1. Не думаю, что у нас вообще есть выбор (1/1)

Антон с самого раннего детства был абсолютно убеждён в том, что он растёт самым чистым и настоящим небесным. На это было множество весомых причин. Во-первых, родители - чистокровные райские создания, выбравшие путь архангелов и долгие годы верно служащие провозвестниками высшей силы для людей на земле. Говорят, в их роду когда-то давно даже был один серафим, который прославился особыми заслугами перед царством и был посмертно награждён орденом вечной святости. Что? Ангелы не умирают? Верно, человеческой смертью, действительно, умереть они не могут, ведь они - по сути своей не материальные существа. Однако, ангелы тоже растут и стареют, просто это происходит чуть дольше, чем у людей и когда приходит их время, они просто растворяются, забирая с собой все спасённые при службе души. Впрочем, об этом позже, тем более, мы отвлеклись. Второй причиной такого сильного убеждения юного парня в принадлежности именно к небесной расе являлось то, что о, так называемой, другой стороне, он не знал и не хотел знать практически ровным счетом ничего. Нет, родители, конечно же, рассказывали ему о духах, бесах, полубесах, чертях и всём прочем, но никогда не углублялись в подробности, а маленький шкодный мальчишеский ум, конечно, больше хотел играть с друзьями, чем вникать во все эти бесконечные иерархии. Если бы его родители не были причастны к небесной, он бы и про неё знал не больше. Но так как они были одними из самых верных слуг сил добра и очень часто служили гостями в Эдеме, куда и маленького Антошу брали с собой - не вникать в это было невозможно. Ну и третья, пожалуй, самая главная причина была в том, что Антон всегда очень, очень и очень сильно боялся даже смотреть в сторону подземных. С самого раннего детства ему, как и всем мальчикам и девочкам, принадлежащим к семьям ангелов или демонов, говорили, что касаться представителям двух царств друг друга не через ткань строго-настрого запрещено. Одно, даже малейшее прикосновение оголенными участками кожи способно причинить жуткую, просто невыносимую боль и оставить пожизненные ожоги, вылечить которые не сможет ни одно лекарство в мире. Нет, это вовсе не значило, что все небесные и подземные должны быть злейшими врагами и обходить друг друга десятой дорогой. Вовсе не так, подобные стереотипы давно остались где-то на пыльных страницах лживых человечьих писаний, которым так любили верить земные. Напротив, представили рая и ада были и всегда должны были оставаться союзниками. Они жили в одном мире, часто пересекались, некоторые даже общались на нейтральные темы или просто здоровались при встрече. Им нельзя вступать в какую либо духовную или физическую связь, но и воевать было строго запрещено. Они - хранители баланса. И оба царства нужны одинаково сильно, ведь даже глупцам известна истина: Добро и Зло невозможны друг без друга. В общем, вот так Антон Шастун, высокий светловолосый мальчишка с зелёными, как изумруд глазами и очень яркой искрящейся улыбкой, жил, с нетерпением ожидая своих заветных восемнадцати, когда сможет участвовать в отборе, который определит, а точнее подтвердит его принадлежность к светлым, после чего он с гордостью уедет учиться в самое лучшее место из всех существующих - Небесную Академию Добра.***-Эй, Тох, ты чё спишь? - Антон чувствует резкий, достаточно сильный удар локтем в ребро и тут же подскакивает на месте, громко вскрикнув и прижав руку к раненому месту. Весь класс в миг затихает и оборачивается к нему. Учительница, только что впервые за урок оторвавшая глаза от книги, медленно, крайне угрожающе кладёт ее на стол и подходит к последней парте, нависая над переставшими дышать Антоном и его другом Димой, который только что, собственно, его и разбудил.-Шастун, что-то случилось? - спокойным, размеренным тоном спрашивает женщина, слегка приподнимая уголки губ. -Нет, нет, всё в порядке, - быстро тараторит Антон, надеясь на то, что пронесёт. И проносит. Учительница ещё пару секунд стоит неподвижно, а затем кивает и уходит обратно к своему столу, снова принимаясь читать какой-то материал. Друзья одновременно переглядываются и бесшумно выдыхают. Остаток занятия проходит в кромешной тишине, нарушаемой только тихим монотонным голосом учителя, и когда остаётся пять минут до звонка Антон чуть ли не держит свои веки насильно, не давая им снова закрыться. Вот она, самая ужасная черта всех небесных - буквально адская (как бы иронично не звучало) скука. Они всегда спокойные, непоколебимые, тихие и мягкие. Они не имеют права показывать слишком ярко свои эмоции, не могут повышать тон и нарушать правила устава. А правил там... примерно на сотню страниц мелким почерком. И это только первый том. И каждый, кто выбирает путь небес и поступает в НАД должен быть готов, что к концу своего обучения он совершит обряд и даст клятву, одним пунктом из которой будет полное и беспрекословное соблюдение устава до конца существования.На самом деле, когда Антон думает об этом, ему становится очень не по себе. Это единственная, правда единственная вещь, которую он всегда в себе не любил и с которой отчаянно пытался бороться, ведь она так сильно выделяла его из компании других детей неба: Антон Шастун был настоящим взрывом. Он абсолютно не мог совладать с собственными эмоциями, всегда громко разговаривал, а особенно смеялся, слишком широко улыбался, не мог усидеть на месте и пяти минут, вечно всё ронял, и дня не проживал без попадания в какие-то передряги и что самое ужасное и недопустимое для ангелов - это то, что он никогда, вообще никогда, не мог контролировать свои чувства. Это не было свойственно ни одному небесному, да и подземному тоже. Все представители двух царств должны быть крайне сдержанны в своих чувствах. Они встречались и женились исключительно по четким критериям, дружили так же и вообще не позволяли себе проявлений слабости. А чувства - это сильнейшая слабость из всех возможных. Поэтому Антон вот уже долгих почти восемнадцать лет жизни отчаянно пытался побороть в себе это ужасное, как ему казалось, качество, которое так упорно стояло на его пути становления настоящим небесным, а затем, возможно, и одним из серафимов.Ну а чем чёрт не шутит, правда?Заветный звонок (кстати такой же как в земной школе, а вовсе не трель ранних соловьев) наконец подаёт свой сигнал и ученики по очереди начинают вставать и аккуратно собирать свои вещи в вылизанные до блеска рюкзаки и сумочки. Антон, мечтавший о светлой, тёплой, всегда вкусно пахнущей столовой все сорок пять минут, прекрасно знает, что сейчас им придется долго, четко один за одним выходить из кабинета и это затянется на пять минут точно, а то и дольше, а такого количества времени у него и новоиспеченных булочек с заварным кремом и шоколадной глазурью нет, поэтому он, быстро запихнув свои тетрадки в сумку, небрежно закинув ее на плечо, и слегка хлопнув Диму по спине, стремглав вылетает из класса, кинув громкое: ?до свидания? учительнице и слыша за спиной тихие возмущения в свой адрес по типу: ?Шастун, ты когда-нибудь допрыгаешься? или ?ну что за сумасшедший мальчишка, когда он уже повзрослеет?. Впрочем, Антон слышит подобное едва ли не каждый день. Привык.Шастун учится в самой обычной школе. В такой, где учатся все дети неба и подземелья. Они ещё не небесные и не подземные, и называются так только лишь из-за своих семей, а потому учатся все вместе. Касаться друг друга им нельзя, но если вдруг ребёнок одного царства на отборе выберет противоположное и поступит в ?чужую? академию, этот запрет снимается и он потеряет возможность касаться уже представителей того царства, к которому принадлежал ранее. В этом и кроется вся загвоздка. И это главная причина, по которой молодые люди почти никогда не меняют своих царств - ведь это значило бы почти полный отказ от своей семьи. Антон на такое был точно не готов. Да и зачем ему? Он мечтает стать великим ангелом и ничто этого решения не изменит.Столовая встречает резко бьющим в нос и просто дурманящим ароматом свежих горячих булочек, за которые Шастун душу готов продать. А вы что думали, ангелы тоже люди и волшебной пыльцой они, увы, не питаются.-Ой, Антош, привет. Тебе как обычно, любимую булочку с кремом? Милая пухленькая женщина тепло улыбается, видя подошедшего к буфету Антона, и тот улыбается ей в ответ. Буфетчица - пожалуй, единственный ангел этой школы, который относится к нему с настоящей любовью и не называет ходячей катастрофой или маленьким недоразумением. Она с самого первого класса была к нему добра, всегда по-матерински улыбалась и заботливо спрашивала как дела. А ещё она пекла самые вкусные булочки с заварным кремом во всех существующих мирах.Антон берёт ещё совсем тёплую булку и садится за свободный столик, чуть поодаль от всех, у окна. Уже собирается поднести трепещущее жаром лакомство ко рту и откусить заветный кусочек, как вдруг:-Привет, Шастик.Русоволосая девчушка плюхается на скамейку напротив парня, весело взъерошив его волосы. -Эээй, аккуратнее. Антон поправляет непослушную челку, насупившись и бормоча себе что-то под нос, но уже через секунду широко улыбается, не в силах злиться на лучшую подругу.-Привет, Окси, ты как?Шастун уже во второй раз подносит булочку ко рту и уже почти смыкает зубы, оторвав сладкий кусочек, когда вдруг чувствует, как счастье буквально ускользает из его рук и через секунду видит смеющуюся девушку, кусающую его любимую булку. -Оксана, ну блин! Антон пытается вырывать своё лакомство обратно, но девушка лишь ещё заливистей смеётся, отставляя руку в разные стороны и пряча за спиной, не давая ухватиться бедному голодному мальчику. В конце концов он сдаётся, усаживаясь обратно на своё место и смотря глазами кота из Шрека на подругу, поедающую его счастье. -Да ладно, не дуйся ты. Куплю я тебе ещё такую булку. Прямо хлеба для лучшей подруги жалко, - сквозь смех говорит Оксана, наигранно насупившись.Антон тяжело вздыхает, смиряясь со своей болезненной потерей и просто наблюдая как его булка по кусочкам быстро растворяется во рту Оксаны. Девушка через пару секунд доедает и с довольным видом принимается облизывать пальцы. Антон видя это, по правде говоря, до безумия умилительное зрелище, напрочь забывает о своём таком недавнем горе и позволяет мыслям улететь совсем в другую сторону...-Окс... можно вопрос? -Конечно, Шастик, спрашивай.Парень снова улыбается слыша такое родное прозвище, придуманное Оксаной ещё в первом классе, как только она услышала фамилию мальчика и увидела два торчащих уха. Тогда она приняла чёткое и взвешенное решение, что будет с ним дружить, во что бы то ни стало. И, как подобает настоящей отличнице, до сих пор его придерживается.-Ты волнуешься перед отбором? Девушка меняется в лице настолько резко, что Антон даже пугается. Может не стоило задавать этот вопрос? Он вообще-то толком и не знает, почему спросил это, тем более именно сейчас, а видя такую реакцию подруги, совсем теряется.-На самом деле... да. Волнуюсь, Тош, и очень. Оксана смотрит на друга таким взглядом, как будто ищет поддержки и Антон не находит ничего лучше, как тупо молчать, смотря на девочку. Поддержка - мягко сказать не его сильная сторона.-А ты? - через пару минут тишины спрашивает в ответ Окс.-Н..нет. Наверное. То есть, я имею ввиду, я знаю, что выберу и хочу поступить в академию но... просто я немного боюсь, что... что меня могут не принять или у меня не получится, я же весь такой... ну ты знаешь. -Классный? - девушка тепло улыбается и снова ерошит светлые волосы друга. - Шастик, ты самый лучший ангелочек, которого я когда-либо видела, клянусь. У тебя все обязательно получится, вот увидишь.Антон мило морщится, улыбаясь ей в ответ. Ещё несколько секунд друзья сидят в тишине.-А почему ты переживаешь? Твои родители - архангелы, ты отличница и тебя все любят. Тебе нечего переживать. Очевидно, что твой выбор будет очень удачным.Оксана как-то тяжело вздыхает и переводит взгляд на узоры скатерти, начав перебирать её подол руками. Нервничает.-Знаешь. Не думаю, что у нас вообще есть выбор. Антон смотрит на свою лучшую подругу, пытаясь понять, что она имеет ввиду и почему так реагирует на тему отбора. Оксана - настоящая небесная. Она всегда держит все эмоции под контролем и не позволяет себе лишнего. А сейчас... от такого простого вопроса она стала такой уязвимой. Что это может значить..-Что? Я не...Громкий звонок прерывает вопрос Антона и Оксана, вмиг встрепенувшись, как гусь стряхнувший воду с крыльев, встает из-за стола и идёт к выходу из столовой. Антон нехотя плетётся за ней. У него сейчас история царств, самый нудный предмет из всех. Перспектива прогулять его где-нибудь в подсобке или медкабинете, прикидываясь умирающим, кажется до безумия манящей, но грозный взгляд Оксаны, всегда строго следившей за успеваемостью лучшего друга, не даёт ей даже права на существование. Подойдя к кабинету, в котором у Шастуна уже начался примерно пять минут назад урок, а точнее усыпительная процедура, ребята останавливаются и Антон улыбается как можно более широко и тупо, в надежде на то, что подруга сейчас просто уйдёт, не проконтролировав, как всегда, его заход в кабинет, но та лишь манерно копирует его выражение лица, жестом указывая на деверь. Та блин, ну чего ж тебе так неймется то, а?! Дай человеку спокойно прогулять. Антон, простояв ещё пару секунд и поняв, что это бессмысленно, безысходно закатывает глаза и тянется к дверной ручке, уже собираясь ее открыть, как вдруг дверь предательски резко открывается в обратную сторону, с силой ударяя бедного двухметрового ребёнка по лбу. -Ой, ой, Шаст, прости, прости, пожалуйста, я случайно.Щупленький низкий мальчик в очках, имя которого Антон не особо помнит, тут же принимается метушиться вокруг него, как назойливая муха, активно размахивая руками и видимо думая, что это может помочь.-Все... все нормально, иди куда шёл. - Антон потирает ушибленное место, отмахиваясь от одноклассника и тот, помельтешив ещё пару секунд, наконец уходит, точнее убегает в сторону туалета.Оксана провожает его взглядом, после чего поворачивается к Антону и, запрокидывая светлую голову назад, начинает заливисто смеяться, всё равно не забывая при этом контролировать громкость звука. Антон кидает на неё злобный взгляд, все ещё держа руку у лба.-Не смешно блин. Мне больно вообще-то.-Шааастик, ну прости, - вытирая слёзы, выступившие от смеха, тянет девушка. - Ты просто ни одного дня без приключений прожить не можешь. Такая шпала двухметровая, а по факту дитё дитём. Антон наконец убирает руку ото лба только для того, чтобы перекривлять Оксану, которая его сейчас дико бесит, после чего разворачивается, начиная уходить по длинному коридору в направлении лестницы.-Эй, ты куда? А урок? - кричит ему в след подруга, все ещё пытаясь сдерживать приступы смеха.-В медпункт, подружка, - почти не злобно кидает Антон, искренне надеясь, что Оксана не попрётся за ним. И надежды оправдываются. Как только высокий силуэт минует один этаж, оказываясь на втором, самом тихом и безлюдном, от девушки уже даже и смеха не слышно. Антон облегчённо выдыхает, прижимаясь спиной к холодной стене. Конечно ни в какой медпункт он не собирался, хоть лоб и побаливает. Мальчишку того, кажется его Миша зовут или Ваня... не важно, можно даже и поблагодарить. Сам того не подозревая, такую услугу оказал. Красавчик. Впереди больше получаса свободы вместо заунывного чтения бесконечных параграфов и Антон решает провести их на улице. За окном, как никак, весна: во всю поют птицы, светит солнышко, цветут сады. Крайне поэтично. Когда ещё гулять, как не в такое время. Миновать почти всегда спящего и исполняющего, скорее, роль статуи сторожа оказывается проще простого, и уже через пять минут Антон может полной грудью вдыхать свежий весенний воздух, наслаждаясь трелью ранних птичек. Ляпота. В школьном дворе почти никого. Все на занятиях. Это школа при администрации Архангелов, и большинство учащихся тут - дети неба, хоть есть и несколько подземных. До сих пор непонятно, что их сюда привело. Куда более приятно учиться среди своих, а когда почти вся школа забита чужими, это вроде как должно вызывать не очень домашние ощущения. Хотя кто их знает, этих подземных. Что у них там в головах творится: хрен разберёшь.Антон садится на одну из многочисленных пустых скамеек и прикрывает глаза, поднимая голову к солнцу и подставляя нежную кожу под тёплые лучи. Лёгкий, уже успевший стать едва тёплым, ветерок приятно обдувает щёки, забирается в русые волосы, слегка треплет их, раскидывая в разные стороны, вызывает улыбку на лице. До чего же прекрасно. -Эй, вообще-то это место занято.Неслабый удар по ноге заставляет только построившийся мирок хрупкого счастья вокруг Шастуна вмиг разрушиться, и он нехотя открывает глаза, непонимающе смотря на того, кто посмел это сделать. Как только взгляд фокусируется на человеке, Антон вмиг чувствует парализующий страх и понимает, что потерял возможность шевелить даже языком. -Ало, ангелок, я с кем разговариваю? Невысокий, но очень мускулистый загорелый парень, одетый в зауженные чёрные джинсы и чёрную кожаную косуху, склоняется над забывшим как дышать Антоном, смотря ему прямо в глаза своими двумя до того карими, что кажется, аж чёрными.-Ууу, что я вижу. Маленький ангелочек нас боится, - парень ухмыляется одним уголком губ и Антон чувствует, что уже готов падать в обморок. Страх подземных, черт бы его побрал.Откуда-то сзади раздаётся пронзительно-громкий скрипучий женский смех, но Антон взгляда не переводит, потому что страх парализовал даже зрачки.-Да ты посмотри на него, Серый. Он своей тени боится. Рядом с Серым становится девушка, выше его ростом, так же одетая во все чёрное, с густыми каштановыми волосами, убранными в высокий хвост и кладёт руку ему на плечо.-Точно, Лясь. Смотри, дрожит весь, как лист на ветру.Девушка снова смеётся, словно услышала самую забавную шутку в мире.-Может покажем ему, как нехорошо занимать чужие места? Ещё один голос и рядом появляется новый персонаж. Он выше всех, немного менее мускулистый чем остальные, одетый так же как и все в чёрные очень стильные тряпки, с кучей зловещих непонятных татуировок по всему телу, включая лицо. При виде него и без того округлившиеся до нельзя глаза Антона, становятся еще больше и он готов отдать сейчас всё, чтобы сидеть и пытаться не заснуть от нудного голоса учителя истории в душном кабинете. -Ну что, малыш, может хочешь напоследок сказать что-то? - задаёт вопрос девушка, взывая смех у своих друзей.-Я... я я не хотел. Я... просто... не знал... не знал, что тут занято.... - наконец подаёт голос Шастун, но делает это настолько неубедительно, что сам бы себя сейчас прибил. Компания подземных ещё громче и зловещей смеётся, будто ничего потешнее в своей жизни не видели. Боже, Шастун, ну почему ты такая ходячая катастрофа. Когда ж ты уже станешь нормальным небесным, не бесхребетной мямлей, превращающейся в жидкость при виде подземных. -Встань,- ледяная сталь в громком приказе со стороны татуированного парня заставляет ноги Антона самим поднять его со скамейки. -Ооо, какая длинная щуплая шпала, - смеётся девушка, крутя на пальце тёмную прядь волос.-Ну что, ангелок, готов получить наш урок, вместо того, который прогулял? Татуированный парень начинает медленно двигаться ближе к Антону, тот делает шаг назад, но упирается в лавочку и видит довольную ухмылку врага, который уже вплотную приблизился к его лицу. Забитая рука поднимается вверх, парень пару раз поворачивает в воздухе кистью и Антон громко вскрикивает от резкой боли в области шеи. Почти сразу он начинает задыхаться, чувствуя, как невидимая удавка всё сильнее сжимается вокруг горла, впиваясь в кожу и перекрывая любые попадания кислорода. Парень пытается кричать, но всё, что получается - лишь слабый, почти неслышный хрип. Омерзительный смех темной компашки становится всё тише и тише, предметы вокруг начинают размываться, разноцветные круги всё чаще появляться вместо них, и Антон уже почти теряет какую-либо связь с внешним миром, как вдруг среди неразборчивых улюлюканий и хохота, доносится новый громкий мужской голос.-Отпусти его, немедленно.-Да ладно тебе, Арс, мы же просто веселимся, что такого?-Эд. Я сказал. Отпусти мальчишку. Сейчас же.Со стороны душащего парня доносится почти звериный рык и Антон чувствует, как невидимая удавка спадает с шеи, возвращая возможность дышать. Лавочка оказывается очень кстати, потому что если бы не она, парень сейчас бы смачно плюхнулся прямо на холодный асфальт.-Идите в школу все, быстро. Я скоро приду. -Но, Арс, мы...-Я что-то не ясно сказал? В школу, Эд. И вы двое. Бегом. Антон слышит ещё какие-то слабо разборчивые пререкания, после чего наступает тишина на долгих тридцать секунд. -Ой, ну всё. Кончай из себя щенка побитого корчить. Вставай давай. Антон поднимает глаза и видит перед собой протянутую руку с очень длинными изящными пальцами, бледной кожей и кучей плетёных в причудливых узорах вен. Он протягивает в ответ свою и его рывком поднимают на ноги, не давая возможности усесться обратно. Парень смотрит вперед, отчаянно пытаясь сфокусироваться на лице своего спасителя, и когда это в итоге получается, лавочка снова обретает магические свойства сильнейшего магнита. Человек (если можно так выразиться), стоящий перед ним выглядит... дьявольски красиво. Чёрные слегка растрепанные волосы с зачесанной набок чёлкой, высокий статный силуэт, с виднеющимися мускулами, подчеркнутыми в меру обтягивающей чёрной одеждой, очень правильные выточенные черты лица, каскад родинок, красиво украшающий бледную кожу и глаза... нет таких в природе... не бывает... голубые, почти прозрачные... стеклянные. Они смотрят в душу, прямо туда, в самые её потайные края. Как это возможно... таких глаз не бывает... тем более у подземных. -Ало, приём. Перед лицом начинают щёлкать длинные пальцы и Антон наконец приходит в себя.-А... а да... да я... я в порядке, - лепечет парень, всеми силами стараясь оторвать взгляд от двух океанов.-Я не спрашивал тебя, в порядке ли ты, - со злобной усмешкой язвит парень, чем заставляет Антона окончательно обрести связь с реальностью.-Да... да, извини. Спасибо, что спас. Я не знаю, что бы делал, если бы не ты. Арс хмыкает, засовывая руки в карманы рваных джинсов, и смотря на парня напротив оценивающе, с ног до головы. Антону от этого взгляда почему-то становится очень не по себе, как будто его только что до гола раздели, а теперь откровенно пялятся, при этом потешаясь.Наконец голубые кристаллы отрываются от худого тела, переносясь на лицо и снова приобретая насмешливый вид.-Сильно не обольщайся. Я сделал это, чтоб у моих ребят не было проблем. Антона почему-то эта фраза задевает, но он ничего не говорит, прекрасно понимая, что это и так было очевидно. Просто сказано как-то... унизительно, что ли.-Так ты будущий ангел, правда ведь? -Ага. Хочу дослужиться до серафима. Боже правый, Шастун, ты что на кухне с мамой рассказываешь ей о своих успехах в пятом классе? Зачем ему эта информация? Неисправимый долбаеб, честное слово.Арс снова усмехается, приподнимая уголок выточенных губ и медленно подходит к Антону. Когда его лицо оказывается в паре сантиметров от чужого, Антон снова забывает как дышать и двигаться, а бес склонившись над ухом, почти шепчет: -Мой тебе совет, ангелок. Не ходи в такое время один по школьным дворам. Тут много ребят, желающих как следует надрать твою ангельскую попку. В следующий раз я лично помогу.Арс отстраняется, смотря в полные страха зелёные чашки и, в очередной раз ухмыльнувшись, уходит по направлению к школе.Пиздец. Куда ты влип, Шастун.