ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Тсарица-видунья. Глава 11 (1/1)

Они беседовали долго: когда Рыска покинула тсарский шатёр, солнце уже клонилось к закату. Девушка устала не хуже, чем во время страды, когда-то давно, в своём весчанском детстве, но получила за свои старания награду: расписку на сто златов, которую следовало обналичить во дворце, а также кольцо?— взамен того, что дала ей когда-то Исенара и которое вернулось к тсарице вместе с письмом, переданным лекарем. Теперь этому кольцу полагалось стать для путницы новым пропуском во дворец. Когда Рыска уже выходила из тсарского шатра, Его Величество вновь её окликнул: ?— Одну щепочку, госпожа Рысь. А Ваш… —?тсарь подумал, подбирая слово. —?Ваш напарник, господин Хаскиль… Где он? Как всегда, при упоминании этого имени, у Рыски замерло сердце. ?— У него случилась беда, Ваше Величество: он потерял жену и сына,?— ровно произнесла она. —?Мы решили, что для доставки сведений о Вашей сестре будет достаточно одной меня. Где он сейчас, я не знаю,?— обобщила Рыска. Ясное дело, тсарю совершенно незачем знать, что и как было на самом деле. В целом же она не сказала и слова неправды. ?— Не смотря на такие события в его жизни, я ни за что не поверю, что он мог отпустить Вас одну в такую опасную поездку,?— покачал головой тсарь. ?— Никакой опасности не предполагалось,?— вздохнула девушка и добавила совсем уж упавшим голосом, не глядя на Шареса:?— Всё произошло уже потом, он ничего не знал и не знает, к тому же… Я таки смогла справиться сама. ?— Позвольте снова Вам не поверить: и у Вас, и у него есть дар. Почему же вы не почувствовали опасность? ?— Путники не так всемогущи, как все думают… —?устало, словно сама себе, ответила Рыска,?— Я пойду, Ваше Величество?.. Тсарь поднялся из своего кресла, подошёл к ней ближе, заглянул в усталые глаза и проговорил совсем другим, доверительным тоном: ?— Я всё знаю о вас, госпожа Рысь. Мне Её Величество рассказала… Я не о вашей связке,?— он помолчал, давая ей время осознать. —?Завтра я поеду на север. Мне доложили о готовящейся вражеской атаке и о том, что произойдёт она именно там, на северном побережье Саврии. Вполне возможно, я встречу его, вернее, я собираюсь его разыскать. ?— Зачем? —?удивилась Рыска, забыв о субординации. ?— Для таких, как он, всегда найдётся дело важнее простого сражения. Такие стоят сотен… —?задумчиво улыбнулся Шарес. —?Так вот, госпожа Рысь, может быть, передать ему что-нибудь? Рыска молчала. То, что она хотела бы передать, в слова не укладывалось. К тому же, теперь угроза жизни Алька стала, наконец, для неё ясна… Она пожала плечами стараясь сохранить невозмутимый вид, но внутренне похолодев. ?— Это неожиданно, Ваше Величество,?— сказала она,?— Я не знаю… ?— Подумайте до утра,?— тсарь положил ей руку на плечо. —?И отдохните. На Вас лица нет. …Крысолов ждал её неподалеку от тсарского шатра, беседуя с кухарем о способах разжигания костров в дождливую погоду,?— к вечеру стало пасмурно, прошёл небольшой дождь, сделав все вокруг сырым и противным, а тему?— злободневной. ?— Ну вот и ты,?— улыбнулся учитель. —?Давай ужинай, а потом пойдём в шатёр. Я так рад, что мы встретились! Рыска тоже была рада, что жизнь предоставила возможность пообщаться с учителем, прямо как в старые добрые времена, когда она ещё только готовилась стать путницей. Однако и тревога её усилилась: там, далеко на севере, высокий белокосый видун смотрел с обрывистого берега в морскую даль… Но понять, что это значит и что она должна теперь делать пока было невозможно, и то ли от боли, то ли от усталости сосредоточиться никак не получалось… Ладно, решила она. Видимо, ещё не сейчас. Нужно немного подождать. А пока поужинать, хотя особого желания и нет, а так же, поговорить с учителем и отдохнуть. У костров помимо них разместилось много народу, в основном это были тсецы из охранения и слуги. Среди большого количества разномастного народа Рыска увидела и своего знакомого, лекаря, с чьей помощью ей удалось оповестить монархов об опасности. Преисполненная благодарности, Рыска хотела вручить ему деньги, но наткнулась на отказ: ?— Что Вы, госпожа Рысь! —?замахал он руками. —?Как я могу? Вы ведь когда-то спасли меня от виселицы. Я лишь вернул Вам долг… и то, получается, что не вернул. Я видел, как Вы сражались и слышал, что Вы ранены. Позвольте Вас осмотреть? Это оказалось кстати, и путница согласилась. Лекарь осмотрел Рыскину рану и обработал какой-то мазью, после чего боль утихла и стала ощущаться как-то отстранённо, так, словно и не у неё. Затем лекарь вручил девушке две баночки и пояснил: ?— Вот это наносите каждый день, и всё заживет буквально за пару недель, только поменьше тревожьте порез, больше отдыхайте. А это,?— он показал на вторую баночку,?— Применяйте только тогда, когда боль становится нестерпимой. Впрочем, всё на Ваше усмотрение. Они ещё немного поговорили. Рыска рассказала, что тоже знает толк во врачевании, вызвав тем самым ещё большее уважение лекаря, и получила несколько советов, которые впоследствии могли сильно пригодиться. Затем, сославшись на усталость, девушка ушла в шатёр вместе со своим учителем, где ещё долго отвечала на его вопросы?— практически пересказала тот рассказ, который недавно выслушал тсарь, только без церемонного ?Ваше Величество?. Крысолов лишь головой качал, слушая ученицу. То, что узнала Рыска о даре тсарицы-видуньи, его озадачило, и он заверил Рыску, что тоже ничего такого раньше не слышал, однако пообещал обсудить с коллегами и постараться разобраться. ?— Гонца, о котором Вы говорили, наверняка убили,?— с горечью произнесла Рыска. ?— Да уж конечно,?— согласился Крысолов. Немного помолчал и добавил:?— Как и всех тех, кого отправила Пристань, чтобы сообщить о безумстве Берека. Счастье, что ты-то смогла сбежать из тюрьмы и вовремя среагировать. Иначе жертв могло быть намного больше, уж поверь. Но ты у меня молодец, я в тебе и не сомневался! —?он улыбнулся. —?Я бы и сам до такого, пожалуй, не додумался. Это ж надо: применить крюк от серёжки как отмычку! Недаром в юности общалась с вором! —?усмехнулся он. ?— Замок открыла не я,?— возразила девушка,?— и Жар больше не вор,?— напомнила она. ?— Бывших воров не бывает,?— со знанием дела возразил путник. —?Просто этот вор перешёл на другой уровень, доча. Ему теперь, скажем так… можно воровать. Но в пределах разумного. Рыска махнула рукой. В особенности службы названого брата она не вникала, считая, что меньше знаешь?— крепче спишь, хотя дар ей иногда кое-что подсказывал, но ничего страшного Жару пока не грозило. ?— Теперь страже в тюрьме нагорело, наверное,?— вздохнула Рыска. Но тут же утешилась:?— Пить надо меньше на службе! ?— Действительно! —?согласился Крысолов. —?А уж наместнику теперь точно не поздоровится. С поста своего он полетит как пить дать, да и вообще как бы не посадили, вместе с судьёй. А вот людей можно понять… Это хорошо ещё, что ты им в руки не попалась, а то не спасли бы тебя тогда ни я, ни тсарь,?— он вздохнул. —?Ладно, доча, давай-ка укладываться помаленьку. Завтра всем в путь: нам на север, тебе, надо думать, на юг… Как чувствуешь себя? ?— Да всё пока нормально,?— устало уронила Рыска. —?Думаю, завтра немного хуже будет, а потом боль пойдёт на спад. Крысолов немного помолчал и всё же не выдержал: задал так мучивший его вопрос: ?— До чего договорились-то с ним? —?уточнять, кого он имеет в виду, разумеется, не требовалось. Рыска отмахнулась. ?— Да как всегда, ни до чего, если по итогу. ?— Это как? Рыска пожала плечами. ?— Война на пороге,?— вздохнула она, глядя куда-то словно бы сквозь собеседника. —?Как бы там ни было, всё равно?— война, Вы же знаете. Собравшиеся войска так или иначе пойдут теперь в атаку, с идейным вдохновителем или без. А вот если переживём эту войну, тогда, может быть, и будем с Альком вместе… —?она помолчала. —?А Вам… если не встретитесь с ним больше, он передавал свою признательность и… поклон. Рыска умолкла. О том, что Альку грозит смерть, учителю говорить она не стала: незачем было расстраивать старика раньше времени. Крысолов в свою очередь не стал скабрезничать, а лишь молчал, задумчиво улыбнулся и кивнул. Шутить на эту тему совершенно не хотелось. В такие времена шутки подобного рода были недопустимы. А ну как и правда, больше не встретишься?.. Одно дело говорить колкости за глаза о живом и совсем другое?— почесать всласть язык, а потом узнать о смерти, тем более, о смерти того, кто на твоих глазах из заносчивого мальчишки превратился в настоящего мужчину, воина, а главное?— человека; того, к кому давно относишься как к сыну… Уж лучше удержать при себе острое словцо, чем до конца жизни корить себя за него. Да и не стал бы Альк передавать такие вещи, если бы не чувствовал близко беду. И Рыска такая печальная… Всё одно к одному. ?— Давай, доча, ложись,?— стараясь не показывать свою взволнованность, сказал Крысолов, и как только девушка улеглась, подул на свечу. Ему хотелось скорее оказаться в темноте, чтобы ученица не видела ни растерянности на его лице, ни, не дай божиня, непрошеной слезы. Рыска блаженно растянулась на лежаке. К походной жизни ей было не привыкать, а с учителем?— спокойно и легко, словно он и в самом деле её отец. Но сон к ней теперь не шёл. Она слишком беспокоилась, что уснёт и не почувствует, когда её любимому потребуется помощь. ?— Учитель,?— позвала она. ?— М-м? —?раздалось из темноты. Крысолову тоже отбило сон. ?— А я… убила кого-нибудь? —?спросила Рыска. День оказался таким длинным и насыщенным, что она совершенно позабыла об этом. ?— ?Кого-нибудь?! —?тихо воскликнул Крысолов. —?Человек пятнадцать раненых, четверо из них?— не жильцы, и семеро убитых. Достаточно? Проредила врагов как надо, да и болтунами дознавателей обеспечила. ?— А эта… Виттора… умерла? —?не своим голосом спросила Рыска, чувствуя снова подступающую дурноту. Крысолов хмыкнул. ?— Вот как раз нет! —?сказал он. —?Твой меч её навершием по затылку приложил, да неплохо так: она всё ещё без сознания, возможно, не выживет. Но лучше бы жила, потому что из неё мно-о-ого всего вытянуть можно… Чего с тобой? Ты куда? Ах да, в первый раз ведь… Рыска многое могла возразить по поводу сказанного учителем, высказать свои соображения и сделанные после общения с видуньей выводы, но ей внезапно стало не до этого. Осознание того, что оборвала столько жизней, перемешалось с услужливо подкинутыми даром картинками, и теперь ей срочно нужно было бежать, невзирая на боль в ноге, вон из шатра, за лагерь, в ближайшие кусты, чтобы благополучно попрощаться со всем ужином и забыть о еде на пару-тройку дней.