Дополнение к 6 главе. Я полюбила бандита. (Алана Роллод/Клаус Майклсон) (1/2)

Мое сердце разбито, я полюбила бандита…

Я полюбила бандита — Elvira T</p>

Когда в Новом Орлеане было все тихо и мирно?

Алана открывает глаза, ей так страшно, во рту сухость, осмотревшись понимает, что находится в больничной палате. Все же не умерла, как сперва подумала.

Тело ломит от боли, лучше бы ничего не чувствовать.

В этой vip палате темно, душно, руку не может пошевелить из — за катетера, звуки приборов, вместо обычной одежды больничная пижама, на лбу пластырь, ссадины, кровоподтеки, которые заживут еще не скоро.

Вспоминает последние события: мотоцикл, скорость, красный сигнал светофора, встречная полоса, столкновение.

Как могла быть так невнимательна на дороге?

— Уже очнулась, дорогуша, — реагирует на голос Клауса Майклсона сидящего в кресле, пытается поднять голову с подушки.

— Какого черта, ты здесь делаешь? — возмущается ведьма.

Не ожидала, что тот подорвется с места, нависнет над ней, руки сжимает на ее тонкой шее.

— Ты могла умереть! — кричит так, что внутри девушки все леденеет, пробирает до костей.

Задыхается, глаза закатывает, вскрикивает, когда тот сильнее надавливает на сонную артерию. Желает, чтобы та мучилась. За что ей это? Слишком боится взглянуть в лицо монстра с набухшими черными венками под глазами.

— Разве тебя это волнует? — хриплым голосом. — Думаю, к смене регента городу не привыкать. Все вышло случайно, я растерялась, не заметила ту машину. Повезло, что я всегда езжу в шлеме. Честно…

Данное оправдание вряд ли на него подействует на него, не поверит ее словам.

У нее катастрофически не хватает воздуха, а на писк приборов сбежится медперсонал.

Клаус Майклсон слишком быстро впадает в состояние ярости, гнева.

Когда это Майклсоны чтили чье — то жизни, кроме собственных? Неужели ей не доходит, что ее мать первой же обвинит семью Первородных, если с юной ведьмой что-то случиться.

Вроде бы не маленькая девочка, но и не взрослая женщина. Ей всего двадцать четыре, недавно вернулась домой. Ей бы тусоваться с подругами в барах или клубах, волосы перекрашивать в яркие цвета. Искать свое предназначение в этом мире, кажется с работой у нее все в порядке — мать открыла для нее туристическое агентство. Только справится ли она с такой ответственностью за работников и ковены города? Ко всем проблемам не хватало, чтобы Алана трепала ему нервы. Ожидал, как минимум, подчинения от регента Нового Орлеана, того, что она будет тише воды и ниже травы.

Кто из них не дружит со своей головой?

Кто кого терзает?

— Давно теряла тех, кто тебе дорог? Считай это предупреждением. Если это не просто авария, а покушение? Не думала об этом?

Выворачивает все ее старые раны наружу.

Не думала, что тот может быть таким несдержанным, потерявшим всякое чувство меры.

Слишком поздно осознала его серьезный диагноз — вспыльчивость или эмоциональная несдержанность, взрывной характер, раздражительность.

Не хватало, чтобы все закончилось удушьем и несимпатичным трупом, с синими полосами на ее шее в морге? Во время внутри его что-то щелкает, ослабевает хватку. После пережитого Алана спать не будет еще несколько суток.

— Кому я нужна, Клаус? — отдышалась, начала говорить. — Я не такая глупая, между прочем училась в Швейцарии, школу окончила с отличием, успешно сдала экзамены, знаю несколько языков. Я много читаю, тихий человек с глубоким внутреннем миром, наверное поэтому у меня до сих пор нет парня, в отличие от моих развязных подруг. Да уж, я даже веселиться не умею, до вечеринке в Руссо не пила ничего крепче эспрессо. На утро было хуже, чем сейчас.Я люблю этот город, мне нравится моя работа, проводить экскурсии, рассказывать истории, некоторые из них правдивые. Образ сильной и свободной байкерши маска. Байк единственное напоминание об умершем отце. Я же знаю, что тебе нет до меня дела, а жива я пока угодна твоей семье и Марселю. Мир вправду несправедлив?

— Дура, — выражается Майкосон вернувшись в кресло, руки в молитвенном жесте, ему нужно все обдумать. — В этом городе ничего не происходит случайно, к твоему счастью у меня есть хорошая идея, как докопаться до правды, узнать под чьим ты прицелом.

— И что за гениально — злодейский план? — хмыкает ведьма.

— Тебе понравится, а остальным — нет, — ухмылка на его лице весьма обманчива, демонстрирует, что в его голове созрел план, настроен сотрудничать с этой весьма симпатичной ведьмой, без агрессии его выражение лица сообщает оппоненту, что в этой ситуации он сильнее.

Я как будто вчера закончила школу

Раньше ничего не пила вреднее Пепси-Колы</p>

Алана покидает больницу спустя несколько дней, кажется ее больше волнует разбитый мотоцикл, чем собственная жизнь.

Ведьма собирает, в дорожную сумку, самые необходимые вещи и покидает квартиру матери оставив записку » Поживу у своего парня. Не волнуйся, потому что ты хорошо знаешь Клауса. Целую. А. »

Сегодня ее не стоит ожидать домой.

Ее мучают сомнения, что все получится и это вообще хорошая идея. Но как говориться, кто не рискует тот не пьет шампанское.

Другая бы будя на ее месте побоялась покидать квартиру. Только не эта правильная ведьмочка, в сопровождении самого Клауса Майклсона.

Состояние особняка сперва пугает ее: старинная мебель, треснутые стены, кирпичные стены, ободранные обои. Внутри все не так плохо, как она ожидала, на стенах висят картины, в гостиной современная мебель, хрустальные люстры, светлая кухня. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть к новой обстановке, сердце бьется чаще.

Внимательно рассматривает фоторамки, слишком близко подошла к комоду в прихожей.Стоявший позади Майклсон посчитал правильным забрать сумку из ее рук.

— Мать твоей дочери не будет против, что я здесь? Семья?

— Бывшая на одну ночь. Хейли наплевать, к тому же она спала с моим братом, так что… Хоуп в Париже, вернется не раньше следующего месяца. Можешь занять комнату Ребекки. Она все равно бесполезна, как и моя сестра. Я провожу.

— Понятие нормальности относительно в вашей семьи. Ясно.

Поднимаясь по лестнице останавливается, рассматривает одну из картин: — Эта мне нравится.

Ее слова — довольная улыбка на его лице, ведь он автор этой картины.

Комната Ребекки оказалась и вправду лучшим вариантом для нее. Здесь пыльно, но светлая мебель девятнадцатого столетия каким — то чудом сохранилось, на полу дорогие ковры. Зеркало в пол, ширма, туалетный столик. Проблему с увядшими цветами ведьма решает шепча несколько слов на латыни. Простое и безопасное заклинание, а ей все же приятнее находиться в комнате с живыми цветами.

Вздохнула. Клаус оставил сумку на постели поспешил оставить ее.

Дверь закрывается со скрипом.

Вздрогнула от этого неприятно звука, обернулась в сторону двери.

Чего ей стоит ожидать? Страшно? Понимает, что добровольно оказалась запертой в золотой клетка. Так просто не уйдет из этого особняка, а если ей это и удаться то только в деревянном гробу.

Все еще верит в лучшее?

Первая ночь, в новой комнате, выдалась беспокойной, долго не могла уснуть, ворочалась, выходила на балкон, хотя веселящихся, пьяных людей мало волнует, что испытывает эта молодая девушка в спальном костюме.

Они не знают ее.

Она не знает их.

Что ей оставалось? Дождаться пока музыка стихнет, вернуться в постель.

На следующее утро выглядит разбитой, раздраженной, под глазами синяки, которые она замазала тональным кремом.Из плюсов отдельная ванна, доступ к библиотеке Элайджи, гремуарам Эстер и многим заклинанием, о которых она раньше даже не слышала. Из минусом мрачная атмосфера, поведение Клауса, от которого не знаешь чего ожидать.

Она не знает, как реагировать, когда застает Клауса за тем, что тот пьет кровь из шеи девушки под внушением, что расположилась на его коленях.

— Ты хотя бы платишь этим несчастным? — спрашивает та проходя к холодильнику.

Обессиленная девушка падает на пол, очнется спустя несколько часов не зная, что произошло, а довольный Майклсон слизывает кровь с уголков губ. Кто пожалеет завтракать после того, как лицезрел подобное кровавое зрелище?

— Куда собралась?

— В отличие от некоторых мне нужно работать, — недовольно отвечает та готовя из найденных в холодильнике продуктов два сэндвича, переступив через девушку ставит на стол тарелки, возвращается чтобы приготовить кофе.

Видимо на данный момент она единственная, в этом доме, кто нуждается в нормальной еде. Не спрашивает у него добавлять ли сахар в кофе, сама предпочитает без сахара, с детства привыкла к этому, как и привычке всегда завтракать. Пропускает завтрак очень редко и покупает что-нибудь в кофейне.Вечера предпочитает за книгой или просмотром сериала, реже за изучением итальянского языка, отказалась от фаст — фуда, предпочитает зеленый час с жасмином, обязательно чистит зубы перед сном. Клаус же помнит ли, чем занимается вечерами, в каких барах выпивает. Как нестранно Майклсон не отказывается от второго завтрака, выпивает горький кофе.

— Ты едешь со мной.

Мне страшно без него выходить из дома

Слухи ходят, я не верю, это все гоны </p>

Естественно возражение и истерика не принимаются. Алана сжимая в руках женский рюкзак цвета розовое золото шагает к чёрному джипу. Молчит всю дорогу. О нем ходило много разных слухов, которым она не верила. Одни говори, что он монстр во плати, купается в крови.Другие твердили совершенно иное, вспоминали, что он мог пожертвовать многим ради любимой дочери, защите семьи. Третье предпочитали вообще молчать, делать вид, что никогда не слышала это имя. Знает его слишком мало.

В Новом Орлеане сегодня солнечный и теплый день. Довозит до места сбора группы туристов.

Наглый, притягивает к себе, как только та попыталась отстраниться, помахала ждущей ее на противоположной стороне улице подруге, которая работала вместе с ней.

Ни шагу от него.

Что он вообще задумал? Как посмел коснуться ее лица, большим пальцем провел по щеке.

Не чувствует собственного тела. Какое-то недоумение и одновременно доверие. Может поклясться, что ранее не видела таких красивых и грустных серых глаз. Он обнял её за талию, коснулись ее нежных губ и его очень порадовал тот факт, что она не пользуется одним из тех ужасных, липких блесков для губ. Девушка находилась в неком замешательстве, возмущении, не хотела, чтобы тот целовал ее, но гораздо проще поддаться эйфории, притягательной тьме и ответить, дождаться, пока он не отпустит ее губы на свободу.

— Скажи мне, если кто — то из этих людишек окажется слишком нудным. Эта информация быстро решит вопрос с моим ужином.

— Угу, — невнятно бурчит девушка.

Ей нужно дойти подруги, несмотря на то, что ноги словно набили ватой.

Все казалось ей все таким серым до момента поцелуя. Как может думать о чем-то другом и важном?

— И так, кто это? Он слишком горяч, красив. Я его не видела раньше.Почему я, твоя лучшая подруга, с времени старшей школы ничего не знаю, — кажется голос подруги возвращает ее с небес в реальным мир.

— Клаус. Мой парень.

— Стоп?! А твоя мать знает? Почему я узнаю об этом последняя?

— Это допрос? Что ж… Тогда поговорим вечером, за бокалом мартини. Все равно собираемся отметить помолвку Люси. Будет еще одна тема для разговора.