такты хита ?Дип Пепл?. Наконец-то, твою мать! Палец привычно тычет мигающую оранжевым кнопку.?Ты оказался прав. Это не электроника словила галюнов?— полетели прокладки в шестом распределителе, и сработало аварийное отключение. Я захватил инструмент с запчастями. Вернусь где-то через полчаса?— есть время выписать люлей поставщикам с монтажниками?.—?Трос пристегни, дубина эвкалиптовая.В ответ раздается беспечный смех. Оранжевый огонек гаснет. До сервака с компотом идти лень. Леви свайпит по сенсорному дисплею браслета. Найдя нужный адрес, энергично наговаривает голосовое, не скупясь на нецензурщину. Схавают как миленькие. Еще и продлят гарантийку на десять лет, уебаны. Знают?— переть против Аккермана, героя Семидневной войны,?— прямая дорога в жопу. Лучше сразу организовать похороны с оркестром. Командор ?Черных ястребов? снес горы Бадахшана вместе с живой силой и военной техникой. Радикальный ислам уничтожен. Оставшиеся в живых усадили покоцанные задницы за стол переговоров. Дело отправилось к госсекретарю Смиту, а Леви, собрав мыслимые и немыслимые почести, свалил в отставку вместе с асом Четвертой эскадрильи уоррент-офицером Йегером. И вот они год выращивают цветочки посреди пустыни Виктория в Австралии. Мать оставила ферму, укатив из круглогодичного пекла к ажурной суете парижского утра. Европа, измученная терактами и нескончаемыми последователями Греты Тунберг, вернулась к провинциальной жизни, пахнущей воздушными круассанами, пивом, сваренным на берегу реки Таубер, и вепревым коленом, запекаемым под пряным маринадом из медовой горчицы в ресторанчике на Кармелитской. Эх, махнуть бы в Прагу денька на три… Да вот хренушки!—?Думаешь, не ебнуть ли точечным ядерным несчастную фирмочку? Пожалей их?— там мой одноклассник Арлерт айтишником вкалывает. —?Эрен висит на черной доске флаерсерфа в десяти футах от балюстрады. Страховочный трос пристегнут карабином к ремню, едва удерживающему просторные джинсы на тазовых косточках. На боку болтается камуфляжная сумка с инструментами. Пот чертит блестящие дорожки на загорелой коже. Капли скользят по чертовым кубикам вниз… —?Эм? До душа добежать успею? А то у тебя такой взгляд… —?В глазах кружатся золотистым роем озорные искорки. Ветер перебирает каштановые пряди?— паршивец опять потерял резинку. Он парит, заслоняя неистовое австралийское солнце, и свет окутывает поджарое тело золотым нимбом, словно в пустыню свалился с небес долбаный Святой Себастьян.*—?Неа, не успеешь. Прыгай сюда, снимай штаны?— устрою твоему херу VIP-отсос по случаю спасения цветуючков.* * *Шестой мир раскрывается высокими вратами. Неужто повезло родиться в этом раю?..* * *Вспышка.—?Мистер Аккерман, ваш аэрокар ждет у выхода. —?Потея от усердия, смутно знакомый таможенник протягивает портативный контейнер из титанового сплава.Леви коротко кивает и, забрав поклажу, идет по коридору к дверям. Эхо шагов гулко шарахается от нейтрально-бежевых стен. Скучно, бесцветно и слегка раздражает, несмотря на стерильную чистоту. Надо бы собраться с потрепанными нервами и ушлыми юристами выбить разрешение на строительство собственного аэропорта. В поместье Норена акров хватит. Духота Нового Орлеана почти не ощущается. Еще бы! Он две всратых недели варился в Амазонской сельве. После прииска посреди зеленого ада воздух города колдунов вуду и торговцев поддельным антиквариатом ощущался как свежий ветер Майанских гор. Там, неподалеку от руин Лубаантума, у них с Эреном есть небольшая шахта, где добывают голубой нефрит… Дерьмо! Как не вовремя угораздило Чёрча откопать посреди сельвы трехкилограммовый аквамарин и шестидюймовую палку изумруда. Здоровенный бульник пойдет сначала на закрытую выставку в Метрополитене, а потом, как говорится, будем посмотреть. Но уникальный изумруд Леви отвез своему ювелиру в Манаусе. Этот камень не на продажу.Хищная серебристая машинка манит обтекаемыми контурами, поджидая хозяина, чтобы, взмыв в бархатную ночь, помчаться к озеру Пончартрейн, меняющему цвет с болотного на блеклую голубизну, когда волны Мексиканского залива приносят морскую соль. И дальше на север. В Норену. К Нему.—?Ручное управление,?— командует Леви интерфейсу, едва закрепив ремнями контейнер с камушками на заднем сидении. Багажник недостоин ценного груза.Черная панель согласно мигает огоньками. Затем выдвигается штурвал. Закрывая двери, едва слышно щелкают замки. Кондиционер потихоньку сдувает прохладным потоком скучный до зубной боли перелет из Белу-Оризонти до Нью-Орлеана. Руки привычно обхватывают ортопедическую баранку. А Леви в который раз радуется, что взломал электронные мозги и теперь, когда захочется порулить, не придется выслушивать нудный бубнеж: ?При переходе на самостоятельное управление вы целиком и полностью принимаете на себя ответственность за возможные негативные последствия…?. На фиг. Пусть остальные шарахаются от рокетмена-турбо со скрещенными крыльями по обоим бортам. Лого их с Эреном ?скромной? компании, подмявшей торговлю редкими камнями и минералами по всей географии. Пусть ?Крылья свободы? слепят белым и синим неоном остальную шушеру. Леви понесется вперед. Он вырвался из кипящего смрадом заплесневелой листвы Амазонского котла на день раньше. А припозднившиеся обыватели вместе с воздушными копами пусть постигают дзен на нефритовом жезле. Он готов лично предоставить им возможность выбора из собственной коллекции: императорский зеленый, белый и даже уникальный китайский розовый!Сонное зеркало озера Пончартрейн, подмигнув редкими огоньками на мачтах яхт, остается позади. Мальчишка наверняка уже дрыхнет. Леви думает о том, как луна ласкает загорелое плечо. Эрен не задергивает плотные шторы?— любит, когда солнце, встающее над кипарисовыми болотами, забрасывает тонкие нити лучей в замшевый полусумрак спальни. Леви думает и о том, как крадучись проберется в комнату, осторожно присядет на кровать, потянется за поцелуем. И сонные губы встретят его на полпути. Впереди переливается муаром защитный купол. Перламутровая дымка на фоне звездного неба. Норена возвышается над болотами. Насыпать целое плато стоило овердофига, но бабло потрачено не зря. Датчики распознают ?рокетмен?, и ?муар? подергивается рябью, открывая вход. Приземлиться прямо на лужайку перед парадной лестницей. Быстро бросив интерфейсу: ?Поездка завершена. В ангар?, подхватить контейнер и бегом, через две ступеньки, к дверям, мимо колонн, подсвеченных диодами, запрятанными в листья аканта коринфских капителей. ?Мальчишка оказался прав?— смотрится эффектно?,?— мысль задевает по касательной, угасая в мареве предвкушения. Тяжелые створки драконова дерева с едва различимым стуком закрываются. Он, наконец, дома. Теперь по винтовой?— на второй этаж. Контейнер звенит, задевая прихотливые завитушки кованых перил. Вверх. Так, что подсветка ступеней не успевает, а вдоль стены лилии матового стекла вспыхивают, встрепенувшись на бронзовых стеблях, уже за спиной. В спальне едва уловимо пахнет свежестью лайма с ноткой кориандра и спящим Эреном. В колонках над кроватью приглушенно мурлычет саксофон Колтрейна…—?Ты прилетел раньше.Тихий смех в лунном сумраке пробуждает активность не в том месте. Или наоборот?— в том, самом правильном, месте. Зависит от угла зрения. Но сначала нужно вручить подарок. Контейнер поставлен на круглый столик у входа. Мозаичная столешница подсвечена снизу, и по титановым бокам взмывают блики. Желтые, пурпурные, бледно-голубые. Пальцы едва попадают в цифры на сенсорной панели, и таки удается набрать код. В левом отделении?— плоская коробочка, обтянутая черной кожей. Открыть. Стоящий рядом торшер освещает игру холодной зелени камня, перевитого лентой желтого золота, и благородно-матовые звенья цепочки ?бисмарк?, припаянной лазером с обеих сторон гнездовой закрепки. Если правильно рассчитал, изумруд ляжет на три дюйма ниже ключиц.—?Лови сюрприз, моя прекрасная леди.Рука взлетает вверх, ловко хватает изумрудную палку.—?Ух ты! —?Мальчишка освещает улыбкой сумрак спальни и душу Леви. Уже в который раз. —?Он великолепен. —?Заведя руки за шею, застегивает цепочку. —?Но твои поцелуи мне нравятся больше. Иди сюда.Усталость от перелета осыпается шелухой к ногам вместе с душным пиджаком от Армани, галстуком от Карло Висконти и рубашкой от какого-то там наверняка крутого хрена. Деловым гардеробом занимается Магнолия. Самому срать на понтовый шмот с ближайшего кипариса. Видимо, зря?— узкие брюки уже давят, а пальцы не слушаются. Тени стыдливо разбегаются по углам, но не потому, что по обе стороны кровати деликатно-палевыми пятнами светят торшеры. Потому что Эрен улыбается еще шире. И протягивает навстречу руку. Цепочка обнимает шею и теряется в распущенных каштановых прядях. Оплетенный золотом изумруд играет зеленым под тонкими ключицами. Но Его глаза ярче древнего камня. И жарче извержения колумбийского вулкана Невадо дель Уила в две тысячи восьмом.Время и пространство изливаются в стиле соул, когда Леви переплетает пальцы, впиваясь ногтями в тыльную сторону Его кисти. Полуприкрытые глаза манят блеском сквозь смоль ресниц. Полуоткрытые губы ждут поцелуя. Первого после двух недель разлуки. И получают. Язык буквально ныряет в зовущую влажность родного рта.—?Скучал по тебе, зараза малолетняя,?— выдыхает, стараясь не прервать долгожданное соприкосновение. Получается хреново, и ?зараза? заливисто смеется, обжигая дыханием лицо.—?Я тоже,?— шепотом щекоча ухо.Время и пространство проваливаются в синкопированный Hot Jazz с четырехударным пульсом и головокружительной импровизацией. А Леви понимает, что пора уже симпровизировать что-нибудь с застрявшей пряжкой ремня. Иначе пафосные узкие штаны лопнут.—?Черт… помоги?Эрен справляется с проблемой в секунду. Короткий щелчок, вжикание ?змейки?. И вот уже кончики пальцев дразняще поглаживают стоящий колом елдак сквозь тонкую ткань брифов. Леви не отстает. Лезет рукой под легкое белое одеяло в нужном направлении, задевает подрагивающее бедро, натыкается на жесткие стриженые волосы в паху. На ?заразе? нет трусов! Черт, мальчишка знал? Догадался? Или просто надеялся? Медленно, впитывая шелковистое тепло, провести ниже… Кожа мягкая, вены еще не набухли, но член уже подергивается на ладони от толчков приливающей крови, тяжелеет. Ну ?зараза? прям напрашивается!Время и пространство замирают, а затем рассыпаются филигранным клавишным соло, поддерживаемым упругими гитарными рифами. А Леви царапает пересохшими губами розовую кожицу головки и чувствует, как резкий выдох ерошит волосы на макушке. Его зеленоглазая погибель, его гремучая неизбежность валится навзничь, разбрасывая в стороны оленьи ноги. Одеяло соскальзывает куда-то к чертовой матери. Доступ открыт. И можно насадиться ртом, ощупывая языком набухшие вены. Затем, втянув щеки, сосать, подстраиваясь под синкопы ударных. И с удовольствием услышать разобиженное ?бля-а-а?, когда с чавкающим звуком Леви выпускает член из глотки. И тут же принимается собирать языком дрожь с внутренней стороны левого бедра, пока пальцы мнут, перекатывают яйца. Слегка отросшие волоски встают дыбом от нехитрой ласки. А Леви до коматоза надоело елозить собственным пахом по скомканной простыне.—?Технический перерыв на операцию по снятию труселей, моя прекрасная леди,?— собственный голос звучит глухо и непривычно смущенно. Дерьмо!..Последняя деталь всратого гардероба отправляется в полет прямиком на Альфу Центавра. Эрен медленно приподнимается, опираясь на локти. Тени опущенных ресниц трепещут на острых скулах. С поблескивающей вишневым нижней губы тянется к подбородку хрустальная струйка слюны. Завораживает. Изумруд скользит по вспотевшей коже в такт загнанному дыханию. Член клонится набок под собственной тяжестью. Хочется запечатлеть это роскошный вид на подкорке, выжечь на ребрах слева?— пусть каждый удар сердца напоминает о ночи на вилле Норена, когда Леви, ныряя в зеленые бездны, хрипло выдавливает три слова:—?Выходи за меня.—?Пошел ты!Но глаза темнеют, и в уголках подозрительно поблескивает. Не дав очухаться, переварить, спросить, разобраться, Эрен впивается в губы голодным поцелуем и обхватывает кулаком замученный ожиданием стояк прихуевшего женишка. Леви отвечает тем же. Вверх-вниз, вверх-вниз. Головка настырно тычется в ладонь. Круглая, горячая, скользкая от естественной смазки. Они дрочат друг другу, не разрывая поцелуя. Пальцы сжимают, тянут. Языки сталкиваются, влажно трутся друг о друга. У чертова мальчишки обжигающее дыхание с привкусом лайма, корицы и мятной зубной пасты. Слюна хлюпает, стекает по подбородкам. Мокро, жарко, прекрасно настолько, что хочется запомнить каждой клеточкой, каждым атомом. Сохранить на скрижалях вечности, мать твою. Леви отлипает от распухшего рта?— полюбоваться зацелованной сочностью в золотистом свете торшера. И поочередно прикасается губами к полуприкрытым векам. Припадает, словно к долбаной святыне, ощущая колкий трепет ресниц. А потом скользит кончиком языка по скуле, слизывая соленые капли пота. Добирается до шеи, до того самого места под челюстью, и впитывает частое биение пульса, легонько прихватывая зубами кожу. Эрен резко выдыхает, чуть сильнее сжимает елдак, подушечка пальца тревожит и без того чувствительную дырочку уретры. В глотке сипло булькают рвущиеся наружу стоны. И вот уже знакомо-сладостно покалывает поясницу…—?Только нахуй оркестр и белые орхидеи. —?Легкий смешок успокаивает искусанные губы, пока кулак надрачивает, доводя до разжижения мозга.Время и пространство сворачиваются в тугую спираль чистого кайфа под рев ?Блэк Саббат?, когда Леви выдергивает из шестого мира и швыряет обратно в слепящий синим неон…***?Блять. Кончить тебе там фонтаном, мужик?,?— пожелал он самому себе.Во вращающемся синем мареве замерцал круглый вход, похожий на хоббичью нору. Но вместо деревянной двери?— серебристая паутина. Что-то подсказывало?— хлипкую на вид преграду не взорвать и десятком водородных бомб. Седьмой мир? Завеса колыхнулась, расступилась, пропуская светящийся кислотно-голубым шар. Шар завис напротив.—?Спрашивай,?— голос пах лиловым, а на вкус напоминал хрусткое миндальное печенье.—?Ты кто?—?Иегова, Будда, Великая Матерь, Прародительница Имир, Исида, Осирис, Один, Творец всего, Начало и конец расширяющейся вселенной… У меня много имен. И ни одно из них не может отразить сущее мое, ибо безлик и убог язык человеков, слаб и недалек ум, тщетны и порочны разумения… реки, як можется.—?Великий Дух Создателя? Ну тот, о котором шизик в бложике писал? —?После того, как жестко не дали кончить, Леви было поебать на всякие астральные сущности.—?Не шизиком его нареку, а пророцем, истину глаголящем втуне слепцам, кои вежды отверзть не в силах, во тьме погребенным разумением лукавым.**—?Совсем ты его не бережешь?— позволил в психушку упрятать.—?Пророк можливо еси не преречется страдать во имя истинное, человече неразумный! **—?Ладно, хрен с вам обоими. Я могу спросить? Только отвечай не так кучеряво, а то человече нихуя не догоняет.—?А зачем, думаешь, решил… решила… решило,?— с гендерной самоидентификацией у Духа было явно хреново,?— в общем, какого я тут с тобой затусил? —?Астральная сущность окончательно подстроилась под собеседника.—?Почему мы? Почему перенес именно в четвертый мир, а не в шестой, где рай цветет по всей географии? И еще, что с нами стало в мире титанов?—?Не суетись под клиентом. —?Шар недовольно вспыхнул, выбросив пахнущие кайенским перцем протуберанцы. —?Базарю в натуре, как правильному кенту. Такая маза, что вы все в шоколаде.***—?А если правду?—?Ну если без лажи?— базара нет. Тогда сам прикинь, что случилось бы, если ты, Эрен, Ханджи кантовались в мире титанов, смердяк пухрявый.***Он увидел себя с высоты птичьего полета. Разбитая дорога. Ветер вяло шевелил густую траву по обочинам. По укатанной земле скрипела деревянная телега, влекомая понурой лошадью. Леви Аккерман в потрепанной форме Разведкорпуса склонился над тем, что когда-то было Звероподобным. Сейчас?это беспомощное тело, насаженное на громовое копье. Из поверженного монстра по капле утекала жизнь. Кровь просачивалась сквозь щели в досках, смешивалась с пылью, и за телегой тянулся след бесформенных ржавых пятен. Что же дальше, вашу мать?..Громовое копье взорвалось, превратив мир в сгусток огня и боли. Пламя взметнулось, сжигая подернутые облаками небеса. А потом все заволокло дымом…—?Ой, ты чего, жив?—?Наш враг номер один весь в крови и подыхает!—?Пристрели его!Незнакомые злые голоса. И только один женский, первый услышанный, принадлежал Очкастой. А остальные? Кому там приспичило, чтобы капитан Разведкорпуса сдох? Ветер решил немного потрудиться и разогнал дым. Доски, догорающие в траве. Развороченный труп лошади. Обгорелые ошметки бурой шкуры свисали поверх беловатых обломков костей. Ливер вывалился на дорогу, и неглубокие рытвины уже заполнила темная кровь. Странно, но морда осталась невредима. И черный глаз мертво смотрел прямо на Леви… Фигуры в плащах со знакомыми до скрежета сердца скрещенными крыльями бестолково заметались по обочине. Он разглядел себя и опустившуюся рядом на колени Ханджи. Нефигово, блять, потрепало. Рожа в кровище, из щеки торчат щепки; что с рукой не разобрать, а глазу, по ходу, пизда.—?С этим титаном что-то не так!Пар, исходящий от останков Звероподобного, накрыл поляну. Словно грозовая туча, покинув небеса, осела на землю свинцовым брюхом. Из темных недр выполз Зик Йегер. Целый и невредимый. Молочно-белая кожа. Светлые волосы. Борода. Эдакий голенький пупсик?— только что с конвейера!? Во, падла. И громовым копьем не угандошило!Ханджи. Да, полудохлую тушку капитана Аккермана подхватила именно она. И сиганула в бурлящую реку.—?Тагдеуш магео, идрестир? —?Похоже, сбились языковые настройки. —?Нравится? Подожди, дальше пойдет еще,?— закончил Дух.Леви завис над незнакомым портом. Прямо под ним?— пирсы и причалы, облицованные серо-крапчатым гранитом. Люди бежали к кораблям словно муравьи, чей уютный домик разорил лютый медведь-шатун. Сами корабли напоминали броненосцы Первой мировой. За пределами стен есть цивилизация? Хераси. А впереди распростерся?безграничный океан. Тихо. Безветренно. Темная синева лениво колыхалась, сливаясь у горизонта с безбрежной голубизной неба. Солнце умиротворенно нежило лучами волны. Блики вспыхивали неоновым огнем, плавно соскальзывая в глубину. Чего же боятся жители города? Почему суетятся, толкаются, что-то кричат друг другу? Горизонт потемнел. Серая линия разорвала хрупкое единение стихий. Тревога взрезала грудину раскаленным лезвием. Что происходит?! Вздрогнул, застонал океан. Линия превратилась в стену. Стена разделилась на силуэты. Силуэты оформились в гигантские фигуры, шагающие по дну. А над ними, закрывая поблекшее солнце, парил скелет. Череда белых позвонков изгибалась дугой, царапая ребрами беззащитные облака. Голова чудовища сохраняла сходство с тем, кто когда-то был Эреном Йегером. Кожа туго обтягивала скулы, и казалось, вот-вот лопнет. Белые зубы сжаты в угрожающий оскал. Острые уши едва прикрыты отросшими черными прядями. Глаза… Бездны, заполненные до краев зеленым огнем, готовым сжечь мироздание своей запредельной яростью.—?Я свободен. И вы все тоже,?— инфернальный голос заполнил пространство, стирая крики людей, стоны волн, отчаянные гудки пароходов, тщетно взывающие о помощи.—?Он решил разорвать замкнутый круг мести и ненависти, похоронив цивилизацию. Да, он получил силу Прародителя и не только. —?Шар заколыхался, испуская флюиды досады и недоумения. —?Эрен должен был стать героем-спасителем…—?А потом что-то пошло не так? —?И Леви перемахнул точку невозврата. Да какая, в жопу, разница! Он увидел грядущую гибель миллионов людей. Хватило с горкой. —?Накосячил ты, Творец всего!—?А чего сразу я-то виновато? У вас свобода воли. Вы можете выбирать. Я только иногда подталкиваю…—?Ну дотолкался до апокалипсиса, молодец. Возьми с полки пирожок.—?Ой-ой-ой, сам со Смитом напортачил. Надо было ему сыворотку отдать, а не задохлику Арлерту. Но нет, у нас же любовь-морковь, глаза красивые, сопли розовые. Эрен же просит-плачет. Тоже мне, суровый выходец из Подземного города. —?Шар закрутился вокруг собственной оси, чихнул сгустком плазмы и преобразовался в ежика. Рассерженного такого ежика космических масштабов.—?Бля, ну ты даешь!—?Да, я ежиков люблю. Они это… как там у вас говорится?— няшные. Вот. —?Дух фыркнул перечным протуберанцем.—?Ой-вей. Скажи все-таки?— почему именно в четвертый мир?—?На этот вопрос ответит Ханджи. Кстати, она погибла в том вероятном будущем… Понимаешь,?— вселенский ежик повел носом,?— частицы ваших сущностей, что пребывали в мире титанов, не заслужили смерти. Я перенес их в четвертый мир… и да, на четыре года вперед! В то время, когда у тебя с Эреном сложилось. Иначе было нельзя. Сам-то представляешь?— прокурор-педофил следит за малолеткой у школки?—?Угу, все ради нашего блага. План сделать Йегера мессией пошел по пизде, ты быстренько смел с доски ключевые фигуры…—?Флок с Гувером просто под руку попались,?— ворчливо профырчал ежик.—?Что будет с человечеством в мире титанов? Есть новая хениальная идея?—?На кого батон крошишь, слизь подзалупная?! —?Великий Дух снова перешел на классическую феню, которую прокурор Аккерман слышал лишь в исполнении единственного городского вора в законе по кличке Дот. —?Шлифуй под нары! ***Ежик повернулся задницей, поднатужился, и Леви вынесло струей божественного пердежа обратно.* * *Потолок, расчерченный тонкими трещинами.Решительно сверкающие под вороньим гнездом очки.Рука, сжимающая шприц с тонкой красной полоской, целится в грудину.—?Блять! —?Он перекатился на бок. Зойка рухнула сверху. Игла вонзилась в зачуханную обивку. —?Живой я, живой!—?Итить,?— выругалось воронье гнездо,?— Мы думали?— трындец. Пульса нет. Зрачки на свет не реагируют.—?Зой, можно коньяку? —?На лбу Шмидта проступила нервная испарина, рука дрожала, сжимая колено.—?Можно. Но остался только трехзвездный. Последний с пятью звездочками забрал твой собутыльник для дедушки. —?Зойка слезла с Леви и села рядом. Шприц остался торчать в обивке. —?Пошли на кухню?— поможешь.—?Я с вами. —?Внутренности встали согласно анатомии с физиологией. Грибное путешествие не оставило ощутимых следов?— вероятно, космический ежик постарался. И дико хотелось курить. Мальчишка пусть пока с друганом наговорится. Теперь никуда не денется.Кухня удивила свежим, пусть и простеньким, ремонтом, чистотой и относительностью бардака. В смысле?— посуда в мойке еще не расцвела плесенью, а на печально-пластиковой столешнице валялся всего один яблочный огрызок. Зойка нырнула под шаткий столик из МДФ, тщетно притворяющейся карельской березой, и вытянула на свет божий деревянный ящик.—?Щас, тут где-то ломик валялся. —?Вбитые в крышку гвозди поддались напору, и почтеннейшая публика узрела горлышки бутылок, торчащие из монтажной пены. Армянская родня заботилась о сохранности продукта. —?В ящике, который справа от духовки, лежит мясницкий нож.Леви отыскал просимое и с опаской вложил в протянутую руку. Сталь разящая сверкнула в свете полудохлой лампочки. Нейрохирург Ханджинян одним движением сделала глубокий надрез вокруг бутылки:—?Готово,?— сунув покрытый желтыми наростами пузырь Шмидту. —? Еще достань с полки над мойкой варенье из тутовника и аджапсандал нашему вегану. Леви, в холодильнике вчерашняя пицца и три котлеты?— сунь в микроволновку.Тяжелогруженый Шмидт и Зойка со стопкой тарелок, добытых из серенького в крапинку навесного шкафчика, отправились в комнату. Обнаружив под мойкой мусорное ведро, Леви закинул в лиловое нутро пластикового мешка огрызок, сунул в микроволновку хавчик. За окном-чебурашкой**** шелестел акацией вечер, темные силуэты двенадцатиэтажных ?небоскребов? Елды-Марлийска пестрели желтыми прямоугольниками окон, а позади уходил, прощаясь оранжевой песней, апрельский закат.—?Ты обратно в астрал свалил, что ли? —?донесся недовольный вопрос майора Очкастой.—?Иду…Сидя в кресле, Шмидт как раз допивал из пузатого бокала первую порцию ?Арарата??— видать, совсем приперло. Активно работая вилкой, Арлерт уплетал баклажаны, тушеные с перцем и зеленой фасолью?— видать, с утра не ел. Сидя возле другана на диване, Ерен-Эрен перекатывал в ладонях бутылку с водой?— видать, мальчишке совсем не по себе. Зойка выковыривала ложечкой из густого сиропа темно-лиловые ягоды тутовника, наваленные горкой в хрустальную розетку с небольшими сколами по краям,?— она тоже пристроилась рядом с Йегером. Все молчали. Напряжение жалобно звенело. По ходу пьесы толкать спич придется прокурору Аккерману.—?В первый мир меня не пустило. Очкастая с шизиком оказались правы: нету тела?— нету дела. Мы сдохли на той крыше. Подселяться некуда. Во втором мире страшно…Леви, как мог, старался передать ужас, завораживающую красоту и почти безграничную власть ментатов стихий камня, огня, воздуха и воды…—?…Пси есть в обоих лагерях. Ты, Арлерт?— самый крутой из ныне живущих. Есть еще целители. Ахренительно продвинутые способны восстановить дохлый организм, даже если камушком по камушку размажет. Такие раз в поколение рождаются, не чаще. Кстати о пернатых,?— хитро прищурившись в сторону Шмидта,?— мы с Йегером, Микасой и остальными с тобой воюем. Стоим на грудах разных баррикад, понимаешь ли. Ты?— главный темный пластелин и решил с приспешниками, что жить полноценно могут только ментаты, а ?неспособные? должны им прислуживать. Ващет, на тебя похоже. Погоняло еще занятное?— Однорукий. А тебя, Зоя Арменовна, заморозила и разбила вдребезги тамошняя Энни Леонхард. Это первый сюрприз. Ты была мужчиной?— это второй. И третий?— самым могущественным целителем за обозримую историю человечества.—?Ёптыть! —?Зойка поперхнулась вареньем. —?Расскажи, что еще видел, запомнил. Ну давай.—?Знаешь ли, в чем фигня. Полного слияния, как здесь, не случилось. —?Леви задумался. —?Чувствовал себя форточником, который залез в квартиру, а тут нагрянули хозяева, и пришлось ховаться в шкаф. Почти ни хера не видать и не слыхать.—?Можно видеть только то, что видит… ну, тот чел в то время, на которое удалось подселиться. Слышать только мысли, которые он думает вот прям сейчас. Находишься в дальнем уголке подсознания. —?Ерен справился с нервяком и его понесло. —?Там в бой идут дети… Ментаты воздуха. Здесь, когда мелкие, часто снится полет, а потом проходит. В том мире так же. Ну прост летаем ту риал и на изи поднимаем в воздух других бойцов. Самые крутые воздушники?— мелкота десяти-пятнадцати лет. Потом скилл падает. У мамы окончательно исчез в двадцать три… А у меня?— наоборот. —?В глазах осторожно блеснула надежда, сменяясь ясным огнем уверенности,?— Леви, мы победим. Я не спал?— прогонял в голове упражнения. Ханджи… Целитель тренил тайком. Он считал, что обладаю всеми скиллами Прародительницы. Значит, могу прокачать целителя. Целитель не погиб?— он жив во мне!Рука разжалась. Непочатая бутылка воды глухо стукнулась о потерто-коричневый ковролин и откатилась в сторону замершего на офисном стуле Армина. Кусок баклажана шлепнулся с вилки на лонгслив, прямиком в центр земного шара, окруженного танцующими нежно-зелеными фигурами. ?Ничоси шмот у веганов!??— Леви только сейчас обратил внимание на экологическую футболку.—?Завидую. —?Армин завертел головой в поисках салфетки, не нашел и, подцепив пальцем баклажановую кляксу, сунул в рот. —?Ты столько интересного узнал. Видел другие миры…—?В третьем вы… Ханджи, Леви, Смит погибли во время последней вылазки. Война закончилась… Там нет сильных ментатов… Не знаю.Что с ним творится? Отвернулся. Плечи задрожали. Неужели ревет? Леви наклонился провести кончиками пальцев по каштановым вихрам. Утешить. Но отдернул руку.—?Было хреново. Бернер. Он врач. Накачал дурью и велел спать… Нечего рассказывать.?Ты обо мне… горевал???— мысль с разворота пнула в лобешник. Ерен, господи, Ерен, не надо. Боль частицы родной души из мира, где он уже мертв, вонзилась под левое ребро.—?В пятом?— шоколадно. Живем… живу в Австралии, розочки выращиваю. —?Надо отвлечь болтовней. —?Все согласно пророчествам шизика?— локальные конфликты загасили, экологию развели.Леви трепался, пока не запершило в горле, а желудок не потребовал жратеньки настойчивым урчанием. О! Пицца с котлетами наверняка заскучали на кухне. Притащив тарелку, поставил ее рядом с фоткой Ануш и впился зубами в самый сочный кусок. Сын лейтенанта Шмидта скорбно вздохнул и накатил по третьей. Задохлик-Арлерт решился, наконец, плеснуть себе в пузатый бокал на два пальца. Осторожно глотнул. И опрокинул остатки в рот. Йегер вроде успокоился. Прислушиваясь к рассказу, медленно краснел скулами. Ждет фееричного описания игрищ на балконе под сенью дикого винограда и аромат розочек? Наверняка выдернуло из пятого в самом начале VIP-минета. Что же с ним будет, если поведать широкой апчественности о взаимной дрочке с огоньком на просторах Норены? Вопросы риторические?— даже ушами заалеет! Но ни то, ни другое, ни третье в планы не входит.—?Курить хочу?— вот-вот сдохну. —?Затолкав в рот остатки пиццы, Леви потопал на кухню.От балкона Зойкиной квартиры тянулись к соседнему сероватые бельевые веревки. По очереди, что ли, постирушку сушат? У крашеных черной краской перил скучали два прогулочных вела: один взрослый с багажником спереди, второй девчоночий с розовыми кисточками на руле, но тоже с практичной корзинкой. Вытащив из заднего кармана спортивок задроченную пачку Мальборо, щелкнул зажигалкой и со смаком пустил дым в легкие. Тонкая струйка вырвалась на волю и растаяла в позднем вечере. Один за другим гасли желтые прямоугольники на ?небоскребах??— завтра с утра ебучий понедельник.—?Не подвинешься? —?В открытой двери нарисовался Сын лейтенанта Шмидта с которой уже по счету порцией ?Арарата?. —?Леви, сейчас в первый и последний раз влезу не в свое дело, но… —?тщательно прикрывая створку,?— что между вами с Ереном происходит? Думал, тут-то не отлипнете друг от дружки, а вы как чужие. Можешь не отвечать… но неужели поссорились?Доехало медленно и со скрипом на поворотах. Он никогда никому ни полслова не говорил о себе. Да, мать знала. Точнее, догадалась, когда Леви исполнилось семнадцать, и мягко раскрутила на камин-аут. Неужели был недостаточно осторожен?—?Кто еще в курсах? —?хрипло, не узнавая собственного голоса.—?Все. Нил Докторенко, судья главный, удивлялся, что вы шифруетесь. Роза всегда недоумевала?— почему к ней на день рождения приходите поодиночке. Дамир…—?Еба-а-а-ать! —?Судя по скрежету и сдавленному мату, Леви разбудил воплем ночующих в гаражном постапе бомжей.—?Ты не знал? Что все знают? —?Шмидт честно недоумевал глазами, бровями, изумленно приоткрытым ртом. —?Леви, я тебя умоляю, у нас на главной площади красуются статуи Таньки и Ваньки. Об отцах-основателях еще во времена Елизаветы Второй ходили скабрезные слухи. Конечно же, никто не придет в восторг, если вы с Ереном начнете целоваться в парке на виду у яжматерей с младенцами, но вас не линчуют, если сделаете то же самое в гостях у Розы или сходите поужинать. Господи, ты действительно думал…Он уже ничего не думал. От этой новости мысли разбежались и попрятались по темным закоулками перемешанных мозгов. Очень кстати в правом переднем кармане завибрировал смартфон. Гаджет приятно охладил вспотевшую ладонь. Мама. У дедули сердце прихватило? Иначе не позвонила бы.—?Да.?Сыночка, выслушай, пожалуйста,?— трубка смущенно задышала,?— мне звонила Карла и сказала, что Ерен ушел от тебя?.—?Подожди… —?он плотно прижал гаджет к уху.?Не перебивай. Выслушай маму. Мама хочет тебе добра. Ты много работал и в последнее время сильно уставал, а Ерен?— парень молодой, горячий. Сыночка, ты не обижайся?— мама все понимает и поможет. У тебя точно проблемы с потенцией. Карла сказала, что достанет хорошее натуральное средство…?—?Ма-а-а-ам!!!Судя по грохоту железа и торопливо шаркающим шагам, бомжи спешно эвакуировались в более спокойное место. Рядом раздался не то всхлип, не то стон. Резко тиснув красную кнопку, Леви обернулся. Прислонившись к кирпичной стене, Шмидт прикрывал протезом лицо, плечи ходили ходуном. Другая рука тряслась так, что коньяк едва не выплескивался через край.—?Ухожу-ухожу. —?Толкнув локтем дверь, бывший командор примирительно отсалютовал бокалом и, весело похрюкивая, свалил.Двойка тебе, прокурорская чуйка.Нет, не двойка?— кол с минусом!Конспиратор, Штирлиц хренов?— это надо же умудриться не заметить слона!Ебаный крендель!Но вдруг полегчало. Сжатая пружина беспокойства о собственной репутации, страха за мать и дедулю, животного ужаса, что зеленоглазой погибели надоест без конца шифроваться, ослабла. А затем растаяла, оставив склизкое послевкусие досады на собственную слепоту. Люди, которых знал годами, с кем дружил, с кем просто здоровался при встрече, оказались лучше, добрее, умнее его самого. Мысленно помолившись нарастающей луне, которая ехидно взирала на горе-прокурора с облачной перины, чтобы Шмидт прикусил язык, Леви шагнул в кухню. Пора возвращаться к честной компании. Тем более?— появился вопрос к Очкастой. Какого она ничего не рассказала о своих путешествиях? И что означают слова космического ежика, что только Ханджи знает, почему он отправил всех в четвертый мир? Дело пахнет даже не керосином, а взрывчаткой СИ 4. Тут чуйка сработала на пять с плюсом. Бычок обжег пальцы. Забыл про сигарету, ёпть! Ну милый выдался вечерочек, чего уж там.Догадка оформилась в стройную гипотезу. Осталось лишь получить подтверждение, и следствие закончено.—?Ерен, ты помнишь кого-нибудь похожего на Ханджи в пятом и шестом мирах? —?Леви начал с порога. —?Во втором и третьем она погибла?— это мы знаем.—?Нет. —?Сидящий на диване мальчишка нахмурился, взмахнул длиннющими ресницами, от чего сердце сразу подпрыгнуло к горлу. —?Помню в пятом?— учился в одной школке с Арлертом, Блаус, Кирштейном и остальными… ну из Кадетского корпуса, пока не перешел в летный лицей на военное отделение. В шестом Армин?— мой личный помощник. Энни проводит ту риал закрытые аукционы?— на… нас,?— он поперхнулся,?— на нас с тобой работает. Райнер Браун?— инженер-безопасник. Ханджи не помню. Нигде.—?Вот вам и ответ?— с каких фигов мы очутились в славном городе Елды-Марлийске. —?Не церемонясь, Леви схватил с тарелки последнюю котлету. Вытряхнув три разноцветных ручки из стаканчика Хелло Китти, плеснул туда коньяка. —?Докладывай, майор Очкастая, где побывала, что повидала.Крепко сжимая в левой смартфон, Зойка листала фото. Вот девчушка не старше двух лет улыбается из кошмарно-розовой прогулочной коляски?— поверх непослушных кудряшек торчит мордаха Минни-Маус. Вот та же самая девчушка?— но уже постарше?— протягивает рисунок. В почеркушках на листе бумаге можно легко опознать глаза с сумасшедшинкой, увеличенные лекторскими очками, и воронье гнездо на голове. Внизу подпись разноцветными буквами ?С Днем Рождения Мамочка!? Вот она же?— только кудри отросли и собраны в типа пучок на макушке?— стоит в темно-синем брючном костюме рядом с мальчишками и девчонками в похожей форме. Пышная охапка белых хризантем едва не вываливается из рук.—?Это когда Анька пошла в первый класс. Еще в Москве. —?Зоя выключила смартфон и бросила на подушку. —?Ничего я не видела и не побывала нигде. Комната превратилась сначала в чудной лес, потом на столе ожил Железный Человек и позвал мочить Таноса. Дальше?— какая-то фигня. Нормальный приход… Только не спрашивай, откуда знаю, что нормальный! —?Сверкнула очками и уставилась в окно.—?Пора прикрывать грибной бизнес мамаши Кирштейн.—?С дуба рухнул вниз башкой? —?встрепенулась Зойка,?— она герыч и другую мерзость в город не пускает.—?Знаю. Завались. —?Леви решился. —?Я говорил с этим Великим Мудилой. Он еще в ежика превратился, но это мелкие художественные детали. Теперь понятно, с каких фигов мы тут очутились. Его Ежейшество не пожелал нас разлучать. Тебя, Зоинька, угораздило в одних мирах героически сдохнуть, в других?— не родиться. Единственное живое тело болтается туточки.—?Ебать меня коромыслом с утра до ночи! —?Все дружно вылупились на Армина. —?Так бабушка ругалась, когда думала, что не слышу. При мне такого себе не позволяла?— она гордилась своими благородными манерами,?— обстоятельно пояснил поплывший с ?Арарата? задохлик.—?Да уж, только коромысло и поможет,?— пробормотал Шмидт в пузатый бокал и, обнаружив внутри великую сушь, потянулся к бутылке. —?Зоя… эта… Арменовна, еще одну не принесешь? Завтра деньги на телефон или эту… карту скину,?— помахивая в воздухе опустевшей емкостью.—?Тебе уже хватит,?— вяло буркнула Очкастая: она явно растеряла энтузиазм.—?Не хватит. После таких новостей и ведра мало будет. —?Шмидт растерянно таращился перед собой. —?Во втором мире я с вами воюю. Леонхардт убила Ханджи по моему приказу. А вы с Йегером меня вот-вот грохнете… Понимаешь, что я сейчас чувствую?—?Не печалься, Эрочка. Зато в Елды-Марлийске мы с тобой друганы на веки вечные. А мне пора транспортировать твое бренное тело до больнички, а то от Розочки прилетит.—?Стой. Что еще сказал Великий Дух Создателя? —?Дерьмо. Очкастая некстати ожила. И вознамерилась вытрясти из Леви ответы. —?Почему нас вообще забрал из мира титанов?—?Сказал, что накосячил. Был замысел сделать из Йегера спасителя человечества, который в будущем пошел немножко не в ту степь. Якобы из-за свободы воли. —?Лучше им не знать подробностей. Уж точно не сегодня. Потом когда-нибудь расскажет. А сейчас?— нет.—?Ясненько… —?Зойка успокоилась. —?Стойки я разберу. Леви, поможешь завтра отвезти?—?Не боись. В обед управимся,?— ответил и посмотрел на приунывшего Сына лейтенанта Шмидта:?— Тапочки не забудь.—?Я отвезу Армина в гостиницу. —?Эрен подхватил другана под мышки и поволок в прихожую.—?До свидания, фрау… Зоя, герр… командор, капитан Аккерман. —?Баклажаны с перчиком оказались хреновой закусью: веганское тельце нефигово штормило.Возня, шиканье, лязг двери в крохотульке-прихожей громко засвидетельствовали уход зеленоглазой погибели в обнимку с бухим Арлертом.Потрепав по плечу приунывшую Зойку, Леви подхватил под локоток Шмидта, доставил вниз, благополучно загрузил на заднее. И увидел, на беду в штанах, стоящего под фонарем Ерена. Свет обнимал, окутывал золотистым высокую фигуру в мешковатом сером худи. Нежился в растрепанных каштановых прядях, стекающих на плечи. Глаза. Беззащитные, растерянные, даже испуганные, расплылись на пол-лица. До Него всего три шага и один глубокий вдох. Только ноги налились свинцом, прилипли к щербатому тротуару. Надо сказать хоть что-то. Но как вытолкнуть из себя слова, которые застряли мотком колючей проволоки в пересохшей глотке? Рвут, царапают до крови. И не выходят наружу.—?Я скучаю…Развернуться, запрыгнуть в машину. Дать по газам так, что резина наверняка задымится. Прочь отсюда. От некстати свалившейся беспомощности и зеленых глаз жизни и смерти Леви Аккермана. Слава космическому ежику, Шмидт задремал, прислонясь к окну. Ни сочувственных комментариев в свой адрес, ни страдашек на предмет тяжкой судьбины командора в мире ментатов Леви не выдержал бы без трехэтажного мата. Завтра наступит новый день. Он позвонит чертову мальчишке и потребует прямого ответа. Сил уже никаких нет… Стопэ. Во вторник справляет днюху Мадам Роза. Дата не круглая?— значит, особых церемоний не предполагается. Йегер обязан явиться пред черные очи начальства… Вот тогда и возьмет за задницу. Тепленького после коктейлей со всякими зонтиками-оливками. И наладит личную жизнь в ближайшей гостевой спальне. Вспомнив ?доверительный разговор? с матерью, едва не шарахнул от души кулаком по торпеде. С каких форумов ей с Карлой надуло в заботливые головушки ересь о проблемах с потенцией?! Ой-вей…За окном авто улицы неспешно погружались в сонную дрему. Фонари освещали обреченных собачников, ведомых питомцами в ближайший сквер. Замызганные дорожной грязью бюджетные лады-калины развозили по домам затраханных сельхозработами дачников. В опущенное окно заглянул ветерок, принеся запах свежей сдобы?— они проехали пекарню ?Шпассброд?, где уже заступила вторая смена. К утру на прилавки лягут свежие булочки, печеньки ?Шпитцбабен?, яблочные пончики, расписные пряники и вишневый штрудель.?Мы остаемся?,?— осознание вымело из души разброд и шатание: прокурору Аккерману и в Елды-Марлийске дел хватит.