1-1. The Child. Loss (1/1)
Тогда царило умирающее лето. Золотой шпиль сиял на закате так, что болели глаза. Старая листва желтела, трава потихоньку жухла, а сад понемногу разрастался: размечали места, куда зимой пересадят новые деревья из очень далёких мест, определяли, где будут высажены весной цветы, строили систему для поливки. Пока что огромная территория выглядела ужасно, но весной это изменится.― Может, весной нас пустят там погулять, ― сказала девочка, прижавшаяся носом к холодному оконному стеклу.― Может, ― эхом откликнулась девочка, сидящая в комнате на низеньком стуле. ― А может, и не пустят. Никто не знает, как долго продлятся эти работы.― Совсем никто?― Скорее всего.― Всегда можно спросить их.Девочка отвернулась от окна. Девочка поднялась со стула.Две абсолютно одинаковые девочки смотрели друг другу в глаза. Синхронно кивнули и едва заметно улыбнулись.― Съаде торопится.― Алп стесняется.Они взялись за руки и пошли прочь из своей комнаты в недра Дворца, из которого они пока не нашли выхода.Съаде Алп в четыре глаза наблюдала, как сёстры разворачивают свои подарки. Определить, какой праздник отмечался сегодня, не представлялось возможным, но Съаде Алп кивнула двумя своими головами, деля пополам идею: конец лета. Возможно, привязка к сбору урожая. Отец не здесь, у него ничего не узнать. Как и у стражей.В четыре глаза Съаде Алп изучала сестёр и перебирала в памяти крупицы знания. Хороший наблюдатель умеет делать выводы из увиденного.Лиона держалась в стороне от остальных, прижимая к себе длинный свёрток. Скорее всего, холодное оружие. Кое-где обёртка надорвана, а смотрела Первая на что-то ещё, что развернула. И глаза её были полны печали.Неопрятная Конни в сорочке до пола не касалась даже банта на подарке. То и дело отдёргивала от него руку, пока Ангелочек Сан не предложила помочь. В четыре руки они развернули тёмную коробку; Восьмая прижалась щекой к доскам, и не было в ней обычного её безумия. Сан же накрыла сестру крылом и немедленно завертела головой, как будто ища что-то.Вторая то попадала в поле зрения, то исчезала. То вот она о чём-то негромко говорит с многоимённой Восемнадцатой, то уже возле стены застыла, слушает Регину. Рядом ― Лорелин, накручивающая на палец ленту. Чуть в стороне ― шумная Шестнадцатая, помогающая Рейвен. Романа, вокруг которой груды обёрточной бумаги. Пробующая струны Шестая.Съаде Алп переглянулась сама с собой. Едва заметно нахмурилась.Гибкая рыжеволосая Магна как раз стояла к ним боком. И одного глаза у неё не было.Была только тень. Обещание. Иллюзия. Обман. Не сам глаз, такой же золотой, как его пара, но тень его.Съаде Алп едва заметно кивнула собственным мыслям. Не так давно все они болели. И тяжелее всех ― Магна. Отец почти не покидал их всех, и они выздоравливали, крепко вцепившись в свои жизни и папину руку, но Магна угасала.А потом она исцелилась.― Потеря?― Утрата.Девочка сидела напротив девочки и смотрела в такие же бездонные, как собственные, глаза. День клонился к закату. Лето умирало за окном. Подарки поставлены на места: книги ― на полки, лупы ― в ящик стола.― Плата, ― сказали они друг другу.― Отец не скажет, ― склонила голову одна.― Малкадор может не знать.― Или тоже не скажет.― Нас он любит немного больше.― Съаде.Они молча смотрели друг другу в глаза. Услышав, как открывается дверь, синхронно повернули головы. Встали. С одинаковыми улыбками обняли Отца. Он бережно и осторожно погладил их по головам.Он уделял им столько времени, сколько мог, и даже немного больше. Девочки понимали, что Отец с радостью оставался с ними всеми как можно дольше, но у него были обязанности.― Отец, ― начала одна.― Что случилось… ― подхватила вторая.― …с глазом Магны?― Так ли вы хотите это знать? ― опустившись на одно колено, вопросом ответил Отец.― А ты нам не скажешь?― Могу, ― помолчав, сказал Он. ― Но это не то знание, что будет вам полезно.Девочки задумались. Съаде Алп посмотрела себе в глаза, покачала своими головами. Знать хотелось, но Отец тоже был прав.― Можем мы узнать сами? ― спросила Съаде Алп двумя одинаковыми голосами.Вопрос для них имел значение. Если бы им запретили, они бы извелись от любопытства, но не стали бы допытываться ни у кого.― Можете попробовать, ― вздохнув, сказал Отец, обнимая дочерей-близнецов. ― Но сумейте вовремя остановиться. Это действительно не то знание, которое можно спокойно брать. Я не переживу, если что-то с вами случится. С любой из вас.Девочки молчали и льнули к Отцу.Они не стали спрашивать о своих пропавших братьях.Дочери ― иная стать.