Переговоры в купальне (1/1)

Тобиас расслабленно сидел в купальне, откинув голову назад. Одежда и оружие валялись на полу, отмечая путь принца от двери. Ему следовало бы сообщить кому-то из слуг, куда он собирается идти. Теперь придется надевать старую пыльную одежду. Это была одна из причин, по которой, он не торопился покидать гостеприимную ванну.Стены купальни были выложены из вертикальных бревен красного дерева, однако одна из них представляла собой сплошную черно-коричневую скалу. Из-за влажности она поросла мхом, что придавало, этому месту какое-то природное умиротворение. Потолок поддерживали колонны из такого же дерева, что и стены. Сама купальня представляла собой аккуратный квадрат, глубиной, как раз по плечо Тобиаса, или точнее по плечо царицы. А то, что царь Даннек построил это место специально для нее, Тобиас не сомневался. Между бортом купальни и ее центром трудолюбивые танайские рабочие изготовили ступеньку или скамью, на которой можно было сидеть, и вода будет доходить как раз по шею сидящему. "Как хорошо все же иметь слуг" - улыбнулся принц. Он и представить не мог, что ему бы пришлось расселять солдат в специальных "гостевых" бараках подготовленных царицей к приезду сына. К счастью он мог доверить эту работу Роннану и Торусу Флориану, королевскому управителю."Что же будет завтра?"Тобиас не видел Яго с самой сцены воссоединения царской семьи в саду из акаций. Но он не сомневался, что друг ушел проститься с отцом, ведь Яго так долго этого ждал. Завтра им обоим придется не сладко. Предстоял нелегкий разговор с царицей Кендирой и ее вельможами. Яго должен вступить в права наследования, а Бирха отдать королю Барнабасу нового заложника. Тобиас простонал. Кроме прочего с утра ему предстоит долгий разговор с Торусом. Надо было обговорить с ним тактику ведения переговоров.В Ядере вся эта затея казалась ему просто великолепным шансом. Когда отец выбрал его для посольства в Бирху, он буквально горел от радости. Король выбрал его – самого младшего из сыновей. Тобиас невольно улыбнулся, вспоминая рожу Себастиана, старшего брата и наследника короны. Не малую роль тут сыграла дружба, завязавшаяся между младшим ядерский принцем и Яго.Сейчас, когда до встречи с толпой раздраженных степняков оставались несколько часов, Тобиас ощущал мандраж, смесь возбуждения, нетерпения и страха, как перед встречей с новой любовницей. А ведь он мог бы сейчас проводить время с Фрейей, милой дочерью королевского писаря. Еще один повод для беспокойства. Тобиас слышал о том, что брат тоже положил на нее глаз, и еще он слышал, как Себастиан обращается со своими любовницами. Рука Тобиаса невольно сжала рукоять кинжала оставленного на краю купальни.Он понимал, что не должен так относиться к Себастиану, но он не мог иначе. Особенно когда узнал, что на время отъезда мать отправила Фрейю в услужение к брату.Он слегка оголил лезвие и раздосадовано швырнул клинок обратно в ножны.?Если он, что-то с ней сделает я его точно убью.?На самом деле не стоило, так привязываться к девушке. Ведь Фрейя была простой служанкой, а у него уже была невеста из благородных. Дочь одного из степных царей. Брачные союзы всегда были не плохим подспорьем в поддержании мира. Как же ее звали?.. Галла? Или может быть Гэлла?Он не хотел думать о мелкой степнячке, которую даже никогда не видел. Его мысли вернулись к Фрейе. Так было всегда в последние дни, когда он оставался в одиночестве: что здесь, что в речной крепости, что на галере.Перед глазами появился ее образ. Светлые волосы обрезаны на уровне мочек ушей, озорные голубые глаза, сейчас не смотрят на него, и от этого почти физически больно. Она лежит на его кровати полностью голая. В свете солнца белеют ее ягодицы. Она читает. Она всегда находил это очаровательным. То, что она умеет читать, в отличии от некоторых благородных дурочек, вроде сестер Орлиндер.Мать сама виновата, что так вышло. Чем больше она вдалбливала ему о правила приличий, тем больше ему хотелось их нарушить.Милая Фрейя. Однажды она поразила его до глубины души, когда сказала, что уйдет в монастырь, когда он женится. На его вопросы она ответила, что это лучшая судьба для умной женщины. Способ обрести власть и уважение. И это явно лучше, чем жить с каким-нибудь глупым толстым писарем или юристом. На его вопрос ?если это будет толстый глупый Тобиас Даж?, она лишь зло рассмеялась и перевела разговор в другую плоскость. Как же это было глупо…– Не помешаю?!Тобиас вздрогнул и ошарашено открыл глаза. ?Как она смогла войти в комнату и воду так не заметно? Неужели я задремал??В воде прямо напротив него сидела царица. Она еще не успела умыться, потому на ее лице оставалась траурная краска. И естественно, она была совершенно голая.– Ваша милость. – Тобиас, стараясь сохранить достоинство, склонил голову в поклоне. – Прошу простить меня за то, что я так бесцеремонно ворвался сюда. Царица ответила ему улыбкой, провела ладонью по руке и тяжелой груди. Волосы облепили ее мокрое тело. Тобиас обратил внимание, что кожа у нее была такая же светлая, как и у Яго. Она слегка нырнула и в несколько движений смыла остатки белой краски. Белая взвесь в воду скрыла самые сокровенные женские места. Тобиас облегченно вздохнул. Думать стало легче.– Судя по сегодняшнему вечеру, бесцеремонность одна из ваших основных черт.Тобиас слегка стушевался и почувствовал, что краснеет. Царица хохотнула.– К вашему счастью бесцеремонность вам к лицу.Комплемент, если это можно так назвать, придал ему уверенности, и он решил вернуть колкость.– Как и вам, ваша милость.– Это почему же?– Мы с вами одни в купальне, и вы совершенно голая, царица.– Ах! Это… – Она рассмеялась. – Не знаю, как это дело обстоит в Ядере, но в Бирхе, женщина может оставить приличия, входя в собственную купальню. – Она сделала особый упор на слове собственный.Тобиас кашлянул и повторно склонил голову.– И снова, прошу меня простить, ваша милость. В этом есть моя вина.– Как я и говорила, бесцеремонность. – Царица снова рассмеялась. – С этого и стоило начинать наш разговор. Ну, хорошо. На первый раз я вас прощу. Может быть, вы наконец объяснитесь, как тут оказались, принц.?Она так много смеется. Странно, она же вроде в трауре? подумал Тобиас, но тут же пояснил сам себе. ?Такое иногда бывает из-за нервозности и опасений. Неудивительно. Учитывая завтрашний день.?– Вашего слугу Бартока забрал какой-то местный князь, кажется… Аласейя. Из-за этого, мне пришлось самому искать дорогу до покоев, как видите я их не нашел. – Тобиас ухмыльнулся. – Зато я нашел это прекрасное место. И, да… – Тобиас слегка наклонился, как будто собирался прошептать. – Прошу прощения… Но того князя ваш слуга боялся больше… Чем вас.– Ах, Воллоз… – Губы женщины сжались, а рука метнулась к предмету, что лежал на краю купальни. Рука царицы накрыла его прежде, чем Тобиас успел что-то разглядть. По причине, которую легко понять, если ты мужчина. Царице пришлось приподняться над поверхностью воды, что полностью обнажило ее красивое тело и большие груди. Чтобы унять возбуждение Тобиас заострил внимание на предмете в руках царицы.– Ваша милость, что-то это? Прошу, расскажите.Царица ничего не ответила, она внезапно нырнула и вынырнула в совершенно не приличной близости к нему. В такой близи ему удалось до мельчайших подробностей рассмотреть ее красивое лицо, облепленное черными волосам. Темные глаза и пухлые губы, окаймленные паутинкой крохотных морщинок. – А ты красивый мальчик, – тихо сказала царица. – Моей племяннице повезет.– В-вашей племяннице? – прохрипел Тобиас, слугка потеряв нить разговора.– Гэйлла, моя маленькая племянница. – Она озорно глядела ему в глаза. – Ты еще помнишь такую? Совсем недавно она написала мне, что ее хотят выдать замуж за какого-то ?изнеженного речного щенка?, который ?скорее всего, балуется со своим дружками?.Подавив дикий порыв возмутиться внезапной смене темы разговора, а затем желание ?доказать? свою мужественность непонятно кому, толи царице, толи ее племяннице, Тобиас хрипло рассмеялся. – Ах, Гэлла … – Он потерялся и не знал, какую линию поведения выбрать, но царица видимо решила прекратить игру.– Смотри, – она протянула руку. На ее ладони лежал большой желтый коготь скального орла. Поверхность его была отполирована, а бока были покрыты черными письменами.– Это коготь…– Не просто коготь, это Хог Шантарий – Коготь Смерти. – Тихо прошептала она. – Испокон веков, это темный и зловещий знак. В старые времена, если кто-то находил его, он вскоре умирал, а с ним умирала и вся его семья. Это старые традиции…– Но кто же?.. – Тобиас нахмурился.– Очевидно тот, кто ценит старые традиции.– Царица раздраженно дернула плечами, и устало опустилась на скамью рядом с ним. – Например, князь Аласейа, по прозвищу Воллоз... И зачем только твой отец отправил Яго в это змеиное гнездо. Тобиас промолчал, ожидая продолжения.– Сомневаюсь, что он сам все задумал и организовал убийство двоюродного брата. Скорее всего, это Мельседей или Тремас.– Кто?– Мельседей, царь Бургаса и Тремас, царь Варны. Конечно, они говорят, что прибыли лишь для того, чтобы почтить память своего старого соратника. Но странное совпадение… – Она зло скривилась. – Удивительно… Почтить память Даннека приехали именно те степные цари, которые чаще и громче всех обвиняли моего мужа в предательстве. Которых меньше всего ожидали здесь увидеть. Без этих старых ублюдков точно не обошлось.Тобиас сидел как громом пораженный. Он до последнего надеялся, что царь Даннек умер от какой-нибудь застарелой болезни, внезапно развившейся по осени. Но заговор… Тем более с участием степных царей. В воздухе повис призрак войны. Царица тем временем продолжала, только разгоняясь. – Тремас стар. Он воевал и в Большом походе, и во Великом погроме. Знал и радость победы, когда вы были слабы. Тогда они с братьями угнали тысячи рабов из земель твоего отца в Кьят. И горечь поражения, когда вы стали сильны. И все его братья, с которыми он гнал речных рабов, погибли от рук ядерских ратников и таборитов. Он очень хочет реванша. Мельседей не такой. Он как и Воллоз мечтает о величии… Он постоянно вился вокруг Даннека, вливая ему в уши сладкие речи о их ?великом прошлом?, когда степной народ был не более чем бандной головорезов и работорговцев. К счастью он не знал, что его уши безраздельно принадлежат мне. – Царица внезапно посмотрела на него, как будто только что поняла, что она тут не одна. – Прости, я забылась.– Но почему… – Тобиас сбился, не понимая, какой из десятка вопросов задать первым. – Почему вы не арестовали Воллоза с самого начала. Почему он до сих пор на свободе и командует вашими слугами?– Хороший вопрос. – Царица горько ухмыльнулась. – Он переиграл меня… Воспользовался моим горем. Когда это произошло… Подозрение в отравлении пало на нашего придворного врача Бяла. Мы с мужем доверяли ему, считали едва ли не членом семьи. Не смотря на то, что мне было неприятно, я присутствовала на каждом допросе. Врач так и не признался в своем преступлении: либо неистово молился, либо кричал на неизвестном языке, но своих сообщников так и не назвал. В минуты просветления, когда железо не касалось его тела, я видела ужас в его глазах и… жалость… жалость и отвращение… ко мне. А ведь я всегда считала его своим самым близким другом. – Царица внезапно обхватила лицо руками и задрожала от сотрясающих ее рыданий.Тобиас не придумал ничего лучше, чем обнять царицу за плечи. К счастью, она не отпрянула, а наоборот подалась к нему.– Подозрение пало только на него?– Никто кроме Бята не мог дать яд к моему мужу. К вину в тот день ни у кого не было доступ. Кроме меня, Бята и возможно Вандира. – Она внезапно выпрямилась и отстранилась от него. В ее глазах промелькнула сталь. – Не смей… Не смей даже думать о том что это мог сделать Вандир. Он всего лишь ребенок, который любил своего отца.- А Воллоз?- А что Воллоз… – Она снова поникла, как трава по осени. – Он и сейчас не делает ничего предрассудительного. Страдает по Даннеку едва ли не больше меня… Хорошо бы отправить Вандира в Ядер вместе с тобой. Бедный мальчик ничего не понимает и проводит слишком много времени с князем Аласейей и его сыновьями.Тобиас решил не обращать внимания на слова царицы о том ?хорошо бы отправить Вандира? предполагалось, что вопрос нового заложника не будет обсуждаться. – Почему не схватить князя сейчас, вы же царица, а Яго будущий царь?Царица закусила губу.– Пока я горевала по мужу и мучила несчастного Бята. – Начала она с горечью в голосе. – Под предлогом ?потери доверия?, Воллоз поменял практический всю стражу во дворце и большую часть слуг. И теперь я даже не знаю, кому из дворцовой челяди я могу доверять. – Царица стукнула кулаком о борт купальни. – Похоже, и в городе тоже почувствовали, откуда ветер несет пыль. На мои письма князья и кишани, который еще недавно клялись в вечной верности отказывали в просьбе о разговоре, ссылаясь то на плохое самочувствие, то на рождение детей. А кишань Туадах и вовсе дошел до того, что сослался на болезнь скота. Этот разговор все больше и больше убивал его возбуждение и сейчас Тобиас испытывал к царице лишь сострадание. Он сжал ее плечо рукой.– Я думала, что это конец… Пока не встретила одного юношу в саду. – Она тепло улыбнулась. – Признаться очень приятный образ… Эти большие голубые глаза и ворох каштановых волос. Мне даже показалось, что он был очарован мной. – Она внезапно посмотрела ему прямо в глаза.Тобиас замер, как мышь, зачарованная змеей. – А самое главное с ним его ратники, которые хоть и на время смогут унять заговорщиков. Да и само твое присутствие сдержит заговорщиков. Вряд ли он уже сейчас готов раскрыть все карты и развязать войну с Барнабасом. По крайней мере, с твоими клинками семья твоего друга уйдет в мир иной с таким шумом, что Воллоз пожалеет о том, что пожелал захватить власть в Бирхе.Каждое ее слово разжигало в душе юного принца все большие гордость и гнев. Еще более их подстегивали гормоны, бьющие в его крови.– Я клянусь, что буду защищать вас царица, ценой своей жизни. – Задыхаясь, выпалил он. Он отстранился от нее, что склониться, на сколько это позволяла вода.Тобиас не видел лицо царицы, но почувствовал, что она улыбается.– Можешь звать меня Кендира, мой герой. – Она сказала она с усмешкой в голосе и подняла его лицо за подбородок, затем подарила долгий поцелуй. Желание до этого угасшее разгорелось с новой силой.– П-принц Тобиас?..Принц и царица отшатнулись от друг друга как застуканные подростки. Тобиас бросил взгляд на источник голоса. В дверном проеме застыл служка из его каравана. Он был одет в запыленную одежду и побитые жизнью сапоги. Светые волосы криво обрезаны, а на лице следы сажи и гримаса ужаса и отвращения. Парадоксально, но в этом парнишке было, что знакомое и приятное. Но принцу сейчас было совершенно плевать, его душу безумным потоком звхлестнула ярость.– Убирайся прочь, ублюдок! – Заорал Тобиас, хватая кинжал. Но слуга захлопнул дверь и сбежал раньше, чем принц выбрался из воды.Когда он обернулся, царица уже надела зеленый шелковый халат и направилась к выходу. Перед дверью царица остановилась и, не оборачиваясь, сказала.– Готовься, юный Тобиас, скорее всего завтра твоего отца обвинят в убийстве моего мужа.Когда Кендира вышла и оставила его стоять одного в купальне. Голого и потерянного. Тобиас прошептал.– Я понял Кендира. Моя царица.