Глава 1. Миссис Кеннеди, Panamera и новые проблемы. (2/2)
— Ребекка Майклсон боится грозы? — удивлённо воскликнул тот на губах появилась ослепительная улыбка.
Понимает, что ему предстоит сражаться за их двоих, как и то, что боится она нового шторма, урагана сметающего все на своем пути. Понимает, что Марсель не так быстро и легко простит ее братьев за грехи прошлого. Кому вообще нужна кровавая корона Нового Орлеана? Все еще колеблясь, несмело прикоснулась его губ своими губами. Впервые внутри мужчины зарождается очень странное, необычное ощущение, вынуждающее усомниться в том, что были все жертвы и потери, вражда и война за этот город, вообще когда-то были. Он чувствовал мягкость его губ на своих, а остальное подождет, поддался навстречу, прижавшись к нему невольно ближе Ребекка, руки цепким кольцом сжимает на его шеи, не спешить разрывать сладостный поцелуй, розы из ее рук падают на асфальт, не спеша произносит: — Теперь все идеально.
Сейчас ими правит любовь. Неидеальные могут стать примером того, как следует сражаться за любовь. Неидеальные в какой раз доказали, как важно собирать разрушенное, сохранить чувства в заброшенном мире.
***
” Вселился демон, и нимб он съел мой.”
Loboda - Новый Рим.</p>
За столько столетий Кетрин Пирс привыкла разбираться со всеми проблемами с самообладием и выдержкой. В памяти то и дело всплывают всякие моменты, особенно с наступлением темноты, терзают, будто она призвала самого Дьявола, чтобы тот мучил ее за все грехи или в нее вселяется демон.Телефон на беззвучном и ей наплевать на все прощупанные звонки. Может же быть еще хуже? К примеру, когда решила повеситься? Когда сбежала с ритуала и от Клауса Майклсона, тем самым навлекла на себя его гнев и ярость? Когда рыдала увидев окровавленные трупы своих родителей? Когда оказалась похороненной заживо в Аберфане? Когда дочь умирала на ее глазах? Когда Стефан Сальваторе пронзил ее живот ножом странников? Когда попала в Ад? Когда иссыхала в гробнице Мистик Фоллс? Когда лгала не испытывая стыда? Когда впервые прыгнула в постель, ради своей выгоды?
Открытая бутылка итальянского вермута стоит на столешнице. Она приготовила для себя Martini, но не спешит прикасаться к тонкой ножке бокала, оставила его на подоконнике. Сквозь окно наблюдает за мелькающими огнями ночного Нового Орлеана. Почему бы ей не пойти туда, где весело? Пропасть без вести, в одном из баров?
Кетрин Пирс всегда манил ночной город. Днём все уныло и невзрачно, суета, скучные и угрюмые лица вечно недовольных людей, запах кофе и еды, шум, гудки автомобилей. Если ты вампир, то невольно, плюс один прибавляется именно такому времени суток, как ночь. К тому же одна из особенностей Нового Орлеана — город преображается и расцветает с наступлением заката. Люди не исчезают из улиц, но словно меняются — улыбаются и даже могут расщедрится на несколько долларов уличному музыканту, здания и небоскребы загораются огнями, ночные клубы готовый принять посетителей, выходят из своих убежищ ночные хищники. Яркая, увлекательная разбавленная алкоголем и громкой музыкой — ночная жизнь.
На сервированном кухонном столе остывает приготовленный ужин, для двоих, который она заказала заранее, посередине стола ваза с букетом живых цветов. Пирс даже переоделась для ужина: черное закрытое платье подчеркивает все достоинства фигуры, яркое модное ожерелье, длинные висящие серьги, котороые подходят под образ, туфли на шпильке.
Смерть всегда будет преследовать их.
Никто не не знает, что таится у нее на сердце, в душе, мыслях и никогда не узнает, проще таить все в себе, изображать спокойствие, наблюдать за ночными огнями стоя у окна.
Крах.
Сложно рассуждать об изменчивом человеческом настроение, так что уж говорить о вампирской, усиленной стороне: горе вытекает в глубокую депрессию, радость в абсолютное счастье, а любовь и ревность — два самых сложные чувства. Первое — всплеск гормонов, включая эндорфин и глубокая привязанность в последствии. Второе — сумасшествие вперемешку с разбитым стеклом и истерией. У ночной тьмы, как и Кетрин Пирс, чудесным образом уживаются две стороны: спокойная и мирная, даже тихая, когда она уверена в своей безопасности, долгими вечерами сидя у камина с бокалом вина, такие моменты она и вправду желает запомнить на долго, вторая же состоит из рек крови, убийств, веселья, танцев, алкоголя желание забыть абсолютно все и всех.
Слышит, как распахивается входная дверь, тихие шаги за ее спиной, сильные руки опускаются на ее плечи, сухие губы касаются ее шеи, сквозь отражение в стекле, видит появившуюся улыбку на его лице.
Кетрин предпочитала не интересоваться тем, что будет завтра, в чьей постели проснется и в каком городе. Ей проще не копаться в себе иначе ее ждет явно некое подобие частной, закрытой клиники. Слишком всего натворила за пять веков, порой правда не зная и не думая: «Зачем?» Пирс любит жизнь, редкая стерва с крепкими нервами, не задумываясь о последствиях жила на всю катушку, без всяких ограничений. Правила — это не ее. Игры — это ее. По мнению некоторых — просто отвратительно ставить свою жизнь выше других, но мнения других такая, как Кетрин Пирс не учитывала.
Элайджа Майклсон продумывает все на десять шагов вперед.
Кетрин Пирс думает на пятьдесят шагов заранее.
— Как прошел твой день? Я звонил, но ты предпочла игнорировать мои звонки. Почему?
— Тебе вправду интересно? Предпочла не попадаться на глаза твоему брату, поэтому не отвечала. Сходила на маникюр. Просто знала, как все решиться. План A? У нас были гости, поймешь по состоянию нашей гостиной.Еще я задумалась над тем, что давно не навещала подруг.
— Да, только… Разве у тебя есть подруги?
— Были, дорогой.Ведьмам нужен новый лидер. Фона не может исполнять обязанности регента, а ее брат Луис не унаследовал дара. Кстати, я послала ей подарки от нашего имени: милые детские вещи и игрушки.Неужели Клаус не может применить свое обаяние к какой-нибудь симпатичной, глупенькой ведьме? Без сил Предков ведьмы не более, чем гадалки для развлечения туристов.Нашли убийцу той несчастной?
— Нет, ковены решат все сами и используют свои способы для раскрытия правды.
— Ковены могут потребовать новых полномочий, ухода вампиров из города. Все зависит от нового лидера.Не заставляй меня наблюдать за тем, как ты лежишь в гробу с клинком в груди или что еще хуже. Я еще подумаю спасать ли тебя.
— Я это понимаю.
— А я понимаю, что в городе не осталось доверенных ведьм Майклсонов. Тебе фамилия Данкан говорит о чем-то? За их родом должок передо мной еще с шестидесятых. Старейшины уважают лишь старейшин из других древних кланов. Обстановка может обоститься.Ведьмы сложный народ.
— Как и женщины.
По тонкому лезвию.
Рядом с ней стоит ее абсолютная противоположность — Элайджа Майклсон. Ему определенно нравится день — время жизни, обучения, переговоров, движения, полчаса на ланч. Мужчина ценящей святость семейных уз, готовый на все ради выживание своей семьи. Любит картины и ценит искусство, прекрасно играет на фортепиано, изучил несчитанное количество литературы, языков, мыслит, порой философски и долго, тогда Кетрин считает его невыносимо скучным, так же, как она эмоции прячет за хладнокровием и невозмутимостью. Кетрин Пирс — его абсолютная противоположность. Горячая и страстная, роковая, наделена холодной расчетливостью, умом, волей и алчностью, знающая чего желает. Легко может быть: тихой или шумной стервой, скрывать внутреннюю бестию играя на людях роль милой девушке-ангела.
Пирс лишь усмехнулась на его последние слова, залпом выпила алкоголь, не спешит оборачиваться, в воображение рисуя, какое удовольствие может ему доставить, где и как, не использовать же стриптиз, как способ манипуляции. Нужно нацепить очередную маску и продолжать вести игру.
Опасно. И неужели он этого не понимает, в мозгу должен же, подобно диктору, заговорить голос самосохранение.
У кого из этих двоих шаткие нервы?
Совершенно разные они впервые встретились, в Англии, пять веков назад. И видимо история о том, что жестокий вампир, проживший, на тот момент, уже пять столетий и повидавший многое, мог полюбить трогательную девушку человека рассуждающую о любви оставим для дешевых, бульварных женских романов. Столько всего произошло с той злосчастной встрече: мир менялся, изменились и они сами. Современную Кетрин Пирс едва можно сравнить с той самой улыбчивой девчонкой, что свято верила в брак по любви и жаждала этой самой любви. Современный Элайджа едва ли тот, которого она узнала когда-то, в кокой момент сломался превратился в бездушную оболочку. Познали, что такое безответная любовь.
Помнят о кратком и блистательном миге — Камелоте.
Обойдя его Кетрин подходит к столу, берет в руке прозрачный заварник, разливает чай по чашкам.
— Не хотела ужинать в одиночестве, без тебя. Чай?
Элайджа молча садиться за стол, напротив ее, не мог отказать ей хотя бы в чаепитие, вдыхает запах напитка, благодаря усиленному улавливает приятный запах. Кетрин пытается улыбнуться поднеся к губам чашку, делает несколько глотков наблюдает за его реакцией тем, как вернув чашку на блюдце тот тянется, чтобы ослабить узел галстука, кашляет. Его все еще удивляет, что та не сменила выражение лица. Неминуемая боль. Майклсон почувствовал невыносимое жжение в горле, словно в него вылили раскалённую лаву из недр Ада. Кетрин сейчас ощущает подобное в пересохшем горле.
Как говорится: «Влюбленные должны выбить один бокал яда на двоих».
Жгучая панацея.
— Корица, кардамон, мускатный орех, гвоздика, имбирь и черный перец… Обожаю этот чай от индийских садхи. Защищает от проникновения ведьм в голову. Ребекка привезла из последней поездки в Дели и займется остальной частью семьи.
— Я подумал, что это любовный элексир или месть? Ты все еще не простила меня за прошлое. Ты изменилась, Катерина.
— Мы изменились. Я никогда не прощу.Ты унизил меня, разбил сердце и все на что способна женщина пережившая подобное — разбивать сердца.
— Я причинил тебе невыносимую боль. Прости меня.
— Я знаю, просто мы никогда не говорили на эту тему откровенно. Вопреки Клаусу ты пытался спасти мою жизни после ритуала. Я верю, что тогда ты пытался вернуться к главной слабости вампира — любви. Поддаваться эмоциям это нормально и я не являюсь исключением. Как я опускалась до подобной слабости? Элайджа, послушай. Я редко говорю правду, но ты достоин истины и чуточку уважения.Ты достаточно страдал, как и я. Впервые я готова была быть, потому что полюбила, верила в любовь. Я готова была бежать за тобой. Я была глупой и наивной дурой, к тому же человеком.Второй раз я была с тобой ради выгоды и цели. Вышло правда паршиво. В третий раз я вернулась к тебе, потому что ненавидела и не желала остаться в одиночестве. Одиночество — это самое мерзкое и отвратительно чувство на Земле. Я не уверена, что ты любишь меня, что я нужна тебе, но в этот раз все иначе. Мы обратили внимание на многое, много чего изменили в лучшую сторону, я смирилась с вечными проблемами твоей семьи. Пообещай мне никогда не повторять те три слова, которые сказал в Амстердаме, перед нашим возвращением сюда. Какая новая жизнь у нас может быть? Какая любовь? Никакая. Мы же не глупые, сентиментальные, подростки, которые верят в счастливую жизнь. Знала бы, как все обернется тогда, в Пенсильвании, не позволила бы тебе решать. Но чтобы не случилось я буду с тобой до конца, если ты все еще хочешь, чтобы я осталась. Думаю, этого будет достаточно.Просто будь рядом.
— В мире существует около восьми тысяч языков, чтобы выразить свои чувства.
Видимо упустил тот момент, когда она стала ему ровней.
Их любовь схожа с Камелотом — величественный и красивый, но короткий миг, состоящий из урагана эмоций и штиля, нежности и страсти. Их Камелот длится почти пять веков.Они не клялись не расставаться, каждый раз нарушают клятву, как только их пути пересекались. Расходись по разные сторонам света и спустя долгие годы возвращались.Элайджа верит в нерушимость клятв и данного слова. Да, именно все так и должно быть, только иногда зависит все от людей, которые решают как поступить. Он тревожится принять неверное решение и совершать ошибку понимая, что им нужен перерыв. Кетрин не боялась совершать ошибки, все падают и поднимаются залечивают ушибы и ссадины. Судьбе плевать оступишься ты на каблуках Louboutin или в дешевых ботинках, но встать было проще, когда Элайджа протягивал ей свою руку.
— Завтра ты покинешь Новый Орлеан. Уедешь в Уэльс под защиту Стрикс. Там куплен дом на мое имя. Решишь свою проблему, о которой решила промолчать, из-за которой не желала возвращаться сюда. Я все спланирую.Так будет лучше для нас.
— Я все еще имею право выдвигать требования? Ну, одно требование.
— Я пожалею, если соглашусь?
— Да. Я заприметила черную машину стоящую в гараже рядом с кабриолетом.Весьма интересный экземпляр. Ребекка проболталась, что это твоя любимая машина.
А что дальше?
Тишину нарушает Кетрин, которая встает из-за стола, грязную посуду после ужина собирает в мойку и к удивлению Майклсона моет ее сама. На нее это точно не похоже, обычно пользовалась посудомоечной машиной или помощью прислуги под внушением. Может это один из способов успокоиться? Элайджа не спешит покидать кухню, берет в руки полотенце, закатав рукава рубашке и оставив пиджак на спинке стула, помогает вытирать посуду и расставлять: тарелки, столовые приборы, чашки.
Слышно тиканье стрелок настенных часов.
Невесомый и краткий поцелуй в губы, развернувшись Майклсон уходит оценить ущерб гостиной.
Вот и все.
Лучше бы остановила его, скрыла факт разгрома и непорядка, ведь открыв межкомнатную дверь Элайджа прекрасно поймет, что за гость, точнее ее гостья посетила их апартаменты этим утром.
Ночь вступила в свои права, и мрак на небе так удачно встретился с темнотой, заползающей в душу. Темнотой от опустошенности и одиночества.
— Элайджа, — уверенный голос раздается сзади его, руки опускает ему на плечи, — Может пора все это прекратить? — Пирс боялась, что тот не станет ее слушать и просто уйдет от разговора, как это бывало ранее, недослушает. — Жить нормально у нас не выйдет. Но я смирилась, только телевизор жаль, новая модель.
В его голове творится хаос наподобие того, который происходит сейчас в гостиной.
— Это характер Хейли, как помнишь, она не терпит, когда ей указывают что делать, — говорит мужчина.
— Вперемешку с ревностью, — кивает Кетрин, старается дышать, в мыслях начинает считать, чтобы сказать следующую фразу. — Мой отъезд прекрасная причина поставить жирную точку во всей этой идиотской и глупой истории. Поговори с ней, Элайджа иначе в наших апартаментах ремонт никогда не закончится.
Ей было нелегко говорить все это и Кетрин Пирс не пьяна, не ведома паранойей, что тот может вновь уйти от нее, просто она понимала, что им нужно поговорить на эту тему. Нужно, чтобы разговор помог залечить раны волчице, чтобы он закрыл дверь в сердце Хейли. Кетрин и Элайджа никогда не говорили о своих чувствах так открыто, а Пирс вообще не показывала истинные чувства, особенно на людях.
— С каких же пор ты поступаешь правильно, разумно, Катерина? — он говорил с легкой философской улыбкой.
— Кетрин, — исправляет та, убирая руки с его плеч, в момент, когда тот поворачивается к ней лицом.
И, да, она изменилась. Больше, чем думал Элайджа. Начиная со стиля в одежде, чтобы быть подстать ему, иначе не объяснить появление нескольких комплектов женских костюмов, различной цветов гаммы: от бежевого до цвета алого вина, неизменного черного. Не отказалась от привычной одежды и любимых бреднов, но разбавила гардероб строгостью и скучностью. Продолжая принятием решение. Заканчивая речью, видимо времяпровождение с ним так страшно отразилось на ней.
Совсем ничего не осталось от прежней Катерины в голове которой сиял нимб.
Погасла и пропиталась ложью и жесткостью.
Не знает, где правда, а где ложь.
Раньше бы все сказали, что такая продажная и бессердечная предательница такому правильному и благородному, как Элайджа Майклсон и даром не нужна. Бракованный товар. А такой ли Элайджа Майклсон, как о нем говорят? Конечно же, нет.
Эта история Дьявола.
Не от хорошей же жизни она стала такой и отказалась от сверкающего нимба.
Спустя полчаса Кетрин гасит свет, в их спальне — хлопком ладошей, на ней лишь короткая черная шелковая сорочка, босая следует к постели, ложиться на свою часть отвернувшись от него. Вздрагивает, подобно дикой кошке, когда Элайджа целует ее в висок, обнимает за плечи — странная традиция перед сном. Черной кошке живущей по своим законам, решать позволять ли гладить себя. Такую отрешенность можно лишь почувствовать и Майклсон отворачивается от нее, потому что ей тяжело прощать в очередной раз. Знает, что та ненавидит прощания.Никто никогда не узнает, сколько нежности и заботы дарит Элайджа этой женщине. Никто никогда не узнает, о следах помады на его теле, только она поджигает все страстью, когда они бывают наедине.
Этой ночью Кетрин сложно уснуть, как и ему. Ворочаться ей надоедает после минут пятнадцать и нет иного выхода, как просто закрыть глаза и ожидать наступление сна. В три двадцать семь ночи она прижимается в грудь мужчины, рукой обвивает талию. Странно, но он посмотрел на время, которое отражали лежащие на прикроватной тумбочке наручные часы.
Никому не известно, сколько боли пережили эти двое, скольких потеряли и сколько слез выплакали, какие кошмары их мучают с наступлением темноты.
Не знают, что за монстра Элайджа Майклсон скрывает за красной дверью в голове и сколько крови на совести у Кетрин Пирс, а иногда ей даже кажется, что шрам в области живота, от клинка странников, лишивший однажды ее жизни, ноет с наступлением непогоды.
Сами они не хотят знать, о старых демонах и ночных кошмарах, пытаются наполнить души счастьем, любовью и покоем. Выйдет ли?
С них определенно хватит.
Утром она просыпается в одинокой постели, бредет на запах кофе и застает его на кухне. Слегка растрепанные волосы, поверх ночной рубашки набросила короткий халат.
Ароматный кофе, тосты, политые ее любимым кленовым сиропом. Наслаждаются завтраком, тишиной и друг другом. Хорошо, что тот не додумался включить Бетховина или Шопена.
Им так хорошо в это солнечное утро, ведь у них был этот краткий и блистательный миг, который прервался еще вчера.
***
Выживешь ты или я, это игра.
Будь со мной аккуратен.
Loboda - Новый Рим.</p>
Что может залечить боль Кетрин Пирс? Свобода? Деньги? Хорошая пара туфель? Дорогой look?
За что Кетрин Пирс может продать душу? Взаимная любовь? Вечная и свободная жизнь? Сила?
Возвращение любимый и родных?
Видимо во всем Мире нет того, что может привлечь внимание той, у которой все есть и которая берет все, что пожелает.
Забралась на капот черной Porsche Panamera, скрестила ноги, опрокинула голову назад, прикрывает глаза, желая лицом уловить теплые солнечные лучи и не обращать внимание на стоящего рядом Клауса Майклсона, который скрестив руки на груди, бросает на нее неприязненный взгляд. По всем правилам столь дорогая, качественная машина должна покоится в гараже и требует максимального ухода, внимание со стороны владельца. Еще на рассвете Клаус Майклсон понял, что затевается что-то весьма интересное и стоящее его внимание. Осознал слыша звук мотора машины старшего брата, которую необходимо было подготовить к долгой поездке. Выйдя на балкон видел, как черный автомобиль покидает территорию особняка и вернулся спустя несколько часов: напалерованный, в идеальном состоянии, с новыми дисками, полным баком топлива.
— Вышел позлорадствовать? Уже планируешь вечеринку с алкоголем и распутными девицами, в честь счастливого избавления от меня?
— Хорошая идея, Катерина. Просто интересно, что такое ты вытворяешь в постели, если мой брат отдал тебе одну из своих любимых машин? Видимо ты очень плохая девочка.
— Фу… Я не такая. К тому же, тебе никогда не опробовать то, что я предлагаю Элайдже.
— Я знаю, какая ты на самом деле редкостная дрянь. Опять не поделили с волчонком благородного Элайджу и ты сбегаешь, подобно трусу, как всегда? Я знаю, что вы вчера разговаривали, между собой девочками. Что решили? На кого повышать ставки?
— Хейли повезло, что я просто не убила ее. При заинтересованности все подробности изложу письмом.Тебе понравится или не понравится…
Не реагирует на издевательский смешок из его уст. Просто знает, чем может закончится их очередная стычка, ведь Клаус Майклсон слишком быстро и часто впадает в ярость. У нее перед ним патологический страх, что течет вместе с кровью в венах, заставляет сердце стучаться быстрее.Легче смотреть на голубое небо, белоснежные облака, ослепляющее сетчатку, до слез, солнце.
Ей ближе: тьма, боль и ночь. Говорят, что нечто подобное чувствуют перед смертью. Проще было бы не чувствовать, не видеть и не слышать. За пять веков существования ее душу разорвало на мелкие части. Только Элайджа Майклсон верил, что в ней остались живые частички.
— Катерина! — шептал довольно знакомый голос вынуждающий ее спрыгнуть с капота автомобиля.
Открыв глаза Пирс поняла, что перед ней стоит мужчина в черном брючном костюме, коричневых кожаных туфлях выражение лица которого и улыбка согревают то, что осталось от истерзанной души в этом пустом и блеклом мире.
Элайджа протягивает ей брелок — ключи: неизменный герб Porsche — это черно-красные полосы, оленьи рога являются элементами герба германской земли Вюртемберг, столицей которой был город Штутгарт, а вот гарцующий жеребец в центре эмблемы служит памятью о том, что родной для марки Штутгарт был основан как конная ферма.
Немецкая педантичность и точность абсолютно во всем.
По своему совершенная машина.
Пирс открывает автомобильную дверь, но не спешит садиться. Шаг в его сторону, позволяет их лбам соприкоснуться, тот в свою очередь опускает руки на ее талию. Внезапно заговаривает на Валлийском чуть грубоватым, сдержанным тембром : — Byddaf yn galw (Я позвоню).
— Mae'n bwysig i mi wybod eich bod chi'n ddiogel (Мне важно знать, что ты в безопасности).
— Ты во мне сомневаешься? (Ydych chi'n amau fi?)
Может она права, и тот вправду сомневается, нет, не в нее способности выживать, а том, что она вероятнее всего потеряет дорогу домой, к нему.
— Хороший Валлийский (Cymraeg da), — встревает в разговор Клаус.
Кому бы продать душу, чтобы прекратить все эти терзания?
Последние секунды перед очередным расставанием.
Никогда не говорили, что им необходимо уйти или остаться, просто когда один нужен был другому они находили пути друг к другу. Вместе до самого конца — этого и вправду достаточно для тех, кто прожил более одной жизни и разочаровался в любви. За столько долгих лет: расходились молча, что было как-то неправильно что ли, вновь возвращались к началу и клятвам любви до гроба, жили вместе, не только в этом городе, то тихое время очень желанно для таких монстров, как они. И вот сейчас, снова расстояние и расставание, гонки на выживание, побеги, войны, шантаж, убийства и смерти. Стерве проще помолчать в эти сладостные последние мгновение в его объятьях, чувствовать теплое дыхание на своих губах. В этот раз Элайджа Майклсон посчитал абсурдом молчать в их последние минуты рядом, пожалеет если не скажет сейчас.Глупо, но он прекрасно знает, какая последует реакция на его слова.
— Rwy'n dy garu â'm holl galon ac enaid (Я люблю тебя всем сердцем и душой), — прошептал мужчина.
— Черт! Ты обещал никогда не повторять это, — на английском, но сдержано и спокойно.
— Это обещание можно нарушить. Я же прав, Катерина?
Последний миг: Кетрин садиться в кресло водителя, откидывает голову назад. Странное чувство: черное — серебристый салон, жесткое сиденье из натуральной кожи, с прекрасной боковой поддержкой, естественно черного цвета, опускает руки на руль управления, тонкими пальцами проводит по эмблеме, по рычагу переключения передач. Все как будто отражает ее внутреннюю опустошенность и одиночества или так она наслаждается этим мгновением, предвкушает адреналин и скорость. Сев в салон понимает, какой труд вложен: каждая деталь, каждая кнопка — идеальны. Аристократичность интерьера в котором нет даже грамма вульгарности.Вряд ли поймут, что она испытывает и о чем думает, сидя в этой машине.Элайджа лично захлопывает дверь.
Клаус Майклсон понимает, но никогда не признает, что Кетрин Пирс изменилась и он доволен этим. Смотря на ее с братом, прекрасно осознает, как они на самом деле относятся друг к друг, привязанность душ, если так можно выразиться, в очередной раз убедился, как его старший брат чтит любовь. А знает ли он, что такое любовь? Испытывал ли он когда-нибудь это чувство? Жесток и не прощает, иначе бы пожалел ее и брата, когда тот просил избавить их от всего это предоставить эту редкую возможность чувствовать, заботиться и самое важное — любить. Клаус Майклсон, идя по этой Планете столько веков, пережив бега, несчитанное количество мук и врагов — глубоко несчастий, по этой причине не выносил, если рядом кто-то испытывал хотя бы секунду счастья. Вера и любовь Элайдже к ней восхищают его. Отношение с его братом изменили ее. Пусть, людей сложно изменить, но Кетрин Пирс уже давно другая. В ее жизни было много разных мужчин, но лишь в Элайдже она отыскала разум сочетающийся с моралью.Его хотелось слушать и пожалуй только с ним она соглашалась, позволяла ему принимать решения. Мужчина, с которым она желает быть на одном уровне. Верит и доверяет его словам, что она будет в безопасности и очень скора вернется к нему. Знает, что он не подведёт, сделает все необходимое, а она в свою очередь, будя даже за тысячи километров, останется его опорой и стимулом.
Все признают любовь величайшей силой и вечным двигателем, только в этом огромном мире двое не признавали этого чувства: Клаус Майклсон, которого все же изменила любовь к дочери и Кетрин Пирс, которая изменилась благодаря Элайдже Майклсону.Зачем им казаться другими, в глазах тех, кого они любят? Зачем притворяться, что их путь не из крови и тьмы.Зачем казаться лучше? Зачем давиться слезами, когда нужно дать им волю. Зачем изображать показное веселье, когда плохо, не хочется жить? Научились справиться со всем в полном одиночестве.
Холодный и мерный взгляд Хейли стоящей на балконе, которой Пирс машет, на что та качает головой и вздыхает. Почему Маршалл только сейчас понимает, что такая, как Кетрин Пирс могла использовать ее слова против нее же, рассказать все Клаусу, а узнав правду тот вряд ли проявит снисходительность. План королевы волков был заранее провальным. Знает же, что к таким, как Пирс нельзя испытывать жалость и ни в коем случае доверять. Женщины не из тех, кто хранит секреты, а если есть возможность все обернуть в свою пользу. Почему бы и нет? Сама не своя, пока еще смотрит с вершины, но все же может за считанные секунды измениться не в ее пользу. Все и так понятно — Маршалл обеспокоена.
Она боялась, что впервые руки не слушают ее. Долгое ожидание вынесение приговора, куда ужаснее легкой смерти.
Кому бы продать душу, чтобы не ощущать этот страх перед неизбежным?
Есть ли в этой игре на выживание у Хейли Маршалл хоть какой-то шанс? Брюнетка с каждой секундой вбивает себе в голову, что Клаус знает правду и нет иных причин скорого отъезда дьяволицы Пирс. Элайджа точно не простит очередного предательства, а своя шкура очень дорога избалованной Кетрин. Почему отец ее дочери так смотрит на ее: слегка нахмурив брови, негодующим взглядом? Почему Хейли опускает взгляд, в спешке покидает балкон?
Очень продуманный автомобиль, до мельчайших деталей и швов идеально подходящей статусному владельцу.
Душа, деньги и качество вложены разработчиками в эту машину.
Инженерное искусство — это совмещение комфорта и скорости.
Режим Sport + и музыка погромче, возможно это именно то, за что худшая сстерва всех времен готова продать душу?
Готова стартовать.
Левой рукой поворачивает заветную ручку расположенную слева от руля, стрелка тахометра поднимает вверх, и по кузову пробегает приятная вибрация. Глаза закрывает желая насладиться звуком: более глубоким и агрессивным.
Правая нога на акселераторе, левая на тормозе, на панели приборов загорается Launch Control Activated, нажимает на кнопку принудительного выдвижение спойлера.
Секунда.
Удар.
Выхлоп.
Стирая всякие временные грани.
Клаус, который стоял рядом, знал, что сделай несколько шагов в сторону, без сомнения оказался бы под колесами скоростного автомобиля, к ее величайшему счастью.
Растворились с дворика особняка Майклсонов. , руль легче, реакции спокойнее, выезжает на дорогу французского квартала.
Поговаривают, что данная машина родилась благодаря разуму маркетологов, а не сердцу.
Не слышит всего городского шума, а в зеркале заднего вида растворяются прохожие и туристы. Разгон до ста километров за четыре секунды не шутки, а реальность.
Педаль в пол — и черная Porsche Panamera, устремляется вперед с грациозностью гепарда, увидевшего добычу и почуявшего кровь. Такой ведь и была всегда Кетрин Пирс — грациозной и опасной.
И надо же, вновь теряют друг друга.
Кетрин Пирс воспитала себя по закону: «Свое не отдам», поэтому нет никаких шансов отнять ее и совершенно неважно мужчина это или пара хороших туфель, дорогой автомобиль.
Ей нельзя оставаться здесь, рядом с ним иначе он не сможет одновременно защищать: ее и семью.
Сбегает на скорости сто восьмидесяти километра: от него, себя, чтобы в конечном итоге вернуться.
Сбегает под мотив Beggin.
Напевает :
OoooohО-о-о-о, Put your loving hand out, babу
Протяни свою нежную руку, детка,
I'm beggin
Я умоляю…
Beggin, beggin you
Умоляю, умоляю тебя,
Put your loving hand out babу
Протяни свою нежную ручку…
Ridin' high, when I was king
Паря высоко, будучи королем,
Played it hard and fast, 'cause I had everything
Я играл жестко и сурово, ведь у меня было все.
Walked away, wonderin' then
Ты ушла, тем самым одолев меня,
But easy come and easy gо
Но все, что легко приходит, легко уходит,
And it would endИ это тоже пройдет…
Расположенными на рулевом колесе руками отбивает веселый и заводной ритм песни.
Впереди сотни миль.
Now leaving
New Orleans
City limit
Вы покидаете пределы города — Новый Орлеан.</p>
— И так, ты оправляешь свою шлюху в Уэльс под защиту Стрикс, отдал именно ту самую машину. Интересно, ты был голый, а она на коленях?
— Никлаус, будь добр дождись хотя бы вечера для подробных изречений и шуток.
— Хейли употребляет «мразь», «сучка» или «психически нездоровая стерва». Тебе какое нравится?
— Там тихая местность, прекрасный дом, рядом лошадиная ферма.
— Тот дом ужасен и скучен, потому что его покупал ты. Хотя бы знаю где искать ее, в этот раз.Позволь узнать, к чему мне готовится, брат?
— К знакомству, ужину с новым регентом ведьм Нового Орлеана, готовности исполнить клятву и защищать наш дом, семью.
— К новой занозе в заднице.
Кетрин Пирс не нужно продавать душу за дорогую, качественную машину, в отличие от мерканлильных девушек современности. По правилам, ей же несчастные и отчаявшиеся должны продавать души.
Дьявол вполне реален — бестия, кареглазая, кудрявая брюнетка, которая предпочитает черный цвет в одежде,в казино всегда ставит на Zero, придерживается легенды о Pradа и Элайджа Майклсон уверен, что цвет подошвы ее туфель — красный.