Nothing (1/1)

Джебом всё ещё думает, что это какой-то дурной сон. Не может же быть так просто: раз - и больше ничего нет. Когда кто-то всегда был рядом, а в один миг исчез. Словно растворился в тумане, а ты лишь пропускаешь его сквозь пальцы, не в силах ухватиться. Ощущение неминуемой реальности давит сильнее, когда он застаёт Бэма в доме спустя почти неделю. То есть, сначала Джебом застаёт несколько чемоданов и уйму пакетов в прихожей, а уже потом самого парня. Тот, опустившись на колени, копается в одном из выдвижных ящиков письменного стола. Вдруг он замирает, буквально спиной чувствуя взгляд Джебома. А спустя ещё мгновение продолжает искать что-то.- Ты.. не знаешь, где.., - он запинается, говоря немного медленнее обычного, - а, не важно.Махнув рукой куда-то в сторону, Бэм тихонько поднимается, застегивая, кажется, последнюю сумку. Наконец, он выдыхает и бросает взгляд на Джебома, который продолжал неподвижно стоять в проходе. И тут же становится чертовски не по себе, будто выворачивает наизнанку и вот-вот стошнит от подбирающегося к горлу кома. Взяв сумку, таец направляется к нему, и на секунду будто обжигает само нахождение рядом. Но лишь на секунду, ведь в следующую он уже проходит мимо, протискиваясь в дверной проем. Бросив сумку к остальным, наклоняется, подзывая кошек. Те тут же бегут шумным сборищем, мяукая наперебой, будто уже знают, что видят его в последний раз. Подставляя руки, он старается уделить хоть каплю последнего времени для каждой из них, закапываясь пальцами в пушистую шёрстку. - Я бы забрал Кунту и Латте с собой, но.. не хочу заставлять их страдать. Переезды, весь этот стресс, и потом, я ещё не знаю.. в общем, наверное, не стоит. Заботься о них хорошо, - он аккуратно мнёт мордочку Норы, целуя в макушку и отпускает, вновь обращаясь к Джебому, - И о себе позаботься. Не забывай есть вовремя и не работай так много..Отводя глаза, он не замечает, как дрогнула рука Има в желании коснуться. Впрочем, он всё равно не делает этого. А стоит ему вдохнуть поглубже, чтобы наконец попытаться произнести что-то, как в дверях появляется мужчина в спецформе.- Я могу это забрать? - он спрашивает Бэма, указывая на чемоданы, и тот кивает.- Да. Сумки я сам вынесу, подождите меня в машине.Утаскивая бо?льшую часть вещей, работник уходит, а Бэм понимает, что ждать дальше бесполезно. Джебом так ничего и не сделает. Не то, чтобы он ждал чего-то, да и вообще хотел собраться до того, как парень вернётся с работы. Однако что-то внутри всё равно скребло и заставляло медлить, в итоге дождавшись его. Наверное, где-то очень глубоко, на самых задворках души, он всё-таки надеялся, что Джебом остановит его. Всё поймет, услышит его немую мольбу и сжалится. Запрёт и заберёт ключи. Сожжёт мосты к отступлению. Не позволит. Но..Ничего не произошло.Бэм растерянно хлопает по карманам куртки, достав ключи от квартиры с милым болтающимся брелоком в виде кошачьей лапки. Он купил его почти сразу, как только Джебом вручил ему дубликат ключей, и с тех пор никогда не снимал. Бэм кладет их на столик и мешкает ещё немного, собирая оставшиеся сумки в руки. Но один пакет падает, и Джебом подрывается, чтобы поднять. Кажется, только сейчас он смог пошевелиться впервые с того момента, как пришёл. И зачем только.. В голове вдруг проносится далёкое воспоминание, когда они впервые встретились вне стен больницы, чтобы выбрать Бэму рубашку на свадьбу брата. Тогда же они и поцеловались впервые, не удержавшись от непреодолимой тяги. Джебом ведь сам написал ему. Прошло уже больше четырех лет, а он до сих пор не знал, почему тогда сделал это. Быть может, не стоило, и тогда грудь бы сейчас не разрывалась вот так. Кого ты обманываешь..Будь у него шанс вернуться, он повторил бы всё вновь. Поднимая пакет, он протягивает его Бэму, и словно вновь видит перед собой того солнечного парнишку. Неугомонного, сумасшедшего, всегда смеющегося так искренне. Отдающего себя так отчаянно. Но это лишь иллюзия, что рассыпается на его глазах тысячами цветных осколков. Сейчас парень перед ним смотрит нечитаемым взглядом, а его губ больше не касается улыбка. "Ну, пока."Эти слова так и остаются в голове Джебома. Будто всё ещё звучат в ушах. Интонация такая.. незнакомая. И голос не дрожал совсем. Бэм не сомневался. И только теперь, спустя ещё пару минут с момента, как дверь за ним закрылась, Джебом начал понимать. Бэм не уехал по работе. И даже не отправился в гости к родителям или в очередной отпуск. Он просто ушёл. Насовсем. ***Проходят дни, а может быть, недели, Джебом не знает. Он потерялся в потоке жизни и больше не сверяет календарь. Нет, он не убивается, не захлёбывается слезами по ночам, не злится. Просто проживает день за днём, словно бродя в густом тумане. Странное чувство. Теперь он всегда оставляет машину за пару кварталов от дома, чтобы пройтись пешком подольше. А иногда, как сегодня, вообще не пользуется автомобилем, отдавая предпочтение метро. Заходит в полупустой вагон и садится на крайнее к выходу место. Достаёт из внутреннего кармана куртки маленький плеер, вставляя наушники в уши. Проводит пальцем по крошечному дисплею, дважды жмёт - и наконец звучит тягучий джаз вместо этой звенящей, давящей пустоты. Впервые узнав об этой привычке Джебома - слушать музыку именно через плеер, Бэм был очень удивлен и ещё некоторое время подшучивал о том, что у старпёров, видимо, свои причуды. А потом подарил ему новый взамен того, что был у него и вот-вот грозился развалиться. Наверное, это стало одним из самых ценных подарков в его жизни. Плеер не стоил почти ничего, но важно было другое. Добытые с таким тяжёлым трудом первые копейки Бэм потратил на вещь, смысла в которой он даже не видел. Просто для того, чтобы порадовать Джебома. Сжимая плеер в ладони, Им поднимает глаза и задерживается на тусклой лампочке по другую сторону вагона. Переводя взгляд на мелькающие за окнами стены тоннеля, а затем на пассажиров, сидящих напротив. Молодая девушка, сияя ярким румянцем, не могла скрыть улыбки, неотрывно смотря в экран телефона. Затем быстро печатая что-то и, отправив, вновь улыбаясь. Очевидно, она ведёт крайне приятную беседу, наверное, с человеком, который ей очень нравится. А неподалеку от нее сидела пожилая дама, что прятала лицо в толстый бежевый шарф, потирая руки в попытке согреться. Она вошла недавно и, видимо, промёрзла с улицы. Неудивительно, ведь уже декабрь. Кажется. Джебом даже достает телефон, чтобы посмотреть дату. И правда - двенадцатое декабря. А он всё ещё не вспоминал о том, что нужно бы поискать шарф и перчатки, да и куртку бы уже сменить на зимнюю. Как-нибудь потом.Он выходит раньше своей станции, по пути заглядывая в небольшой магазинчик недалеко от дома. По обыкновению берет мешок корма для кошек и уже хочет идти на кассу, как вдруг желудок болезненно тянет от аппетитного аромата где-то рядом. Некстати в голову приходят и слова Бэма о том, что он должен есть. Наверное, он сказал это из вежливости или просто, чтобы сказать хоть что-нибудь, и нет смысла зацикливаться на этом. Но почему-то он всё равно кладёт в корзину рамен, пачку яиц и маленькую бутылочку клубничного молока. Неоновые вывески и уличные фонари сменяются фоном серых стен дома. Раньше он не казался таким. Джебом правда был доволен выбором Бэма по части ремонта их квартиры. То есть, его квартиры. Теперь было как-то неудобно, будто это неправильно, что всё это осталось ему, а Бэм так и уехал ни с чем. Впрочем, сейчас казалось, что из дома исчезла бо?льшая часть вещей. Словно это какой-то варвар ворвался, пока их не было дома, и вынес всё самое важное. В голове всё ещё не укладывалось, и было легче думать первым делом об этом или любой другой нелепости, нежели о том, что жизнь уже не станет прежней. Джебом кормит кошек, не обращая внимания на чувство, будто уже делал это получасом раньше. Наверное, это было вчера. А если и сегодня, то лучше покормить дважды, чем пропустить. Поставив маленькую кастрюлю на плиту, он выставляет огонь и высыпает приправу от лапши в ещё холодную воду. Бэм всегда говорил, что так вкуснее, а ещё вода закипает быстрее. Джебом же не вдавался в думы о том, имеет ли это смысл, но отчего-то просто делал так же. Уже кутаясь в плед, Им ставит чашку с раменом сверху, дополнительно согреваясь, и только тогда замечает, что забыл добавить яйцо. Как забывал многое в последнее время. Рассеянность раздражала, но даже на раздражение не было сил. Казалось, позволь он появиться хоть одной эмоции, как все они, бушующие где-то в глубине, вырвутся наружу и поглотят его. Но сейчас он запер их. Закрылся, как в раковине, не позволяя никому и ничему задеть его. Смотрел телевизор, не улавливая и капли сюжета. Ел еду, не чувствуя вкуса. Не брал трубки и пропускал восходы и закаты, как если бы весь день был одинаково тусклым. Не думай. Не думай. Не думай.Ни мысли о Бэме. Только это так странно, умываясь, видеть лишь одну щётку в стакане. И пустую полку, что ещё недавно ломилась от косметических баночек и тюбиков. И чувствовать этот невыносимо родной аромат на подушках и простынях всякий раз, укладываясь в кровать. Несмотря на то, что бельё после стирки. ***- Ну наконец-то, привет. Вы где запропастились? Я уже неделю пытаюсь вернуть Джебому ту флэшку, которая.., - Джинён счастлив, что удалось дозвониться хотя бы к Бэму, так как Джебом всё это время успешно игнорировал его.- Да, привет, - голос Бэма звучит странно, да и ответил он как-то с задержкой.- Эм.. в общем, ты помнишь. Так что, я зайду после работы? Ты будешь дома?- Я.. хён.. - Что? Тебя плохо слышно. Я заходил к вам пару раз на неделе, но никого не было.- Хён.. я ушёл.- А? В смысле?- Мы больше не.. не вместе. Я ушёл.Джинён был знатно ошарашен и сумел разве что вытянуть из Бэма, где он находился и когда они могут встретиться. Ждать не пришлось, и он поехал сразу, как закончил с делами. Беспокойство расползалось по телу, но хотелось думать, что всё не так, как кажется. Что друзья просто повздорили в очередной раз, и Бэм поддался эмоциям. А сейчас они поговорят и всё встанет на свои места.Джинён никогда не хотел быть психологом. Не любил копаться в чувствах и думать об этом слишком много. И уж тем более не был святым альтруистом, но по-настоящему близких людей очень ценил, а таковыми считал немногих. Поэтому со временем смирился, что именно ему суждено нести бремя единственного разумного человека в любой непонятной ситуации. Кто-то же должен. Джебом вот всегда был замкнутым и нелюдимым, хоть и посвятил себя этим самым людям. Он вообще был соткан из противоречий, и иногда было просто необходимо, чтобы Джинён подталкивал его. А делал он это всегда достаточно аккуратно, чтобы не спугнуть своенравного Има. Не навязывая своего, а лишь указывая на очевидности, которые почему-то были скрыты от глаз друга. Со временем близким человеком стал и Бэм. Он вошёл в их круг, как нож в масло. Легко и непринужденно, оставляя это чувство от своего присутствия всякий раз. Наверное, Джинён ещё никогда не принимал кого-то так быстро. И несмотря на то, что сейчас в Бэме было непросто узнать того мальчишку, с которым он познакомился однажды, о нём по-прежнему хотелось заботиться. Возможно, это от мыслей о том, что он в Корее совсем один, оторванный от семьи и вынужденный сам разбираться со всеми жизненными невзгодами. Но Джинён знал, что это не так, и он не один. Их связь с Джебомом была незрима, но абсолютно точно ощутима. Тем труднее было видеть Бэма теперь. Осунувшийся, будто ещё более худой, чем обычно. Синева под его глазами образовывала несколько явных полукругов, а кожа будто потеряла цвет, став сухой и бледной, как старый пергамент. Почему от одного его вида так веет безысходностью? Он почти не поднимает взгляда, слабо кивая Джинёну в приветствии. - Привет, - Джинён останавливает от желания дотянуться, хотелось похлопать по плечу или что-то вроде того. Сделать что-то ободряющее, но каким нелепым это сейчас казалось. До такой степени, что Джинён в итоге лишь кивает в ответ, - Пройдемся?Бэм соглашается молча и просто следует за Джинёном, будто бы всё время оставаясь чуть позади.- Ты слишком легко одет, - Пак смотрит за плечо, отмечая, что Бэм всё ещё в любимом осеннем пальто, - Декабрь холодный в этот раз.- Я же не маленький, хён, - горько усмехаясь, он приподнимает ворот пальто, прикрывая шею. - Знаю. Но и Корея не Таиланд, одевайся по погоде, - чуть притормаживая, Джинён ровняется с шагом друга, чтобы идти наконец рядом. - Ага.- Хочешь зайти куда-нибудь? Кофе там, или перекусить?- Давай не будем ходить вокруг да около, я же понимаю, зачем ты здесь, - Бэм продолжает идти, как ни в чём не бывало, отбивая промёрзлый асфальт каблуками. Пользуясь заминкой Джинёна, он не ждёт неловкого прощупывания почвы и хочет покончить с этим поскорее, словно это ещё одна часть миссии, которую нужно пройти, - Давай я сам. Да, мы правда расстались. А дом, где я живу сейчас.. там квартира моего друга, он приютил меня на время.- Хорошо, а что дальше?- Не знаю. Я пытаюсь придумать что-то, но ничего не приходит в голову.- Что, если ты поторопился? - но парень лишь мотает головой, - Не рубят же так с плеча. Что он сделал-то?- Ничего, - вновь усмехнувшись, Бэм поднимает глаза к вечернему небу. Там где-то уже должны появиться искрящиеся звёзды, но за огнями ночного города не видно, - В этом и дело.- Я не совсем понимаю.- Я всегда считал себя пробивным. Думал, что добьюсь чего угодно, если очень постараюсь. Но я так и не смог заставить его.. полюбить себя.- Но это же безумие какое-то. С чего ты взял, что он не любит тебя? Я давно знаю его, и..- Тогда чего ж он так ни разу мне этого и не сказал? - Бэм вдруг останавливается, едва слышно шмыгая носом, - Почти пять лет, хён. А я никогда.. никогда не слышал этих дурацких слов.- Бэм, я.. не знал. И всё же.. может, всё не совсем так, и он просто..- Не хочу. Я не хочу слышать этого. Не хочу думать, почему так. Я наелся этого досыта, понимаешь? Он был рядом, когда я забирал вещи, и не сказал мне ничего. Совсем ничего. И так было всегда. Он.. с самого начала говорил, что я уйду. Будто ждал этого. Хотел избавиться? Пожалуйста, - последнее слово он произносит рвано, на выдохе, выпуская большой клуб пара в морозный воздух. Его глаза блестят в полумраке улицы, и Джинён хотел бы думать, что это от обжигающих порывов ветра. Ну, или от алкоголя, ведь то, что таец подвыпил, он понял уже давно. Он сбит с толку, ведь никогда не замечал, что между друзьями пролегла такая пропасть. Чужие ссоры со стороны казались крошечными и несерьезными, и уж тем более он не мог бы усомниться в чувствах Джебома, так они были очевидны в его глазах. Однако то, что говорил Бэм.. Снимая с себя мягкий флисовый шарф, Джинён дважды обматывает им шею Бэма, который вяло сопротивлялся, а затем стих, заключённый в крепкие объятия.