Глава 3. Si vis pacem, para bellum (с лат. "Хочешь мира — готовься к войне") (1/2)

Сегодня в Новом Орлеане знаменательное событие — подписание мирного договора между фракциями, который состоялся каждые пять лет. Отец Варфоломей являясь архиереем церкви Святой Анны, знающий о всех событиях происходящих в городе, стал прекрасным представителей фракции людей. Прекрасно осведомлен, что происходит сейчас и об убитой ведьме, он ведь проводил прощальную службу. Считает, что этим вечеров в этом городе будет не хуже ежегодного Марди Гра, а он произнесет вечером молитву за спасение душ всех монстров живущих в этом городе. Праздновать ведь никто не запрещает. Видимо Бог существует, если он все еще жив, как и многие люди, воспитанники епархии.</p>

Сегодня стоя перед зеркалом Хоуп Майклсон замазывает тональным кремом родимое пятно в виде полумесяца, своеобразную отметку Лабониэр. Выбрала тканевый комбинезон сизого оттенка, пояс которого украшали две массивные пуговицы, еще две украшали верх корсета, круглые вставки располагались на поясе, на толстых бретелях, области груди. Из украшений выбрала только массивный браслет из бусин и золота. Роман не спешит покидать постель, предпочел взять в руки мобильный и погрузиться в просторы интернета.

— Роман! — раздался голос Хоуп, к тому же им привычно перекрикиваться находясь в соседях комнатах.

— Да, — кратко отвечает он.

— Ты знал, что договор нужно подписывать кровью? — интересуется она. — Жуть…

— Слышал об этом, думаю это не больно, — хмыкает парень.

— Нужно еще успеть собрать вещи, ночью наш вылет, даже не верится, что я увижу Париж! — говорит Майклсон пройдя в его комнату. — Поднимайся! Завтрак и после великие дела! Ты же знаешь, мой отец не из терпеливых.

— Слушаюсь Мисс «Все хорошо и не иначе!»…Буду на кухне через пять минут.

Откладывает телефон, встав с постели подходит в плотную к ней оставляет краткий поцелуй на ее губах, после спешит скрыться в ванной.

Оставив ее наедине с совершено нелепой, но счастливой улыбкой, перед выходом из комнаты Хоуп почему-то заостряет свой взгляд на желтом конверте лежащий на комоде.

Прошлой ночью Хоуп не могла уснуть, не от шума доносящегося с улицы, эту проблему решила просто закрыв окно.

Так боится того, что у творится внутри.

Сегодня ей необходимо это, расставить все на свои места.

Тихо, неслышными шагами пробирается мимо мирно спящего Романа, открывает дверь, минует стоящую в коридоре охрану.

Потерялась среди пустых комнат, но знает какую именно дверь ей нужно отворить, чтобы получить ответы.

Неужели Хоуп Майклсон не учили в детстве, что нельзя входить без стука?

Мужчина спит отвернувшись от окна. На краю евро постели из темно-коричневого дерева, с массивными колонами. В серой Singlet, на правом плече виднеется татуировка — перо и стаи птиц.

Ее отец здесь и Хоуп так спокойно.

Легко касается плеча, тонкими пальцами проводит по тату.

Клаус открывает глаза, смотрит на стоящую рядом дочь, конечно же он слышал скрип двери и старых досок.

— Я думала ты спишь.

— Я не сплю, а тебе стоит преподать урок манер. Попрошу твоего дядю Элайджк завтра заняться этим и первым будет» Урок стука в дверь, — приподнимается на локтях, теперь Хоуп может присесть на самый край постели. — Что у тебя случилось?

— Нечего… Завтра подписание договора. Я волнуюсь. Думаешь все пройдет хорошо, а вечером будет празднование?

— Наша семья подписывает мирный договор каждые пять лет. Завтра будет так же. Я буду рядом, твоя мать. Помнишь ту картину, что висит над твоей постелью? Новый Орлеан и полная луна.

— Да.Очень красивая. Ты же нарисовал ее.

— В тот самый день, когда был подписан один из многочисленных миров между фракциями. Мы поспорили с твоим дядей Элайджей, что вряд ли кто-то в этом городе будет следовать правилам. Тогда я победил.

— Думаешь этот мир глупая формальность?

— Для меня да, а вот для остальных очень важен.

— Ты пытаешься казаться таким безразличным, но знай, что в ситуации с волками я полностью на твоей стороне, а не на стороне мамы. Она желает подвергнуть свой народ опасности вернув в квартал. Я еще не сошла с ума, понимаю, чем это может грозить. Она так заботится обо мне? Я взрослая женщина готовая покорить мир, как ты написал в том письме.

— В этом году я порадую оборотней новой территорией, а Марсель передаст одно из кладбищей ведьмам.

— Мама будет очень рада, как и я.Честно, так паршиво себя чувствую.Особенно когда вспоминаю все потери, всю тьму, тех чьи жизни отняла ради мести или тех, кто умер по моей вине, нашей семьи. Мне кажется, что я самый настоящий монстр. Как жить с этим всем? Как ты живешь со всем этим дерьмом и ненавистью? Я столько раз пыталась заглушить чувство вины. Не выходит.

— Это очень долгая и изнурительная работа, Хоуп.Сперва тебе нужно сделать вид, что ты счастлива. Если тебя переполняет ненависть все, что нужно сделать — взять в руки кисти, краски, встать у белоснежного холста, закрыть глаза и изгнать всех демонов из себя на холст. Я делаю именно так и верю, моя дочь сделает то же самое. Для тебя у меня подготовлен особый подарок. Думал преподнести его тебе завтра, точнее сегодня.

Клаус присаживается на постели, тянется к прикроватной тумбочке, достает запечатанный желтый конверт, в бледном свете Хоуп может рассмотреть клинки и пузырек с пеплом, о которых не скажет не слова, знает, какую боль это может доставить ей, отцу и всем многисленным родственникам. Распечатав конверт достает документы на квартиру в центре Парижа, два фальшивых паспорта, билеты на ночной рейс.

— Париж?

— Один из лучших городов для поиска вдохновения и себя. Ты же никогда не была во Франции.

— Город любви и романтики. Без охраны и проблем, правил мамы, только я и Роман, даже не верится.

— Через месяц вернёшься домой. Надеюсь, что с новой выставкой.

— Спасибо, пап. Ты все еще считаешь Дали гением или глупцом с отрезанным

ухом?

— Он лишь надрезал мочку уха. Первым был Ван Гог. Я уж точно знаю. Все великие гении были моими учениками. Возвращайся в свою комнату. Спи спокойно.

После слов отца Хоуп заключает его в свои объятия, а у Клауса нет иного выхода, как поддаться, провести ладонью по спине дочери.

Может она была послана ему, чтобы растопить черствое и холодное сердце?

Может завтра все рухнет?

Может завтра будет новое начало?</p>

Этим утром на кухне Майклсонов слышен смех Хоуп, которая выпивает питьевой клубничный йогурт, кажется даже Клаус спокоен от того, что его любимая на дочь на верном пути, сумеет одолеть, изгнать всех внутренних демонов, сидя за столом и допивая кофе, вопреки ожиданием Хейли присоединяется к завтраку. Она не частый гость в этом старом особняке, но сегодня не могла не прийти, не отказалась от предложенного служанкой круассана с миндалем и кофе. Роман спускается последний, присаживается рядом с Хоуп беря в руки приборы, вряд ли запомнит лицо девушки поставившей перед ним тарелку с яичницей и беконом.

Этим утром Фрея Майклсон спешит открыть свою лавку, досадой становится сломанный каблук. Она редко завтракает в своем красивом деревянном домике в районе Ист-Риверсайд, одним из тех, в которых жили богатые работорговцы. Этот район служит прямым напоминанием о том, что Новый Орлеан когда-то был французской колонией.

Неожиданностью становится девушка помогающая ей подняться.

Карамельный цвет волос карие глаза. На девушке серые брюки в клеточку свободного кроя, черная майка, кожаная куртка без замка, похожая скорее на пиджак.Та девушка улыбается, смотрит в глаза, от чего внутри Фреи что-то переворачивается, сердцу кажется тестно в грудной клетке.

— Мне говорили, что та торговка травами настоящая ведьма и здесь собирается шабаш, а я всегда считала ведьм старыми, прыщавыми. Ты на них не похожа. Я Берта.

— Рада, что не оправдала твои ожидания. Фрея. Ты та девушка, что открыла кофейню напротив моей лавки?

— Да, как хорошая соседка я должна угостить кофе, посмотреть пару сменных балеток в кладовой. У меня сеть кофеен не только в Новом Орлеане.

— Тогда, как хорошая соседка я обязана пригласить выпить в Руссо. Сегодня там планируется шумная вечеринка, а у меня особый дар находить лучшие бары.

— Договорились. В восемь.

В Новом Орлеане издавна полно тайн, мистики, не хватало еще новой заразы — любви.

Сегодня в Новом Орлеане знаменательный день, солнечный, спокойный день.

Этим утром Ребекка Майклсон просыпается с улыбкой на лице, пока Марсель принимает душ девушка под внушением приносит завтрак в постель. Неужели после всего пережитого в ее жизни все так легко, просто, нет драмы, только маленькие радости. Еда для двоих, на специальном деревянном столике: круасаны, венские вафли со взбитыми сливками до нарядной зеленой фриттаты, две чашки с свежезаваренным кофе, тарелки с фруктами, оладьев с клубникой и крепов с творогом, а для дополнение романтики — ваза с бледно- розовыми пионами.Жарар выходит из душа в сером халате, присаживается рядом с ней оставляя краткий поцелуй на ее губах, что разум покидает Ребекку, а как иначе: любовь окрыляет и лишает рассудка одновременно.

***

Этим утром Элайджа Майклсон просыпается в пустой постели, открыв глаза первым что видит первородный — прозрачная ваза с живыми белым розами. Раньше все было так просто: просыпались в объятьях друг друга, солнце освещало их комнату, пусть Кетрин и не терпела назойливые яркие лучи, в отличие от него, не с проста же этот мужчина предпочитает день ночи. В их комнате остались ее вещи: на черном туалетном столике, аккуратно расставлена косметика, кисти, флаконы с духами Givenchy и Elizabeth arden, баночки La Prarie для ухода за лицом, тушь Dior. Кетрин Пирс не могла обойтись без легендарной Chanel: пудра, лаки для ногтей, тени, помада, почему-то Элайджа вспоминает, как случайно разбил ее пудру, та потребовала купить ей такую же взамен, именно это послужило причиной посещения Элайджей Майклсоном магазина косметики. Он помнит: улыбку, голос, как прекрасно ее лицо при свете дня, как сидя на черном кожаном пуфике она оборачиваясь в его сторону желала доброго утра.

[Продолжение в следующей дополнительной главе «На кухне«]</p>

***

На кладбище в это время собрались ковены. Алана всерьез думала, что все будет так легко и бремя власти стоит того? Байк стоит рядом с одним из склепов. Этим утром пропустила завтрак, чтобы успеть сюда. Должна не растеряться, собраться и выслушать все претензии и утихомирить споры.

— Когда это ведьмы подчинялись вампирам, Алана?

— Никогда, но учитывая обстановку я была вынуждена просить защиты для нас всех.

— Майклсоны ненавидят ведьм, а Марсель презирал.

— Этот мир необходим, а мы учимся использовать силу земли, а не предков. Мы изменились. Все изменилось. Вы согласны со мной?

Важнее смотреть вперед, а не назад и юная избранница регент понимает это, как-то, что теперь ей предстоит столкнуться с разногласиями и недовольством, как говорится «У кожного свое мнение».

Голова кругом от всех этих криков и споров. Она достаточно молода, не выработала командный голос, не прощупала все тонкости: когда нужно повысить тембр, а когда снизить.

— Тихо! Мир в городе важнее. Всем придеться привыкать к новым правилам и жизни! Я не позволю чему-то случиться со всеми вами. Мир будет подписан в полдень, в церкви Святой Анны. В восемь празднование в Руссо приглашены все, а если вы против, тогда прутья этих склепов украсят ваши головы. Думаете Майклсонов волнуют ваши жизни — нет. Меня все еще волнуют, поэтому советую заткнуться и довериться мне. Есть еще возражения?

Новый Орелан далек от мира, кажется этот город воюет сам с собой с момента основания.

Алане предстоит бороться не только с противниками ее методов, но и самой собой.

*** Новый Орлеан. Церковь Святой Анны.***

Для Хоуп Майклсон церковь Святой Анны особое место. Она здесь появилась на свет, а значит что-то хорошее произошло в этом городе.

Острым концом ручки-перо прокалывает палец, аккуратно выводит на пергаменте Hope Mikaelson.

Такой предсказуемой финал этого собрание. Непродолжительные авиации, переглядывается с отцом и матерью. Все собравшиеся спешат разойтись, кроме Хоуп. Сама подходит к священнослужителю, отвлекая его разговора с воспитанником.

Крепко держит держит за руку, словно появилась из неоткуда, напугала мальчишку.

— Отец Варфоломей, я могу поговорить с вами? — спрашивает девушка.

— Конечно, дитя, — отвечает пожилой мужчина высвободив свою руку.

Хоуп Майклсон еще не так прекрасна в искусстве лжи, а у священного служителя жизненный опыт, уверен, что семья послужит одной из тем этого разговора. Для этой, особой, прихожанки лучше освободить время во избежание куда худших проблем. Могла бы пройти в конфессионал, исповедаться. Прихожанкой и верующих Хоуп Майклсон сложно назвать, но как объяснить, что на шее ее отца, среди мужских украшений маленький деревянный крест. Не приходила на службу, каждое воскресенье. Она приходила, когда вздумается, сидела, на скамейки в третьем ряду. После происшествие в бойцовском клубе Марселя Хоуп выпустила наружу весь гнев и ярость. Мать узнала обо всем уже на следующий день, высказала все, не дочери, а Марселю. Чего Хейли могла ожидать от Хоуп унаследовавший гены Майклсонов? Умиротворение, покой малютка Майклсон обрела в абсолютной тишине церковной тишине.

Сама виновата в своих страданиях и боли. Сама в силах освободиться от этой цепи бесконечных мучений.

Заслуживает ли она всего этого?

Сможет ли обуздать монстра внутри себя? Будет ли свободна?

Кто исцелит больную душу Хоуп Майклсон?

Святой Дух не покинь Хоуп Майклсон в этот темный час.

*** Флешбек***

Почему про отца твердят, что он властный социопат?

Oxxxymiron — Где нас нет.

В бою с самим собой, где титрам, уловкам нет места.

Опять ты и я, как будто в самый первый раз

Никто не судит этот бой, не остановит нас.

И я держу удар судьбы, и я встаю с коленей,

Я собран, зол, и я готов вступить в бой с тенью.

***

Если в твоем сердце есть место свету — не бойся тени.

Сацура, ST1M — Бой с тенью.</p>

Бороться до самого конца.

Бороться до последней капли крови.

Хоуп Майклсон смотрит на собственную тень, которую отбрасывает свет уличного фонаря. Всегда сражается за правду и семью.Правую руку сжимает в кулак, ударяет о кулак подошедшего к ней чернокожего мужчины, который улыбается ей, заранее протянул руку своеобразного приветствия. Марсель сегодня выбрал черные джинсы, белую майку, темно-синюю джинсовую рубашку, рукава предпочел закатать, черные тяжелые мужские ботинки.

— С возвращением, Хоуп, — тихо шепчет тот.

— Да уж, прошло семь лет после смерти Лендона, я мало что помню с того момента, лишилась сил ведьмы, маленький шторм в Лос — Андежелсе, кажется Кол и Давина приезжали, дядя Элайджа передал мне свиток Стрикс на каком-то рождестве, — отвечает девушка. — Честно, не чувствую себя собой, не чувствую той всей силы.

— Мы с Романом решили вопрос со Стрикс, как оказалась твой парень прекрасно управляет этим сообществом, они присоединились к фракции вампиров города, — говорит Жерар. — Да, ты была в чем-то черном и бесформенном, не причёсана, потом вовсе ушла с ужина.

— С чего начнем обход города? Квартал? Джексон-сквер? Окраина? — интересуется Майкосон.

— Самое время мне спросить о твоих тренировках? Ты вернулась в клуб? Как успехи? — неожиданно спрашивает Марсель.

— Ну, я пробовала тренироваться с папой, но боюсь причинить ему боль. Однажды он сказал, что если мне придеться защищаться, будет слишком страшно, я должна представить, что борюсь сама с собой и не сомневаться в случае если нужно убить.Мама иногда держит мне грушу, против спаррига и не пускает меня на ринг, неделю назад мы были в клубе, я пыталась искать тебя, но узнала, что ты с тетей Ребеккой все еще в Дели, сложно выпасти из жизни на семь лет, — произносит Хоуп. — В школе Сальваторе я тренировалась со стаей. Не хотела становиться новым альфой, поэтому всегда падала, это был отстой.