Глава 46. Лиловая роза... (1/2)

Ты моя гавань тихая, а я динамит

За твою боль и слезы ты меня прости</p>

</p>

***</p>

</p>

Приливы гордости, мотивы совести.

Искренним голосом докажу то

Что меня нужна лишь только ты.

Лиловая, роза упала

Когда уходил одиноко я

Ты у двери не сказала вернись

Я ушёл, но сердце здесь

Буду любить пока я есть

Лиловая, лиловая.</p>

</p>

Jah Khalib — Лиловая.</p>

*** Все действия происходят в Новом Орлеане.***</p>

Алана не понимает, где очнулась и так взвизгнула поняв, что рядом с ней человеческие кости, а сама она была накрыта белоснежной тканью.</p>

</p>

Как она оказалась здесь, где нет солнечного света, даже через кирпичную стену.</p>

Ночь обязательно сменится рассветом?

Только Ивони Роллод вряд ли поверит в это, после вчерашнего.

Город пострадал от последствий урагана [точнее Предки так напомнили о своем могуществе и пожертвовав собой ее дочь умерла, отдала свою душу на вечные муки, чтобы остановить все это]. Только всем не обязательно знать об этом? Сама же Ивони ничего не смогла сделать, чтобы спасти самое дорогое, что у нее было. А как она могла повлиять на ход событий будя запертов в автомобиле?

Она даже не заплакала услышав новости о гибели дочери, увидев тело лежащие на диване, в особняке Майклсонов [нормальна ли подобная реакция для той, которая столько лет в бизнесе — весьма].

Только ты никогда не будешь готов сказать: «Прощай».

Зену Хьюверу кажется, что ей нужен хороший специалист.Да и что он может сказать, чтобы утешить. Сейчас все слова для нее пустота.

Больно терять дорогих и любимых, а сейчас она потеряла единственную дочь.

Теперь ей не зачем жить. Вчера он привез ее сюда, потому что та попыталась напасть на Клауса и обвиняла его и только его в смерте единственственно ребенка. А он? Вот что он мог сделать и кажется сам не верил во все происходящее до последнего момента. Зену и Элайджи пришлось их усмирять, так сказать.

Его то сын жив. Видимо Миссия вернувшегося Винсента и была в том, чтобы объединить ковены, не допустить раскола, поэтому Остин вернулся. Хотел бы Зен видеть такую же радость в глазах любимой женщины, которая была в его, когда он понял, что перед ним Остин. Но это невозможно.

Нет больше в Мире Ивони Роллод ярких цветов и радости, только черный и все блеклые.

А сегодня церемония прощание и хватит ли у женщины сил не просто выдержать все это, даже встать с постели.

Сидела на постели, в комнате дочери, обнимая мягкую игрушку — Мишку Тедди.

Прощаться всегда тяжело, а еще больнее наблюдать за ьем, как близкие и любимые себя истезают переживая горе. Это и все видит стоящая здесь Алана. Моло страданий матери?

В главах слезы, которые говорят куда громче любых слов. Видемо главной ошибкой Ивони было допустить, чтобы ее дочь связалась с Клаусом и вот как все закончилось.

Хьювер может сказать то, что она желает услышать, утешить, но куда честнее сказать, что чувствует и просто крепко обнять. Пусть на его плече останется влажный след.

— Прошу, не оставляй меня одного.

Кажется эти слова были верными, потому что женщина вздрогнула, посмотрела на него, отложила игрушку.

Всегда ей было важно сохранять лицо в глазах общественности и никто не должен видеть ее вот такой. Плачущей, с опухшем лицом, в измятом костюме, растрепаннве волосы.

— Через сколько мы должны быть в церкви?

Этот вопрос для него неожиданный, что тот растерялся. Сколько сил должно быть в этой женщине, чтобы крепко стоять, на этом полу, руками растереть влагу, что на лице.

— В одиннадцать начало церемонии прощания. Будут только самые близкие.

— Я буду готова, Зен.

Не помешало бы ей съесть что — нибудь, чтобы набраться сил, но в горле ком. Даже воду не хочет пить.

И теплая вода, принятие душа хоть как — то повлияет на ее состояние, расслабит.

Как ей затушить гнев, что разгорается в ней по отношению к Клаусу Майклсону. Именно из — за него она сегодня хоронит свою дочь.

И на церемонии прщания закрытый гроб, самые близкие. Среди которых и психитерапевт.

В городе разруха.

И все идет свои чередом, до тех пор, пока не открывается дверь в церковь святой Анны.

Клаус стоит в проходе с букетом лиловых роз обернутых в чёрную крафт — бумагу.

Как он посмел сюда явиться. Зен только может сильнее сжатьее руку.

Не будет же она устраивать скандал прямо здесь.

Появление Майклсона не могло быть менее эффектным. В черном брючном костюме, черной рубашке, туфлях, в свете лучей солнца, к тому же за ним вошла Ребекка и Элайджа, которые присели на самую последнюю скамейку.

Молча подошёл и открыл крышку гроба, только чтобы в последний раз взглянуть на нее.

А мог ли он спасти ее? Изменить что — то? Если бы сог, то так бы и поступил.

А будет ли он любить ее, когда ее не будет рядом?

Заслужил то, что заслужил и навеки потеря ту, которая любила его. Просто любила.

Лиловые розы оставляет поверх крышки коричневого гроба, в котором осталась часть его сердца.

Поздно.Слишаом поздно.Просить прощения за то, что исправить не в сbлах. Могла стать его той самой тихой и надежной гавонью, семьей, а останется в его воспоминаниях одинокой лиловой розой.

Испортил все и будет жить дальше ведь для него это не так важно. А как жить безутешной матери.

Ивони отказывается даже близко стоять рядом с ним, тем более слушать речи Элайджи, не позволяеи Ребекки обнять себя на кладбище, но той все же удается уговорить женщину поехать вместе с ней в особняк семьи. Нужно принять еще одно важное решение, учивая все обстоятельства.Возможно, это не самый подходящий момент, ведь тело Аланы только замуровали в фамильном склепе и трезво ее мать вряд ли сможет расуждать.

Вот что она делает здесь? Почему согласилась приехать в особняк Майклсонов? Эти кирпичные стены. Зен присел на диван, а она стоит посреди комнаты, наблюдает, как Клаус налил себе порцию виски и залпом выпил.

Слишком поздно Уолли узнал обо всем произошедшем и находился он в аэропорту, пути были заблокированы.

Такой робкий и правильный набрался смелости, чтобы прийти сюда.

А что ему сделают двое крепких мужчин, стоящих в дверях, он ведь вхож в этот дом.

Минуя блондинку направляется прямо к Клаусу.

Бьет по лицу, так самоуверенно, укорачивается от удара Клауса, который без ответа подобную дерзость не оставит. Когда это кто — то смел вести себя с ним подобным образом.

— Она умерла из — за тебя! Понимаешь! Алана мертва из — за тебя!

И опять бьет с еще большей силой и ненавистью. Пусть все знают, как он ненавидит Клауса Майклсона. Держит того за край пиджака, толкает с такой силой, что та падает у стены и нападает на Уолли.Тот вампир не так давно.

Да, все обвиняйте Клауса Майклсона в смерти Аланы Роллод. Бейте.

А его усталый и полный слез взгляд, кто заметит. Разве что любимая сестра.

— Она была моим другом. Я знал ее с детства, а теперь она мертва!

— И какой… Какой она была!

— Доброй! Она была доброй! А ты ее убил!

— А если это и так?

От крика этих двух мужчин оглохнуть можно. Элайджа вмешивается.Сдерживает Ниспера, который слишком упрямый.

— Прошу вас. Сейчас не время.Если пойдешь против него, то дело тебе придеться исеть со мной.

— Не тебе, чуваку в дорогущем костюме, учить меня! Я тебя не знаю и мне плевать! Да хоть сейчас убей меня, только лучше тебя это не сделает, как эта идеальная рубашка и золотые запонки! Ты такой же, как все они! Мне все равно! А мне больно, потому что из — за этого ублюдка я потерял подругу. Ту, которая улыбалась, смеялась, ела со мной пиццу, понимала, играла в видеоигры, ездила на байке.

Не могла выжить.

Никакого Happy end для них.

А стоил ли все это того, чтобы в конце, в этой войне погибла Алана и эта жертва спасла город. Да плевать Уолли на жизни остальных, этот город, пусть бы ко дну пошел, но она была бы жива.

— Или нечто большее, — ухмыльнулся Клаус, словно внимание не обращает на свежую рану и разбитую губу. — Все равно она была только моей и выбирала меня! А ты ничто… Так, пустое место…

— Уолли, я знаю, что Алана значила для тебя, — подойдя ближе опустила руки на его плечо. — Всем нам больно.

— Простите, Ивони, — все же женщине удается повлиять на него, не понимает глаз, потому что стыдно смотреть в глаза матери подруги, которой сейчас намного тяжелее.

Теперь все наполнено вакуумом.

Слезы не прекращают литься из глаз. Стоят обняв друг друга.

Если он потерял кого — то из близких, то Алана поступила бы так же. Обнимала бы и была рядом каждую секунду. Вот и он рядом с ее матерью, которая рыдает уткнувшись в его черный пиджак а кто то его заметил на похоронах и тот лиловый букет королевских гортензий.

Естественно Элайджа стоит с братом во избежание еще большего накаливание ситуации.

Тонким слухом слышит чьи — то шаги, еле уловимый разговор.

— Мы задержались из — за погоды, — громко сказал вошедшей в комнату Фабрицио.

— Да уж непогода, так дождичек, — попыталась пошутить, прижимая к себе бодрствующего ребенка.

И оба понимаю, что случилось нечто непоправимое. Все в черном. Ребекка еле стоит и Ромола обрает взгля на черный ободок в ее волосах и блеск камней этого украшение.

Кажется, приехали сюда не во время. Клаус же сам позвонил и попросил привезти сюда ребенка. Зачем ему было лететь и это был весомый повод удержать Алану. Думал, что этот сюрприз, так сказать, покорит ее. Хотела быть с ребенком, растить его. А где она теперь? Гниет ее тело день за днем разлагается.

Умерла.

Она умерла и это понимает вампирша, как и вампир, от чего молчат. А что они сказать могут? Как им жаль? Как они сочувствуют утрате?

Естественно жаль. Ребенок остался без матери, а зная не одно столетие своего создателя

Фабрицио уверен, что тот сорвется и наплевать ему будет абсолютно на все.

Заплаканная же женщина медленно отпускает Уолли, чтобы увидеть ребенка. Впервые видит внука не на фотографиях или видео. Такой славный малыш и понимает, что держаться ей теперь необходимо ради внука.

Так вот, о чем Ребекка хотела поговорить с ней.

Ну уж нет. Если сейчас ведьма не проявит свой характер и твёрдость, то будет только хуже.

Не поздно ей решить все самой.

Важно ей, чтобы ее внук вырос счастливым.

Забирает Ингвальда из рук вампирши, которая не воспротивилась. Поняла, что это мать Аланы. Ну вот непонятная ситуация, а ребенок расплакался.

— Тише, — шепчет женщина целуя лицо ребенка.

Хочет только, чтобы Ингвальд никогда не плакал.

Ох, как же недоволен Клаус, который моментально оказался рядом.

— Мой сын останется здесь!

— Нет! Ингвальд останется со мной!

Цель Ивони понятна и для этого она приложит все усилия.

По прежнему никогда не будет и чем быстрее Клаус это поймет, тем лучше для всех. Рядом с ним смерть — обыденность.

Вот как просто отнимает у него самое ценное и дорогое.

Подарить внуку счастливое детство — главная цель женщины.

— Это не тебе решать, — рявкнул тот оказавшись рядом, от чего женщина вздрогнула, но сильнее прижала к себе малыша.

Делает еще хуже?

— Мне Клаус, — отвечает смотря в ему глаза. — Он мой внук и я не позволю тебе вырастить его таким же ублюдком, как и ты! Не позволю! Хватило того, что моя дочь мертва из — за тебя!

Ивони правда думает, что спасает ребенка.

— Я отец, который любит своего ребенка и может дать ему абсолютно все! — заявляет тот пытаясь коснуться ребенка, но та делает шаг назад.

— Отец? Да какой ты отец! Разве, что на словах! — на повышенных тонах продолжает женщина. — Если я была плохой матерью для своей дочери, то сейчас все исправлю.

— И оставишь бизнес?

К чему был этот вопрос? Конечно, ради единственного внукаиИвони всем готова пожертвовать. Теперь она свой Мир держит в руках.

— Да! И ребенка ты не увидишь. Это ясно?

Не желает она продолжать этот разговор, только вот свечи вспыхивают самопроизвольно.

Что это может означат? А только то, что в Новом Орлеане новый регент.

Вот это точно не входило в планы женщины, но изменить ничего нельзя. Каждый делает свой выбор.

На секунду Иаони показолось, что земля уходит из — под ног.

Докажет всем, что сможет и в первую очередь самой себе.

Клаусу Майклсону плевать кого убить, только бесполезно идти против отчаяашейся женщины потерявшей дочь.Вырастить достойным внука — шанс для Ивони все исправить и свою жизнь переписать.

Нет для него шансов стать достойным отцом. В этом правы абсолютно все. И каждый не упускает возможности напомнить ему об этом.

Закрывает глаза, чтобы не смотеть, как Ивони уходит, а вслед за ней Зен с Уолли.

Элайджа, как всегда попытался бы урегулировать все дипломатией и убеждением, только признать ему следует собственнле бессилие. Не убивать же Ивони Роллод — Хьювер только бы его брат был счастлив. Хотя…

Мир определенно жесток. Иаони хочет идти по тропе добра, а вот Клаус выбрать может тропу войны.

Но завтра ей не станет легче.

В квартире нет ничего для маленького ребенка и Зену приходиться реагировать довольно быстро несмотря на усталось. Майклсоны могут явиться сюда, хоть Клаус не приглашен, а блондинка не при каких обстоятельствах не отсавит внука. Заклятье границы.

Никому не отдаст.

Ей как — то нужно продолдать свою жизнь, как ты сложно не было.

И страх не оказывается безпочвенным.

Ивони решант комнату, в которой жил Остин переделать для внука. Рабочие собирают кроватку. Повезло ей с мужем, который все организовал, купил вещи первой необходимости, смеси, памперсы. Его удивляет, что он все еще жив. Любят же Майклсоны отыгрываться на близких и родных.

На пороге квартиры появлятся рвжеволосая вампирша, с которой Ивони виделась вчера.

Общаясь с первородной блондинкой ей не составило труда разузнать адрес.Если у Ребекки не хватает смелости прийти сюда, тем более они привезли не только Ингвальда, но и Девида. Тепепь всю свое внимание она вновь сконцентрирует на приемном сыне.

— Здравствуйте. Вы Ивони? Я Ромола. Мы не знакомы, но я знала Алану, — странно ей стоять в пороге и говорить « знала».

Не спрашивает позволение пройти и пригласить.

— Уезжая Алана доверила мне ребенка. Для итальянцев дети священны. Я принесла вещи. И любимую мягкую игрушку. Он спит с этим волком. Еще так внимательно наблюдает за каруселью. Повесть над кроваткой.

— Проходи…

Видимо Ивони доверяет этой вампирше, если пропускает в квартиру, позволят взять на руки внука. Среди вещей, обнаруживает серое одеяльце со звездочками и как же внутри все щемет при виде этого предмета.

А эта вампирша видя слезы безутешной матери обнимает ее.

— Это ее одеяльце. Я передала ей, когда узнала о беременности. Что — то вроде семейной реликвии.

— А семейные реликвии важны. Сохраните самые лучшие воспоминания, чтобы рассказывать Ингвальду о матери.

Не помнит Клаус сколько месяцев прошло.

Потерял смысл жизни. Не покилает особняк.

Не признает светлое.

Сколько раз думал приказать выбросить все оставшиеся вещи Аланы. Косметику, что — то из одежды и украшений, бутылочку миста для лица, флакон духов. Сколько раз консилером она маскировала синяки под глазами от недосыпа.

Ему до сих пор кажется, что духами пропахла подушка.

Этим вечером после весьма удачной охоты, точнее предпрядение новоиспеченному регенту, убил одну молодую ведьму. Да, теперь претензии будут к Ивони. Она может прекратить все это.Ей подвластно прекратить все это просто вернув отцу ребенка.

Не отдаст даже если сама умрет.

Погрузился в теплую ванну, а рядом стеклянный графин с виски, из которого он отпивает.

Если план его действий сломать морально Ивони и добиться желаемого, то в один момент все это прекратится. Терпение ковенов тоже небегранично, а женщина очень уперта и все еще верит в то, что Майклсоны добровольно оставят город?

А пока обжигающий алкоголь поможет.

— Ник, ты здесь, — прощебетала подошедшая к двери Ребекка.

— Да, — отвечает он.

Естествеено, не войдет в ванную комнату, но так хотела сообщить брату последние новости.

— Я видела Ингвальда. Ивони меня пустила в квартиру. Он такой милый, уже самостоятельно сидит. Завтра она разрешила вновь прийти. Я возьму Девида и мы прогуляемся в городском парке, в двенадцать.Мне вот что интересно, дорогой братец, почему ты бездействуешь? Что ты делаешь, чтобы исправить ситуацию? А точно купаешься в крови и алкоголе. Так продолжай и сына ты точно не увидишь! А я буду на стороне Ивони. Уж, поверь.

Хм… Еще спрашивать у кого — то разрешение, чтобы увидеть ребенка. Не думат Ребекка о последствиях говоря об этом. Не думает, потому что похитеть ребека и исчезнуть в духе ее братца или на это она рассчитывает, только бы завершить все его мучения.

Прошло полгода, а ничего не изменилось.

— Я понял, сестра.

Да что он понял, если ситуацию не пытается исправить? В то, что ему все равно не верит блондинка, как и то, что он смирился.

Больше ничего не говорит.

А что с ним вообще происходит? Опускат графин на кафель.

Время отмотать назад невозможно.

Вернуть Алану невозможно.Она мертва.

Остается отпусть. Попытаться согреться целуя теплые губы другой. Вряд ли это поможет.

Собрать себя может только по воспоминанием и это его останавливает от того, чтобы не прикончить мать Аланы и всех, кто встанет на его пути. Она этого не хотела бы. Да и какую ложь он придумает, чтобы соврать подростающему сыну.

До ужаса боялся именно этого — полюбить.

Полгода назад торнадо уничтожило большую часть Нового Орлена, но городу не привыкать к подобным природным катаклизмам.

Полгода назад тарнадо Алана Роллод снесла его разум. Иначе его поступки объяснить невозможно.

Погружается под воду.Позволяет этой жидкости заполнить легкие.

Его это не убьет, не поколечит, не больно будет все равно.

И так день за днем…

Ивони свое личное горе, от потери дочери, переживает посвящая себя заботе о внуке и теперь ковенам.

Клаус же верит в то, что добьется своей цели любым способом.

Она же хочет просто быть рядом с внуком и назад уже ничего не вернуть.

Остается только двигать вперед.

Остается только жить воспоминанием.

Ребекка прекрасно понимает, что ведьма глаз с ребенка не спустит. Знает же на какие гнусности способна эта семейка.

Держит Девида за руку, пытается сделать вид, что очень рада находиться здесь сегодня и у нее есть темы для разговора. Покупает для них кофе.

А та видит из далека Майклсона: во всем черном, стоит и смотрит на них, а после после изчезает.

Умеет же вот навести ужас. Следит за ними? А если и просто снесет ей голову. Вот что тогда?

— Нам пора.

— Ивони, он не посмеет, — первородная говорит уверенно, кослулась плеча. — Пока я дышу я не позволю. Я люблю своего племянника и желаю ему лучшего.

Вот что в дальнейшем ждет Ингвальда? Жизнь на два дома? Вечная борьба за опеку? Жизнь в черырех стенах, только бы никто не узнал, чей он сын и какой силой обладает.

Это может длиться беспонечно, а может и небесконечно.

Непривыкшая уступать Ивони принимает решение. Приехала в свой офис и пусть ее место сейчас занимает Миранда, но здесь всегда ее рады видеть. Тем более с маленьким ребенком, появление которого всех умиляет. Ну естественно. Миранда улыбается, подает игрушку, пока Хьювер — Роллод проверяет некоторые цифры в отчетах.

— Не представляю, как вам сложно. Но эта крошка стоит, чтобы жить.

— Я держусь только ради него, Миранда. Столько всего произошло, что мой мозг просто это не воспринимает.

— Да, это тяжелое место просто стоит принять все происхрдящее. Мы на вашей стороне и всегда рады видеть вас здесь.

— Спасибо, дорогая.

Отказывается от водителя, которого вызвала Миранда, говорит, что пройдется пешком и у нее нет коляски, но есть переноска, а Ингвальду так нравятся прогулки, как она поняла.

Больно. Сносит хуже любого торнадо.

Как ноги привели ее сюда? Сердце сжалось при виде запущенного двора. Неужели никто не следит? У дверей стоят двое крепких мужчин, которые пропускают ее. Просто один из них Макс, который теперь здесь и является главным в охране Клауса. Он то понимает, что хозяину вряд ли что — то грозит и это необходимо. Этим двом стоит поговорить.

Осматривается поднимаясь на второй этаж, а у дверей замечает пустые бутылки.

Еще не поздно повернуть назад.

Может хозяина дома здесь просто нет?

— Ребекка, если ты пришла, чтобы просить сдать город Ивони и принял власть ковенов, чтобы быть рядом Ингвальдом, то можешь проваливать.

Голос явно пьяный, а это дурной знак. Вряд ли разговор завяжется.

— А я и не удивлена, — заговорила она.

Это же какой смелостью нужно быть, чтобы прийти сюда?

Совести заиграла, что отца отняла у сына? Разлучила?

— Я не изменю своего мнение, считая тебя подонком и не хочу, чтобы мой внук вырос таким же бессердечным и жестоким, как ты. Ты ведь тоже этого не хочешь. Я потеряла дочь. Ты ту, которую любил.Но я не бессмертна, а Ингвальла впереди, возможно ждем много испытаний. Не стоит забывать о врагах вашей семейке, которых немеренное колличество.И может случиться так, что я не смогу его защитить, но вы можете.

— Лиловую розу, — бормочет тот.

— Так вот, если ты докажешь, что готов к диалогу, то я позволю тебе видеть Ингвальда.И многому чему я правда не смогу научить его.Поэтому…

Оставляет переноску на кожанном диване.

Впервые она в его мастерской и от этих картин тянет чем — то мрачным и одиноким.

— Очнись!

Сильный удар рукой по щеке.

Как ей еще застать его вернуться в реальность и осознать беду, что произошла.

— И начнем с этого, — мысом белой туфли задевает пустую стеклянную бутылку.

Любить, пока он будет помнить о ней.

Хотя такая бабушка самостоятельно может научить постоять за себя.

Но в жизни мальчика должен быть отец.

Оба же хотят одного и того же — счастливого детства для Ингвальда.

Смогут ли стать подобием семьи?

Самое ценное, что могут подарить — семью.

А получится ли это?

А Клауса не исправить, мало кому доверяет, но должен же сделать вид, что пытается меняться.

Меньше пустых бутылок от выпитого алкоголя, который залечивал его раны.

Едет на окраину города и Марсель так удивлен увидя его. Жерард с вампирами принимают активное участие в восстаноаление города, обустройте домов для семей пострадавших.

Сам же пришел, а значит что — то доходит до него. Этот город дорог обоим. Пожимают друг другу руки.

Когда это Клаус Майклсон делал что — то сам? Но носит доски и никто его не заставлял это делать.

Алана очень бы хотела, чтобы Новый Орлеан восстановили и город стал еще лучше. Жаль, не увидит этого.

В этом городе счастье и потери.

Сам же был на краю пропасти.

Вечерами один стоит у окна или на балконе с бокалом алкоголя.

[Не] сможет отпустить Алану.

Она же хотела спокойную жизнь рядом с ним.

Не видеть Мир без нее.

Порой с порывом ветра ему кажется, что слышит ее смех и она кассется его лица, смотрит в глаза.

Не стоило ей отдавать себя ему.Это привело ее к концу.Угораздило же ее влюбиться.Не стоило ей слушать сердце — была бы жива нашла бы другого, создала бы семью.А это заставляет его допивать до дна.

Как только Ребекка узнала, что Ивони смягчилась и разрешила Ингвальду быть рядом с Клсусом, позволила остаться в особняке, то та берет инициативу в свои руки. Быстро организовыввет ремонт в одной из комнат. Теперь это детская. Серые стены разных оттенков, темно — серый ковер, детские качели, на полках игрушки, черно — белый комод с вещами и черная кроватка у изголовья которой ее брат вырезал Геральдическую лилию. Да мебель выбирала она и дизайн придумывала, но Клаус просто указал на подходящую по его мнению мебель и все. Пыталась она спорить, доказать, что для ребенка это слишком удручающе.

Попыталась разбавить атмосферу белыми элементами.Деревянной фигуркой слона, например. Картиной. Каруселью из белых облаков над постелью. Звездами под полкой.

Из нее вышла бы преурасная мать. Не мог Клаус постоянно выполнять женские обязанности. Тем более менять подгузники. А его сестра справлчется с двумя детьми без помощи нянь. Пока Марсель с Девилом она в особняке семьи укачивает племчнника ходя по комнате и напевая колыбальную на родном для нее языке скандинавов. Помнит, что подобное ей пела мать. Целует ручку ребенка, который успокоился. Если детский плач ее не выводит из себя, то Клаус не знал, почему его сын плачет по утрам. Может это зубы? А может ему что не нравится. Покормить? Сменить подгузник? Играть хочет? Он то и в силах побыть с ребенком день. Сейчас замер у вдохной двери услышав мелодичный голос сестры.

Понимает, что она поет о любви матери и ромашках. Она попрочила принести его плед с первого этажа и медленно улаживает ребенка в постель, а подойдя к ней тот накрывает засыпающего Ингвальда одеяльцем и так странно смотрит на нее. Вот чем он недоволен? Или эта песня напомнила ему об их матери? Ушел бы, как всегда, хлопнув двкрью, только не может. Эта разбудит ребенка и потом ему уже придеться справляться с этой проблемой самостоятельно. Без помощи Ребекки. Характер у нее хуже отца Майкла. Горда и своенравна.

Неужели вспомнил чего лишил Ребекку и всех остольных — матери, скмь.

Материнскую заботу и любовь невозможно изменить и тем более восполнить.

А теперь и его собственный сын: кровь и плоть будет рости без матери.

— Прости, сестра…

Для нее это неожиданно, ведь никогда он не извиняется и ни перед кем.

— Поступай правильно, Ник. Хотя бы пытайся.

Испорченное детство компенсировать невозможно. Хоуп тому пример. В этот раз все будет иначе.

Говорят же, что дети сближают.

На празднование года Ингвальда все собираются в особняке Майклсонов. Клаус глаз не сводит с подросшего ребёнка. Держит на руках и целует в головку. Здесь собрались самые близкие. Вот зачем Ивони пригласила подруг дочери. Миранда сверлит его этим осуждающем взглядом, но подходит к Клаусу, чтобы передать подарок и поцеловать малыша.

Он же виноват.

Приято же детские поаздники начинать рано и явно алкоголя там нет. Миранда незаметно для многих покидает помещение.

Садится на отступ фонтана. Поправляет платье.

Торт должны подать еще через час и пока она не может уйти. Тем более здесь Ребекка, с которой она сдружиоась, после всего того, что ей пришлось пережить. Блондинки то не наплевать.

Следом за ней вышел Майклсон.

Это явно и не его праздник. Давно ничего не радует его. Не хватает Аланы, а он так бы хотел, чтобы она стояла рядом с ним, держада их сына на руках, улыбалась.

— Вот и папочка пожаловал, — с некой издекой в сторону Клауса, который протянул ей бокал с газировкой.

Присел рядом, отпил из своего стаканчика.

Только попробовав напиток Джолд осознает, что это кола смешанная с виски.

— Умно, — выдохнув.

— Это же детский праздник.

— О, Ивони точно не оценит это. Особенно если увидет меня бухой. Я ее правая рука теперь и не хочу потерять место. Но на моем месте должна быть другая. Ивони все время посвящает внуку, думая, что с Аланой натворила ошибок.

— А я не увижу несколько недель Ингвальда есть мамочка — босс поймет, что я пьян. Как бы я хотел, чтобы Алана была рядом.

Смотрят в одну и туже сторону. Ингвальд на руках Ребекки и кажется пришло время распаковывать подарки. Его сестра всегда мечтала о подобном и семье. За ней стоит Ивони, которая открывает одну из коробок достает оттуда коробку с роботом.

Блондинка кружит на руках ребенка.

Без Аланы все не так. Сопротивлялся Клаус Майклсон чувствам.

Так хотел, чтобы сейчас Алана держала сына на руках.Ничего его не жалко, только бы мечта стала реальной.

— Не думала, что ты заговоришь о ней.Но я не знаю, что еще сказать. Мне тоже ее не хватает. Прошел год, а я все еще не верю, что Аланы нет рядом и все, что от нее осталось — тлеющие кости в склепе.

— Да…

— А они славные, — улыбнулась. — Жаль что у меня никогда так не будет.

— Почему же?

Сразу же поняла Миранда, что этот тип нахвльный и все равно придется ей поддерживать с ним разговор. Как бы он не нравился ей.Сколько всего высказать ему хочет и проклясть.

— Если бы не Алана и не твоя сестра Ребекка, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали.Я планировала покончить с собой. Точно так бы поступила.Я уже поднесла к своей шее клинок.

— А шея у тебя красивая.

— Серьезно? Самый странный комплемент, что я слышала.

— И причина…

— Банальна. Встретила не того мужчину. Я любила Чезаре, а он оказался женат на одной влиятельной даме. Я не против была быть любовницей, тем более он был щедр на подарки. Ну кто откажется от новой пары туфель или украшений, ресторанов, денег?

— Это нереально.А что было потом?

— А в меня был влюблён бедный бармен Надин, ну как тот принц из « Принцесса лягушка». Я провела с ним ночь и вроде у нас завязывались отношения, но я ему оказала.

— Уже интереснее. Дай угадаю. Они узнали друг о друге и как храбрые рыцари устроили дуэль за сердце принцессы Миранды.

— Проще говоря надрали друг другу морды.

— Так вот, что тогда произошло.Загадка разгадана.

— Неа… Хотя подрались они тоже. Узнала жена Чезаре и решила отомстить. Меня подкараулили в закоулке. Я пережила групповое изнасилование. Меня избили и оставили умирать. Каким — то чудом появилась твоя сестра.Нахрен все и всякие отношения. Не могу поверить, что сказала это вслух.Да и ты не похож на романтичное облако.

— Со смой сложно.

— Признаюсь что мы обсуждали наших мужчин выпивая и смотря Секс в большом городе. Так вот, я похожа на Саманту.

— Любишь секс и карьеристка?

— Раньше я любила секс. Правда это наслаждение.Но у меня уже год не было секса.Только не делай вот такое шоковое выражение лица.

— Нет… Нет…

— И все проблемы не из — за женщин. Я наблюдаюсь у доктора Челси. Алана тоже к ней ходила. Она лучшей женский доктор в городе и обещает, что возможно шанс у меня будет забеременнить. Но я не верю…

— Пойдука я лучше позову свою бесполезную сестрёнку для подобных разговоров.

— О, поддержка уровень ноль. Не нужно. Мы и так завтра увидемся во время ланча.Так, я продолжу. Люси идеальна, как Шарлотта, Дори умна, как Миранда и она правда многого добьется в карьере, сумеет совмещать с семьей. Ну в крайнем случае ее ждет судьба одинокой богатой женщины с песом или котом, которая все тратит на себя.Неплохой вариант.

— Только не говори, что Алана Кэри. Она же не чертова писательница, а тем более не носит такие образы. К тому же, у нее нет коллекции туфлей.

— Но есть кроссовики. Ну, а ты не Мистер Биг. Не богатый финансист.Место оставалось только одной подруге. Алана не жила в розовых мечтах. Но знаешь, этот Мистер Биг столько потрепал нервов Кэри. Что стоит свадьба с Наташей и встречаться с Кэри тайно. А побег со свадьбы.Божечки, это такое оскорбление. Бедняжка. Как такая чувствительная Кэри это пережила?

— Так, о чем это ты?

— Боже! Не думала, что ты тупой?! — поставила пустой стаканчик, толкнула его в плечо. — Ты тоже потрепал нервы Алане и несмотря на все она любила тебя. Ты стал тем самым мужчиной ее жизни. Кэри после всего остались вместе с Бигом, хотя подруги столько раз говорили ей, что он только мучает ее. Мучительная любовь.Но она так сильно любила, так же Алана любила тебя. Иногда телевизор и ужин вечером в квартире с самый дорогим человеком лучше всего.Но если бы ты посмел сбежать со свадьбы, я бы точно отрезала тебе кое — что.

— Спасибо за информацию.

— Думаю, мне правда пора. Нужно выспаться.День был тяжелый.Посмотри мой подаррк. Он бы порадовал Алану.

— А тебе стоит поговорить с тем барменом. Если он все еще любит…

— Думаешь? Никакого счастливого финала?

— Наоборот…

Клаус подзывает одного из мужчин стоящего у прохода и просит его отвезти Миранду, куда та скажет. Она доверятся. Выпивши могла поехать на такси, но верит она Майклсону. Садиться в черный джип.

Все еще…

Джолд громко просит водителя остановиться.

Выйдя идет вперед, замирает.

Надин выходит через парадную дверь, в сопровождение девушке.

Поздно?

Смеется с длинноволосой блондинкой.

Нашла его, но он так изменился. Явно сменил стиль в одежде. Возмужал. И прическа чуть другая. Как галантный джельтенмен пропускает вперед, ту самую блондинку, открывает дверку и помогает ей сесть.

А ее сердце так бьется.

И отчего же в ее глазах слезы?

Через секунду он пожалеет, что обернулся, как и она то, что сделала шаг вперед и позвала его по имени.

Что же с ней стало?

Волосы длиннее. Глаза пустые. Черные босаножки гладиатопы, на тонком уаблуке, так сочитается с белоснежным платьем рубашкой, на правой руке массивный браслет, естественно черный. В руках маленькая сумочка.У нее прирожденное чувства стиля.

— Мими…

— А я думала, что ты позабыл меня, — с грустной ухмылкой.

Все это время гадала, как он? Вернувшись в Новый Орлеан так и не решалась пройтись рядом с этими с этими местами.

Сторонилась. Страшное для нее место. Так ей даже психотерапевт советовал. Пережитое отразилось на ней и ей нужно было найти верный путь. Здесь явно не помогут маски и крема. Все пережитое отпечалось на лице на вечность. Взгляд потускнел. А смена имиджа вряд ли поможет сбяжать от прошлого и себя настоящей.

Хоть раз позвольте ей быть праведной и поступить правильно.

Вот за что ей все это?

— Почему… Почему ты не сказала мне, что вернулась в город? Знаешь, я переживал все, что произошло. Пытался звонить, только почему — то абонент не отвечал.

— Абонент и не ответил бы, Надин.Вижу, у тебя все хорошо. Не хотела тревожить. Дорогая машина. Верная и милая девушка. Работа.

Да нет. Боялась она потревожить его покой и нарушить ход нормальной жизни.

Не подходит ему?

Все так странно.

[Чужие].

— Кредит. Знаешь, что тогда произошло? Так я расскажу.Меня уволили за ту драку. Сообщили о моем аресте в университет и я был полгода под особым контролем. Я не сдавался, потому что именно ты дала мне цель в этой жизни добиться чего — то. Спасибо за это, что разбив мне сердца сделала меня жёстче и выносливее. Я теперь не знаю, как это любить. Мой шеф в один вечер пришел, ко мне домой, предложив вернуться с повышением. Оказывается его поразила моя упертость. Да, забыл упомянуть, чтобы прожить мне пришлось даже работать уборщиком.Теперь я правая рука босса.

— Прости… Я не хотела возвращаться, но обстоятельства. Я заняла место своей умершей подруги Аланы. Теперь на мне бизнес ее матери. Я разбираюсь с делами. Работа отвлекает от мыслей. Была рада увидеть тебя.

[Добавить бы «В последний раз].

— Корни чудесная. Она бариста Увлекается флористикой и оказалось, что Титаник один из ее любимых фильмов.

Говорит действительно ужасные для нее вещи. Она и так на грани, чтобы рыдать. Нет. Вот с контролем у нее проблем никогда не было.

— А мы так не посмотри фильм.

Проводит взглядом и не спешит уходить, возвращаться в автомобиль, обняла себя руками.

Шансы равны нулю?

Отстраняется от нее. Выяснили все.

— Помнишь тосты с Нутелла? Я точно не хотел, чтобы ты поправилась, если что.

Ее даже шатнуло от его слов. Ну конечно же она все помнит, как на ее кухне ели эти сасые тосты и не думали о том, что все будет именно так [жаль как раньше не будет и время отмотать назад нельзя].

[Не]заживет.

— Фотографии, мелодию под гитару.

Все еще помнят.

Любил.

Любит.

Будет любить до конца дней.

Разрушить всякие границы. Развереувшись бежать к ней. Руками обнимать ее лицо, касаться волос. А ее губы мягкие и слегка липкие от блеска. Поддается отвечая на поцелуй, руки скользнули по его спине.

Нежнности не бывает много.

— Что… Что это было… Вот зачем…

— Корни просто подруга, которую я согласился подвезти. Я не мог без тебя. Думал каждую секунду. Я себе не простил то, что не было рядом тогда. Я должен был бросить работу и пойти за тобой.

— Это уничтожило меня.Стой… Я должна тоже рассказать тебе. Пережив то изнасилование мне только хотелось покончить с собой. Я взяла в руки клинок и нанесла рану и готова была перерезать себе горло.Ребекка, сестра Клауса, меня остановила. А зачем мне жить? Мне все опротивело. Я чувствовала себя мерзко. Мне хотелось спрятаться, смыть с себя этот позор, но это невозможно. Я все еще не могу находиться рядом с мужчинами. Мой доктор говорит, что скорее всего шансы нулевые, что я стану матерью. Мозгоправ утверждает, чтотя на верном путм исцеления и не стоит винить себя, быть жертвой.Вот такая расплата за все.Теперь ты знаешь правду.Этот город правда проклятый.

— А я ведь говорил…

— Меня не за что любить… Вряд ли ты простишь меня…

В этом городе множество же действительно бездушныхлюдей, которые проходят мимо этих двоих. Каждый обеспокоен своими проблемами.

А он жил [живет] этими чувствами.

— Давно простил и готов пройти с тобой через все сложности. Если ты тоже готова.

— Да.

Этого краткого ответа достаточно, чтобы он взглянул в ее глаза, ладонью коснуться ее лица, в очередной раз. Только он понимает ее и это важно из всех людей того самого, с кем будет просто и хорошо. С кем от любви сорвет крышу. С кем будет спокойно.

И лучше тихое счастье.

И пусть это будет их счастливым финалом, который ждали слишком долго.

А Клаус все же лично открывает подарочную коробку, которую принесла Миранда. Три довольно реалистичных мотоцикла из тяжелых железный материалов: черный на котором он замечает гравировку своего имени, на белом имя Аланы, а вот на синей модели имя Ингвальда.

Эти игрушки точно не для игры, да и Клаус своему сыну может купить все, что тот пожелает, а эти мотоциклы он ставит на полку рядом с совместным уцелевшим фото. На секунду кослуся стекла рамки. Посмотрела на Алану и ушел. Просто ушел из комнаты сына захлопнув за собой дверь. Ингвальд же остался у Ивони сегодня. А смысл этого подарка поймет, как подрастёт.

Все меняется.

Ребекки Майклсон кажется, что самое худшее уже позади. Стоя на балконе наблюдает за тем, как внизу играют дети. Это же для нее такое счастье слышить детский смех. Ивони все же позволяет ее брату общаться с ребенком. Ее очень радует, что за столько лет дети сдружмлись .И блондинка надеятся, что в будущем они поступят правильно и не будут поддерживать друг друга: закончат школу, поступят в хороший колледж, будут делиться секретами. Станут, как настоящие братья.

Бегают с игрушечными мечами.

Девид прячется за стулом, а Ингвальд пытается найти его.

Вот неприятность, но маленький мальчик спотыкнулся прямо у ног вошедшей через проход в двор Хейли.

— Уйди с дороги, выродок!

И почему она так зла на светловолосога мальчика с глазами подобным водам океана.

— Мы играем, — ответил ребенок улыбнувшись.

Вот неожиданность, но это слышал Клаус, который мгновенно появился рядом и схватил ее за руку.

— Не смей так разговаривать с моим сыном! Не смей!

— А что ты мне сделаешь? Я часть твоей семьи.

Не откажется волчица от своих слов, а делая ей больно, сжимая руку, вряд ли напугает ее. Говорить она будет, как посчитает нужным.

Это вряд ли закончится и во избежаний худшего Ребекка решает вмешаться.