Глава 8. Всё прощает...Всех прощает... (1/2)

*** Флешбек. Мистик Фоллс. Выпускной год Хоуп Майклсон. ***</p>

Весна пришла в окно,

А с нею мысли лишь об одном.

Ведь где-то там гуляет любовь,

Мне бы на неё поглядеть хоть сколько.

***

Ведь юность всё прощает, всё прощает,

Всех прощает, но ничего не обещает.

Молодость всё прощает, всех прощает,

Всем прощает, но ничего не обещает.

Макс Корж — Молодость всё прощает.</p>

В Мистик Фоллс те редки, спокойные дни, когда можно позабыть обо всем, наслаждаться живой музыкой и танцами, в выходной день на городноской площади. Деревья, импровезированная сцена, на которой сейчас выступают музыканты, украшены яркими герляндами. Толпа местных жителей заняли площадь, деревянные скамейки, некоторые предпочли устроится на газоне постелив пледы.

Темнота укрывает лица.

Ноги сами привели ее туда, где толпа и музыка.

Где-то в этой толпе высматривает Лендона Керби, свято веря, что он не заметит ее сидящей в одиночестве на скамейке и предпочтет продолжить разговор с приемными родителями или уйдет танцевать к сверстникам. Хоуп думает, что этим вечером на площади слишком много лишних и ненужных людей.

Не хочет подпускать к себе, но не может контролировать его.

Всегда прощает ее.

Лучше бы не приходила сюда, опускает голову как только парень подходит к скамейке. Не мог не заметить Хоуп, словно инстиктивно выбирает то, что пропитано одиночеством и горем.

— Привет, я не надеялся увидеть тебя здесь. Думал ты тусуешься с одноклассниками в поместье Локвудов, чевствуешь своего парня Романа, как лушего нападающего семестра, но в свое оправдание скажу, что пытался передать записку, только директор вашей школы Мистер Зальцман выгнал меня, а на телефон ты не отвечала, — начинает Керби сжав руки в замок.

— Сегодня ему будет достаточно внимание тупеньких девушек — черлидерш из школы, — хохочет Хоуп, не спешит поднимать голову. — Надеюсь он переживет это, простит меня. Я выдержала час и просто сбежала. Избегаю стерву Лиззи Зальцман.

— Точно, я уже и забыл о вашем конфликте с блондиночкой, она не переносит твою семью или просто завидует тебе, — соглшаетя парень. — Разорвут на сувениры беднягу Романа.

От чего ей так тяжело смотреть ему в глаза? Хоуп не до конца понимает, что делает здесь, а не на вечеринке посвященной ее парню, хотя лучше ему сейчас держаться подальше от нее ибо укус оборотня смертелен для вампира. Устала от вечного контроля и запретов? В шестнадцать запреты равносильны воспитанию со стороны родителей и бунту со стороны подростков.

Почему его вновь и вновь толкает к ней?

— Прости, — еле шевеля губами.

— Я привык, что ты игнорируешь мой День Рождения уже несколько лет подряд, присылаешь подарки, — отвечает Лендон. — Только не говори «семья» и «проблемы”в одном предложение. Я не вынесу этого. К тому же выпускной год неплохо начался.

— Ну, я не самый адекватный подросток современности, — вздыхает девушка. — Мама считает, что я веду как чертов инопланетянин и не знает, как это контролировать. Отец говорит, что я совершенно нормальная, в его понимании, полна сомнений, просит всех оставить меня в покое. Вдобавок у меня вспышки гнева и ярости после… Неважно… Забудь…

— Поэтому ты подарила мне старую книгу «Ромео и Джульетта”на шестнадцатиление? — хмурится, уголки губ опускаются вниз. — Я ожидал получить одну из твоих картин. Мне всегда нравилось, как ты рисуешь.

— Правда? Это у меня от отца. Ты видел год на обложке? Продашь на аукционе будут деньги на колледж, в самом худшем случае, — отвечает Майклсон.

— С твоей коммерческой жилкой пора открывать магазинчик за углом, — поднимает плечи, разводит руками.

— Я украла ее из библиотеке дяди, — заявляет она.

В толпе танцующих школьников и взрослых пар не сложно рассмотреть улыбки, каждый желает рассказать свою сокровенную историю в этом танце.

А о чем их история?

Лендон не сводит с нее взгляда, замечая, как потухли глаза, так ведь было после каждого раза, как Хоуп возвращалась из Нового Орлеана.

А если эта история уже была рассказана Уильямом Шекспиром задолго до появления на свет этих двоих? История о любви, о глупости, о прощении, о юности и смерти. У госпожи Смерти, в отличие от них, в распоряжении вечность.

Смерть не обещает покой.

Молодость прощает абсолютно всё.

Отчаяние, свойственное ощущать людям, но не Хоуп Майклсон. Ей бы разобраться со старыми ошибками, прошлым, тем, что разрушила год назад, с активизированным геном оборотня, смириться с мыслью и клеймом ” убийца».

— Слушай, может тебе вообще не ездить домой? Ты очень изменилась за год, — решается сказать парень протягивая ей руку. — Я понимаю, что ты любишь семью, советчик из меня дерьмовый, потому что я рос в приемных семьях и никогда не знал своих настоящих родителей, но Хоуп, ты сама не своя, когда возвращаешься после выходных или каникул, отдаляешься ото всех, не удивительно, что твои родственники думают, что ты в депрессии. Можешь рассказать мне все… Мы же лучшие друзья с младшей школы. Будь у меня одна печенька я всегда делил ее на две части. Помнишь? Если хочешь говорить, то я слушаю, сколько хватит сил.

Он наклоняется к Хоуп, дрожащими кончиками пальцев касается нежной кожи руки, не в силах отпустить ее от себя, притягивает к себе заставляя подняться со скамейке, а ее аромат сладких духов кружит ему голову.

— Если узнаешь, то умрешь, — бурчит себе под нос Хоуп зная, что тот не услышит, понимает что тот замыслив отвлечь ее, поэтому говорит сама, то что не решился сказать Лендон, — Хочешь чтобы я потанцевала с тобой? Уверяю, я танцую ужасно.

Вполне могла бы выйти прекрасная история о любви со счастливым концом. История о смертном пареньке и принцессе Нового Орлеана, которая отреклась от власти, выбрала спокойную человеческую жизнь рядом с тем, кто всем сердцем любит ее.Руку опускает на талию, Хоуп сплетя их пальцы слышит, как ускоряется его сердцебиение. Белый волк, что отныне живет в ней словно пытается сказать ей то, что нужно бежать, когтями царапает ее грудь. Только прикрывает глаза, пытаясь запомнить тепло его кожи, видимо не понимала до этого момента, как важны прикосновения.

— Я танцую нелучше, но это моя любимая песня.

— Нравятся девяностые?

— Музыка и Nirvana. Я починил свою гитару, буду играть Heart-Shaped Box на ежегодных танцах в школе, в следующую субботу. Жаль, что я не смогу заниматься музыкой профессионально, в современном мире важнее иметь профессию приносящую деньги.

— В этом году стиль девяностых, что ж, если ты Курт, мне стоит подготовить костюм Кортни Лав?

Оживился после слов Хоуп, словно пьянеет от ее обещания, по телу распространяется жар, на лице появляется идиотская улыбка, а Майклсон улыбается в ответ, ему ведь так важно видеть ее такой непринужденной, счастливой, не думающей о проблемах. Двигаются легко, движения небыстрые, крепко держит его руку даже, когда тот кружит ее, резко притягивает к себе.

Пара подростков откровенно говоря выгдядят нелепо. Играет ведь быстрая и ритмичная музыка, повестующая о том, что нужно весилиться, а эти двое танцуют медленный танец смотря друг другу в глаза, крепко держась за руки. Именно эта песня знаменитой группу идеально прдходит для молодежной вечеринки, на которой каждый развлекает себя, как может, порой переходя грань дозволенного. Обычная вечеринка, где отрывается по полной старшеклассники Америки: веселье, море алкоголя, громкая музыка. А вот студенты, временно лишенные опеки родителей, проводят время иначе: танцуют и пробуют крепкий алкоголь, который часто прячут в рюкзаках, курят травку, нюхают кокаин, проводят время в полицейском участке, курят сигареты и занимаются сексом. Весьма нездоровый образ жизни, но молодость простит и это.

Пара все еще стояла на месте, смотря друг на друга. Искренней, беспечный, Лендон Керби и пустая изнутри Хоуп Майклсон, которая так хотела стать хорошей, лучшей версией себя, но после всего пережитого в пятнадцать, так сильно испугалась, устала притворяться, так зла, что готова любому разорвать глотку, только бы выпустить этот гнев наружу или легче и проще уйти в мрачное небытие.

Это могла бы быть история о том, кто жаждал быть любимым.

— Не обещаю, что приду на танцы. Школа Сальваторе вряд ли получит приглашения.

Хоуп научилась не давать обещаний, которые не в силах сдержать, ведь не знает что будет завтра, откроет ли она глаза через неделю.

Лендон промолчит о том, что любит эту странную девушку и прямо сейчас желает накрыть ее губы своими и признаться в чувствах. Его признание и обещание быть с ней, пока смерть не разлучит их, могло бы многое изменить.Юность простит ему и эту ошибку, ведь никто из этих двоих не обещал быть вместе до конца дней.

— Я буду ждать тебя, Хоуп. Борись ради тех, кто любит тебя. Семьи.

Им почти семнадцать.

Им кажется, что у них куча проблем, нет друзей и никто из взрослых, родителей не понимает их, впереди весна и летние экзамены, прощание, поступление в колледж — шаг к новой, взрослой, ответственной жизни.

Это могла быть история — трагедия со смертью и слезами в самом конце.

Им кажется, что они всегда будут помнить школьные годы, первую любовь, пролитые слезы и разбитое сердце. В реальности все, что было столь важным и значимым забудется с течением времени, все о чем они переживали окажется невесомым.

Им сложно многое понять и начать бороться, простить себя за глупые ошибки, но они на правильном пути, с этой секунды начнут бороться ради себя и да, самое сложное сделать первый шаг, осознать, что это им необходимо, что после будет гораздо легче, что это очередной этап взросления.

Им нужно время, чтобы исправить все.

Городские башенные часы отсчитываю девять, вскоре выставят им свой счет, остановятся только для этих двоих — время быстротечно, самый злейшей враг даже для бессметных существ.

— Мистер Маршалл еще не уехал? Я думал успешные бизнесмены занятые люди, — неожиданно произносит Керби замечая сидящего на скамейке мужчину в брючном костюме, черном пальто, кожаный туфлях сидит на той самой скамейке, что сидела Хоуп.

— Меня же нельзя оставить ни на минуту, — театрально закатывает глаза, машет дяде, а после обращается к Лендону- Мы не можем сбежать, но выпить коктейль в Мистик Гриль успеем, пока план К в силе.

— С арахисом и взбитыми сливками. Я не против.План К? — морщится тот, а Хоуп схватив его за куртку тащит в сторону кафе.

Поздний вечер и свет огней, живая и приятная музыка.Медленным шагом брюнетка облачённая в черное пальто до колена, плотный гольф с воротником в тон, черные кожаные лосины, на ногах черные, короткие батальоны из кожи с заостренном мысом, на высоком тонком каблуке. В руках держит две пластиковые тарелки наполненных несколькими видами морожного. Сможет ли ее холодную и разорванную в клочья душу согреть это дорогое и дизайнерское пальто?

Молча присаживается рядом с Элайджей, протягивая ему тарелку, знает как начать этот разговор.

— А — она не в депрессии, В — я дала ей денег на коктейли, да мы в сговоре, С — она будет в школе до начала комендантского часа. Я ей доверяю, Е — этот «друг» человечешка положительно влияет на ее, F — я могу подтвердить для нас билеты во Францию или меняю свой билет на выходные в Монако с Ребеккой, если ты не летишь вместе со мной.Ты ведь знаешь, чем закончится это? G — если скажешь, что мы останемся ночевать в том особняке я просто возьму кочергу и разнесу все. Там же есть камин, а значит кочерга где — то рядом. Плохие воспоминания, как ты помнишь, дорогой, H — Хоуп сильная, в ней живет дух война, пусть пока еще не понимает этого, но она со всем справится, потому что Майклсон, I — ешь мороженое. Растает. J — можем пойти танцевать и почувствовать себя частичкой молодежи, K — сыграть в шахматы на раздевание, L — ввязаться в историю с полицией, хотя я не представляю, как ты будешь забирать меня из полицейского участка и реакцию голубоглазого Метти, он мне задолжал бутылку алкоголя с времен работы официанта. Слышала у него жена и дети… Весьма удобно. Дальше алфавит ты знаешь…

— Ты была весьма красноречива, Катерина. В прошлый раз с игровой доски пропала пешка. Ты всегда побеждаешь.

— Понятия не имею о чем ты…

— Я ценю твой поступок ради меня. Вообразить не в силах, как тебе сложно находиться в этом городе. Это много значит для меня. Утром мы покинем Мистик Фоллс.

— Помню момент, когда желала покончить с собой, спрыгнув в этой самой башни. Стефан Сальваторе спас меня и мы переспали.

— Позволь узнать причину столь опрометчивого поступка?

— Ты оставил меня. Я была расстроена, узнав, что могу умереть от обычной простуды или сердечного приступа, учитывая все пережитое за пять веков, не хотела проигрывать очередному врагу — времени, из-за своей гордости. Элайджа, ты всегда жертвуешь своим счастьем ради семьи, кажется я смирилась с этим и перестала искать ответ на вопрос «Почему ты поступаешь именно так?»Однажды Ребекка сказала, что женщины, которых ты и Клаус пускаете в свои жизни страдают. Это горькая правда.

— Ты несчастна рядом со мной?

Ответа на этот вопрос Элайджа Майклсон не получит, вместо этого Пирс прикроет глаза, опустит голову на его плечо, тот же обнимет ее за талию.

— Прощает…

— Что прости?

— Молодость прощает. Этот паренек простит, когда Хоуп разобьет ему сердце и уйдет навсегда из его жизни. Однажды ты сказал, что многие браки было основаны на меньшем.

— Ты посмела возразить ответив, что неужели так плохо желать большего и любовь не может быть настоящей, если она безответна. Так, ты получила то большее?

— Я получила гораздо большее — настоящую, ответную любовь.

Неважно, ведь есть только они, в этом людном месте, держат друг друга за руки, верят в то, что этот мир не жесток, если они сумели сохранить чувства скрытые глубоко внутри, позволили себе любить. Держалась же до последнего друг за друга.

Весна ушла домой, за нею лето отбивает ладонь.</p>

Этот, с виду, нахал, наплевал на всех, а поговоришь — нормальный наедине.

***

На моём пути встречалось много — разные все.

У каждого здесь своя правда, свой Бог и свой цвет.

Но как правильно жить, я так и не нашёл ответ.

***

Запомни, есть два типа людей:

Одни готовы впрямь тебе до конца верить.

Берутся помогать, не замечая потерь,

И их совесть чиста, как слеза матерей

И есть два типа людей:

Они могут прощать даже самых зверей,

Те этим поживиться не упустят момент

Смотри, не разорвись между ними…

Макс Корж — Два типа людей.</p>

*** Новый Орлеан. Вчера. Бар Деклана***</p>

Поздними вечерами в Новом Орлеане зажигаются огни фонарей, слышна музыка, пение уличных музыкантов, смех и веселье, люди предпочитают проводить вечера пятницы в одном из любимых баров.

Хизер работая главной официанткой всегда улыбалась встречая гостей, не так легко находить подход к людям, а вот у нее это выходило просто прекрасно.

Говорят, что в мире существует два вида людей: добрые и злые, светлые и темные, Ангел и Демон.

Но это же ложь.

Девушка улыбается вошедшей красивой женщине: прямые, длинные темные волосы, черные рваные джинсы, идентичного цвета шелковая майка украшенная кружевом, поверх наброшена легкая, блузка из шифона, с цветочным принтом, на ногах кожаные ботильоны Louboutin Eloise Booty 100, в ушах массивные круглые серьги, на плече массивная кожаная сумочка.

— Здравствуйте, у вас забронирован столик или желаете выпить в баре? Машину нельзя парковать здесь. Даже такую дорогую, — спрашивает девушка.

— Запомни, милочка, я всегда прихожу туда, где хочу быть и меня не так просто выгнуть, — отвечает, обходит стороной Хизер, попытавшуюся преградить ей путь, встает посреди помещения обращая внимание посетителей, персонала на себя. — Если вы не хотите стать моим десертом, советую поднять ваши задницы, направиться к выходу. Даю вам шестьдесят секунд. Ах, да тридцать уже было. Вон! Все вон!

Во всей этой суматохе Хизер спешит скрыться на кухни, до последнего пыталась скрыть недовольство, выдыхает, опуская руки на столешницу.

Кетрин Пирс прикрывает глаза наслаждаясь всей этой беготней запуганных ею жалких людей, желавших спасти себя, только они еще не знают, что бывает с теми, кто посмел перейти ей дорогу. Лучше никогда и не знать.

В следующий миг брюнетка осталась одна, присаживается за барную стойку.

Упертость один из плюсов Кетрин Пирс, как и то, что она всегда добивается своей цели. Она из тех людей, которым плевать на других, готова на всё, лишь бы достичь своих интересов, а после предать и оставит.

— Что за суматоха, Хизер? — спрашивает Деклан переворачивая, деревянной лопаткой, овощное рагу.

— Впервые встречаю таких наглых стерв, — говорит она. — Та брюнетка распугала всех посетителей и это не твоя девушка, как выглядит Хейли я знаю. Кто она такая? Ты ее знаешь? Я никогда раньше ее не видела.Знаешь, я работаю с тобой уже два года, встречала разных людей, но таких встречаю первый раз.

— Уходи через черный вход, я сам разберусь с ней. Кажется знаю. Сегодня мы закрыты, — Хизер кивает, направляется в комнату персонала за вещами, а Деклан проводит пальцем по сенсорной панели плиты, вытерев руки бумажным полотенцем снимает серый фартук.

Не может оставить незваную гостью одну, но в силах натянуть улыбку и выйти к ней в зал. Хуже, если будя не в настроение или вспышке ярости, она начнет крушить здесь все.

— Кажется, тот анекдот начинается так: «Заходит священник в бар и говорит бармену», — раздается приятный мужской голос.

— Дьявол, — исправляет Пирс наблюдая за тем, как вампир становится за барную стойку, берет два граненый бокала.

— Думаю, за мной должок, — пытается произнести мужчина. — Никто не узнает о том, что ты помогла мне. Как тебе удалось незаметно положить мне пузырек с кровью в карман джинс? Как ты догадалась? Я был готов предстать перед Богом. Хоуп важнее отец, а я не хотел, чтобы Хейли волновалась.

— Двойной виски со льдом. Тогда ты выбрал неудачный день для смерти, милашка — повар, — немного тихим голосом, — Как думаешь, я выживала все это время? Хитрость и ливни крови, никогда не оборачиваться, а идти только вперед. Вы влюбленные идиоты все похожи.За свою долгую жизнь, только убеждаюсь в этом. Не помню скольких таких встречала на своем пути. Неужели любовь стоит таких жертв, безумных поступков?

— Распугала всех посетителей и персонал, — решает возобновить разговор Деклан, наливая янтарную жидкость в бокалы, подвигая один к Кетрин. — Нельзя вести себя, как хочешь, отвергать любые правила– это для жизни в лесу.

— Нет никаких правил, — уверенно заявляет Кетрин. — А про жизнь в лесу это тебе к Хейли.

— Я живу среди людей, уважаю и прислушиваюсь к ним, — отвечает тот поднося бокал к губам.

— Чушь, — отмахивается Пирс залпом выпивая алкоголь. — Повтори.

— Не чушь, — возражает вампир. — Ты никогда не любила по — настоящему? Странно это спрашивать у женщины прожившей пять веков идущей по головам ради цели.

— Пыталась, но все выходило скверно. Меня любили, даже слишком, прощали многое зло и предательства, верили, что было ошибкой многих, даже Элайджа давал мне множество шансов, но я поступала, как всегда, страх за жизнь брал верх и я все рушила. Все что я хотела — жить, а не выживать. Сперва был Элайджа, который знал меня еще человеком, кажется любил меня милой девушкой верящей в любовь, но смог принять такой ужасной стервой. Знаешь почему? Я стала слишком похожа на его братца в искупление которого он верит столько столетий. Он верит в мое искупление, которого на самом деле не существует. Был еще Стефан Сальваторе, но все то, что я делала ради того, чтобы вернуть его привело меня к очередной смерти и Аду. Он мертв, собственно там место всех, кто геройствует. Остальных использовала, манипулировала с помощью секса.Ничего интересного.

— Так выходит ты простила Элайджу или он простил тебя? Я знаю только часть истории, — после паузы и неужели глупец слепо верит, в то что лгунья скажет правду?

У каждого есть своя правда.

Правда в том, что Кетрин Пирс считала себя недостойной любви.

Правда в том, что Деклану повезло сохранить доброе и любящее сердце.

Устала от вечной жизни?

У нее же всегда все так просто.

Кетрин смотрела ему в глаза, ничего не произносила около минуты, а затем, обдумав все, едва заметно приподняла уголки губ: — Никогда не прощу его за все, но готова быть с ним до конца. Если бы тогда он сказал «Да», вместо «Катерина, прощай» все было иначе бы, поверь. Я бы остановилась.Скажи, я вправду была наивной дурой, веря, что он позвонит, что выберет меня, а не семью, что у нас может быть новая жизнь в которой нет Клауса, к тому же я все продумал и использовала Хейли для своего маленького Дьявольского плана. Именно она должна была убрать Клауса раз и навсегда из наших жизней. Он был бы занят беременной волчицей и Новым Орлеаном, а я была бы счастлива с Элайджей где — нибудь в Италии или Франции. Может, я заслуживаю все это несчастье? Где я ошиблась? Что не просчитала? Повезло, что в ярости не сожгла все на своем пути.

— Так, когда это было? Сила семьи безгранична.

— Лет пятьдесят назад. Может ты и прав.

— А ты злопамятная.

— Мстительная.

— Вся та история началась с тебя? Ты использовала Хейли? Свела ее с Клаусом? Она это знает? С ума сойти.Теперь я понимаю, почему все тебя ненавидят.

— Ну, она сделала все сама, а я только написала Клаусу письмо, привела его в этот город. Знает и продолжает ненавидеть, винить меня во всем. Напомни мне в следующий раз внимательнее выбирать доверенных, а главное преданных слуг. Иногда я сама не знаю, что делаю.

— А что за история с Клаусом?

— Нужно отмотать пленку на пять веков назад, а это очень — очень долго, поэтому краткое содержание: Я должна была умереть на ритуале, который должен был снять с Клауса проклятие ограничивающие его волчью сущность. Я сбежала и засунула свою голову в петлю, чтобы выжить. Поверь, это было лучше, чем вернуться к Клаусу.

— Ты покончила с собой?

— Да. Мне было девятнадцать.Я просто хотела жить, а в итоге все окончательно испортила. Клаус убил всю мою семью просто, чтобы отомстить и преследовал меня пять веков. Лучше умрут другие, чем я. Тогда мне пришлось задушить внутри себя всякие чувства, особенно любовь к Элайдже, не хотела, чтобы он пострадал из — за моего выбора, а оказалось он искал меня. Вторую мою попытку, когда я была человеком, предотвратил Стефан. Видел бы ты меня жалким человеком. Страшно вспоминать: У меня были синяки под глазами, я была расстроена, что могу умереть от простуды, а эти ужасные мозоли. Понимаешь, я не могла носить мои любимые туфли? Это было сравнимо с катастрофой мирового масштаба. Я бы не смогла быть обычным человеком. Элайджа отвернулся от меня. Выбор в пользу смерти был очевиден.

— Мне жаль твою семью.Моя кузина Камилла умерла по вине Клауса. На эту тему запрещено говорить — официально самоубийство. Хейли рассказала мне всю правду. Пришлось запросить у епархии дневники, записи всей моей семьи, сжечь ради безопасности.

— О, между нами оказывается больше общего, чем я думала.Поверь, Клаус сполна отомстил всем за твою кузину, как там ее Кери, Клер, Кени… Боюсь даже представить с какой жестокостью.

— Ками, если сокращенно, вообще -то.Так, спустя пять веков ты все же вернулась к Элайдже. Почему? Если ты не любишь его или?

— Мы с Клаусом очень похожи и нами всегда движет одно единственное чувство живущее глубоко внутри столько столетий — одиночество. Мы одиноки и ненавидим это. Можно ли любить такую, как я? Можно ли любить такого, как Клаус? Нет…

За пять веков Кетрин Пирс всегда поступала, как вздумается, делала то, что взбрендит ей в прекрасную и хитрую голову. Пожелала смерти неугодно — пожалуйста, к тому же не своими прекрасными ручками. Пожелала исчезнуть — села и уехала, куда пожелала, в любую точку мира. А приятный бонус — никаких лишних проблем и мыслей. Но нашла ли ответ на вопрос, как правильно жить?

Кетрин Пирс не терпит маленькие и спокойные города, не стремиться к покою, не уходит тихо, ее манят шумные мегаполисы, в которым можно затеряться словно ты один из миллиона спешащих муравьев. В такой суматохе никто не заметит тоску в глазах. Элайджа Майклсон всегда стремиться к подобию покоя, и дали бы ей возможность поступить, как однажды поступил он — стереть все воспоминания, избавиться от всей той боли, что медленно разъедала изнутри не раздумывая воспользовалась ею. Хранить воспоминания о всем не было особых причин. Проще же не помнить: Кто ты? Что совершил?

Сейчас для Кетрин важнее красивая лживая сказка, в которой она живет, в которую поверила. Для той, что лжет столько столетий и верит в собственную ложь проще жить в этой самой лжи. У нее уже не выходило не лгать, ложь так сильно срослась с ее прекрасным лицом. Лгать всегда проще. Кетрин могла солгать любому, даже самой себе, только существует одно единственное исключение — Элайджа Майклсон.

За столько столетий научилась скрывать свои мысли, чувства, бороться с эмоциями стало проще. Легко, с улыбкой на лице вырывать сердца, сносить головы, ломать позвонки.Убивать и вправду стало проще, переключать мысли, что она порой не задумывалась, что делает. Стала красивым манекеном, что смотрят с витрин элитных бутиков — дорогие, манящие, но без души.

Новый Орлеан — город Майклсонов. Если она с Элайджей обязана смириться с этим фактом и ежедневным обществом Клауса.

Может проще сказать «Au revoir» и остаться никем?

При этих мыслях внутри Кетрин, что — то болезненно сжалось в области сердца, под кожей прошла волна холода. Спокойно сделала глоток виски, обернулась к брошенной рядом с барным стулом сумке. Отвлеклась на звук мобильного оповещающий о новых сообщениях.

em. Катерина, где ты?

em. Я жду тебя в наших апартаментах.

em. Подготовил сюрприз. Тебе понравится.

kp. Еду.

Деклан отпил из своего стакана, не отводя взгляда от внезапно появившейся улыбки на лице собеседницы: — Как думаешь, что за сюрприз подготовил Элайджа для меня в этот раз? Романтический ужин на крыше? Цветы? Билеты куда подальше для нас двоих? Пришли мои посылки из Парижа с туфлями? Клаус наконец — то сдох?

Пирс медленно отвернулась от него, водя пальцем по краю бокала с недопитым алкоголем.

— Не знаю, ведь я не он, — ответил наконец Деклан.

— Открою тебе секрет Элайджа может быть безнадежным романтиком, умеет слушать, демонстрировать нежность, смешить и защищать, в отличие от меня, — говорит Пирс.

— Тогда тебе безумно повезло, — улыбается в ответ вампир.

На этом разговор прерывается, в этой тишине они лишь пили, смотрели перед собой. Деклан стоящей за барной стойкой и сидящая напротив Кетрин.

Каждый задумался о своём.

Деклану казалось, что Кетрин выглядит более счастливой, после сообщений от Элайджи. Он понял, почему она выбрала именно его: здесь нет шестёрок Клауса, лишних ушей, в отличии от знаменитого Руссо, к тому же они совершенные разные, а он может найти подходок к любому, поговорить, в этом же и заключается особая работа бармена, а друзья нужны всем.

Кетрин, например, осознала, что ей стало легче после разговора с поваром, поняла, что ему можно доверять, что он никогда не предаст, вот такой он человечный, да еще этот поступок и романтический порыв Майклсона, который невозможно объяснить, но это сумело ее заинтерисовать.Находиться с такой, как она или он долго было тяжело, но возможно, если любишь и заботишься о человеке.

— Подвезти? — спрашивает Пирс вставая с барного стула, нагнулась, чтобы взять сумочку.

— Да я… Пешком… — заговорил он, — Хорошо, я не сяду в спортивную машину с пьяной вампиршей за рулем. Определенно нет.

— Я не буду включать режим Sport+, — обещает та. — Да, ладно тебе… Можно попугать горожан.Будет весело.

— Да, но этого делать не стоить, — отрицательно кивая головой.

— Что ж… Тогда впереди скука, — она оставила наличные на стойке. — Пора уходить.Спасибо…

Деклан скрывается на кухне, гасит свет, берет свой рюкзак, надевает куртку. Все это время она ждала его, нашла в сумочке ключи — брелок, затем сделала шаг к выходу, неторопливо за ней следовал он, закрыл на ключ дверь, включил систему безопасности.

Черная машина и вправду оказалась припаркована на тротуаре, рядом с поворотом ведущем на следующую улицу.

Пока двое шли к автомобилю Пирс почему — то решила разговаривать с ним, даже толкнула его в шутку, а тот рассмеялся, то ли от выпитого алкоголя, то ли ему вправду интересно проводить с ней время.

— В двадцатых было весело. Представь сидишь ты в закрытом баре Чикаго, пьешь алкоголь, с одной стороны выстрелы, гангстерские разборки, вой полицейских сирен, облава, а тебе плевать на все, потому что ты не допил виски. Да, в Чикаго было действительно весело.

— Надеюсь, ты расскажешь мне эту историю в следующий раз. Не представляю, как это было в двадцатых. Очень хочу услышать все от первоисточника. Знаешь, тебе нужно бежать не от любви Элайджи, а от прошлого. Даже такие злые, как ты или Клаус, ведут себя немного иначе, когда им есть за кого сражаться, когда их любят. Не бывает идеальных отношений.Чистая любовь должна дополняться болью, испытаниями. Я же прав? Что думаешь?

— И грязным сексом, одно другому не мешает. Тебе бы понравилось, как многим. Веселье и опасность. Вспомнила! У Клауса была такая смешная прическа! Как думаешь этим можно шантожировать?

Только ответа Кетрин не услышив, вместо этого, в отражение автомобильного зеркала видит, как Деклан ломает шею пытавшемуся замахнуться на нее незнакомцу. Все же чему — то Хейли научила его. Второго нападавшего Пирс берет на себя, заламывает руку, бьет в ногу вынуждая встать на колени, крепко держит за волосы.

— Кто вас послал? Клаус с его вечной паранойей? Хотя какая разница…

У нет веских причин сохранить жизнь напавшему на нее вампиру, точным ударом пробивает грудную клетку, вырывает сердце, отбрасывает в сторону. Ее не пугает валяющееся рядом покрытое серыми венками тело несчастного, окровавленные ладони, в отличает от Деклана. Пирс думает обойти машину, поскорее избавиться от тел и уехать, только поздно понимает, что выронила ключи.

Секундой позже уже тело Деклана валяется на грязном асфальте со сломанным позвоночником.

Как сразу не поняла, что нападавших было четверо и двое просто дожидались своего момента.

Тяжела рука резко опустилась на ее плечо захватывая ткань легкой блузки, прижал к черному Porsche. Кетрин Пирс бы сопротивляться и бороться до конца, как поступала всегда, отшатнулась назад, боится шевельнуться, только бы агрессор стоявший рядом с Декланом не завершил начатое, а страх в распахнутых глазах Кетрин за ирландца понятен, как и отрицательный кивок в сторону стоящего рядом с ним неизвестного вампира, явно не глупого, ведь он понял, что она хотела сказать ему взглядом, просто переступил через тело Деклана. Не проще бы было ей поступить, как всегда и бросить Деклана, сбежать, за пять веков предвала несчитанное колличество людей.