Глава 45. От Перл-Харбор до Хиросимы. Часть I. (2/2)

— Все правильно ты сделала, любимая. А кто бы еще согласился помочь?

*** Сейчас. Вечер. США.Луизиана.Новый Орлеан. Церковь Святой Анны***</p>

Комната при свете свечей. Ей так даже привычнее. Кетрин удобно расположилась за туалетном столиком, неспешно причесывает кудрявые волосы щеткой из натуральной шерсти и серебра. Вполне данный аксессуар можно считать произведением искусства. На обратной стороне гравировка инициалов KP, монограмма из плетения роз с шипами, а настоящие рубины дополняют изделие. Тонкая работа английского ювелира, дизайнера и серебрянокузнечных дел мастера.Сегодня все привыкли к пластмассовым расческам, и не только. Есть новшества beauty индустрии, электрические умные расчески. А когда — то давно женщины были окружены прекрасными, дорогими вещами — начиная с простой массажной щетки и флаконом духов банок крема. Так чему удивляться тому, что такая самовлюбленная женщина, знающая себе цену, окружает себя красивыми и безумно дорогими вещами.

Рядом стоит нетронутый бокал с красным вином [еще одно из удобств нахождения в церкви].На ней черный шелковый халат в пол, шелковая сорочка украшенная кружевом, в зоне декольте.

На постели лежит черная мужская куртка.

Что может быть общего, между этими двумя?

Пространство наполнилось запахом воска.

Этот мягкий и теплый свет озаряет комнату, блики играют на стенах.

Здесь уют и покой.

А что же будет, когда свеча догорит? Этот застывший воск свидетельство того, что всему приходит конец.

Она предложила гостю выпить, только тот отказывает, на что брюнетка только ухмыляется смотря на свое отражение в зеркале.

Ну, конечно же Клаус Майклсон хоть кому - то доверяет?

Скрестив на груди руки стоит к ней спиной, пытаясь хоть что — то рассмотреть сквозь маленькое круглое окно чердака.

— Как? Как тебе это удалось?

А ему разумеется интересно узнать, как же ей удалось провернуть.В коверстве женщин определенно есть нечто дьявольское.Это же нужно было додуматься до такого, воплатить в жизнь и при этом быть предельно осторожной.

— Ты же сам желал этого.

— Я надеялся, что это образумит мать моей дочери.

— Как говорится: » Бойтесь своих желаний».

— Но, ничего не вышло. Она еще больше злится. Устроила сегодня сцену. Алана готова была воспользоваться проклятием Полумесяца.Откровенно говоря, я не доволен результатом нашей сделки. А тем более я не хочу, чтобы моя дочь думала обо мне, как о последнем ублюдке, который так поступил с ее матерью.Тогда Хейли остановил Деклан ударив. Вот и почему ты ничего мне не рассказала?

— Считала данную информацию не столь важной. Милашку повара я возьму на себя.

— А сегодня ты позвала меня, сказала, что есть очень важная информация. Вот я здесь. Говори!

— У меня все было под контролем, за Ивони присматривали. Хейли ей бы ничего не сделала. Твоя драгоценна дочурка — принцесса ничего не подумает. Волчонок слишком быстро находит виноватых и по стандарту во всех смертных грехах, если не тебя, то меня винит. Да, если тебе еще не дошло, то виноватой она считает меня, а не себя любимую. Это правда очень тяжелый случай.А мне достаточно пару слов, чтобы вывести ее из себя или просто нужно было перенести один портрет из твоей комнаты в мастерскую.Все так просто…

— А я уже думал, что у меня старческий маразм. Слава Богу, что это не так!

— Не упоминай имя Господа в суе.

— Вижу общение с Варфоломеем благоприятно повлияло на тебя, Катерина.

— Святоша меня здесь развлекает, — отложив щетку, так медленно проводит тонким пальчиком по краю бокала.

— А мириться с моим братом ты не планировала? Или надеешься, что он поверит в то, что ты исправилась, приползет к тебе на коленях вымаливая прощения уверовав в то, что заколов его ты была права и защитила.

— Мне здесь хорошо, спокойно, но именно на это я и рассчитываю.

— Он не простит тебя, пока ты не извинишься перед Хейли. Ох, как же я хочу увидеть, как ты унижаешься перед ней, заснять это на камеру. Это шоу нельзя пропустить.

— Моя душа чиста, а сердце открыто, — обернулась к нему в пол — оборота, отпила немного алкогольного напитка, хлопает ресницами, словно она сама невинность. — С чего тебя это волнует Клаус? Ты не собирался выполнять условия сделки.

— Ты ядовитая, подлая змея, которую мне следовало прикончить сразу. Ты одна большая и сплошная ложь.

А она правда напоминает ядовитую змею [кобру], которая так тихо — тихо подползает и вонзает свои острые зубы. Тогда - то так и случилось.

— Но это именно ты создал меня, Клаус. Меня и всех остальных своих врагов, поэтому не удивляйся, что я действую методами не лучше твоих.А теперь предъявляешь какие — то претензии… Ты ведь планировал, что за месяц жизни на болотах волчонок переосмыслит многое и смириться со всем, а ты продолжишь жить своей жизнью, позволишь ей вернуться в Новый Орлеан, но это не так…

— Ты единственная, которую боится и ненавидет Хейли. Даже больше меня.

— Поэтому ты решил использовать меня в своей грязной игре.

— Естественно у тебя есть план.Вы же девочки все решаете иначе — с некой издёвкой. — Между вами совершенно иные счеты.

— Причем радикальный. Мне нужна твоя помощь.Поверь, если ты продолжишь вести себя так же, то уйдет твоя драгоценная ведьмочка подумав, что ее пытаются купить или просто ее нервная система не выдержит такого, как ты. Если ты сам жаждешь поскорее избавиться от нее, то продолжай… Но что — то подсказывает мне, что она дорога тебе. Ох, хотела бы я видеть твое лицо, когда ты осознал во что ввязался.Элайджа меня простит и если ты здесь, то никто не помешает в осуществлении моего плана B. Забыла упомянуть, что прямо сейчас он разговаривает с той, которая точно убедит его в моей искренности.

— Ты использовала Алану.

— Какая разница, кого использовать ради достижения желаемого. Я же права? Хочешь, чтобы я приструнила волчонка? Тогда слушай.

— Я всего лишь хотел навести порядок в этой семье! — рявкнул Майклсон.

Замахнулся бы на нее или укусить, чтобы на себе испытала все муки умирания от яда оборотня. Заслужила. Только не стоит она этого.

Черный шелк упал, оголив ее плечо, как только она подорвалась с места преградив тому путь. Мог бы поспешить домой и предотвратить то, что может произойти. Мог бы прислушаться к ней [не заслуживает такая доверия].

Руку вытянула чуть вперед.

Она выживает и это должно пугать [ее врагов].

Слишком поздно Кетрин Пирс выдавать ложь за правду.

Слишком поздно Клаусу Майклсону нарисованную дрянь выдавать за изысканное искусство.

Слишком поздно поняли, как же они похожи друг на друга и вынуждены они терпеть друг друга.

— Я понимаю, что ты желаешь моей смерти не меньше, чем я желаю станцевать стриптиз на твоей могиле. Но обстоятельства складывается так, что мы вынуждены объединиться, чтобы спасти то, что имеет для нас значение. Знаешь, чего я боялась все эти годы? Понять… Понять тебя и кажется я теперь понимаю.Не будь идиотом, Клаус Майклсон.Сядь!

Она на нервах, сильнее сдавила ножку бокала, за которым вернулась, еще мгновение и полетят осколки.

Впервые за столько лет выдался шанс этим двоим высказать друг другу все, что накопилось.

Карие глаза напротив серых.

Такой уверенный и даже властный взгляд.

В ее темных глазах скрыты все тайны черной ночи и души. Мрак. Глубокий взгляд, который его брат литературно сравнил бы с корицей, кофе, миндалем, янтарем, виски. А ему кажется, что это цвет гниющей вишни. Такой же испорченной, горьковатой, кисловатой, как и Кетрин Пирс.

Такой серьезный и собранный, взгляд [предупреждающей].

В глазах порой можно рассмотреть тоску грусть, даже безысходностью.Осенний дождь, да самое верное сравнение.

Твердый взгляд подобный стали, металлу.

А за шаг до края [падение в бездну] ценным кажется совсем иное.

А только глупцам болото может показаться чистым океаном.

*** Сейчас. Вечер. США.Луизиана.Новый Орлеан. Особняк Майклсонов ***</p>

Алана рассматривала стоящие книги на полках. В библиотеки Элайджи есть очень много интересных экземпляров, что ее радует.Хоуп уснуоа и с ней Хейли.

Как еще Клаус не продложил идею поставить моячок в ее мобильный, потому что вряд ли она может покинуть этот дом, через парадный вход не будя замеченной, а магией пользоваться запрещено.

День и так выдался нервным. Хотя бы вечер может провести за чтением книги.

— Никлаус, ты здесь, — очень громко сказал темноволосый мужчина открыв дверь в комнату.

Просто, учитывая события произошедшие ранее не может он допустить, чтобы случилось еще что — то.Особенно с его братом. Когда тот не ответил на его звонки он решил лично прийти сюда оставив патруль города.

— Элайджа, — ответила ведьма, подошла к нему ближе.

— Где мой брат?

— Он ушел патрулировать Джексон сквер. Марсель контррлирует квартал. После всех событий это не помешает.

— Мне жаль, что ты стала невольным свидетелем инцидента и семейной ссоры.Сегодня я бы предпочел остаться здесь, в своей комнате. Если ты не возражаешь.

— Поверь, нет идеальных. Я привыкла.Ненавижу сцены. Себя простить не могу, за то, что вышла из себя.Конечно не возражаю. Поможешь выбрать книгу? Выпьем зеленый чай с жасмином? Я его обожаю, а Ник ненавидит, — уголки губ содрогнулись в улыбке.

— Но кажется это помогло тебе достучаться до него. Да, я с радостью составлю тебе компанию этим вечером.

Алана уходит на кухню, чтобы приготовить чай.

Элайджа, выбрав две книги ожидает в гостинной.Некрасиво с его стороны было бы отказаться выпить чай, даже специфический. Удобно расселся на диване.

Она поставив на журнальный две чашки с горячим чаем.

В воздухе легкий запах жасмина. Ей интересно, что же он выбрал для нее.

А не этого ли боялся Клаус? Как бы отреагировал увидя это? Просто так уже случалось и Элайджа всей своей заботой и правильностью похител внимание Хейли. И не хватало, чтобы «отцом» ребенок называл Элайджу.Этого тогда так боялся Клаус и сейчас бы поверить должен, что у его брата самые чистые намерения касательно Аланы и Ингвальда. Научен горьким опытом Элайджа не сделает ничего сомнительного. Тем более в его сердце другая — черная роза с шипами, а Алана любит его брата. Их правд

Вся на иголках и это так заметно, двумя руками сжала эту чашку присела рядом с ним.

— Мне так хочется верить, что мой брат нашел покой в твоих глазах, сыне. Я хочу верить, что теперь все будет правильно.Цель моей жизни спасти Никлауса от самого же себя достигнута.

— Я сомневаюсь. Его не спасти, но ты так упрямо веришь в это.Я тоже верю, в то, что ради нас он поступит правильно. Мы станем семьей.Он моя… Моя первая, — почему она замолкает, делает несколько глотков теплого напитка.

— Любовь, — дополняет Элайджа.

— Да.

— Настоящая любовь так редка. Я всегда чтил и уважал любовь, которая встречалась на моем пути.Верь мне или нет Алана, но я поддерживаю твою позицию быть, как можно дальше от этого города.Это верное решение. Уверен, мой брат осознает это и вскоре присоединиться к вам в Италии.

— Один раз он уже выбрал власть и бросил нас.За последний год все изменилась. Я стала иначе смотреть на многие вещи…

— В этот раз он подтвердил действиями серьезность намеренье создать свою семью.Как только здесь все успокоится он вернется к вам.Самое главное в нашей жизни — это семья. С семьи все начинается, той в которой мы росли, познавали Мир, и заканчивается все семьей, которую мы создаем и создают наши дети. Мы всегда возвращаемся в семью. Только прости Никлауса и прими прдлодение сать его женой.Он был не в себе, когда творил все те безрассудные вещи.

— Я не представляю, как тяжело нести на себе такой груз ответственности за всю семью. Особенно Клаус с его тяжелым характером.Сколько раз он поступал омерзительно? Предавал? Лишал счастья? Убивал, просто от скуки? В какой — то момент переступал черту. Сколько раз? Как… Как я могла полюбить такого? Такого правда очень сложно любить.

— Несчитанное количество раз.Но он мой брат. Я всегда буду подле его, чтобы остановить от необдуманных поступков.

Ему бы вспомнить о всех [любимых] тех, кого он потерял по вине сводного брата. Бедная Джиа одна из последних невинных жертв. Не хочет Элайджа вспоминать и переживать заново всю ту боль, что парализует изнутри.Теперь и свою семью может потерять [выбрал же сторону брата].

Ей бы говорить, о чем угодно, но только не о сложных отношениях с отцом ее ребенка.А куда ей теперь деться от Клауса? Общий ребенок такая огромная ответственность.Сохранила же эту тайну [которую носила под сердцем. Очень скоро будет рядом с ребенком, прижмет к своей груди].

Ей хочется вернуться домой [место, где не осудят, просто обнимут].Только, где ее дом теперь? Здесь? Вот прямо здесь, в этом особняке.

— Если ты всегда прощаешь его прости и ее.

— Катерину?

— Да. Она не лучше того же Клауса. Мне кажется, они чем — то похожи.Ты ведь тоже много ужасных поступков совершил.

— Я не посмел бы это отрицать, Алана.

— Только с той оговоркой, что во имя семьи.

— Я ощущаю вину перед своим братом.Я должен был сделать что — то, когда Майкл впервые поднял на него руку и ударил.Я должен был сбежать вместе с ним, но не мог оставить остальных. Я поклялся всегда быть с Никлаусом.

— Понимаю. Ты определенно заслужил выходные на море, просто лежать, с книгой в руках, выпивая коктейль, не думать ни о чем. Подумай об этом.

— Катерина вонзила мне клинок, в самое сердце, в очередной раз. Мы проходили через многое. На многие ее выходки я закрывал глаза. Она мать моего сына.Сейчас ей необходимо подумать над своим поведением. Сделать определенные выводы.Тогда я выслушаю ее.Она заслужила это наказание и мое порицание.

— Просто погорите. Она же хочет этого и раскаивается. Поверь мне.Дай мне слово, что вы просто поговорите.Нужно же с чего — то начать. Я тоже попытаюсь еще раз донести Нику свою позицию и приму предложение.

— Даю свое славо.

Чай поможет согреться.

И говорить о чем — то неважном.

И молчать о важном.

И слышны звуки шагов. Ивони все же пришла сюда, с объемной сумкой на плече, прошла в гостинную и такая спокойная дочь ей улыбнулась, закрыла книгу, а Элайджа бы и хотел покинуть их, но нет. Вместо этого Алана сходит на кухню, заварит еще одну чашку чая, только с мелиссой и мятой, который любит ее мать.Спокойный вечер за разгоаорами и рассказами от самого Элайджи Майклсона.

И так хорошо этим вечером.