XX. (1/1)
Белочка забыла всё — и обиду на Ежевику, и шок от поцелуя Копуши, и странные подозрения...— Н-нет, Ежевика... — прошептала она, глядя вслед белой «Скорой помощи», которая уже скрылась за поворотом.
«Значит, всё же было не так!» — подумала она с горечью. — «Я отравила Ежевику! Вместо того, чтобы улучшить ситуацию, я только всё ухудшила! Как всегда!»На глаза сами собой навернулись слёзы. Белочка плакала редко, всего три осознанных раза в жизни. Первый раз — когда сломала заднюю лапу, неудачно вписавшись в поворот на велосипеде, тогда она поцарапала рулём машину Терновника. Второй раз — совсем недавно, в туалете, из-за обиды на Ежевику. А третий раз был сейчас...«Ежевика, Ежевика, кто же ты такой, что заставляешь меня плакать больше, чем сломанная лапа?» — прерывисто выдохнула рыжеволосая. Забыв про всё, что окружало её вокруг, она побежала по лужам домой. Зелёные глаза застилала мутная пелена слёз, но ученица сдерживала их, чтобы не разрыдаться прямо на улице.— Вытри слёзы, всё получится, на ошибках люди учатся, — ободряюще пробормотало что-то внутри Белочки.— Враньё это! — буркнула она в ответ. Прохожие недоуменно оборачивались на странную девчонку, которая болтала сама с собой.Но голос в голове уже замолчал.***
Листвичка вернулась домой немного позже сестры, которая убежала из школы, как бешеная. Тем не менее, к её возвращению дом пустовал. К счастью, русоволосая знала любимое место своей сестры, то место, где она всегда переживала трудные моменты в своей жизни.Маленький деревянный полумостик у берега реки.Белочка любила тихое скрипение старых досок, шершавую поверхность и запах промокшего насквозь дерева. Она могла часами сидеть там и просто смотреть на воду, наблюдая за жизнью маленьких животных. А особенно это было удивительно тем, что рыжая вообще не была склонна к усидчивости.Так что Листвичка довольно улыбнулась, когда увидела маленькую, хрупкую спину с опущенными плечами и тонкий рыжий хвостик.— Белочка? — позвала она сестру.Та мимолётно обернулась и кивнула Листвичке. На лице рыжей не было ни следа слёз — лишь спокойная сосредоточенность. На коленях ученицы лежала раскрытая книга, а в озере бесконечной вереницей плавали жёлтые странички с печатным текстом.Пока русоволосая беззвучно ловила ртом воздух, пытаясь обуздать дикую ярость на сестру, Белочка спокойно завершила начатое и вручила оставшуюся обложку Листвичке.— Что ты?!.. — запоздало крикнула та. Это прозвучало немного нелепо. Рыжая склонила мордочку и фыркнула ей в ответ.— Больше от неё никто не пострадает. Вот тебе обложка. Когда будешь сдавать в библиотеку книгу, оторви у подходящей по размеру обложку и подклей эту. Дым тебя давно знает, проверять не будет.
— То есть... всё продумано? — робко спросила сестра.
Ей всё же до сих пор было плохо от только что увиденного акта вандализма. Тем не менее, она всё же не решалась спросить Белочку о мотивах её невероятного поступка.— Да, — отрывисто пробормотала рыжеволосая, мимолётно облизнув шершавые губы. — Идём домой, родителям не понравится, что мы гуляем без разрешения.Листвичка только глупо кивнула в ответ и покорно зашагала за сестрой.«И всё же, как бы я ни хотела признаться Белочке в том, что совершила, самостоятельно я этого никогда не сделаю. Придётся надеяться, что она додумается до этого как можно скорее. Меня же совесть замучает!»***
Вопреки сложившейся традиции, во время выполнения домашнего задания сёстры молчали. Белочка что-то бездумно строчила в тетради, было видно, что сейчас она витает в облаках, хотя это рыжей было совсем не свойственно. Листвичка, всегда сосредоточенная и собранная, тоже думала далеко не об уроках и количестве параграфов, заданных на дом.Конечно, её грызло то самое чувство вины, она знала, что поступила неправильно, дав Копуше ложную надежду, но всё же, это было не в силах Листвички — признаться. Нерешительность была, к несчастью, одним из основных её качеств. Она боялась правды и открытости, того, чего не было почти ни у кого.Белочка. Она в последнее время замкнулась в себе, хотя раньше так и источала веселье и радость. Листвичке ужасно не хватало «старой» Белочки. Правда, об этом уже никто никогда не узнает.Грачик. В их шапочном знакомстве было что-то спонтанное и неправильное. Как она, Листвичка, может его любить, если почти не знает? Но ведь любит, и будет любить, хотя об этом тоже никто не узнает.Родители. Они ссорятся каждый день и часто запираются вечером на кухне. Листвичке жаль то, что брак разваливается и трещит по швам. Но боль она тоже скрывает и никогда никому не откроет.Копуша. Он одинок так, как никто в этом жестоком мире. Его любовь к Белочке достойна уважения, поэтому Листвичка подарила ему второй шанс, последнюю, горьковато-сладкую надежду. И об этом сможет узнать лишь тот, кто захочет.«Но почему я требую ото всех того, чего нет у меня самой?» — почти завыла от отчаяния Листвичка. — «Может, для того, чтобы они меня научили?»Недосказанность — то, что пугало русоволосую больше всего на свете. Это был тот самый чёрный туман из её кошмара.«Когда-нибудь тайны и недомолвки разрушат всё в моей жизни» — осознала она. Пальцы с силой сжали карандаш, уцепившись за него, как утопающий за соломинку.***
Белочка напряжённо думала.«Копуша не мог поцеловать меня, зная, что я ему отказала. Он не таков. Следовательно, он думал, что я согласилась. Напрашивается вопрос — он что, слепой? На листке вроде бы было ясно написано «Нет». Значит, кто-то переправил надпись. Но мне нужно удостовериться в этом»Вскоре она шагала по улице, запахнувшись в плащ, а вдобавок спрятавшись под красный зонт. Плевать, что половина уроков не сделаны — можно списать. Она уже была у Копуши, поэтому найти дом, который так отчётливо пах детством, не составило никакого труда. Стукнув пару раз в закрытую дверь, она прождала около пятнадцати минут. Ответа не было.«Странно, обычно Тростинка редко куда-то выбирается из дома» — задумалась Белочка. — «А я тут уже столько простояла, значит, она и не в магазине. Хм»Всё же, ей не хотелось прощаться с надеждой, да и позарез нуждалась в разговоре с Копушей, поэтому решила ещё немного подождать.От нечего делать рыжей пришлось рассматривать стены с облупившейся краской, гладкий линолеум под паркет. Но семьи всё не было и не было.«Мне кажется, я уже наизусть выучила каждую щербинку на этом дурацком полу!» — раздражённо подумала ученица и тихонько выругалась.В уголке лежала небольшая бумажка.Через несколько секунд Белочка уже подняла её и мгновенно определила, что автор — Копуша.
«Кто ещё стал бы рисовать?»А надпись под рисунком вообще не оставила сомнений — это была та самая записка. С дрожащими от предвкушения пальцами она перевернула мятую бумагу в клеточку и замерла.На обратной стороне красовался утвердительный ответ.«Ну конечно! Как я сразу не поняла?»Все кусочки мозаики наконец-то сложились в одну.***
Листвичка встречала сестру около подъезда, смотря под ноги на залитый дождём асфальт. Капюшон был поднят, лицо закрыто волосами.— Привет, сестричка.Хриплый голос Белочки заставил её приподнять лицо и тут же испуганно отпрянуть.Нет, морда Белочки не была разъярённой , она казалась спокойной. Но глаза! В этот момент она напоминала Огнезвёзда и Песчаную Бурю, слившуюся чудным образом в одном теле. Листвичке показалось, что наверху, на небе, прогремел гром.«Она догадалась!»Вместе с ужасом и печалью Листвичка испытывала и некую долю облегчения.
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать...Но рыжеволосая прервала её, сунув ту самую бумажку с урока. Русая даже не стала её разворачивать, прекрасно зная, что там.— Прости... — прошептала она одними губами, но Белочку было уже не остановить.
С горящими злостью зелёными глазами и исказившимся от боли лицом она была живым воплощением справедливости.— Ты понимаешь, что причинила боль Ежевике и... Копуше?.. — прорычала она.
Лапа в жёлтом и смешном плаще замахнулась вверх, а Листвичка прикрыла глаза и выставила вперёд лицо. Она уже знала, что сестра закусила удила.— Прости...Удара не последовало. Изумлённо открыв глаза, Листвичка обнаружила, что сестры уже и след простыл. Залетев в подъезд, она услышала отдающееся эхом «Мразь».***
За ужином царило молчание и подавленность. Семья, прежде такая открытая, уткнулась в свои тарелки, а Белочка всё никак не могла понять, почему так поступают родители.«Я ещё понимаю...» — она не смогла произнести имя сестры и продолжила, пропустив это слово. — «Но почему они выглядят так, будто только что услышали свой смертный приговор?»А Листвичка знала. Знала и молчала.«Тварь такая» — оскалилась про себя рыжеволосая. Предательство сестры так больно отдавалось в сердце... — «Теперь я одинока — ни сестры, ни любимого»Наконец она не выдержала и открыла рот.— Я не понимаю... что произошло?.. — выпалила она.Листвичка было хотела что-то ответить, но промолчала. Огнезвёзд продолжал упрямо разглядывать жареную курицу, будто только что нашёл там по крайней мере золотой слиток. Песчаная Буря закусила губу и прошептала фразу, от которой у Белочки внутри что-то перевернулось так, что прежнее состояние было уже не вернуть.— Когда ты ушла, нам позвонили... Семья Дыма попала в автокатастрофу.