Глава 45. От Перл-Харбор до Хиросимы. Часть I. (1/2)

*** Ранее. США.Луизиана.Новый Орлеан. Особняк Майклсонов ***</p>

Ей и так невыносимо от того, что было ранее, так еще он присаживается рядом, берет ее руки в свои.

Его жизнь подобна полю битвы.

А вот за что, любить такого Клауса Майклсона?

— Дай мне время, Алана, — говорит, а она видит его таким, каким он и является — монстром, убийцей.

— Чья? Чья это кровь? — готова замахнуться на него, но предвидя это, он перехватывает ее руку.

— Моя. Разногласия с Винсентом, который заставил меня харкаться кровью. Ничего особенного.

— Остин все же решился и призвал Лоа.

— Да. Он сейчас здесь. Нам нужно поговорить, Алана.

— Это больно. Невыносимо слышать подобные слова, оскорбления и обвинения от любимого человека.Я все еще люблю тебя, Ник. Отказала я тебе, потому это не так происходит. Совсем не так.Сейчас точно не время для этого.

— Я был под действием магии. Я не сомневаюсь в тебе.

Добавил бы: «И надеюсь, ты примешь мое предложение».

Дрожащей рукой касается его невыбритой щеки.Легкое покалывание щетины ее кожи ладони ей даже привычно.

Зрительный контакт.

У них обоих серо — голубые глаза.

Его завораживающий взгляд порой такой тяжелый.Словно небо перед дождем вот — вот сейчас начнется ливень. А иногда подобны светлым и чистым водам океана, особенно, когда он улыбнется.

Ее глаза чистого голубого неба, когда она спокойна.Мрамора, когда зла, потому что никто не в силах разбить эту горную породу.

Устала она биться за то, чтобы серые тучи развеялись и луч солнца осветил все [их жизни]. Придется ей [раз и навсегда], принять тот факт, что полюбила она дождь и серое [мрачное] небо.Как можно любить небеса только в светлые и ясные дни? Как можно любоваться морем, сидеть у берега, зная, что в любую секунду разразиться разрушительный шторм? Как можно гневаться на дождь зная, что причиной этому стало солнце? Да, испарилось слишком много воды. Земля иссыхает без влаги.Ничего не будет, без дождя.А без солнца дефицит витамида D.

Так же и Алана иссохнет без него, этой любви. Любовь ведь нужно подпитывать чувства: заботой, теплотой душевной, смехом, нежными улыбками.

За последний год ее нервы истощались и виной этому он.

— Если ты не будешь сильным, мы погибнем.

Говоря «ты» имела ввиду себя.Потому что так просто их не оставят.

— Тебе не нужно улетать в Италию. Наш сын вернется домой. В безопасное место, а не зону боевых действий.

— Если хочешь исправить ситуацию, то начни с извинений.Дочери.

Ну когда это Клаус Майклсон перед кем — то оправдывался.

Ну куда ей бежать?

Не знала она, что полюбит дождь имя которому Никлаус Майклсон.

Внутри такой ком образовался, скорее каменная глыба, а когда станет огромных объемов, то вырвется водой по щекам.Вода же точит камень — закон природы. Клаус уходит в свою ванную комнату, так быстро, оставляя ее одну, словно не увидел слез.

Сколько она еще будет губить себя и хоронить заживо, раз за разом, выкапывая могилу поглубже.Сколько можно дышать под землей? Недолго.

Как было бы нелегко ей не было должна встать с этой постели, помочь всем разобраться в сложившейся ситуации только после того, как в городе будет мир решиться привезти сюда сына. И именно это пыталась донести до него, надеясь, что он услышал.

Плотный туман сгущается над кладбищем Лаффениет.

Вода смоет любую краску.

Дождь не щадит никого.

Переодевшись Клаус идет в библиотеку брата. Хорошо, что там только Хоуп и Винсент. На столе разложены книги.Алана осталась в его комнате. Позвонила Уолли. Должна же была убедиться в том, что ее друг жив.Не простила бы себе, случить с ним что — то еще.Его мир и так перевернулся. Ему принять необходимо свою новую сущность. Не верил же Уолли Ниспер во все легенды и сказы, о вампирах, обрротнях и ведьмах. А сам стал частью всего этого.

Роллод не покинет этот дом [это и так ясно].Остается ей принять все обстоятельства, написать сообщение Ромоле.

Странно, что Элайджа и Марсель остались внизу. Первый ушел патрулировать ближайшие окрестности.

— Хоуп, — оценивает взглядом помещение, а она словно не слышит отца, продолжила листать книгу.

— Клаус, — несмотря на отстраненность Майклсона заговорил Винсент. — Впервые скажу это, но нужна твоя помощь.

— Сам Винсент Гриффит принял сторону зла.Как жертвы очередного ритуала? — бровь изогнул бросив такой пренебрежительный взгляд на колдуна.

Да, Винсент ненавидт его и захлебнуться кровью это малость за совершенное Майклсоном злодение, но если нужно объедениться со злом, чтобы остановить куда болне опасное зло, то Гриффит точно знает, что делать.

— То есть вашу сторону? — захлопнув книгу колдун поднял голлву и посмотрел на стоящего впереди Клауса. — Нет. Пока патруль города вместе с твоими гибридами. Никто не должен использовать магию. Никто. Еще нужна соль.

— Много соли, папа, — неужели она произнесла слова и Клаус думал, что дочь не станет с ним разговаривать. От Винсента у нее нет секретов.

Не знает Клаус, почему он выбрал не самый подходящим момент для разговора.

— Я хочу рассказать тебе правду, потому что я не поверил в то, что Хейли носила под сердцем моего ребенком. Я сказал ту фразу на кладбище, когда ведьмы привели ее.Меня с помощью этой информации заманили в город, чтобы я сверг Марселя, который контролировал ведьм. Я сказал, что связь с ней, на одну ночь, ничего не значит для меня и ушел. Мне было наплевать. Я слышал сердцебиение. Твое. Но даже это не остановило меня.Твой дядя Элайджа уговорил меня оставить ребенка и спасти Хейли. Я сказал, что каждому королю нужен наследник. Я бы вернулся за Хейли и убил бы всех, кто встал бы на моем пути.Я долгое время пытался принять происходящее, то, что после стольких столетий у меня будет ребёнок, после освобождения волчьей сущности. Ты моя дочь, наследница, я всегда буду любить и биться за тебя.

— Об этом всем я знаю. Давно знаю. Несмотря на все я люблю тебя, папа. Помнишь, ты называл меня принцессой и кормил бенье, мы рисовали вместе.Когда все это закончится мы обязательно купим эти французские пончики, будем есть в Джексон сквер, о многом разговаривать. Позволь маме вернуться в город. Я понимаю, она совершила глупость приняв предложение Плеймна и поддавшись эмоциям совершила столько всего. Ну, ты же знаешь, какой она бывает.Не будет же она жить в трейлере.

— Нет, — твердо.

Могла бы Хоуп начать отстаивать свою точку зрения, то, что ее отец не прав, не справедлив, к ее любмой матери, но это бесполезно, потому что никогда он не уступит. А простит, когда усвоят наказание.Не терпит он, когда его разочаровывают.

Жаль, что память нельзя стереть ластиком.

Глаза Хоуп такие уставшие и пустые.

Его успокаивает то, что хотя бы психика его дочери в нормальном состоянии и та магия на нее не распространилась.

— Это была темная энергия.

— Я помню, когда магия убивала меня изнутри мне удалось спасть. Ритуал жертвойкоторого стала я. Нож я воткнула в землю.Тогда все вышло.

— Все осталось в земле. Ты прямой потом Эстер, а значит эта энергия могла быть высвобождена. Она после захоронения стала духом среди самых сильнейших в этом городе.

— Что делать? Опять провести тот ритуал?

— Нет. Будем действовать иначе.Пока завари всем свежей чай, который защищает от проникновения в разум.

— Говорю сразу, что предпочитаю чай исключительно с печеньем, — сказал мужчина.

Время и так движется быстро, Хоуп нужно торопиться, покидает библиотеку, чтобы спуститься в подвал за травами и напоить этим отваром всех присутствующих в доме.

Это должно помочь, как и шуточка из уст ее отца, которая хотя бы разрядила обстановку.

Все и так очевидно, а промолчать Винсент не мог.

— Послушай Клаус, — подойдя к нему и неожиданно для Майклсона опустил руку на его плечо. — У каждого из нас есть слабости. Зная об этих слабостях человеком можно манипулировать. У тебя тоже есть слабость и не одна. Зная о них даже тебя можно уничтожить.Я знаю, что ты считаешь величайшей слабостью.Мне нужно попасть в доки и я сам проведу ритуал. Я мертв, мне ничего не грозит. Использую совершенно иную энергию. Чем раньше город будет очищен, тем лучше для всех.Все получится.

Разговор двух мужчин неожиданно прервала вошедшая в комнату Алана.

— Нужна помощь?

Клаус как — то странно посмотрел на нее, а она убрала за ухо локон волос. В лунном свете они кажутся немного темнее, оттенок ее волос ближе к фиолетовому.

— Здравствуй, Винсент, — протянула ему руки. — Не думала, что скажу это, но рада знакомству.Пусть и такому странному.

— Алана Роллод, мать моего сына, бывший регент, но будущая жена, — перебил Клаус представил ее. — Любовь моя, мы кажется обсуждали, что ты не вмешиваешься.

— Только не тогда, когда опасность грозит всему городу, — недовольно, спустя несколько секунд обратилась в Винсенту.– Может будет полезна все еще ведьма. Слегка потрепанной и изгнанной. Я теперь не завишу от Предков.

— Я много наслышан о тебе, как о том, что ты спасла детей Бэйли, — ответил Гриффит. — Рад знакомству.Нет. Все решаемо. Я очищу город, но ты можешь помочь собрав травы необходимые для ритуала ощущение и нужна черная вулканическая соль.Хоуп должна принести чай.

— Я поняла, — сказав это она поспешила уйти.

В подвале Алана ищет все необходимое.Тревога внутри нее рвспростроняется, ребра сдавливают сердце.Если она все еще не сгнила, а в фамильном склепе не подвинули кости, чтобы и она поместилась, значит все не так плохо.Предчувствие. Что — то должно случиться. Почему ее словно неизведанная сила тянет к одному из предметов. Ей пришлось слегка склониться, чтобы взять в руки ритуальный нож Винсента, который оказался на одной из полок. Взяв этот нож спрятала тот в заднем кармане джинс. Её короткие локоны прикрыли лицо: — Ничего плохого не произойдёт, — говорит сама себе.

А этот голос словно возвращает ее в реальность.

— Ник!

В чем слабость Кола Майклсона?

Его слабость — любовь.Вот его младшая сестра уверена, что это сила, а сводный брат тверд в своей позиции, что это слабость.Любовь одновременно: сила и слабость. Ради своей семьи на все пойдет. Все, что угодно только бы остались живы.

Клаус удивлен увидев перед собой магическую проекцию Кола вместе с племянником. В гостиную спустились и Фрея с Финном, Сейдж.

Гибрид осматривает стоящих перед ним.

Появились так неожиданно.

Алана тоже поднялвсь сюда с подвала.Хоуп с этим подносом и чашками чая вышла с кухни.

— Неужели обиделись, что нас не было на свадьбе? Дорогой племянник, как только все это закончится мы устроим для вас праздник и всех приглашаем в Новый Орлеан. Точнее, твоя тетушка Ребекка все организует. Она любит праздники.

А что дальше? Кол явно обеспокоен, ходит здесь, пытается сформулировать следующее предложение, но вряд ли у него что — то выйдет. За последние часы столько всего стряслось в городе Ангелов.

— Скажи ему! — рукой указывает на сына. — Скажи ему, что нельзя просто убить фракцию вампиров города! Их реакция понятна, потому что они и ждали этого, когда ты оступишься Хенрик. Слушает мой сын, к сожалению, только своего любимого дядюшку Клауса.

— Это комплимент.

— Они не просто сорвали свадьбу, папочка, а на моих глазах убили Кристи! Точнее она обращается в вампира, но это ничего не меняет! И ты просишь меня никак не реагировать на это! Ну уж нет! Я просто хотел поступить справедливо, к каждой фракции. А выходит, я не прав! — ответив повысив тон и чуть тише. — Я доверял…

Понимает Клаус Майклсон в какой ситуации оказался Хенрик. Весьма сложной и противоречивой. А теперь его просят дать совет. Не самый хороший он советчик.

— Вампиры Лос — Анджелеса привыкли к тому, что в городе нет оборотней, а ты ввел фракцию в совет.Вот тебе и отомстили. Вампиры не чувствуют себя в безопасности.

— Разве это несправедливо? — развел руки в стороны.- Не вы ли учили тому, что нужно жить в гармонии с каждой фракцией.

— Хоть кого — то волнуют оборотни, — произнес Клаус.

— Значит я был прав, — ухмыльнулся вампир.

— Приступай сразу к плану — B. Война. Убей их всех, — говорит так размеренно, с улыбкой на лице.

А разве Клаус Майклсон мог посоветовать что — то более гуманное? Нет конечно же. В его понимании это самый верный вариант развития событий.

— Что? Нет! Ник, черт! Ты же понимаешь, к чему это может привести! Нет! Я хотел попросить помощи семьи, чтобы кто — то приехал. Но, кажется, это бесполезно. Вам, как всегда было наплевать, а я пытаюсь защитить свою семью. Присутствие еще одного первородного могло бы все решить.

В доме Майкосонов горят свечи.

Конечно же, Клаус настолько привязан к Новому Орлеану и не оставит город [ровно так же Хенрик привязан к Лос — Анджелесу].Да и у того есть своя собственная семья, защита которой явно в преоретете.Элайджа во всем будет помогать брату и жизнь готов отдать за него. Ребекка покапризничав тоже примет сторону Клауса. Так всегда было. Фрею, кажется начала волновать собственная жизнь, а не семья, которую она искала тысячу лет.

Кол так радовался, что ему все же удалось вырваться. Возможно, он слишком гордый и помнит, как с ним всегда поступали — клинок в сердце.

— Мы прилетим с Финном, — заявила Сейдж.

А разве не должна она была потянуть время и посоветоваться с мужем, который таким презрительным взглядом посмотрел на нее.Учитывая натянутые и сложные отношения между братьями.

А как должна была она поступить? Отказать в помощи?

Эта семья друг за друга, но всегда их было трое. Не шестеро.

И как бы не хотел Финн почувствовать себя частью этого знаменитого « Всегда и навечно», не выходило.

— Да, Кол, мы вылетим ближайшем рейсом, — наконец — то сказал вампир.

Сейчас в опасности не просто его младший брат, который может вести себя хуже Клауса, но и семья. Любимая супруга Давина, сын, семья Кристи, которая тоже может пострадать.

— Спасибо, — успел сказать он, прежде, чем исчезнуть.

Их точно ничего не держит в этом городе. Сейдж думает о том, что скорее нужно посмотреть расписание рейсов, забранировать билеты. Закрыла дверь комнаты, как только они ушли с гостинной.

Ясно же, что тот недоволен тем, что она асе решила сама, но именно за это он ее и любит.Сейдж всегда решительна в действиях, и не зря полем сражения выбрала ринг.А вот в любви никогда не бывает победителей или проигравших.

— Финн, — в комнате взяла его за руку. — Пойми я не могла иначе. Хенрик твой племянник. Ты не ладишь с Колом, но нужно постараться понять и его.