ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. Под Дланью Сашия. Глава 5 (1/1)

Большой отряд, человек, наверное, в тысячу, остановился на постой в вешке от города, и сын Рыски был прав: молодежь, ещё не достигшая призывного возраста была в тсетском лагере не редкостью,?— мало того, Альк и его товарищи, кажется, были здесь даже не самыми юными. ?— Ты это видишь? —?риторически спросила Рыска мужа. ?— Да вижу, вижу,?— со вздохом ответил тот. ?— Кошмар,?— покачав головой, тихо произнесла путница. ?— Времена такие,?— философски заметил её муж. Он тоже беспокоился за дальнейшую судьбу сына, но во-первых, теперь точно видел, что в ближайшем будущем ничего непоправимого парню не грозит, а во-вторых, просто мыслил трезвее и логичнее чем Рыска, ставшая в последнее время отчего-то сама не своя. Да и поступок своего отпрыска, а значит и всех юных патриотов, он скорее одобрял. ?— Неужели всё так плохо? —?снова спросила она. Альк ничего не успел ответить ей, потому что как раз в этот момент они и дошли. Сын откинул полог одного из небольших тсецких шатров, сшитых из простого, грубого серого полотна и кивнул матери и отцу, приглашая их войти. Шатёр, подобных которому вдоль самой дороги стояло великое множество, был рассчитан на десять человек, но в этом было только четверо: трое играли в карты при трепетном свете самодельной свечи, а четвёртый… Четвёртый метался в бреду на своем лежаке. Кто-то заботливо прикрыл парня ещё двумя покрывалами, кроме его собственного, но… это не могло уже помочь. ?— Привет, ребята, где вы были? —?проговорил, поднимаясь, один из картёжников. —?Вы на ужин опоздали,?— сообщил он,?— Но мы для вас поесть взяли! ?— Как он? —?коротко спросил сын. При товарищах голос Алька-младшего звучал совсем иначе, чем перед родителями. Это был тон предводителя, лидера, главного здесь человека. ?— Да так же,?— махнул рукой в ответ парень. И тут заметил гостей, так же, как и остальные присутствующие, мигом бросившие карты и тоже вскочившие. Судя по выражению их лиц, Рыска была права: не только её сын не справил ещё шестнадцатилетие, и теперь мальчишки (да, именно мальчишки!) испуганно переглядывались между собой. ?— Да не бойтесь, это не за вами,?— заметив их замешательство, бросил друзьям Альк-младший,?— это мои родители. В кормильне встретились… Они могут помочь Даньке. Только выйдите, пожалуйста, а то будете мешать. Испуг на лицах юных тсецов сменился удивлением, и Рыска подавила усмешку. Видимо, рассказы её сына здесь тоже слышали. Только теперь, скорее всего, в этих рассказах главных героев двое. Даже песню сочинил, ишь ты… И чего напустилась на парня? Молодец он, да другим и быть не мог. Когда все, кто мог помешать, вышли, сын склонился над другом. ?— Вот, мам… Со вчера без памяти,?— пояснил он печально. —?Командир сказал, завтра утром в поход, а Данька нам обузой станет… Надо здесь его оставлять. —?сын немного помолчал. —?Но не можем же мы его просто в снег бросить, это ведь мой друг!.. А времени нет, на север надо идти, и остаться никто не может. ?— А в город, в лазарет? —?не веря ушам, спросил сына отец. Альк-младший шмыгнул носом, отвернувшись: ?— Там сказали, забесплатно безнадёжного не возьмут… Помрёт ведь, как пить дать, я чувствую. Охота им, что ли, потом его ещё и хоронить? А денег нет ни у кого… —?сын снова умолк. ?— Потому и в кормильню пошли? —?снова задал Альк-старший вопрос сыну. ?— Да… —?уронил парень,?— раздобыл гитару у ребят, взял Ганьку с собой и пошёл… И хорошо, люди попались щедрые, хоть немного денег подбросили… Теперь, если вы ничего не сможете, хоть есть чем в лазарете заплатить. —?он ещё помолчал, хмурясь, отчего показался Рыске гораздо взрослее своих лет. —?Так вы поможете? Попробуете?.. —?спросил он наконец. ?— Давно заболел? —?спросила Рыска у сына, словно не слыша его вопроса. ?— Позавчера,?— ответил тот,?— да, позавчера. Мы одну ночь здесь переночевали, а наутро у него жар начался. К вечеру вчерашнему ослаб совсем, слёг, бредить стал… ?— Почему лекаря сразу не позвали? —?перебила путница. ?— Да приходил лекарь из города,?— устало махнул рукой юноша,?— и в отряде ещё один есть, тоже его посмотрел… Сказали, не жилец. Только я уже и без них это знаю, но… помогите, пожалуйста!.. Это же Данька… мы ж с детства с ним дружим! Он мне как брат! Рыска быстро переглянулась с мужем. Парень метался в бреду, периодически кашляя; губы его были перепачканы в крови. Скоротечная чахотка, промелькнуло в голове у Рыски, никто бы уже не смог ему помочь?— бессильны были любые средства. Дорогу при такой вероятности (полтысячи к одному), не взялся бы менять ни за каие деньги ни один путник. И даже при их с Альком сильнейшей связке это было бы почти невозможно!.. Раньше. А теперь она это могла, одна, да только Альк об этом ещё не знал… Всё прошедшие с их последней встречи время Рыска успешно скрывала от мужа то, что её дар претерпел изменения, и признаваться в этом не собиралась никогда, а тем более, теперь, когда почувствовала так близко собственную смерть. Почему она не рассказала ему? Да всё было проще простого: она не хотела, чтобы он это знал и боялась, что при своём характере лидера, он может почувствовать себя из-за этого ущербным… А она не желала напоследок, перед смертью ещё и поругаться с Альком и омрачать свои последние дни на земных дорогах?— не хотела. Но она не могла и дать умереть мальчику, выросшему на её дворе, лучшему другу своего сына! ?— Хочешь, давай попробуем,?— проговорил за её спиной Альк. Она обернулась и уставилась на него. ?— Мы не сможем… —?неуверенно произнесла Рыска. ?— Пойди погуляй, сынок,?— вкрадчиво произнёс путник, пристально глядя на неё,?— нам с мамой посоветоваться надо. Как только они остались наедине, если не считать парня без сознания, Альк нахмурился. ?— Ничего не хочешь мне рассказать, дорогая? —?спросил он с горечью. Рыска молчала. ?— Или ты думала, что я не догадаюсь? Она снова молчала. ?— Я же просил ничего не скрывать от меня! ?— Давно ты знаешь? —?наконец спросила путница, отведя глаза. ?— Всегда знал,?— уронил Альк. —?Я бы сдох тогда в Иргемаджине, если бы с тобой и твоим даром такое не произошло: не помогла бы и наша связка. Рыска вздохнула?— как оказалось, с облегчением. ?— Что делать-то? —?спросила она. ?— Для начала?— спасти ребёнка, как ты и хотела. ?— А потом? ?— А потом видно будет,?— Альк сдвинул брови ещё ближе.*** Хворого пришлось таки определить в лазарет: продолжать путь пришедший в себя Данька пока всё равно не мог, но это было уже совершенно другое дело, хотя и пришлось немного заплатить лекарям. Зато теперь можно было быть уверенными, что после небольшого отдыха парень поправится и догонит отряд,?— хвала богам, пункт следования известен. На пороге этого лазарета путники и простились со своим взрослым сыном… Всем троим очень хотелось пообщаться ещё, но уже и так миновала добрая половина ночи, а нужно было хоть немного поспать, особенно парню: он и так провёл на ногах целый день, выискивая пути спасения товарища, а завтра, в отличие от родителей, у которых были скакуны, ему предстояло маршировать на север, так как войско было пешее. ?— Ну всё,?— с полуулыбкой взглянув на родителей, произнёс сын, когда они вышли за ограду. —?Спасибо вам… правда, спасибо,?— он опустил глаза. Мальчик ещё совсем, подумала Рыска. И усталость его не берёт! Скорее всего, он думает сейчас о том, как вернётся в лагерь и какие восхищённые взгляды и слова его ждут. Сказки сказками, а подтверждение сказок?— это уже серьёзно. Сослуживцы теперь от зависти умрут: и знатные у парня родители, и путники, и понимающие, раз ничего про его возраст не сказали и позволили служить. Рыска успокоилась по поводу сына, и дело было не только в том, что подсказывал ей дар: она тоже гордилась им. Да и неправильно это?— пресекать патриотизм! Если так делать, откуда же впредь будут браться рыцари без страха и упрёка и в кого будут влюбляться девушки? Конечно, естественно, Альк ещё очень молод, но он… готов служить, и сегодня вполне доказал, что уже взрослый. Многие ли могут этим похвастаться в таком юном возрасте? ?— Ну и песню же ты сочинил! —?попеняла ему Рыска, лишь бы нарушить молчание. ?— Тебе не понравилось? —?хитро улыбнулся парень. ?— Почему же? Понравилось. Особенно про Сашия,?— она улыбнулась в ответ. —?И как тебе такое только в голову пришло? ?— Это художественный вымысел! —?пояснил Альк-младший. Помолчал и добавил:?— Там, правда, раньше другой куплет был, но про Сашия всем больше понравилось! ?— А многие её слышали? ?— Пока только мой отряд… ну ещё люди в кормильне… А что? ?— Да, ничего… Иди сюда,?— она снова обняла сына. —?И не поговорили толком… Ты береги себя, мой родной,?— она вздохнула. —?Помни, что мы любим тебя, что бы ни случилось,?— поцеловав парня в лоб, она отошла, но продолжала на него смотреть, стоя поодаль и скрестив руки на груди. Муж, всё ещё хмурясь, полез за пазуху и через щепку вложил в ладонь сына горсть монет. ?— Не надо… —?рассматривая деньги в неверном свете единственного уличного фонаря, растерянно произнёс парень. Он хотел бы вернуть их в ту же щепку, протянул было обратно, но отец его остановил, прихлопнув сверху своей ладонью сжатую ладонь парня. ?— Бери, я сказал,?— велел Альк,?— не хватало, чтобы мой сын ещё пел по кормильням! У Рыски зачесался было язык напомнить про один эпизод, но она вовремя его прикусила: не при ребёнке же! ?— Вам за меня стыдно? —?с вызовом глядя на отца, спросил Альк-младший. Альк-старший пристально посмотрел на отпрыска и, как показалось Рыске, подавил усмешку. ?— Мне было бы стыдно за труса, который бросил товарища умирать в лесу у дороги,?— невозмутимо ответил он,?— а так?— нет, всё правильно,?— помолчал и добавил:?— Неправильно только одно: то, что у потомка древнего рода нет денег. Именно эту неправильность я и хочу устранить. И не называй меня на ?Вы?! ?— Простите, господин… —?замялся Альк-младший. ?— Ну ты что, издеваешься?.. Рыска, еле заметно улыбнувшись, решила отойти чуть в сторону, чтобы не смущать своим присутствием мужа и сына: ясно же, что без неё они быстрее разберутся. Путница посмотрела на стоящего в стороне Ганьку. И как она могла перепутать их с братом? Данька всегда был хохотун, выдумщик, ни щепки не молчал, скорее всего, пошёл в отца, и, надо думать, таким навсегда и останется. Ганька же, напротив, всегда больше держал язык за зубами, как Янина. ?— Ну? —?кивнула ему Рыска. —?Ты как? Выше нос! —?попыталась она его подбодрить. Он лишь плечами пожал по своему обыкновению. ?— Ты не переживай за брата. Всё с ним теперь будет хорошо,?— пообещала она. ?— Спасибо, тётя Рыся,?— кивнул он и всё же задал так мучивший его вопрос:?— А Вы… мою маму не видели? —?парень опустил глаза: видать, дошло теперь, что война-войной, но вот так сбегать из дому и оставлять мать одну-одинёшеньку тоже неверно… А как верно-то? Кто в такие времена это подскажет? ?— Видела,?— вздохнув, кивнула путница. ?— Как она? —?вскинулся Ганька. ?— Жива-здорова. В Ринстане теперь живёт, с моей тётей и Вангелией. —?О том, в каком состоянии была несчастная женщина, Рыска решила не рассказывать: с этим можно было разобраться и потом, а парню сейчас надо думать о других вещах. ?— Как она туда попала? ?— Я её отвезла,?— ответила Рыска,?— там и спокойнее, и безопаснее… ?— Спасибо вам… Спасибо! —?перебил путницу Ганька,?— я как только вернусь, что угодно для Вас сделаю! —?он бросился было целовать ей руки, но Рыска остановила его. ?— Ты, главное, вернись,?— вздохнула она. —?Все трое?— вернитесь. А уж тогда… —?она махнула рукой и закрыла глаза: опять проклятые слёзы! А потом путница обняла мальчика, так же, как и до этого своего сына,?— за Янину, за себя, за всех матерей, что отпустили или не отпустили мальчишек, виденных ею сегодня в этом лагере и отправляющихся поутру на север. …Всю дорогу до кормильни Рыска молчала. Какой её ждёт разговор, она представляла, но была к нему готова: зато мальчик теперь бы жив, да и за сына спокойнее стало. Она вошла в их съёмную комнату первой, а Альк, шедший следом, закрыл дверь за собой, и оба в мгновенье ока оказались в темноте. От неожиданности Рыска обернулась?— и оказалась в объятиях мужа. ?— Пожалуйста, прости,?— прошептала она,?— я просто боялась тебя расстроить… Альк ничего не сказал?— только подхватил жену на руки и понёс на кровать. Что времени у них всё меньше, он, как и Рыска, прекрасно понимал, и терять его или тратить на скандалы больше не собирался,?— ни единой щепки!