ЧАСТЬ IV. TO THE END. Be concerned (1/1)

To the endThey know that it's almost overBe concernedНиколь Роу нервно бродила туда-сюда по комнате, снятой в одном из мотелей Джерси. За время её пребывания здесь обычный номер с кроватью и тумбочкой превратился в гнездо детектива-параноика: газеты, карты местности, фотографии и выписки из архивов, распечатки интернет-страниц… Николь была уверена, что Майя здесь, в этом городе, но никак не могла её найти. Иногда ей казалось, что она видит жену в отражении витрин магазинов, что та сочувственно смотрит на неё, но, оборачиваясь, сталкивалась лишь с пустотой, или с другим, сбитым с толку её взглядом, человеком. Перечитанные вдоль и поперек газеты, вечно открытая страница браузера, где Николь искала хоть что-то полезное до боли в глазах, созвоны с агентом Эсперанзой, и везде - ничего, ничего, ничего.Майя не появлялась даже у родителей, расследование по делу побега Тайлера Джозефа зашло в тупик, и лишь события семилетней давности, о которых они с женой долго пытались забыть, да разговор с местным пастором, давали Николь какие-никакие подсказки и надежду. Пастора было, правда, слушать ничуть не легче, чем копаться в архиве своей собственной памяти, до такой степени он был напыщенным. Николь терпеть не могла лицемеров от религии, и верила только в собственные силы и в силы других живых людей. А ещё - в свой пистолет, и в то, что в конце концов ей повезет и она не ошиблась, приняв решение остаться тут.Тайлер убил тех троих подростков на местном кладбище.Если он планировал ритуальное убийство, - а на суде слово "жертвоприношение" всплывало неоднократно, в том числе и с его собственных уст, - то, может, он нуждался в очередных жертвах. И судя по крупицам информации, которые Николь получила в браке, это кладбище - "Вечный сад" - было особенным.Однако ФБР прочесало весь город неоднократно, и ничего и никого обнаружено не было. Зато сама Николь с началом весны стала частой гостьей на кладбище. Она ждала, припарковавшись у ворот с выключенными фарами, ходила между склепов и надгробий, заглядывала под сень деревьев. И тоже - ничего. Ноль. Зеро. А тревога за Майю только росла, вместе с горечью обиды.Будь они сейчас вместе, всё было бы иначе. А сама по себе Николь Роу не была ни экстрасенсом, ни медиумом, просто отчаявшейся женщиной с пистолетом. Какие-никакие сверхъестественные способности ей бы точно не помешали. ...Николь валялась на кровати, давая отдых уставшим от монитора глазам, когда раздался телефонный звонок. Не глядя, она нащупала мобильный в сплетении одеяла с простыней, и, машинально снимая блокировку, спросила:— Мария?В последнее время её отношения с агентом Марией Эсперанзой стали достаточно близки, чтобы отбросить всякие формальности. Но это была не Мария.— Сегодня, — глухо произнес незнакомый голос парня, совсем молодого, но какого-то… пришибленного, что ли. Так разговаривала Майя, когда находилась в трансе. — Всё закончится сегодня.А потом, будто кто-то вырвал мобильный из его рук, воцарилась тишина, прерываемая лишь короткими гудками. Николь попробовала перезвонить: ответа не было. Будто бы стоило ожидать иного.Но сигнал был получен. Она поняла. Пришла пора нанести "Вечному саду" и призракам далёкого прошлого незапланированный визит.В этот раз Николь, спокойная и направляемая одной четкой задачей, оставила машину неподалеку от Кладбищенского проезда, как ни в чем ни бывало зашла на кладбище (рабочие часы ещё не закончились), нашла заранее выбранный своим пристанищем склеп с ветхой, рассохшейся деревянной дверью, легко сбила не менее ветхий ржавый замок, прикрыла дверь за собой и, сжав пистолет в дрожавших от нетерпения руках, стала ждать.***У Майи Спелбади заканчивались силы, причем на всё. Энергия покидала её тело, но Майя старалась держаться, хотя время неумолимо шло вперёд. Да, она как никогда была близка к результату, но до результата осталось ещё дойти, дойти, и - главное - дожить, иначе зачем всё это было? Скрываться от ФБР, бросать в неведении жену, прятаться ото всех и вся, включая родителей… Пелену было сложно держать с самого начала, и к началу апреля она покачивалась уже даже не на ниточке, а на честном слове. К тому же существовали те моменты, когда Майя готова была разорвать пелену самостоятельно: в Рождество, проходя мимо нарядного, сверкающего разноцветными огнями дома своего детства, и в те случайные столкновения с Николь. В магазинчике на заправке, в первый раз, когда Николь по привычке покупала любимые Майей кофе с печеньем. Тогда Майя поймала себя на мысли, что занята буквально тем же - покупает любимые чипсы жены, хотя вообще-то, сама чипсы терпеть не могла, особенно с химозным вкусом краба. Уходя из супермаркета в тот раз, неслышно оставив деньги на прилавке, Майя села на бордюр, съела пару чипсинок и разрыдалась. Пелена треснула, но не раскололась. Во второй раз Майя была уже осторожнее - выбежала из магазина с охапкой продуктов, забыв их оплатить, и очень корила себя за это позднее, но очередной встречи с Николь лицом к лицу пелена бы точно не выдержала.На тот момент Майя так и не нашла мальчиков - и близко не была к их нахождению. Спала она, где придется: в машине, в домах на продажу или под снос, — ела лапшу быстрого приготовления и пила похожий на бурду кофе, порой малодушно отдаваясь мечтам о горячем какао и уютной, теплой от присутствия другого человека, постели в Лос-Анджелесе.Однако в середине февраля дело сдвинулось с мертвой точки. Какие-то вандалы устроили погром в старшей школе Стерлинга - там, где она училась с Тайлером и Джошем, где всё началось. Слух об этом разлетелся буквально в момент, хотя администрация приложила немало усилий на сокрытие этого постыдного факта. Однако Майя спокойно осмотрела место происшествия сама, ещё до того, как уборщик собрал в совок последние осколки разбитых фоторамок и стеклянных витрин с наградами. Один портрет вандалы не испортили, более того, словно нарочно, убрали его из эпицентра разрушения. Фото Джоша.Это не могло быть случайностью. Майя с нежностью провела ладонью по фотографии, но вместо ожидаемых ностальгической теплоты и щемящей грусти, увидела безграничную бездну, от темноты и холода которой едва не задохнулась. О, Джош, их бедный, беззаботный друг Джош, не заслужил такого, никто такого не заслужил...Всхлипывая, Майя покинула школу, не обернувшись даже на их любимое дерево, росшее на школьной площадке. Боялась воочию увидеть то, что уже невозможно было вернуть: себя, молодую, в смешных круглых очках, прервавшую чтение массивного тома о Таро и с восторгом наблюдавшую то, как Джош вниз головой болтается на ветке: он раскачивался туда-сюда, футболка сползла на лицо, открыв накачанный, покрытый бисеринками пота торс, а Тай и смущенно, и взволновано просил: ?Слезай, придурок, убьешься!?. ?Не убьюсь! — приглушённо отзывался из-за футболки Джош. — Чувак, меня так просто не убить?.Действительно.Это не было просто. Это даже обычной смертью трудно было назвать, лучше бы Джош упал в тот день и банально сломал шею, как бы цинично это ни звучало. Сама Майя тогда потеряла карту из колоды, и решила, что Джош стащил её смеха ради. Пропал старший аркан, "Повешенный". Но Джош всё отрицал, пришлось дуться и покупать новую колоду. Могла ли Майя в тот теплый сентябрьский день понять?.. Если бы отнеслась к этому происшествию серьёзнее? Нет, конечно, не могла. Она была подростком, ей хотелось танцевать босиком в высокой траве, собирать гербарии из опадающих листьев и плести венки, а карты казались ей невинным развлечением, не более. И всё же она чувствовала это - вечное бремя вины.Собравшись с силами, она всё-таки вернулась в школу. Фото Джоша по-прежнему стояло в коридоре, уборщика опрашивал полицейский, а где-то за углом директор громко отчитывал охранника, в будущем которого Майя без особого труда определила скорое увольнение.Она села на колени перед фото и коснулась его снова, но в этот раз отрешившись от мыслей о Джоше и сосредоточившись на том, кто выставил фотографию в коридор. Энергетический отпечаток был снят. Оставалось разобраться, что с ним делать. И Майя разобралась: почти два месяца спустя от происшествия в школе её посетило видение. Мелькали образы: могильные кресты, спутанные черные волосы, обгрызенный карандаш для рисования, яркая подводка глаз, вперемешку с чьей-то болью, и счастьем, и влюбленностью. Но Майе важнее было не столько то, кто, её больше волновало "где". Самое большее, что ей удалось разглядеть - типовой домик в пригороде. Таких было много, одинаковых до отвращения, но зацепка всё равно оказалась стоящей. Имело смысл поработать с картой и маятником. Майя понимала пределы своих возможностей, а следовательно, понимала: что для чуждого экстрасенсорике человека казалось мелочью, для неё, напротив, было большим, чем она могла ожидать. Маятник даже указал ей на конкретный район, да ещё и на удивление быстро, а ведь снятый относительно давно энергетический отпечаток почти растаял. Наверное, у одного из двух искомых объектов наступил день силы, скорее всего - день рождения. День рождения в мире экстрасенсов определял многое: характер, отношения, судьбу, - и потому считался сакральным. В день силы человек излучал мощную энергию, даже если сам этого ни капли не чувствовал и не замечал. Николь, наверное, на месте Майи снова бы притащилась в школу, и выпросила бы у директора досье на учеников, притворившись ассистенткой полицейского или агентом супер-секретной организации. Майя же просто поехала в отмеченный на карте район, уверенная, что если с днём силы она не ошиблась, то маятник не подведёт её и во второй раз.И она непременно постучит в нужную дверь.***Тайлер и Blurryface долго добирались до Джерси.Чтобы лишний раз не отсвечивать, там, где это было возможно, они шли пешком по безлюдным местам, и даже если Тайлер смертельно уставал, дух, управлявший им, поднимал его с земли и заставлял шагать дальше. Как марионетку на ниточках.Blurryface злился за тот звонок сразу после происшествия в больнице, когда Тайлер отделился от его воли, чтобы предупредить Жертву, но больше он подобного своему "хозяину" не позволял. Смешно: когда дух заключает контракт с человеком, он называет того хозяином.Blurryface отлично знал, кто истинный хозяин в этой паре, и откровенно забавлялся, вступая со своей марионеткой в непродолжительные беседы. Даже во сне, когда марионетка отключалась, - в заброшенных зданиях, старых пещерах, вагонах товарных поездов, - Blurryface подслушивал других медиумов, к которым они стремились.Один медиум имел слабую волю, и им-то Blurryface собирался заняться в первую очередь (?Не надо? — слабо просило подсознание спящей марионетки), второй пугал своим присутствием, отталкивал до тошноты. Обычно Blurryface был кукловодом для Тайлера, для потерянных, но этот парень... С ним было что-то не так. Сила внутри него, как и он сам, вселяли страх в Blurryface, но, к счастью, существовала марионетка, хрупкое тело которой стало для него и сосудом, и щитом. Не всякому потерянному это удавалось - пожизненный контракт со своим "хозяином", - поэтому он беспокоился, но чувствовал себя достаточно защищённым. К концу путешествия, Тайлер совсем ослаб, чтобы сопротивляться. В прошлый раз всё было проще. Но зато теперь они получат три души, вместо двух, а то и четыре, если гадалка заявится. (?моя лучшая подруга, умоляю, только не она?)Оставшаяся душа полагалась Отцу Самайну. Против него Blurryface не смел идти. Когда же до людей дойдет, что ему и ему подобным нельзя верить?Это было весело, разводить их вот так, сделками-полуправдами.Тайлер думал, что вернёт своего дружка, проткнув ещё пару детишек ритуальным ножом, но там нечего было возвращать. Blurryface исполнил его желание - сохранить жизнь Джошу - и это было правдой. Ну, то есть полуправдой, конечно. Нетленное тело покоилось в шести футах под землёй, оно, может, даже дышало, но души в нём не было. Никто не мог стать преградой между Жертвой и Отцом Самайном. Даже убивая, Blurryface отказывался от этой души, оставляя её старшей сущности.Души Жертв всегда принадлежали Отцу Самайну, и оставались разве что осколками в памяти живых. Такой осколок встал на пути Blurryface в больнице, но, как гласила старинная сказка, подобная карета всегда была обречена на превращение в тыкву. То кладбище было особенным, усиливающим души, вышедшие из своих тел на его территории. Поэтому там умирали и убивали, ради этих сладких, похожих на искры душ. Возможно, сам Blurryface родился там, убитый кем-то, но то было давно забытой историей. Отныне же кладбище лишь влекло к себе, обещая пир.(?Я больше не хочу никого убивать. Я просто хочу, чтобы мой друг вернулся?)Глупая, наивная марионетка. Просыпаясь, Тайлер иногда разговаривал с Blurryface, но воля его была подавлена, чтобы сопротивляться или ослушаться.Всё равно было приятно поговорить с кем-нибудь.С этого всегда и начиналось, - с желания говорить с кем-то, желания вернуться и стать живым. У Blurryface теперь было собственное тело. Оно нуждалось в поддержке, чтобы не умереть, но оно принадлежало ему, подчинялось его желаниям.Каково было желание Blurryface?Убивать, конечно же.(?прошу, не надо?)Помимо странного, меняющего цвета избранного, особо хотелось избавиться от гадалки и гадалкиной подружки. Отсутствие ауры обеих на "карте Тайлера" напрягало. Но одно дело - обычные людишки, все похожие друг на друга. Сорная трава. А вот гадалка наверняка спряталась. Надолго ли её хватит, интересно? Потому что чем раньше им удастся от неё избавиться, тем лучше. Она представляла опасность, могла вернуть марионетке самосознание. Тайлер должен был принадлежать только одному, и Blurryface не собирался им ни с кем делиться.Когда Тайлер просыпался, его воля снова полностью подчинялась истинному хозяину, и вот, неподалеку от их места назначения, он спросил:— Как мы их заманим туда? К могиле Джоша?И тут же Blurryface улыбнулся ему его же улыбкой.— Заберём одного из них. Остальные сами придут.