ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. Под Дланью Сашия. Глава 4 (1/1)

Белокосый парень на миг застыл на месте… а потом?— совсем как в детстве! —?бросился к Рыске, напрочь забыв и о том, что он уже не ребёнок, и о том, что на него смотрят люди,?— обо всём на свете! ?— Мама! Моя мама! —?шептал он щепку спустя, крепко обнимая Рыску. ?— Живой… —?только и прошептала она в ответ, тоже обняв повзрослевшего сына и погладив по голове. Она никогда не могла долго злиться на него, никогда толком не могла ругать?— и сейчас не могла… Она любила его безумно! Сын был её радостью, её счастьем, не единственным, но очень, очень важным человеком в её жизни, которого всего лишь несколько щепок назад она и не рассчитывала больше увидеть! Однако волна радости вскоре схлынула. Рыска отстранилась от сына и совсем другим тоном, жёстко, хотя и с горечью, произнесла: ?— Ну и как это понимать, Альк? Что ты можешь сказать в своё оправдание? ?— Мам, я… —?начал он. ?— Ты знаешь, кто ты? —?тут же перебила его Рыска, едва ли не переходя на крик,?— ты сопливый мальчишка, не наигравшийся в войну, которого давно не секли хворостиной и не трепали за космы! ?— Да я же… ?— Молчать!!! —?рявкнула она. —?Я прямо сейчас пойду к твоему командиру и скажу что тебе… вам обоим,?— поправилась путница, метнув быстрый взгляд на Даньку (или Ганьку?— она так и не научилась их различать, пока близнецы молчали),?— ещё нет шестнадцати лет. Вас немедленно отправят домой!!! ?— Рысь, успокойся,?— Альк обнял было жену за плечи. —?Дай ему сказать! —?попросил он. ?— И ты туда же? —?она сердито дёрнула плечом. ?— Дай ему сказать! —?с нажимом повторил муж. Рыска посмотрела на одного. На другого… Иногда, глядя на сына, она с улыбкой вспоминала слова учителя: ?словно не ты, а он его родил?! Шли годы, и сын становился всё более похожим на отца… Она и сама, глядя на подрастающего мальчика, всегда видела в нём Алька… А теперь, впервые увидев обоих сразу, лишь укрепилась в своём мнении. В парне, казалось, не было от неё ничего: ни единой чёрточки! Нет, конечно, на свету, если хорошенько присмотреться, было заметно, что глаза у сына чуть зеленее, а волосы?— чуть темнее, чем у отца, но это было заметно лишь тем, кто хотел найти различия. Те же, кто видел их вместе впервые, могли заметить только их потрясающее сходство и ничего больше! ?— Это твой папа? —?шёпотом спросил товарищ сына, глазея на путника. ?— Да… —?ответил тот, тоже глядя на отца и, похоже, сам до конца не веря собственным глазам. У обоих парней во взглядах читался неприкрытый восторг! В детстве Альк обожал рассказывать своим друзьям сказки, главным героем которых был его отец, увиденный им лишь однажды и навсегда оставшийся в его памяти. Когда мальчик узнал, что состоит со своим героем в ближайшем родстве, он был потрясён и до невозможности рад и горд!.. А теперь стоял и не мог отвести от него взгляд, ибо сильнее не может быть впечатления, чем если наяву увидеть того, кого с раннего детства считал своим героем, а в пятнадцать лет?— не может быть подавно! И почти то же самое, только на другой лад, происходит в душе, когда будучи ещё довольно молодым и полным сил впервые видишь такого взрослого и так похожего на тебя сына. И если Рыска всегда замечала в мальчике лишь те черты, которые она любила и хотела замечать, то Альк смотрел глубже: он видел не только себя, но и отца, деда, а так же то, что неуловимо отражалось на портретах предков, неизменно объединяя их в древний и славный род. Пожалуй, стоило признать, что был не прав, думая, что увидев впервые взрослого парня в отсутствие Рыски, может его не узнать: то, что мальчишка?— Хаскиль по рождению, было написано у белокосого юноши на лице, не вызывало сомнений у Алька и не вызвало бы у его родственников. ?— Где песню такую услышал? —?только и спросил путник. ?— Сам сочинил, господин… —?продолжая заворожённо таращиться на отца, ответил Альк-младший. ?— Да какой я тебе… господин? —?севшим голосом проговорил Альк и первым шагнул навстречу сыну. Увидев своих самых любимых мужчин обнимающимися, Рыска едва не лишилась сознания от радости. Сердце её готово было разорваться! Глядя на это, путница понимала, что пожалуй, и правда не напрасно прожила эту жизнь! Вот всё и сбылось: гордая дворянская семья приняла её. Любимый сын познакомился со своим отцом. Все её дорогие и родные живы и счастливы! Ей не о чем больше просить богов и нечего бояться смерти. Да о чём она думает?! Это всё, разумеется, так, но спускать мальчишке с рук то, что он натворил никак нельзя! А такие песни и подавно! ?— Потрудись объяснить, Альк,?— снова завела она,?— куда тебя понесло? Говорила она спокойно, и от этого парню стало не по себе. Хотя он уже и на полторы головы перерос свою маму, по сути остался всё тем же мальчишкой, благоговеющим перед ней. Рыска никогда не била сына: она давила на него своим авторитетом тем сильнее, чем старше он становился, а с многолетней привычкой сделать что-либо за одну щепку никто бы не смог. О том, какие мать имеет на него права, пока ему не исполнилось шестнадцать лет, Альк тоже понимал, и потому побледнел и замер на месте, исподлобья глядя на неё… Но, собравшись с духом, твёрдо и с достоинством, хотя и голос, и руки у него предательски задрожали, ответил: ?— Мне нечего тебе сказать, мама. Кроме того, что ты и сама понимаешь. ?— Так объясни хотя бы то, что понимаю,?— с некоторой издёвкой попросила путница. Парень ещё немного помолчал, а потом заговорил, и голос его уже не дрожал, да и смотрел он теперь прямо, открыто, с вызовом. ?— В нашем тсарствии идёт война, ты знаешь это,?— произнёс он, но Рыска лишь фыркнула, уловив его тон,?— и воюют сейчас все: и старики, и женщины, и многие мои ровесники?— тоже. —?он помолчал. —?А раз так, тогда и мне нечего сидеть дома. Вот почему я здесь. Рыска поджала губы. ?— Ты должен был сказать бабушке! —?с нажимом произнесла она, и, повысив голос, припечатала:?— Ты чуть в могилу её не загнал! ?— Я не мог ей сказать! —?жарко возразил юноша. —?Она бы меня не отпустила и вообще посадила бы под замок! ?— Вот и сидел бы! —?вызверилась Рыска,?— а то понесло его геройствовать! Не она, так я теперь посажу тебя под замок, будь уверен! —?она посмотрела ещё, сжигая сына взглядом и велела:?— Быстро веди меня к своему командиру! ?— Нет! —?испугался было сын. ?— Я сказала: веди! —?нажала Рыска. ?— Нет. —?тише, но твёрже, снова без страха глядя матери в глаза, произнёс Альк. Пару щепок они смотрели друг на друга, а потом белокосый парень проговорил спокойно: ?— А если хочешь, пошли. —?ещё немного помолчал, опустив голову, а потом резко её вскинул:?— Только сразу знай, мам, я всё равно потом сбегу! Так или иначе. В такие времена, когда даже ты воюешь, я не имею права отсиживаться, забившись в нору, как крыса! ?— Ты не равняй себя со мной! —?не выдержав его упрямства, заорала путница,?— меня учили воевать много лет! У меня есть опыт и совсем другие возможности… ?— А у меня есть молодость и желание защищать родину! —?уже бесстрашно парировал Альк,?— есть родные и друзья, которых я люблю и напрасной гибели которых не желаю! Тем более, что война не прекратится и не подождёт, пока мне исполнится шестнадцать. Всё, что ты сказала, мама?— оно так, и ты, конечно, права, что я молод и что ты опытнее как воин, но это не отменяет того, что ты женщина, а я… мужчина! И поэтому можешь хоть охоту на меня объявить, посадить под замок хоть сто раз, но я всё равно вернусь в строй рано или поздно! —?он скрестил руки на груди и задрал нос. Рыска оторопела на миг, но быстро справилась с собой. ?— И всё же я попробую. Веди к командиру! —?приказала она. —?Я сейчас же вас всех сдам! ?— Ты этого не сделаешь,?— покачав головой, уверенно произнёс сын. ?— Почему это? —?взвилась мать. —?Ещё как сделаю! —?она даже развернулась и сделала пару шагов, совершенно забыв, что верхней одежды на ней нет, а на улице всё-таки мороз. ?— Потому, что в глубине души ты всё равно гордишься мной,?— улыбнулся Альк-младший,?— а ругаешься только потому, что сильно переживала. Не надо так, мама… Ты же сама меня таким вырастила! Рыска ещё немного помолчала, глядя на сына во все глаза, а потом порывисто вздохнула и снова обняла его. Альк-старший стоял и смотрел на жену и сына с улыбкой. Что Рыска никуда не пойдёт и командиру мальчишку не сдаст, он знал, но прерывать её пламенную речь не было смысла: за два месяца, с тех пор, как они узнали, что парень подался на войну, она сильно испереживалась, и теперь ей просто необходимо было выговориться?— так пусть поговорит! ?— Пойдёмте обратно в кормильню, что ли? —?предложила она наконец, продолжая обнимать сына,?— А то тут так холодно… По щекам путницы струились слёзы?— в который раз за этот вечер. ?— Нет, мам, подожди,?— возразил Альк, отстраняясь,?— тут… случилось кое-что. Вы не могли бы помочь? —?спросил он, по очереди взглянув на своих родителей. —?Мой друг сильно болен. А нам завтра в дорогу.