Глава 36. Её стихия огонь. (1/2)
*** Флешбек. Ранее. США.Вашингтон. Аэропорт.***</p>
Марсель поддерживая связь с вампирами города, Райтом, сообщил, о своем скором приезде, уверил всех своих, что очень скоро все изменится в Новом Орлеане. Он настроен решительно и нужен ему только сигнал, к действию. Не из тех, кто сдается просто так. А если нужно будет, то поступит правильно — уедет вместе со всеми вампирами города. Смогут построить сообщество и в новом месте. Мир ведь огромен.Пока есть возможность поговорить и обсудить некоторые детали, несмотря на то, что мужская уборная аэропорта, не самый подходящий вариант. Клаус моет руки, пока оперившись о стену Жерард разговаривал по телефону. Свой мобильный Майклсон просто разломал. Не хватала ему настойчивых [раздражающих] звонков. К этому времени Алана уже должна была догадаться обо всем или Ребекка растрепала. Не умеет его младшая сестренка держать язык за зубами.
Почему он так спокоен. Марсель закончив разговор спрятал телефон в карман джинс. И его наоборот удивляет отсутствие звонков от Ребекки.
— Так, мои парни будут готовы, откроют для нас проход.
— Поправочка, — Клаус тыкает пальцем — Для тебя Марсель. Регистрация на твой рейс начинается.Вскоре ты будешь очень счастлив вернуться, в свой любимый город и выпить бокал хорошего виски, в баре.
— Да, я люблю Новый Ороеан, но мы должны были идти вместе.Воины сражаются за то, что им дорого.
— Еще напомни о добродетелях воина. Я знаю, о коле, с твоим ядом, что у того колдуна.К тому же, тебя он не убьет только увидев.
— Тогда позволь уточнить.Чем ты будешь занят, пока я развязываю войну за город? — вопит вампир разведя руки в стороны.
— У меня есть план, — ухмыльнулся он в своей привычной манере.
Ну, естественно у Клауса Майклсона все продуманно и под контролем. Ага.Только почему — то Марсель закатил глаза. Он ведь поступит, как вздумается, никому ничего не расскажет, даже если и продумал какие — то ходы. Предпочитает нападать первым.
— Я оправлюсь в Мистик Фоллс, чтобы иметь возможность быстро оказаться в Новом Орлеане. Это лучше, чем стать помойной крысой, прячась в туннелях и подземелье. Это я предоставлю тебе. Тем более Элайджа в городе.Мне просто жаль брендовую обувь, одежду.Уничтожь кол, плевать каким способом, а после я присоединюсь к битве за город.Убьем их всех.
Как же ему хочется послать Майклсона, который бережет собственную шкуру, просто покинул помещение. У его рейс до Вирджинии и регистрация заканчивается через пятнадцать минут.
Клаус Майклсон берет таймаут.Привык поступать вот так [не нести ответственность за свои действия и поступки, порой вообще игнорировал происходящее].Обдумывает все или просто действует, по обстоятельствам. В самом худшкм случае, сбор вещей [чемодана] не отнимает у него много времени. В конце концов, за годы скитаний по этой Планете или годам проведенным в забвении [личном Аду, тьме]. Просто привык сбегать. Ой, нет Клаус Майклсон не сбегает [подобно жалкому, побитому трусу], а исчезает, ведь он легенда и именно его имя наводит стрвх и ужас на каждого, кто когда — нибудь услышал его. А после решает, что справедливо и какое наказание заслуживают те, кто посмел выступить против него. Иногда его семья была вынуждена оставлять все, что успели нажить, за спокойное время существование.
Вот и в этот раз подстраховался отправляя Марселя первым. Пусть разузнает всю обстановку.
А Марсель Жерард вступает в войну.Сколько раз заглядывал страху в глаза? Сколько сражений пережил? Скольких потерял? Сколько раз боролся с болью, терпел. Для него самое время собрать остатки воли, в кулак, а дело принципа, не просто вернуть Новый Орлеан, или отомстить, свести счеты.
Настоящие короли никогда не сбегают.
***Сейчас. Италия. Коммуна Тоскана. Город Флоренция.***</p>
В двух часах езды от Виареджо расположена Флоренция, именно в этот город Алана приказала Максу ехать. Если кому сможет доверить сына, то Фабрицио с Ромолой. Сегодня ей явно не до прогулок по такому прекрасному городу эпохи Возрождение, нет времени, настроения, сил, чтобы пройтись по площади Микеланджело со стаканчиком кофе, любоваться панорамными видами. Не думала, что вернется в город при таких обстоятельствах. Помнит же, как приехала сюда с ним, а в галереи мобильного хранятся фотографии [воспоминания], на которых они счастливы и улыбаются.
Она просто молчала большую часть дороги, смотрела в окно.
Гибрид припарковав джип, поспешил помочь ей с переноской, в которой уснул новорождённый и это хоть какой — то плюс.
Не странно, что здесь не встречают незваных гостей.Но хозяин виллы, Фабрицио, услышав звуки автомобиля и увидев, через окно, поспешил выйти на встречу.
— Какой неожиданный, но приятный визит, — спускаясь с крыльца и спупеней произнес вампир. — А где Ник? Решил побродить по городу, чтобы потом ныть, кау людишки недооценивают истинное искусство и знаменитых творцов.
— Его нет, — тихо.
— В смысле? — нахмурился. — Поссорился со всем Миром, закрылся в своей мастерской, напивается, после сжигает нарисованные картины. Многие, между прочем, считают его пьянве картины шедеврами и лучшими.Так это в его стиле.Через неделю — две придёт в себя.
По глазам и ее встревоженному состоянию, видит и понимает, что произошло нечто, именно поэтому она приехала сюда, в поисках защиты.Попытался приобнять сопровождая в дом.По ее телу прошли мурашки.Сама бы точно не дошла, ноги словно набили легкой ватой.
Провел в гостиную.Макс тихо следовал за ними.
— Он оставил меня и сына выбрав власть и Новый Орлеан. Просто уехал ничего не сказав, не оставил записки — объясняет ведьма. — Скажи, разве так поступают? — дрожь в руках, как еще рассудок не покидает ее.
— Почему — то тот город он считает своим домом, как будто солнечная, изысканная Италия не сравнится с тем городом на болотах. Ты уже ничего не сможешь исправить, Алана.
— За что мне все это?
— Просто Никлаус очень тяжелая, противоречивая личность.
— Это я уже понята.
— Так он пытается вас защитить.
— Это ненормально, но я поеду вслед за ним.
— А если ты не вернешься? Даже думать об этом страшно.Подумай о ребенке. Если тебе сложно на вилле Майклсонов, оставайся здесь.
— Но я так же думаю и о других семьях, ковенах. Ник никого не оставит в живых.Ты это прекрасно понимаешь. Я не могу смириться с этим. Об Инвагльде, есть кому позаботится. В этот я уверена. Он не будет один.Моя мать не оставит его.
Ромола принесла стакан холодной воды с долькам свежего лимона и листьями мяты.
— Выпей. Это должно успокоить, — сев рядом положила свою руку ей на плечо.
Маленькими глотками пьет содержимое бокала, пытается дышать ровно, сердце так колотится в груди. Руки все еще подрагивают или ей кажется Нет, не кажется.Сложно осознать, что тот мост [романтические отношения с Клаусом] рухнул и исправить уже ничего не возможно.Вот так в один момент.
— Я хотела попросить вас защитить Ингвальда, если это возможно. Я надеюсь, что через неделю — две мы вернемся, все уладив.Макс останется здесь. Он гибрид и охранник.Я оставлю номер моей матери, на всякий случай.
— Конечно же, я с радостью, ты же знаешь, что дети священны для Италии, — сказала вампирша.
— Он может быть беспокойным ночью, его успокаивает, когда укачиваешь на руках. Еще не всегда соглашается на пустушку. Явно характер ему достанется отца.
В этом доме так тихо.
Алана решает, что пока у нее есть время она может переместиться, с помощью магической проекции туда, где находится Клаус. Без предупреждения, но это поможет ей понять, где он, что вообще происходит.
Приходится импровизировать с ритуалом.
Хорошо, что здесь есть цветки фиалки, которые она разложила в круге, один опустила в стеклянную чашу. На паркет высыпает соль кругом.
Закрыв глаза руки развела в стороны, соединила большей, средний и указательный пальцы.
Не знала же, где тот находится и появившийся обстановка ее удивляет. Здесь много людей, музыка, женщины в красивых платьях, мужчины в костюмах.
Идет вперед, по газону, среди приустающих находит его. Видит то, что не должна была увидеть.
Куда может быть еще хуже? Что ее окончательно добьет?
*** Сейчас. США.Штат Верджиния. Мистик Фоллс. ***</p>
Открыто Форбс так и не решилась спросить, с чего вдруг гибрид решил вернуться в город.
Сидят на скамейке, пьют шампанское. Конечно же заметила ювелирную коробку и вопрос в голове появилось еще больше.
Отказывается верить, что он вновь попытается ее купить ее дорогими побрякушками [не интересует].Переросла тот период.
— Сегодня чудная погода, Керолайн, — нужно же как — то начать разговор, который не клеился.
— Ближе к делу, — допивает алкоголь, ставит бокал рядом с собой. Если бы не это платье, то забросила бы нога на ногу.
— Я решил лично ответить на твое письмо, — протягивает коробку. — Это тебе и точно стоит твоего внимание, любовь моя.
— Своим присутствием, — недовольно, но все же берет из его рук коробочку, решает открыть.
Как же меняется ее выражение лица при виде эксклюзивных украшений. Рот приоткрыла, рукой провела по камням украшений. Будто между: Раем и Адом. Подвеска в виде птички колибри, на тонкой цепочке. Колибри — одна из самых красивых птичек. Она является символом нежности и трепетности, красоты и легкости, силы и энергии. Ювелир сумел передать её изящество в ярком украшении инкрустированном рубинами, изумрудами бриллиантами: белыми и розовыми, сапфиры. Подвеска станет эффектным дополнением как к ярким, так и однотонным нарядам — это разбираясь в модных тенцензиях Форбс понимает.
Браслет и серьги, как дополнение. Браслет с шампом колибки и волка, а вот серкжки, достойны отдельного внимание. Из белого золота с топазами и фианитами. Серьги —протяжки из серебра 925 пробы с парящими Колибри подчёркивают нежность, утонченность и неотразимость обладательницы. Необычная форма серег — продевок подчеркнем плавные линии шеи блондинки. Акцентируется внимание на шее, хрупких плечах, сглаживаются недостатки лица. Микс ярких ювелирных камней, эффектный дизайн и блеск золота всегда приковывают взгляды.
— Боже… Ты помнишь тот наш разговор.
— И это не все подарки Керолайн. Клетку с двумя живыми птичками, я не решился тащить сюда, поэтому они в твоем кабинете. Я помню многое…
— У нас правда, все могло быть иначе? Если бы я поддалась чувствам и темной части себя? Мое мнение не поменялось. Плохой человек просто плохой и не изменится.Может это было состроданием, к тебе, а не любовью.
— Я думаю, мы смогли бы стать прекрасно — опасной парой. Я чувствовал к тебе все. Готов был на многое только ради тебя. Желал показать весь Мир, но ты боялась.
— Но, я была так молода, возможно, глупа. Мы изменились, Клаус? Ты меня пугал, казался отталкивающем, врагом убившем Дженну, мучившей Тайлера, моих друзей.
— Невозможно сохранить тепло, в этом холодном и жестоком Мире.Я сам так решил и не нужно мне чье — то прощение. Даже Господа.
— Не перебивай меня! Так вот… Я была очень — очень молода, когда мы встретились. Когда думаю, о том времени, я понимаю, что была другой.Слишком наивной.
— Я не изменился.
— А я думаю, что чуть — чуть изменился, — показывает жест пальцами. — Ты пугал, отталкивал и этим самым притягивал. Я падка на плохих парней. Да, не смогла бы жить в вечном страхе, бояться, что завтра меня могут убить или убить тебя.Это не жизнь в безопасности и пугающее будущее.Я надеялась, что сердце подскажет мне.
— Значит, я могу тебе доверять, как другу.
Внутри у нее все так скованно. Встала со скамейки. Ему до сих удается будоражить ее, до последнего нервного окончания.
— И неужели тебе нужен «дружеский» совет?
— Возможно. Я здесь на несколько дней, пока Марсель не сообщит мне новости, не разузнает обстановку. Я планирую убить всех, посмевших выступить против меня, вернуть себе Новый Орлеан, а после сделать предложение Алане.Разговор с тобой помог мне кое — что осознать. Она была наивна, напуганна, когда мы только встретились. Я был уверен, что она изменится.С ней есть, о чем поговорить. С бесстрашным сердцем.Я помню, как впервые заговорили на балконе. Тогда был такой красивый закат.Она доверилась, открылась мне, а я… Это произойдет. Непременно.
Специально не договаривать фразу: «А я уничтожил ее, убил… Погасил пламя…»
Мог бы быть свет между ними.
Опоздали.
— И ты примчался сюда, чтобы лично оповестить об этом? Об очередной блондинке в твоей жизни? Это определенно твой типаж. Ты не в своём уме, Клаус Майклсон, учитывая нашу историю. Сейчас ты говоришь, что берешь в жены другую.Как мне реагировать? С чего вдруг ты решился на этот шаг? Свободные отношения никто не отменял.
Только солнце садиться в конце дня и возрождается с рассветом, с наступлением нового дня.
— Думаю, спокойно… Потому что, я не хочу своей судьбы, клейма для своего ребенка.И это обычная формальность. Священник вовсе может быть не настоящим. Этим трюком некоторые весьма удобно пользовались, в средневекрвье и до настоящего времени, желая заполучить женщину.Не более… Это имеет для меня значение.Ты представляешь, каково мне было слышать «выродок», «ублюдок»? Это клеймо, которое я не желаю сыну.
— А чем тогда Хоуп отличается? Именно сыну, — по привычке экспессивно взмахнула руками.
— Я никогда ничего не чувствовал к Хейли.Это была страсть не одну ночь.А Алана несмотря на все осталась рядом со мной, доказала свою преданность.Эмоции, когда она рядом.Плюс хорошая репутация.
— Но я не могу принять все это… Меня ты тоже, когда — то любил.
— Красота правда может превратить мужчину в раба, так было со мной, когда мы познакомились. Твой свет озарил мою темную душу.Ты терзала мое сердце.Теперь я думаю, сможет ли меня принять Алана назад, после всего, что я натворил…
— Не знаю, Клаус, но я бы не смогла… Если ей нужен тот, с кем ей спокойно, кто — то надежный, а не тот, кто испепеляет и страстен.Ей проще будет принять собственное одиночество.
Встал вслед за ней.
Она даже демонстративно попыталась отвернуться.
Прямо до тошноты.
Трудно это.
Ценит этот момент.
Не враг для нее.
Не злодей в ее истории.
Роли могут поменяться.
— Танец?
Слышна медленная, даже грустная мелодия, споеойная.
Данное мероприятие открывается традиционным медленном танцем. Члены жюри, как почетные гости, приглашают партнеров для танца, первыми.
Неужели приглашает ее на последний танец и она, как не странно, соглашается.
Взялись за руки. Клаус следует впереди по пути к импровизированному танцполу.
Слегка приобнимает ее. Его рука опускается на ее спину, словно электрический разряд от этого прикосновение. Форбс свою левую руку положила на его плечо.
Движения медленные и плавные.
А от его взгляда внутри блондинки все переворачивается. Так точно смотрят на дорого и близкого человека.Так он смотрит на нее.От этого она обняла его за плечи. Ее осанка прямая, не зря же она Мисс Мистик Фоллс.
Рождена, чтобы нести в этот мир красоту, позитив, энергию.
Рожден, чтобы нести в этот мир искусство, так выражая себя, и погибель.
Керолайн Форбс подобна Мона Лизе [Джоконде, по одной из легенд на картине изображена супруга флорентийского торговца шёлком Франческо дель Джокондо — Лиза Герардини, по другой распутница легких нравов, которая вдохновила художника, и на это были причины. Некоторые утвеждают, что около двенадцати лет художник рисовал только губы и выражение лица зависит от того, как падает свет и тени. Одним изображенная женщина улыбается, а другим кажется сердитой, грустной. Множество едва различимых деталей на картине].
Но, кто сейчас об этом поведает или докажет, что теории верны. Какие мазки, углем, скрывало первоначальное изображение и может всемирно известный художник желала изобразить Богиню или Деву Марию.Как же мастерски манипулировал Леонардо да Винчи с красками на холсте создает чрезвычайно реалистичное ощущение глубины во взаимодействии тени и света.
Движения Майклсона уверенные, ведь танец ведет он, но в то же время движения не резкие. Сейчас ее посмел бы повести себя с ней, как с красивой вещью.
Ей остается только вспоминать его и прошлое. Ах, если бы смогла что — то изменить, то попыталась бы. Поддалась бы этим чувствам наплевав на все последствия.
Голову опустила на его грудь.У нее никого не осталось и от того трудно быть сильной. Только ради школы и дочерей.
В ее глазах находил когда — то спасение.
Нет ничего романтичнее медленного танца.
Керолайн подняв голову, аккуратно наклонилась, к его лицу, их губы сомкнулись в нежном, таком трепетном поцелуе и он позволил себе ответить. Форбс коснулась руками его волос, а он крепко прижал её к себе. Её губы и сладкий аромат духов, дурманил его, погружая в состояние эйфории.
Пример вечной красоты — портрет написанным Леонардо Да Винчи.
Пример вечной красоты — Керолайн Форбс.
А если действительно, художник, не закончил картину во Флоренции, а взял её с собой при отъезде во Франции. Так же, как и Клаус Майклсон не в силах закончить [картину Керолайн Форбс, завершить произведение и наложить последний мазок, в отсутствие свидетелей, которые могли бы рассказать об этом всему Миру].
Между ними такая сильная связь [противоречия].
Никогда не была его, а он ждал.
Желание поддаться чувствам исходило от обоих. А ей правду казалось, что может влиять [управлять] таким, как он. Вдохновлять. Поражать своей красотой и загадками [которые разгадывает до сих пор], как разгадывают детали бесценной [во всех пониманиях этого слова] картины Да Винчи.
Всем присутствующем плевать на целующуюся пару.
Выглядит это так красиво и нежно.Кроме одной девушке. Каково ей видеть вот это? То, как он целует другую, как когда — то целовал ее.Не думает о ней держа за руку другую, сжимая так крепко.
Пусть не вспоминает об Алане Роллод на закате дня.
Зря переместилась сюда с помощью магической проекции. И пусть Алану Роллод видят [но не замечают]. Желала поговорить с ним [остановить от ошибки].
Не замечают каково ей.Как ноги подкашиваются [вновь]. Упасть бы на этот газон и рыдать. Чувствует себя преданной.
Была доверчивой и наивной. Глупой.Дурой. Как же глупой девочкой она была.
Отважная душа отца.Храбрость, смелость, даже бунтарство и упрямство. Но самое главное — честность и верность. Ее отец никогда не отступался от своих принципов, оберегал свою семью [подобно войну].
Красота, изящество, чуткое сердце матери. Возможно и доверчивость. Ведь много — много лет назад Ивони Толд доверилась Саммерли Роллоду — байкеру, у которого ничего не было, кроме любви в сердце. Она поверила ему и не пожалела о своём решении.
Нашла что — то в его прекрасных серых глазах [тонула], пыталась узнать все его стороны и внутренний мир. Нашел что — то в такой противоречивой Алане, которая точно знает, каково это быть раненной.
До конца дней Саммерли Ивони была рядом с ним и видела Алана пример счастливой семьи.
Пришло время и Алана доверилась [только по всей видимости не тому].
Хранила в себе тепло, оставалась верной избраннику.
Подойти бы, наградить пощёчиной, устроить сцену, покричать только вряд ли он почувствует, да и она выше этого. Ему все можно?
Заживет ли теперь ее больное сердце?
Проще заживо сгореть, в пламени огня.
Погибнуть в огне. Ведь так и поступали с ведьмами во время святой инквизиции. Почему? Почему он так поступает с ней? Ему правда наплевать, как и на всех остальных.А еще она желает разорвать страницы всех тех, любовных романов, которые читала, в которых всегда был счастливый конец или просто сжечь их все в ярко — оранжевом пламени. Нет счастливых финалов в реальности. А если и случаются, то в редких случаях.
Проще отважно принять смерть, чем чувствовать себя преданной. В ярком пламени сгорать, ощущая как плавится кожа, внутренние органы, кричать, что есть силы, чем сгорать в любви, вообще верить в это чувство.
Сгорала в этих чувствах.
Это точно не забудет.
И ненавидеть всей душой и сердцем.
Была готова к любому повороту событий [сильная, чтобы пережить расставание и поставить точку], но это…
А спустя время станет куда хуже, от воспоминаний счастливых моментов, потому что посмела открыться ему, поверила, что счастье и взаимность возможны.
Засыпать будет с мыслями о нем, а ему будет наплевать.
Помнит, как ночью лежали у камина. Так умиротворённо, он смотрел на нее, касался волос.Потрескевание поленьев и согревающее тепло. Их никто не потревожит. Она перетащила сюда подушки, простыни и даже матрас устроив вот такое спальное место. Обернула голову, чтобы посмотреть на пламя. Это завораживает. Искры огня.Пока в ее жизни происходит нечто непонятное. Сможет ли она все выдержить? Не сломается ли, подобно тонкой тростинке, от груза ответственности за свой народ.Не догорит ли подобно поленьям, в этом камине, и все, что от нее останется — угли.
— Огонь, — еле слышно прошептал ей Клаус, на ухо, крепкой рукой обвил ее талию.
— Что?
— Твоя стихия огонь, Алана, — словно повторяет, шепчет своим бархотным голосом, словно змей искуситель.
— Нет, — не согласилась та. — Я не такая.К тому же, вода тушит огонь.И если я огонь, то ты вода, — неуверенно.
Последнюю фразу Роллод произнесла и выдохнула. Задумалась о том, что если она — огонь, а он — вода, то вместе им никогда не быть. Вода поглощает огонь, уничтожает. Так же поступит и он с ней? Достаточно взгляда его серых, печальных глаз, чтобы она позабыла обо всем.
Не нужны ей пустые, красивые слова и придуманной любви.
Ей нужно место, где можно согреться, где ждут и верят.
Одиночество для него не всегда было тягостью. Скорее это его своеобразная позиция.Наоборот, мог делать, что пожелает и кайфовать от этого.В одиночестве есть свои плюсы и прекрасы.
Но одним быть слишком долго не смог. Так бы и продолжал впустую проживать свою жизнь, напиваться, топя в алкоголе своих внутренних демонов, слушая нотации старшего брата, который всегда беспокоится о нем.Всегда рядом с ним, направляет на верный пусть и останавливает от необдуманных действий. Путеводная звезда указывающая заблудшему путь.С не угасающей надеждой в сердце, что он достоин искупления и более не сорвется.
А она кто для него? Так, мимолетное увлечение или большее?
Своим появлением стерла его одинокие серо — черные будни, словно ластиком и теперь можно рисовать нечто новое, яркое.
Так ведь просто согреться.
— Но, достаточно ведь искры, чтобы зажечь, то, что потухло. Лучи солнца могут согреть поленья, оставшиеся под дождем, в открытом пространстве. Они все еще будут пригодны для разведения костра.Не с первого раза удасться этого добиться… Но все же…
Ладонью коснулась ее щеки, провел по лицу, нависает сзади, а она на несколько секунд прикрыла глаза.
— Пойми, что огонь в твоих глазах так ярок и неукротим. Ты не угаснешь. Просто сама не замечаешь этот дьявольский огонек.
— Советуешь внимательнее посмотреть в зеркало?
— Именно, дорогуша.Ты боишься быть собой.
Согласилась бы с ним, только кажется, что она и есть настоящая Алана Джоли Роллод. Вот что он имеет ввиду? Сказал бы прямо, а не вот этими метафорами. Может намекает на то, что самой ей стоит разобраться и не бояться этого огня [любви и пылкой страсти].