Дополнение к 8 главе. Young lass / Малолетка. (Алана Роллод/Клаус Майклсон) (1/2)
— Где батя?
— Нет у меня бати.
— Не переживай. Вернется.
(Диалог мальчика и Макса Коржа (совести) из клипа «Малолетка»)</p>
У кого в гору пошли дела
У этого квартира ребятишек полна
Так же хорошо ведь было и у тебя
Пока не появилась она
Макс Корж — Малолетка.</p>
В Новом Орлеане всегда было, что обсудить. К примеру то, что Деклан подписал контракт на создание кулинарной школы. К примеру то, что Марсель Жерар лично присутствует на открытие детского развлекательного центра, где его чествуют, как щедрого спонсора. Ему приятно быть в окружении детей, как и Ребекки, которая обнимает малыша, пока тот разговаривает с журналистом. Видим зря она боялась, быть отверженной, непонятой. Нужно же ей реализовывать свой материнский инстинкт, а для этого в Новом Орлеана множество возможностей начиная приютами и заканчивая вот такими игровыми комнатами.
В жизни перемены неизбежны.
В отличие от Клауса Алана привыкла жить на виду. Тот в силу своего образа жизни предпочитал не появляется в толпе людей без надобности.
В его жизни было все более — менее размерено и спокойно, до тех пор, как не появилась она. Без его защиты давно бы умерла, не ожидал другого исхода в конце, если дело касается наемных убийц. По крайней мере знает с кем связаться, для решение данной проблемы. Подносит к уху телефон в черном кожаном чехле, гудки сменяются ожидаемым, приятным женским голосом.
— Алло…
— Старая знакомая София Воронова.
— Не скажу, что рада тебя слышать твой голос Клаус, в особенности после твоего последнего визита в Россию. Я прибиралась еще недели три. Убедительно прошу, в следующий раз, заранее предупреди о своей намерение приехать, чтобы я смогла сменить континент.
— Предпочитаешь разговаривать с Марселем Жераром?
— Да, в отличии от тебя, он повежливее, не оставляет трупы в съемной квартире.
— И очень счастлив с моей сестрой Ребеккой.
— Говори, что тебе нужно и закончим наш разговор.
— Кто заказал Алану Роллод? Вряд ли эта малышка успела натворить что — то серьезное. Ей всего двадцать четыре. В Новом Орлеане появились наемники. Какое право они имели явиться в мой город?!
— Которых, естественно, ты убрал. Не слышала о такой, но не слишком ли она мала для тебя? Я уже молчу, про то, что секса с тобой она не выдержит.
— Следи за своим языком! Я просто защищаю напуганную девушку
Регента ведьм. Ситуация в городе далека от мира, а мне важен этот самый хрупкий, вечно ускользающий, мир между фракциями.
— Как же личная выгода?
— Иметь сильную ведьму на своей стороне — преимущество. Мы заключили выгодною сделку, только я смог предложить ей нечто стоящее, особенное. У тебя есть час, чтобы раздобыть всю информацию, выслать мне иначе я сравняю с землей вашу жалкую контору.
— В России таких называют «young lass» («малолетка»). Не заигрывайся в очередную игру под названием «любовь».
Вместо ответа Майклсон завершает звонок. Сидя в машине наблюдает за ней.
Девушка предпочла воспользоваться правом жить обычной жизнью: ходить на работу, общаться с подругами и матерью, которая только демонстрировала недовольство, раздражение, видела только свой бизнес. Может работа и вправду отвлекает от реальных проблем. В современном, продажным мире деньги куда важнее человеческой жизни. Ивони давно поняла это. Начиная строить свою империю думала только о достатке и благополучие, сейчас о том, на кого все это оставит.Дочь явно не является той, кто продолжит и приумножит дело матери.
Алана должна была еще несколько минут назад сесть к нему в машину, остановилась, когда чья — то рука опустилась на ее плечо, резко оборачивается, бьет по лицу, а после понимает, кареглазый шатен — это ее одноклассник Уолли Ниспер.
— Боевая Алана Роллод с пурпурными прядями, твою мать!
— Прости, Уолли, — протягивает руку помогая ему подняться с асфальта, — Я тебя не узнала. Ты так изменился. Испугалась.Хотел пошутить или довести до сердечного приступа. Что ты здесь вообще делаешь?
— Увидел тебя со спины и не поверил, что это ты, мы не виделись с похорон твоего отца, — улыбается молодой мужчина. — Ты тоже изменилась. Хороший хук правой. Вернулся в город на несколько недель. Придешь на свадьбу Люси в субботу? Слушай, нужно собраться старой компании в каком — нибудь баре французского квартала, ходя ходят слухи, что после полуночи там лучше не появляться из — за монстров. Может этим вечером? Куда пропала? Думал, ты живешь в Швейцарии, гуляешь по Альпийским лугам с козами и коровами, дышишь горным воздухом, ешь шоколад.
— Может никогда. Не говори о козах, пожалуйста.
— Намекаешь на свидание? Я согласен. Помню тебе нравится чай с жасмином, шоколадный торт.
— Ты такой же симпатичный бездельник? Помню в старшей школе за тобой бегали абсолютно все девчонки.
— А у тебя была такая смешная стрижка. Работаю в модельном бизнесе, но закончить юридический пришлось. Кстати, твоя мать организовывает мою новую рекламную съемку для известного мирового бренда. Придешь посмотреть? Как экскурсовод ты должна знать лучшие локации.
— Как тот, то родился и рос, в Новом Орлеане, ты знаешь все красивые места не хуже меня.Если смогу. По правде говоря, у меня есть кое — кто, вряд ли Клаусу понравится эта идея, — кивок голову в строну припаркованного джипа.
Оценивает сидящего за рулем статусного мужчину: во всем черном, пальто прямого кроя распахнуто, светло русые волосы, трехдневная щетина. Конечно же, он выглядит совершенно не так. Да ухоженный, симпатичный, но вещи более дешевы, работая в сфере моды, с первого взгляд, оценивает примерную стоимость вещей надетых на том незнакомце.
— Не знал, что тебе нравятся богатые мужчины постарше. Вижу ты готова к серьёзным и долгим отношениям. На свадьбу пригласишь? Я явно не вписываюсь идеал твоего принца.
— Ни слова о возрасте, — смеясь в ответ. — Встретимся завтра на ланч в Mr b's bistro.
— Гамбо всегда хорошая идея.
— В двенадцать. Не опаздывай. Никаких приколов.
Клаус Майклсон не отличает терпением, покидает автомобиль, потому что та посмела проигнорировать настойчивый сигнал, предпочла пустую болтовню, смеется над очередной шуткой парня, позволяет тому заключить себя в объятья. Старые школьные приятели не виделись много лет и им есть, что обсудить.
Подходит к этим двоим, старясь скрыть недовольство, обнимает за шею, уводит в сторону автомобиля.
— Любовь моя, нам пора.
Не успевает среагировать, попрощаться, смотрит вслед, сквозь закрытое автомобильное окно на оставшегося стоять в полнейшем замешательстве.
Кто потерпит к себе подобное отношение, особенно в двадцать первом веке феминисток. Не понимает этого, вот таких отношений. Что с ней происходит, если право не имеет сделать без него шагу.
Это не пожар, брат, это поджог
В юность заглянуть думал тока разок
Но эта улыбка — точно первая любовь</p>
Завидев, из открытой двери спальни, поднимающегося по лестнице старшего брата, он вместо какого-либо приветствия окинул бегло взглядом Элайджу и продолжил застегивать пуговицы черного пиджака. Для такого мероприятия, как свадьба, необходимо выбрать подходящий образ. Думаете сейчас самое время нравоучений и лекций на тему того, что Клаус безответственно распоряжается своей жизнью, в миллионный раз?
— Пришел осведомить, о том, что я пропустил? Говори, только очень быстро.
— Пришел уточнить, насколько затянулось твое очередное безразличие? Столетие? Два? Объясни свое поведение, Никлаус. Прекращай это! Что творится в твоей голове? Хоуп?
— Искусство и любовь, брат. С дочерью я разговаривал этим утром. Она счастлива путешествуя по Франции. Придешь на открытие моей новой выставки?
— Чем ты занят, в данный отрезок времени?
— Как король города, выражаю почтение Регенту ведьм, удовлетворяю все ее потребности, защищаю от любой опасности.
— Ты был предельно ясен. С этого дня за вампиров квартала отвечает Марсель. Я принял Неясытей под свой личный контроль.Хейли вернулась в поселение стаи. Надеюсь о ежегодном благотворительном бале в особняке нашей семьи, ты не позабыл. Наши сестры позаботятся обо всем.
— Мне плевать…
Элайджа поднял брови в ответ, не этого ответа ожидал от брата, который всегда выбирал тотальный контроль и власть. Все рухнет, если Клаус не будет контролировать каждого. Привык, что ему подчиняются, а если нет — верная, долгая, мучительная смерть.
Клаус обожает всё и всех контролировать. Да, наверное, каждому приятно все держать под контролем. И дело даже не в том, что это приятное или любимое занятия. Это может противным и ненавистным делом, только если ты контролируешь, знаешь, что, где и когда происходит, кто что замышляет, предотвращаешь ужасное, появляешься во время. Элайджа, минимум надеялся на разгром комнаты, бьющиеся стекло, угрозам, спору, что тот придет в бешенство, крикам о том, что Марсель не достоин управлять фракцией вампиров, а он совершенно спокоен, словно его подменили. Такое вообще возможно? Неужели Алана так изменила его сводного брата?
Любовь не знает объяснений.
Вспыхнувшее из неоткуда чувство.
Клаус Майклсон, как любой другой человек имеет право любить, кого пожелает, как имеет право продолжать эту весьма захватывающую игру и спектакль двух актеров, на глазах всего города.
Мужчина слегка рот приоткрыл от удивления, явно не ожидая увидеть ее такой юной и прекрасной: яркая фиолетовая помада, желтые тени, больше нет прядей цвета лаванды, потратила время на смену прически, выравнивание тона решив оставить пурпурный вместо блонда. Куда еще могла пропасть девушка на шесть часов? Хорошо, что ему не пришлось ждать у салона все это время, ведь для этого есть верные и преданные слуги — гибриды.В ушах круглые серьги, для мероприятия выбрала светло-серое платье-халат длиной до колена, черные босоножки.
— Здравствуй, Элайджа, — переступив порог комнаты, остановившись рядом с ним шепчет. — Мне жаль, о сломанной шее.
А что если Элайджа Майклсон допустил ошибку и влияние его брата на нее не так велико, как все думают. Если она прекрасно понимает? Если она в силах во время сказать « Стоп». Не станет же он говорит с братом на юридическом языке.
Строит из себя этакую ледяную, современную Снежную королеву.
Подобна мотыльку слепо летящему на пламя, которое обожжет тонкие крылья, в конечном итоге сожжёт.
Берет Клауса за руки, ее искренняя улыбка подобна первой любви, способна пробудить в нем что-то прекрасное.
— Мы можем опоздать.
— Идем. Расскажешь все позже, брат. Я позвоню. Сегодня я настолько добр, что позволю тебе развлекаться с твоей потаскухой.
Кажется его младший брат переменился с тех пор, как появилась эта ведьма. Старший Майклсон понимает, чем Алана привлекла внимание Клауса, уступает дорогу этим двоим.
Клаус понимал все последствия, в отличие от Аланы, растерявшейся при входе в собор.Собравшиеся смотрят на юную девушку в сопровождении роскошного мужчины. Сидящей в первом ряду Ивони хочется сквозь землю провалиться.А что могут подумать люди при виде этой пары? Что скажут ее подруги, друзья семьи, знакомые? Точно, что ее дочь жалкая и продажная, не оправдавшая надежд матери.
Похож на самого настоящего шута, глупо улыбаясь идя с ней под руку мимо церковных лавок, садясь рядом с гостями. В какой — то момент появляется невеста в сопровождении отца, что вынуждает всех присутствующих подняться.
Слишком влюблен, потерял голову от любви, как предпочитаю думать абсолютно все.
Эта пара молодожёнов, планируя праздник настаивала на том, чтобы гости торжества процессией прошли пешком, — традиция, которую обычно связывают с Ново-Орлеанскими похоронами —под аккомпанемент, в сопровождении оркестра, от места венчания до фуршета, расположенного за город.
Будя частью всей этой процессии Клаус не выделятся среди остальных гостей. Все это напоминает ему скорее похороны, которые тот ненавидит, а вот Алана выглядит счастливой танцуя с идущими рядом друзьями.
Словно по волшебству выглядывает солнце и прекрасная невеста зря изучала метеопрогнозы, расстроилась раньше времени, не зная, что одна из лучших подруг самая настоящая ведьма.
В Новом Орлеане возможно абсолютно все.
Веселитесь и живите без забот в Новом Орлеане — городе джаза.
Слушать поздравления гостей, сидеть за праздничным столом, танцевать — для Клауса хуже смерти, средневековых пыток.
Отмахивается от Аланы, которая за весь вечер пыталась вытащить его к гостям, размять кости под звуки чарующего оркестра. Поняв всю безнадежность ситуации девушка соглашается потанцевать с Уолли.
Почему бы и нет? Она свободна.
Разноцветные огни декоративных лампочек, пустые бутылки, являющими декораций, украшением.
Смотря на эту ведьму танцующую с другом задумывается о том, чтобы прекратить весь этот фарс, пока не стало слишком позно.Она более подходящая партия этому молодому мужчине явно испытывающими к ней чувства, поверьте в этих делах Клаус Майклсон разбирается очень хорошо, а не такому монстру как он. Тот может дать ей обычную, нормальную, серую жизнь, дом, полюбить, детей, которые так важны для каждого. Что может дать Клаус Майклсон? Ничего из вышеперечисленного. Смерть ходит за ним, его семьей, по пятам, коснется и Аланы. Он умер много-много веков назад, с тех пор воскресал и погибал, несчитанное количество раз, при этот продолжая существование без какой либо надежды и возможности познать безграничную любовь. Этим жалким, примитивным людям, не понять всей тягости вечной жизни, вечно сменяющие события, церемонии погребение, зарождение новой жизни.
Сложный цикл бытия.
У него было множество женщин из которых он запомнил нескольких, остальные забывались, стирались. Выделилась разве что Хейли Маршалл будя матерью его ребёнка, да хитрая и живучая двойник первой любви — Татьи. Кетрин Пирс не поддавшаяся его чарам, как и ее предшественница предпочла его брата, своей ошибкой, побегом с ритуала подпортившая ему существование на пять веков, как и он мстил той тем, что лишил покоя и любви, друзей, проще говоря всего. Оставив только страх и ожидание смерти. Квиты.
У него были взлеты и падения, терял счет дням, месяцам и годам, столетиям. Всегда желал быть королём, видел их триумфы и поражения, войны, а вот его сестре Ребекки властители казались одинаково глупыми, одинокими, жадными, проливающими кровь ради власти, новых земель. Зачем все это, если не с кем разделись власть? Не задумываясь выбирала любовь власти, в отличие от Никлауса.
И все же, в его жизни появилась любимая дочь, а сейчас эта молодая ведьма, решившая, что даже такого можно любить и прощать ужасные поступки. С чего бы? Странно, но с ней он чувствует себя живым, начал улыбаться, не думал о тьме, внутренние демоны задремали.
Девушка желавшая повидать мир, сделать что — то значимое, ждет чего — то необыкновенного.
Кто сможет понять от чего его сердце сжалось под ребрами, рвалось наружу, ныло. Что дарует ему облегчение?
Такая невинная Алана, что напомнила о юности и радости, таком чувстве, как любовь.
— Надеюсь, вы спите в разных комнатах, с моей дочерью, — подняв голову, смотрит на стоящую женщину с двумя бокалами шампанского.
— Разумеется, — ухмыляется, встав, взяв в руки бокал на длинной ножке.
— Я хотела рассказать, о том, что кланы успокоились после вашего вмешательства, приняли Алану. К сожалению моя дочь не обладает командным голосом.
— Я лучше послушаю покаяние в грехах прошлого, за которые расплачивается ваша дочь.
— Не понимаю.
— Наемных убийц — вампиров просто так не подсылают. Сбросить в мессенджер номер отца Варфоломея? Если не мне, покайтесь священнику. Я надеялся на благодарность за решение данной проблемы.
Клаус просто исчезает не желая участвовать в этом цирке дальше, продолжать бессмысленный разговор, разочарованная Алана возвращается в квартиру матери из нормального только, что комната кажется вверх ногами из — за выпитого шампанского.
***
Пока Клаус бродил в волчьем обличье по лесам и болотам Луизианы вынуждена была остаться в квартире, с отчимом и матерью.
Оставаться одной в том особняке было куда опаснее, к тому же Хоуп вернулась домой и имеет право находиться в доме своей семьи.
Темной ночью ей сниться кошмар, а может просто в ее комнате слишком душно и жарко.
Ногами ступает по холодной, кладбищенской земле, идет между каменных склепов. Среди всех городских кладбищ никогда не спутает старинное Лафайетт. Не видит, как выглядит со стороны, может так даже и лучше. Кремовая ночная сорочка до колена, подобная детским, на узких лямках маленькие аккуратные бантики, волосы собраны в хвост, несколько прядей спадают на лицо, в ушах серьги кольца. Помнит, как в детстве мать водила ее сюда, Алану же атмосфера старинного кладбища пугала, но Ивони успокаивала малютку дочь рассказывая интересные истории.
В темноте сложно найти выход. Выйти не удасться, не только из-за черных железный резных ворот. Ухватилась за прутья, только все попытки открыть их оказались бессмыслены. Высшие силы не желают отпускать ее, грудная клетка сжимается от нехватки кислорода. Ее окружают тени. Думала, что регенту города духи простят связь с ошибкой природы. Пропадет, не проснется, если те пожелают впустить ее душу в место, где обретают покой все умершие, освещенные ведьмы Нового Орлеана.
Руки красные, кожу стирает в очередной попытке открыть эту тяжелую дверь. Сломать бы, расплавь железо. Зря тратит последние силы, падает на колени. Видит яркий, теплый, манящий свет исходящий от склепа с фамилией Rollod.
Эти зловещие тени знают куда лучшее ее, что правильно, а что нет. Почему нельзя вот так просто сказать «Я тебя люблю», признаться в чувствах, если все так просто чувства ясны и сильны. Вся эта влюбленность должна остаться внутри ее, так проще. Чувствовать, что он где — то рядом, улыбается — этого достаточно.
Где — то слышится то ли волчий рык, то ли пронзительный, пугающий мужской крик.
Черный волк морда которого испачкана кровью нападает на эти самые непонятные тени, когтями царапает лица, вырывает внутренности уже совершенно обычных людей, в одеждах разных столетий, как подмечает Алана. Не зря мать заставляля ее изучать историю моды и желала, чтобы дочь была подобной ей. В человеческом обличие, сносит головы, как тогда. Его одежда перепачкана кровью, как и лицо, Клаус выглядит совершенно обычным даже в таком пугающем виде. Волкам же плевать, кого убивать.
Давно уже потеряла почву под ногами.
Туман постепенно растворяется, можно рассмотреть дорожку.
Все словно застыло.
Берет ее на руки, ступает на потресканную асфальтированную дорожку, с ноги открывает ворота, которые поддаются ему без всяких усилий. Клаусу не привыкать нарушать всякие законы, границы.
Алана дрожит во сне, глаза открывает, вся в холодном поту.
На часах четыре утра семь минут.
Аптечная засушенная ромашка — первое что утром берет ведьма из кухонного шкафчика.
Утро не всегда начинается с кофе и вкусного завтрака.
Не понимает, к чему этот сон или наоборот кошмар оказался вещим. Так наказывают ее наказывают за связь с ним?
С их последней встречи прошел месяц, в городе все было как бы спокойно, вернулась к привычной жизни, на радость матери. Ивони одумавшись, что дочь дороже берет несколько выходных, которые проводит с ней. Мать и дочь готовят вместе, пытаются наладить отношения, вспоминают прошлое, ходят по магазинам.
Выкладывает из измельченной ромашки магичнские символы. Сама садиться в центр, зажигает три свечи.
Слишком поздно?
Зен не желал мешать, отвлекать, но постучав в дверь ее комнаты, проходит, так не дождавшись ее ответа.
Следит за каждым движением. Бедная девочка потеряла себя.
— Заклинание очищения? Чем рассердила Предков? Кажется связь с ними давно разорвана.
— Зачем пришел? Кошмар. Дело в ночном кошмаре, — холодно, отстранено, смотрит на Зена в идеально сидящем сером костюме, черных туфлях, если он выбрал такой строгий образ, значит плакируются какие — то важные переговоры. — Явно ты не похож на того, кто поможет. Я занята, как видишь. Все еще болею, по версии мамы, но как только закончу примусь за документы для подавших заявку на посещение Новой Зеландии.
— Мне жаль, Алана. Я перегнул палку ударив тебя. Все творили глупости будя молодыми. Это было не правильно, но весело. Все же я рад, что ты вернулась домой. Ивони желает отвести от тебя беду. Ты понимаешь, чем все закончится? Это не отношения. Клаус использует тебя ради выгоды. От Майклсонов не жди ничего хорошего. Сколько поколений ведьм и колдунов страдали по вине этой семьи? Не причиняй матери куда большую боль.
— Хорошо, все мужики козлы. Давно поняла это.
— Знаешь, почему Винсент Гриффит был прекрасным лидером и регентом? Почему о нем слагают легенды? Почитают?
— До сих пор не понимаю, почему выбрали меня.
— Молодая и сильная ведьма, то что нужно для поддержания порядка среди молодого поколения. Винсент предпочитал молча наблюдать пока куда более худшие монстры поубивают друг друга, сохранять ковены в безопасности. Советую поступить так же.
Та, кто все сносит, стерпит промолчав.
Душу сломать не так просто. В ее жизни было достаточно мужчин вынуждающих ее только удостовериться в правдивости слов. Не просто так она обозлилась на представителей сильно пола.
Страшно столкнуться с чудовищем в человеческом обличие. Рисковано? Не повезло увидить самого Клауса Майклсона еа пороге квартиры, хорошо что если не из-за баланса природы, так из-за заклинания границы не может пройти внутри.
— Ник, ты вернулся! — радостный возглас девушки появившейся в прихожей.
— Думаю, я могу войти, — во время рукопожатия специально притягивает к себе, демонстрируя свое превосходство.
— Клаус Майклсонсон, тот, кто не нуждается в представлении, — тянет мужчина, освобождая проход. — Зен Хьювер.
— Фантастика, обо мне знают даже в этой дыре, — улыбается в привычной манере.
— Только не говори, что нам снился один и тот же сон, — вопросительно смотря на него.
— Кто-то разворошил опасное осиное гнездо, — сжав ладонь в кулак. — Я с радостью посмотрю на очередную смерть моей матери, с превеликим удовольствием отправлю ее назад в Ад. Поверь, в убийстве родителей мне нет равных. Ты идешь со мной, Алана.
Клаус говорит так спокойно, как будто для него это обыденность.
— Или нам хотят передать важное сообщение, — вмешивается в разговор чернокожий мужчина.
Умирать никому не хочется, правда ведь? От того, что проблема ясна и понятна легче не становится. Не боится, не убегает от проблем, предпочитает решать возникшие проблемы.
Клаус забравшись на крышу одну из каменных склепов осматривает территорию, вдыхает ненавистный запах такой знакомой, с детства ромашкой, которой пахла его мать Эстер. Лишние свидетели не нужны.
Верным решением было позволить все решить самой? На ее плечах достаточно груза. Руки опускает в чашу наполненную кровью. Территорию оградила кругом из белоснежной соли. Острым лезвием ножа ранит ладонь. С носа выступает кровь. Так только сгубит себя, всю трясет, нож окровавленными руками погружает в почву.Если бы можно сделать все иначе.
Майклсон спрыгнув с высоты оказывает у черны, пройти внутрь не может, поэтому ведьма сама покидает барьер, в глазах все еще темно.
— Чего они хотели? Зачем все это? Зачем им я?
— Предупредить о надвигавшейся опасности на город. Неужели о штормовом предупреждении нельзя прочитать в интернете. Это гораздо удобнее, ваших древних, жутких методов, — кричит смотря на небо. — Надеюсь вы меня поняли! Сейчас двадцать первый век!
Думают явно не об одном и том же шторме? Желали предупредить о порыве страсти или ветра? Еще не понимают.Защитить город сможет с помощью ритуалов, вместе с главами ковенов, Клаус предупредит фракции, примет меры.Жалко будет, если такой прекрасный город вновь будет разрушен уроганом.Сумет ли защитить себя?
***
Ай, малолетка
Ой, малолетка
В темноте обрывается лента</p>
Комнату освещает свет свечей. Мрачно, но не катастрофично. Этот день не отличался от прожитых. Стало проще, после минование угрозы, смогли устроить достойный день ковенов, почтить память Предков. Ей пришлось повязать на свою шею шелковою ленту, несколько часов принимать в дар животных, благословлять ведьм, колдунов. Не думала, что это может так утомлять. Желает только рухнуть на постель, уснуть.
Стоящей за спиной Клаус покрывая ее нежную шею поцелуями, помогает развязать ленту, которая та считала самой настоящей удавкой, ошейником, шелк падает на пол. Этим вечером слишком близко подпустила к себе. Кажется она не против и все это нравится.
— Вот как объяснить старшему поколению, что не обязательно дарить коз для жертвоприношения? Я так собственную ферму открою, через год. Что думаешь?
— Кланы слишком принципиальны, надоедливы. Мне важнее новое поколение. Главное, что все ковены знают свое место, благодаря тебе.
— Еще скажи, что я прекрасный лидер, — глаза прикрывает.
— Сойдёмся на лидере, которому нужно много чему научиться.
Достал из кармана куртки свернутую бумажку, передает ей в руки, силой обернул к себе. Алана непонимающе смотрит в его светлые глаза.
— Хейли никогда не должна заполучить это заклинание.
— Я поняла. Надежно спрячу ради тебя.
С этим не стоит шутить, Клаусу не нужно объяснить это. Прочитав написанные строки, на латыни она понимает, что это то самое скорректированное для гибрида проклятие Полумесяца. Не знает, что делать с этим, зато знает несколько заклинаний скрытия.
Клаус ступает на валяющуюся ленту, охватывает руками за талию, поцелуй дурманит не хуже выпитого им ранее алкоголя.
Прекратить бы это во время.
С чувствами не стоит так играть, не стоит доверять инстинктам обладать кем — то.
Только глаза Клауса Майклсона закрыты. Всегда добивается своей цели, любыми способами.
Он сам не далеко не подарок, не каждый вытерпит его невыносимый, вспыльчивый характер. Видимо это целое искусство, не для всех.
Руки сжал на бёдрах, придерживая ее, та избавившись от его куртки, сжала руки на его шее не очень знает, как вести себя, главное, чтобы тот не отпускал ее, иначе рухнет на этот деревянный пол.
— Так ты обещаешь мне, что больше не будет никаких коз? — прервав очередной поцелуй, не придумала что спросить, в этот момент, бумажка давно выпустила из рук, осталась на полу, по пути в его комнату, необходимо было отвлечься от его настойчивых поцелуев, волны жара распространявшегося по телу, вздрогнула от его прикосновения, слышала звук молнии платья.
— Об этом можно подумать завтра, — поддается, позволяется ей снять с себя черный джемпер, прежде опустил ее на пол, избавляется от кожаного платья. В темноте не рассматривает какого цвета ее нижнее белье. В темноте пытается рассмотреть его тату в районе правого плеча.
Отбрасывает на постель, нависнув сверху, оттягивая с силой зубками нижнюю губу, отстранившись буквально на мгновение, чтобы она могла вздохнуть, старательно пыталась стянуть с него эти злополучные джинсы, тот злится, награждает лёгкими царапинами внизу живота, приподнялся на бедрах, желая облегчить ей эту нелегкую задачу.
Хитро — хитро улыбнулся, целует упругий живот слизывает выступившие из ран капли крови.
Все это придает остроту ощущениям.
Есть ли предел вожделению?
Примажется к нему ближе, сходя с ума от каждого касания, кожу груди опаляет своим горячим дыханием, та пытается поцеловать его в губы. Вместо задуманного проще подчиниться ему. В подобные моменты в нём пробуждалась пылкая, творческая натура, не сдержан, демонстрируя это жадными ласками.
— Не так грубо, — простонала, по всей видимости, желая напомнить, что она человек или на это есть иная причина.
Абсолютно наплевать на стеснения, последствия. Сейчас есть только они, как единое целое: соприкосновения разгоряченных тел, стоны, накатывающее волнами удовольствия.
Как объяснить то, что глупая Алана Роллод посмела влюбиться не в того?
Как объяснить, то что она не сказала ему о том, что до этой ночи, у нее не было мужчин, от этого ее неуверенность и скованность. Не было времени? Не интересовали перепихи, статус на одну ночь? Не достаточно пила на вечеринках, чтобы отдаться первому красавцу? Строгое воспитание? Боялась боли? Пересмотрела мультфильмов Disney, романтических мелодрам? Перечитала книг с Happy End. Воображала, что это все произойдет красиво, в постели усыпанной лепестками роз, ароматические свечи? Может просто рядом не было того, кому она доверяет, ведь если нет доверия вряд ли выйдет что — то.
Все вышло так спонтанно, впрочем, как и бывает в жизни, но она не пожалеет обо всем произошедшем прошлой ночью, а царапины затянутся.
Ты давай, братан, потеху прекращай
С этим не шути — потеряешь семью</p>
Разговаривая с матерью по видеосвязи Хоуп кажется счастливой, вдали от семейных передряг, путешествуя по Франции вместе с Романом. Хейли совсем кажется ничего не чувствует, взволнована, пытается улыбаться, вслушивается в то, что говорит дочь. Она рассказывает о поездки в Disneyland
что попробовала, зарисовала лавандовые поля и сейчас они остановились в маленькой девушке Верхнего Прованса.
Волчица понимает, что должна начать этот серьезный разговор со взрослой дочерью, но не решается, не может подобрать нужных слов, как Хоуп отреагирует на новости о новом увлечении отца? Особенно учитывая все обстоятельства и возраст. Как ей все объяснить? Объяснить, что Клаус влюбился вот так резко, забросил все дела, думает только о притягательной и желанной молодой ведьме. Если не поймет, не примет, возненавидит, попытается воспротивиться, отомстить за все страдания: свои и любимой матери. Тогда непременно лишиться своей совести. Пережили слишком много, не самого хорошего. Обещал всегда быть рядом, оберегать от любой беды. Нет больше той милой маленькой девочки нуждающейся в защите, нет бунтующегося подростка с вечными проблемами и запутанными чувствами, но есть взрослая прекрасная женщина. Если обиду затаит глубоко внутри себя, которая с каждым годом, будет нарастать подобно снежному кому.Если поступок отца расценит, как измену и попытается отомстить, она же не лучше его, если в сердце вспыхнет ненависть и ярость? В один день заявит, что у нее нет отца. В любой ситуации важно разговаривать и говорить правду. Хоуп не пять и не пятнадцать, когда подобная ситуация расценивается, как самое гнусное предательство, в силу возраста или бушующих гормонов.
Хейли Маршалл пытается оправдаться перед своей совестью, что не знает где Клаус Майклсон, чем занимается, где находится, не посвящает ту в свои дела, что она давно не живет с ним в одном доме и ей наплевать: жив он или мертв. Она часть семьи, но не его жена.
Молчит, задумалась о том, что обещала быть с Клаусом прежде всего партнерами ради общей и любимой дочери — Хоуп. Слишком дорого заплатила за одну бурную и пьяную ночь. Видимо, Маршалл упустила тот неприятный факт, как сильно привязалась, за десятки лет к человеку, с которым была одна ничего незначащая ночь, за которой последовали не самые лучшие последствия. Могло ли все быть иначе? Возможно, в какой-то параллельной вселенной они вообще не узнали бы о существование, не появилась бы на свет их прекрасная дочь. Возможно, наоборот, создали бы крепкую и счастливую семью, с тем условием, она бы послушала Кетрин Пирс, ну у той были серьезные планы на благородного Элайджу, а Хейли бы перетерпела, перегорела, подчинялась, в конечном итоге осталась с отцом дочери, а не знала, что делась с чувствами, кого выбрать, не бегала из одной постели в другую. В данном исходе событий все бы успокоились, получили желаемое, только Кетрин пришлось бы дрожать от страха при виде Клауса, а Хейли прятаться за его спиной не желая лишений раз сталкивать с той стервой, которая испортила всю ее жизнь и которую та ненавидит. Тяжелые взаимоотношения между ними сложно описать: ради дочери готовы на всё, а вот в остальном, как кошка с собакой, особенно в делах власти и территории или навсегда прийти к общему решению или строго разделить на « твое» « мое» или все под управлением Клауса.
— Мам, у вас точно все хорошо? Связь плохая? Ты меня слышишь? Ты какая — то грустная. В городе все хорошо? Стая?
— В городе все тихо. Разговаривала с отцом?
— Конечно, мы каждый день созваниваемся. Он боится, что я объемся лягушачьих лапок. Я планирую остаться до конца месяца. Ты не против? Мне здесь так понравилось! Столько еще нужно увидеть. Жаль ты и Деклан не поехали с нами. Может в следующий раз все вместе слетаем в Ирландию? Что думаешь? Я там еще не была.
— Твой отец вместе с Аланой.
— Что? Серьезно? Почему он мне ничего не сказал? Почему я узнаю об этом вот так?
— Ты должна была узнать это именно от меня. Я его не понимаю.
— Не думай об этом. Он всегда возвращается. Знаешь, появляется в подходящей момент, всех спасает.
Вернётся ли в этот Клаус Майклсон неизвестно. Имеет право на любовь, покой, внутреннюю гармонию, в этот раз его дочь верит в это. Просто отключает видео звонок, кладет телефон в сторону, сворачивает на постели калачиком, руками обнимает подушку, не позволит себе расклеиться, слезам взять верх.Стоящий в дверях и наблюдающей за всем этим Роман по правде говоря, не знает что делать, как поддержать ее, слышал весь разговор.Хоуп предстоит поработать над прощением, потому что обида сказаться может на всей дальнейшей [вечной] жизни, отношениях и прочем. Ненавидеть вечность — очень долго. Мысленно она подготавливала себя к тому, что однажды в жизни ее отца появится женщина, не будет же тот вечно одинок, замрет, закроется от всех, как прежде. Только не в силах принять происходящее, на деле это оказалось гораздо сложнее. С этого момента все изменится, как прежде уже не будет. Этот неприятный факт Хоуп принимает, ведь внимание отца теперь разделится на две части: семья и новая любовь.
Отпустит, простит, поймет отца — станет гораздо легче.
Короткая переписка Клауса и дочери сводится к нескольким предложениям: