Форденвиндские баллады (1/1)

Последний луч солнца растворился в небе, растекаясь матово-розовой акварелью между разорванных облаков, вместе со спуском светила за ровную синюю морскую полосу горизонта. На город у причала постепенно и плавно, словно мягко заключая в объятия засыпающее пространство, опустились сумерки. Природа замерла в убаюкивающем умиротворении ночи: в кустах ровно и мелодично пели сверчки, рядом в море слышался робкий плеск воды да потрескивания костра, у которого расположились эваланцы и форденвиндцы, настраивая струны души в соответствии с ритмом морской ночи. Над головой сверкали бесчисленные звезды, которые, казалось, тихо пели свою неуловимую земным человеческим слухом мелодию Вселенной.Некоторое время все собравшиеся на традиционное собрание у костра молчали, как сговорившись, сливаясь с покоем и гармонией этого магического действия морской ночи. Собрания у костра по выходным дням после работы были традиционными, но они не продумывались заранее и никак специально не организовывались. Главным принципом проведения встреч у костра было следование за мелодией внутри души, которую нужно было ощутить и почувствовать прежде чем начинать встречу. Первый шаг к слиянию с гармонией морской ночи сделал форденвиндец Анкор, осторожно перебирая струны гитары и наигрывая мелодию, а затем подключив и голос, запел под аккомпанемент инструмента морскую балладу. Звуки мелодии и песни были такими успокаивающими и умиротворяющими, отлично дополняя и подчеркивая красоту ночи у костра. Эван ощутил, как душа исполнилась ночной гармонии и необыкновенного внутреннего удовлетворения. Он рассеянно окинул взглядом сидевших вокруг костра: некоторые форденвиндцы отбивали ногой такт и, закрыв глаза, откинулись на спину, рассматривая звездное небо, другие осторожно начали подпевать, затем подключилась Шанти мелодичным чистым голоском; Роланд сидел, неотрывно глядя на пылающий костер, иногда подбрасывая в огонь хворост, думая, как всегда, о чем-то своем – высоком, глубоком и недоступном. Атмосфера ночи, потрескивание костра очаровывали и пленяли его, заставляя усыпить ноющую на затворках души боль, о которой он забывал в суете дня.Баллада пленяла не только своим умиротворяющей мелодией, но и лирическим сюжетом, отлично передающий индивидуальный колорит морской гавани Форденвинда: простой, героический и, вместе с тем, печально-трагичный. Баллада воспевала трагическую историю одного кораблестроителя и моряка, который строил самые быстрые, легкие, прекрасные корабли на свете: скорость их была подобна полету орла, стремительно летящего в небе, ловкость и сила подобна пантере, когда он с легкостью побеждал страшные бури и волны, а величественность и красота подобны ослепительному солнцу, восстающему в славе лучей во время ранней зари. Однажды, бороздя водные просторы, корабельщик услышал чудесное пение, доносившееся с гор, вдоль которых он проплывал на одном из своих славных кораблей. Пение было настолько притягивающим и волшебным, что юноша забыл обо всем на свете и направил паруса к горам. Наконец он увидел источник сладкого звука: на самой высокой скале сидела девушка, красота которой затмевала красоту утренней чистой зари, кожа ее лучилась на солнце. Она была в ослепительно белом платье, на шее и руках красовались жемчуга, белыми нежными руками она расчесывала золотые длинные волосы, ореолом струившееся по спине и плечам. Корабельщик и девушка полюбили друг друга, но цена их любви была очень дорогой. Девушка была племянницей кровавого царя бурь, затягивавшего всех заглядывавшихся на прекрасную девушку в сети на глубокое дно морское, где они и погибали. Такая участь ожидала и славного корабельщика, но, очарованный превосходным судном юноши, царь бурь предложил сделку: он отдаст в жены девушку корабельщику и ему будет дарована жизнь, если он сумеет построить корабль из золота, добытого из солнечных лучей, паруса должны были быть сотканы из сияния полной луны, а внешней отделкой послужить магическая пыль мерцающих звезд. Если корабельщик не выполнит сделку, то король бурь заточит его на дне морском, откуда нет пути назад. Полюбившийся солнцем, луной и звездами юноша получил солнечное золото для строительства корабля, лунную ткань для парусов и мерцающую пыль звезд в дар от друзей-светил и построил самый совершенный и невероятный корабль на свете как из дивного сна. Но король бурь обхитрил честного юношу: не желая отдавать в жены прекрасную девушку, он забрал корабль, а корабельщика затянул на дно морское. Не сумев одолеть скорбь, связанную со смертью любимого, девушка, оплакивая славного корабельщика, умерла, а дух ее превратился в морскую слезу, слившуюся с морем этих мест. С тех пор путники и жители окрестностей морей улавливают нежную мелодию, разлитую в водах и воздухе – это неумирающий дух девушки оплакивает любимого суженого, затянутого навеки на дно морское...Там жизнь не играетИ свет не искрится,Только образ чудесный в смертной дреме все снится.Анкор дважды мелодичным басом пропел заключительный припев и замолчал. Некоторое время все молчали, не разрывая связи с балладной реальностью.- Значит, по легенде, мелодия, которую все слышат в Форденвинде – это и есть разлитая скорбная песня девушки, в которой она оплакивает корабельщика? – нарушил молчание Роланд, не отрывая взгляда от завораживающего пламени костра.Анкор кивнул, подбросив дров в костер.- А это просто легенда? Или вы верите в эту историю? – поинтересовался Эван, увлеченный лирическим сюжетом баллады.- Это легенда, в которую мы верим, - ответила с приятной улыбкой жена Анкора Лесли – женщина, разливавшая в жестяные кружки мятный чай. – Иначе как объяснить эту волшебную тихую мелодию, которую мы все слышим в Форденвинде?- Но почему, если эта скорбная песня, нам она кажется не совсем печальной? В песне чувствуется и утешительная нота, как будто в ней скорбь сочетается просветом и, возможно, даже надеждой? – спросил Роланд.- Наверное, потому что в любви, пусть даже трагической, заключен свет. Любовь сильнее смерти. Любовь побеждает смерть, - глубокомысленно ответила жена Анкора.- А что случилось с кораблем и царем бурь? Как смел он так подло и кровожадно поступить с честным корабельщиком? – воскликнула Шанти, сжав кулачки и нахмурившись.- Потеряв вместе с корабельщиком любимую племянницу, царь бурь глубоко раскаялся – и злой дух, которым он был одержим, побуждавший его совершать гнусные убийства, вышел из него. Царь хотел освободить юношу из заточенья, но было уже поздно: юноша спал беспробудным смертельным сном. Мучимый стыдом, скорбью, царь на корабле уплыл в далекие водные пространства и поселился на самой большой глубине дальнего океана. С тех пор никто из живущих его не видел и не слышал...Жители и посетители города, включая Эвана, Роланда, Зорана и Шанти, провели время в приятное беседе и обсуждении баллады до поздней ночи.- Ну что, друзья мои, пора всем ложиться спать. Завтра рано вставать и встречать новый день для работы над менее блестящим, чем у честного корабельщика, но тоже достойным звания короля Эвалании Эвана Дорисфана Няндала кораблем, - Анкор почтительно поклонился Эвану. – Спасибо, Ваше Величество и вашим друзьям, - он улыбнулся Роланду, Шанти и Зорану, - что украсили этот вечер своим присутствием. До завтрашнего вечера!Потушив костер, эваланцы и форденвиндцы, пожелав друг другу спокойной ночи и напевая мелодию полюбившейся всем баллады, разошлись спать. Скоро последний фонарь в потух, и морская гавань погрузилась в дремучий сон.* * *Дневная форденвиндская суматоха резко контрастировала с гармонией и тишиной ночи. Как только рассвело, маленький морской городок наполнился стучащими, свистящими, режущими, пилящими, скрипящими звуками глобальной стройки. Жизнь играла и бурлила. Жители Эвалании и Форденвинда, вовлеченные в общий труд, успели завязать крепкие дружеские узы и ощущали радость от единения и сплоченности. Это был тот случай, когда работа не только утомляла, но, наоборот, придавала душевных сил, уверенности, вдохновения. Еще больше усиливало эффективность и упорство в кораблестроительстве предвкушение очередной вечерней встречи у костра, пения, рассказывания атмосферных сказок и историй.Поскольку в Эвалании королевские и государственные дела были, более или менее, налажены, Эван и Роланд посчитали нужным и полезным задержаться на несколько дней в Форденвинде, тем более здесь их помощь оказалась более необходимой, чем в Эвалании. Кроме того, им хотелось выпустить пар и разнообразить обязанности во дворце, состоявших их бесконечных переговоров, построений планов, дипломатических визитов, поработав немного в атмосфере свободы, гармонии с морем, природой и друг другом, вдыхая сладковато-соленый сочный воздух, шагая по горячему рассыпающими блестящими песчинками песку. Даже Роланд покинул любимые стены библиотеки и, закатав рукава рубахи, пилил деревянные доски пилой, временами засматриваясь на синее казавшимся радостным и приветливым море. Эван советовался о чем-то с управляющим городом главным корабельщиком. Шанти, которой надоело вбивать гвозди и хотелось разнообразия, вытребовала у Бэна разрешение красить готовую носовую часть корабля. В приливе энтузиазма, Шанти ловко карабкалась по лесенкам и шуровала кистью, обмакивая ее попеременно в ведро с красной краской.- Эй Роланд, – позвала Шанти, гордо выставив кисть и показывая на результаты своего труда, - уже крашу корму корабля. Оцени мои старания.Роланд поднял голову и внимательно посмотрел на окрашенный Шанти небольшой участок.- Молодец, Шанти. Очень хорошо получается, - одобрил Роланд. – Эй, только не поливай меня краской, - он попятился, так как сверху с кисти Шанти, которой девочка гордо размахивала, липучие капли капали на светлую рубашку Роланда.Шанти сделала виноватую рожицу.- Ой, извини, Роланд. О, а тебе пила идет так же, как и меч. Ты с ней выглядишь еще более мужественно. А не хочешь сменить амплуа с Роланда с пилой на Роланда с кистью и краской? А я пока попилю. Ну очень хочется! - попросила Шанти.- Нельзя, Шанти, это работа не для девочек. Поранишься еще, - ответил Роланд.- Ну пожалуйста!- Кроме того, - продолжал Роланд, смеясь, - ты предыдущие выпрошенные у Бэна поручения не выполнила до конца.Шанти обидчиво надула губу.- А если завершу задание Бэна, дашь попилить?- Нет, - Роланд был бескомпромиссен. – Думаю, если ты невзначай поранишься, Эван очень огорчится и меня не простит, - последние слова юноша вымолвил, понизив голос, таинственно посмеиваясь.- Ах так, берегитесь, самый главный зануда! – Шанти намочила тщательно кисть в краске и начала отряхивать ее сверху вниз на то место, где стоял Роланд, но последний успешно уклонился от падающих каплей и возобновил как ни в чем ни бывало свою работу.Шанти скорчила рожицу и убежала к Бэну за новой краской.* * *В обеденное время форденвидцы и эваланцы отдыхали в веселом общении. Отерши лоб со лба, Роланд отложил пилу, отряхнул с себя древесную стружку и направился прогуляться в уединении вдоль побережья. Солнце стояло высоко над головой и пекло в голову, но зной не был мучителен, благодаря остужающей воде, растекающейся под ногами. Море, как чаще всего бывало в Форденвинде, оставалось невозмутимым и приветливым. Роланд так же, как и все, улавливал фибрами души эту магическую мелодию морской гавани, но в ней он слышал не только песнь девушки, оплакивавшей своего любимого из баллады, но к этой мелодии привязывались обрывчатые образы – дорогие и любимые ему. Вот она как будто ожила из осколков прошлого... задумчивый и серьезный взгляд зеленых глаз, устремленных в морскую даль, ветер срывает с ее головы голубую ленту, освободив темные волосы, рассыпавшиеся по плечам; легким движением руки она откидывает падающие на лицо пряди назад. Она медленно поворачивает голову, и лицо ее освещает тихая радость. И смотрит так, как будто ждала так долго. Ее развевающееся легкое светло-голубое платье, деликатные и мягкие движения, исполненные тепла, и да, глаза, излучавшие жизнь...- Роланд! – Роланд отряхнул нагрянувшие образы из больного и несуществующего прошлого. Посреди небольшого лимана Эван сидел на большом камне и, низко наклонившись над водой, задумчиво смотрел на ее поверхность. Увидев Роланда, он обрадовался и пригласил присоединиться к нему.Роланд направился к Эвану и сел рядом с ним на соседний камень.- Нахлынули воспоминания? – поинтересовался Роланд и получил утвердительный кивок в качестве ответа. – Понимаю.- Я вспомнил Неллу. Дело в том, что Нелла очень любила проводить время на море. Она питала страсть к водной стихии, могла часами стоять и любоваться морскими пейзажами и о чем-то думать.- Правда? – произнес Роланд. Эван удивился взгляду, каким Роланд посмотрел на мальчика и никак не мог его растолковать.- Да. Нелла водила меня с раннего детства к морю на прогулку. Мы вместе играли, учились, Нелла рассказывала о неведомых странах где-то за горизонтом, о других мирах – и о твоем мире тоже. Она всегда объясняла историю и географию так, будто собственными глазами видела некоторые из рассказываемых ею событий и страны – так красочно, живо, образно, детально. А еще, - продолжал Эван, - Нелла учила меня видеть мир порой не таким, каким он предстает обычно, но с другой точки зрения или, так сказать, с другого ракурса. Однажды мы сидели у пруда и Нелла сказала мне описать мир, каким он предстает в отражении воды. Я увидел ближайшее пространство в воде действительно новым взглядом: облака напоминали острова, а небо – океан, который омывал эти острова, только он был такой чистый, прозрачный и безмятежный, в нем отсутствовало дно. На гладкой поверхности водного пространства предстал волшебный город, парящий в воздушном океане, а когда на небе выходило солнце и его лучи падали на зеркальную гладь, город и океан в воде покрывался роскошной позолотой. И Нелла рассказывала удивительные сказки об этом зеркальном городе. Я не знаю, вычитала она их где-то или сама придумывала, но я их очень любил и до сих все помню наизусть.Роланд слушал Эвана внимательно, а внутри недоумевал странному чувству, которое возникало в его душе всякий раз, когда Эван раскрывал перед ним страницы из жизни Неллы. Вот он представлял, как она склоняется над водой, осторожно проводит рукой по зеркальной поверхности, оставляя дорожку из капель, растекающихся и сливающихся с водой симметричными хрустальными кругами, она поправляет рукой темные волосы, выбившиеся из хвоста. Ее образ сливается с ней...- Роланд, о чем ты думаешь? – спросил внезапно Эван, озадаченный отсутствующим выражением лица Роланда.- А, так, ничего особенного, пустяки. Эван, дело в том, что всякий раз, когда ты рассказываешь мне об Аранелле, я...- Эван, Роланд!Эван и Роланд повернулись: к ним навстречу шли Зоран и Шанти с довольными лицами. Зоран тащил на спине сеть, а Шанти, вприпрыжку поспевала за ним.- Мы с Шанти поймали целую сеть крупной рыбы – будет, что приготовить на ужин. Рыбы здесь – уйма! – хвастался Зоран.- Рыба, приготовленная на костре со специями – это объедение, - Шанти облизнулась.- Ой, замечательно! Вы молодцы! – обрадовался Эван.- Друзья, как насчет того, чтобы искупаться? Вода так и манит погрузиться в нее! – предложила Шанти.- Шанти, идея замечательная! Но только я совсем не умею плавать! – ответил Эван.- Ничего, я научу, Эван! Идем же! – Шанти схватила Эвана за рукав и потащила в воду просто в одежде.Эван быстро научился держаться на поверхности воды. Они с Эваном, смеясь, плескались водой.- Пожалуй, и я освежусь, - Зоран всем своим тяжелым телом с разбегу бухнулся воду, подняв стену воды.Роланд стоял и с тихим смехом наблюдал за веселой компанией.- Роланд, иди к нам, вода замечательная и с нами весело! – зазывал Эван рукой.- Нет, пожалуй, я воздержусь, - смеясь отмахнулся Роланд.- Босс, ты знаешь, как решить эту маленькую проблему, - Шанти дала сигнальный кивок Зорану, и Зоран одним ударом мощного кулака по воде поднял целую волну, взлетевшую в воздух и окатившую Роланда с головы до ног.- Ну что же, вы мне оставляете выбора: придется присоединиться, - заключил Роланд.- Ну что же, вы мне оставляете выбора: придется присоединиться, - заключил Роланд* * *По прошествии второй половины рабочего времени, вечером, жители Эвалании и Форденвинда снова собрались у костра под мерное похлюпывание воды у берега и постукивание скользящей по поверхности лодки, ударяющейся боковой частью о пристань. Вновь зазвучала умиротворительно гитара, и низкий приятный бас завел очередную морскую балладу. В воздухе разносились аппетитные ароматы свежей жаренной рыбы, жена Анкора разливала снова в жестяные кружки освежающий мятный чай. Сверчки как обычно создавали отличный фон для уютного и наполненного романтическими образами вечера. Роланд, Эван, Зоран и Шанти, наполненные энергией моря и морского воздуха после купания, сохли у костра.Когда Анкор закончил петь, его жена ласково обратилась к собравшимся не вечере.- Друзья, может, у кого-то еще есть история, которой вы бы хотели поделиться с нами?- Да, - поддержал Анкор. – Форденвинд славится разнообразием баллад, но они не возникают на пустом месте, а рождаются из историй. Ваше Высочество, король Эван, и его друзья, может, у Вас есть история, которая может лечь в основу новой баллады? – обратился Анкор к Эвану, Роланду, Шанти.- Кхм, кхм, - послышалось сбоку громкое покашливание Зорана, который привлекал на себя внимание. – Вообще-то есть одна история, и я охотно с нею поделюсь. Однажды я свалил одним легким шлепком гигантского одержимого кабана, он вынужден был мне подчиниться и стать транспортным средством для перемещения по пустыни. Ну вы представьте себе, как кабан везет на спине такого громилу, как я. И еще он так смешно хрюкал! – Зоран, схватившись за живот, безудержно расхохотался.- Папаша, довольно, не позорь нас, - шепнула Шанти, краснея за своего неловкого пирата.Форденвиндцы тоже дружно рассмеялись, их рассмешила не история, а сам Зоран с его посторонними вставками, не вписывающими в общую атмосферу и тематику разговора, но это представляло Зорана в довольно комичном виде.Эван решил взять под контроль ситуацию.- Вообще-то у меня есть одна история. Мне рассказывала ее няня. Я как раз вспоминал днем и решил ею поделиться, - объявил Эван, переглянувшись с Роландом, с которым он обсуждал предысторию одной из таких историй.- Пожалуйста, Ваше Высочество, поделитесь с нами. Нам будет приятно ее услышать, - произнес корабельщик Бэн, сидевший рядом с Шанти.Местные дети, услышав, что вновь будет звучать сказочная история, бросили замок, которые они лепили невдалеке из песка, уселись рядом со своими родителями у костра и в ожидании устремили взоры на Эвана.Местные дети, услышав, что вновь будет звучать сказочная история, бросили замок, которые они лепили невдалеке из песка, уселись рядом со своими родителями у костра и в ожидании устремили взоры на Эвана- Жил-был на свете юноша по имени Лориан, который унаследовал от отца престол великого и богатого царства и стал королем. Он продолжал мудрую политику своего отца и точно так же преуспевал в управлении страной: она развивалась во всех отраслях и богатела, вплоть до того, что в стране не осталось ни одного нищего. Жители страны уважали и любили своих мудрых правителей. Со временем личная жизнь Лориана тоже украсилась появлением прекрасной девушки. Он встретил ее, прогуливаясь в одном из многочисленных садов своего замка. Девушка работала служанкой в царском дворце, но юноша никогда прежде не видел и был очарован ее добротой, скромностью и необыкновенной красотой. Молодой король и девушка полюбили друг друга, и вскоре девушка стала его королевой: любимой женой, лучшим другом и ценным советчиком во всех делах, в том числе государственных. Король и королева чувствовали себя самыми счастливыми людьми на земле, радуясь, творя добро, служа народу и наслаждаясь друг другом. Радость и благоденствие царили до тех пор, пока король не назначил на должность главного советчика ловкого, умного, но хитрого человека с недобрым взглядом. ?Дорогой, берегись этого человека. С недобрыми намерениями он пришел к нам?, - предупреждала королева короля. Но лукавство и подлость остались вне поля зрения Лориана, очарованного ловкостью, прозорливостью и умом советника. Сладкие и льстивые речи затуманили разум молодого короля: ?Почему не блеснуть славой нашего королевства и не направить острия копий и мечей на соседнее государство? Оно давно точит зуб на наше царство. Пора проучить наглого правителя и прославить мощь нашей армии. Нельзя, чтобы нас воспринимали как смиренных овец. Нет, мы гордые орлы и должны показать, что есть у нас еще сила, помимо наивной доброты, которая устарела и неактуальна в наши дни, когда побеждает прежде всего сила!? Тщеславие, отравившее сердце доброго юноши, заставило забыть его о заветах отца. Как ни умоляла девушка слезно мужа не слушать пагубные речи советника, король не собирался отступать: ?Это наш шанс показать, кто мы. Или победа, или смерть!? ?Это погубит и страну, и тебя!? - тщетно кричала вслед безумному юноше королева.Успех сопутствовал юноше в кровопролитном бою, соседнее государство было захвачено. Оставался последний бой – поединок самих правителей государств. Король ловко выбил оружие из рук врага и подставил свой меч к его горлу. ?Смилуйтесь, король Лориан, пощадите! За что вы жестоко пролили кровь моего невинного народа и меня хотите убить? Уймите свою злобу. Наши государства дружили между собой, и мы с вами лично были близкими друзьями. За что подымаете вы меч на брата своего? Что мы сделали вам?? - взмолился в слезах правитель сокрушенного царства. ?За что? Ты смеешь спрашивать за что? – вскричал в гневе король Лориан. – А за что ты, подлец, готовил вражеское нашествие на мою страну?? ?Вражеское нашествие? О чем вы? Это ложь и клевета. Мы не собирались нападать на вашу страну – единственную в мире страну, где люди подчиняются закону добра и служению друг друга, где царствует добро и дружба. Точнее царствовали, - с грустью заключил он. – Теперь нет этой страны. Очнитесь и оглянитесь вокруг – кровь, одна кровь – вот, что вы оставили вокруг себя, одним движением тщеславного сердца разрушив все то, что строили так долго и тяжело вы и ваш славный отец. О, как вам теперь будет стыдно! И мне жаль вас... Вы запятнали кровью память отца и все, что ему было дорого...? Опомнился король Лориан и ужаснулся от того, что натворил. Он вернулся домой, убитый горем, презрением и разочарованием своего народа, поданными, самим собой. Все отвернулись от него. И только единственное существо на свете продолжало горячо любить его – это его жена. Она не сказала ни единого слова упрека, только обняла его крепко со слезами. ?Бедный, бедный мой Лориан...? С тех пор Лориан отстранился от государственных дел, которые поддерживала изо всех сил прекрасная королева Луизианна. Он уединялся в царских садах и предавался одиноко горю. Он сидел на краю большого бассейна с рыбами, любуясь отражением царского дворца и деревьев, светлого неба в воде. Замок, отражавшийся в бассейне, выглядел совсем иначе, по-новому и казался другим краем, манящим блеском золотых дворцов, утонченными колышущимися грациозно на ветру садами. Он был таким легким и парил на островах посреди небесных сверкающих озер. ?Как красиво! Вот бы уйти туда – в этот зазеркальный мир!? Лориан стал проводить у озера целые дня, не отрывая взгляда от славного зазеркального града с чарующими образами, возникавшие там, так что королева Луизианна стала беспокоиться о его душевном состоянии и решила, что на него наложили проклятье. Однажды Луизианна, облачившись в голубое легкое платье, в котором Лориан увидел ее впервые, и, распустив волосы, вышла в сад; она подошла к бассейну, у которого сидел муж и безотрывно смотрел на поверхность воды. Лориан увидел в воде девушку, ослепительно-прекрасную, смотревшего на него, с распущенными густыми волосами, она нежно улыбалась и манила его к себе. ?Как ты прекрасна, о дева!? - воскликнул он. ?Спасибо, Лориан!? - Луизианна зарделась от удовольствия, но тут же побледнела: Лориан произнес это, не отрываясь от воды и даже не повернувшись в ее сторону. Его слова были адресованы ее отражению, но не Луизианне. Лориан потерял чувство реальности. Луизианна расплакалась и побежала в замок. ?Дева, стой, не убегай!? - закричал Лориан и бросился в воду – и, о чудо – он оказался на маленьком островке, преодолев зеркальный барьер, посреди воздушных золотых озер в желанном краю. Лориан отвязал лодку и пересек воздушные озера по направлению к большому острову с чудесным замком, любуясь роскошью города, объятого всего золотым сиянием. Все было покрыто в нем позолотой, а деревья, кусты, цветы были из золота и серебра. Лориан искал девушку по всему чудесному городу, пока не увидел ее вместе с королем в саду. Когда король ушел и отставил девушку одну, Лориан бросился к ней. Она приветливо ему улыбнулась. Сердце трепетало его. ?Жена моя!? - воскликнул он, протягивая к ней руки. Девушка испуганно отпрянула: ?Простите, сударь, вы обознались, я не ваша жена?. ?Как, ты не узнаешь? Забыла, околдована? Им, этим злодеем, околдовавшим тебя и укравшим славу моего царства себе?? - вскричал в гневе и отчаянии Лориан, хватая руки девушки и заглядывая в ее глаза. Девушка насилу вырвалась. ?Кто вы? Что вы хотите? Дориан, на помощь!? - крикнула она. Король Дориан тут же прибыл с охраной, схватившей Лориана: ?Что тебе нужно?? ?Ты забрал мою жену, мою страну, мое счастье. Моя жизнь перешла тебе?, - выставил обвинения Лориан. ?Я ничего у тебя не забирал, а свою страну и жену ты потерял сам, добровольно утопив в крови. А за гнусные оскорбления тебе придется ответить. Защищайте свою честь, сударь!? - холодно ответил Дориан подавая Лориану меч. И два короля из разных сторон зазеркалья скрестили сабли. Силы их были равноценны, однако Дориан ловким движением нанес смертельную рану – Лориан упал, корчась в предсмертных судорогах, на землю. Желая оставить за собой последний удар, Лориан достал лук, собрав остатки жизненных сил, направил стрелу в сердце врага, но, не удержав равновесие, упал и выпустил стрелу вверх – в небо. Лежа на спине он увидел, что вверху было не просто небо, а зеркальная водная стена, через которую он попал сюда, за ней располагалась его страна. Она также в воде казалось удивительной и прекрасной, в блеске славы и красоты. ?Как же я раньше не понимал, насколько прекрасна моя страна?? Он увидел там, вдалеке, над зеркальной стеной Луизианну, которая сидела у бассейна и плакала. Его жена – прекрасная, добрая, нежная. Она оплакивала его исчезновение. ?Прощай, королева моя!? Но что это? Ужас на миг отпугнул смертельное дыхание короля Лориана: роковая стрела пересекла зеркальную стену и вонзилась прямо в сердце Луизианны. ?Нет!!!? Сзади него послышался тоже крик. Со смертью Луизианны погасла жизнь в груди девушки из зазеркального царства: тихонько вскрикнув, она упала на руки Долорана. Смерть отступила перед Лорианом, т.к. рана не была глубокой. Лориан в тоске смертельной понял, что он и Дориан связаны одной душой и одной девушкой и что, стреляя в другого, он ранил себя самого и убил дорогого человека, - закончил Эван и замолчал. Слушавшие, пораженные трагической историей, сидели, поникши. Дети смотрели на Эвана ожидающе и с недоумением.- Эван, ну что это? Разве это сказка? А где счастливый конец? – возмутился Мило, появившийся неизвестно откуда, пожаловав на огонек. – А где заключение, в котором окажется, что Лориану все приснилось и он как ни в чем ни бывало продолжит в счастье и благополучии править страной со своей королевой?- Ну, я думаю, если бы все сложилось так оптимистично, то сказка была бы не очень правдоподобной, - возразил Эван.- Но ведь сказка все равно есть сказка и ей положено быть немного неправдоподобной, ведь так? – глубокомысленно возразил Зоран.- Вообще Нелла предлагала мне выбрать ту концовку, которая, на мой взгляд, лучше всего бы подошла. Это может быть сон, а может правда, - заметил Эван.- Чур, я за первый вариант! – заявил громко Мило, подпрыгивая с ноги на ногу.- Хорошо, если это сон, - вела дальше Шанти, раздумывая, - то когда же произошло пробуждение Лорана: после захватнической войны, после зазеркалья или ему просто все это предстало во сне: и война, и зазеркалье, а на самом деле он ничего подобного не переживал?- Как по мне, пробуждение после ошибки, связанной с военным походом – более оптимальный вариант, - высказал свое мнение Анкор.- Я полагаю, этот вопрос Нелла в своей истории тоже оставила открытым. Пусть каждый для себя выбирает и решает, - заключил Роланд.Еще пара баллад Анкора на гитаре, обсуждение сказки, рассказанной Эваном, приятно завершили вечер и ночь последнего выходного дня, после чего все опять разошлись по палаткам. Опять замерла ночь в хрустально-морском упоении и тишине.