ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Связанные. Глава 10 (1/1)

Три лучины прогуляв по городу, Рыска здорово замёрзла. В ночь сильно похолодало, опустился туман. У неё отсырел плащ, намок подол платья, самого по себе шёлкового и прохладного, а теперь просто ледяного, как накалившееся на морозе железо. Замшевые туфельки так вообще набрали воды и хлюпали, — пришлось их снять. Ещё и меч холодил спину — лучше б на пояс прицепила или вообще не брала, толку-то от него сегодня. Был и положительный момент: усталость тоже навалилась, теперь и поспать немного получится, но тут появилась другая напасть: в тумане она напрочь потеряла, в какой стороне находится Пристань, ещё и заблудилась немного в городских переулках. К Сашию такие прогулки: у кого бы дорогу спросить? Голова разболелась от волнения и недосыпа, от дара толку никакого, поэтому и заблудилась в трёх соснах. Путница, называется! Продолжая про себя поминать Сашия, Рыска свернула за угол очередного, неизвестного ей здания, и тут на глаза ей попалось заведение со светящимися окнами. Надо же, это ведь приснопамятный ?Очаг? — ну, значит, вышла на окраину. Ну слава Пресветлой Хольге: сориентировалась! До Пристани, правда, далеко, но зато теперь хотя бы известно, где именно она находится. Ну, а раз кормильня подвернулась под руку сама, значит нужно туда зайти, выпить кружечку варенухи и идти уже спать, ибо завтра рано вставать, а потом весь день придётся провести в седле, спасибо, у нее нетопырь, а не корова. Эх… ничего, надо сказать, весёлого в перспективе завтрашнего дня нет, но если прямо сейчас не выпить горячего вина, то ко всем прелестям этого дня ещё и простуда будет обеспечена. Хозяин кормильни, увидев её, расплылся в искренней улыбке: — Добрый вечер, госпожа путница! Чего пожелаете? — поклонившись, произнёс он. — Добрый вечер, — ответила она, улыбнувшись в ответ. — Сварите варенухи, пожалуйста. Я замёрзла. — Сию щепку, госпожа. Вам кружку или?.. — Кувшин, — в последний момент передумала Рыска, — Всё равно не высплюсь, так хоть согреюсь! — Хорошо! — кормилец уже отправился было на кухню. — А где же Ваш… друг? — спросил он тоном ?слава богине, что его тут нет?. Рыска лишь рукой махнула и ушла за столик возле камина — ждать и сушиться. Молодец хозяин, что развел в кормильне огонь, сейчас бы ей плохо пришлось. Путница сняла плащ, положила ножны с мечом на соседний стул, расплела отсыревшие косы и уселась спиной к огню. Варенуха подоспела быстро — и четверти лучины не прошло: небось, хозяин держит вино подогретым, только специи потом в него добавляет… Да ладно, главное — горячая, остальное неважно. Девушка с благодарностью уткнулась в кружку, начав согреваться чуть ли не с первого глотка. Хозяин исчез в подсобке. Она огляделась. Народу в кормильне было немало. Большинство столов занимали подвыпившие компании — наверное, напились на радостях, что пошёл дождь, и пожара теперь не будет. За соседним с ней столом рядом с пустым графином спал мужик. В дальнем уголке, почти у двери за маленьким столиком разместилась парочка, парень и девушка — чай, похоже, пьют, вернее, друг на друга любуются, а чайник на столе только для проформы, чтоб на сырую улицу не выгнали. Ну, и с верхней веранды доносятся шум и удалые песни. Служанки снуют туда-сюда… Рыска вздохнула. Что ж, всё правильно: беды удалось миновать, и горожане, конечно же, радуются, — а почему, собственно, должно быть иначе? И Рыска вдруг осознала: а что было бы сейчас со всем этим городом и с этими людьми, если б тогда, много лет назад они с Альком погибли здесь на самом деле? Если бы он умер в тюрьме, а её повесили вместе с Жаром?.. Наместник собственными руками мог подписать приговор всему городу… Как всё-таки неисповедимы-то Хольгины пути-дорожки и как недальновидны люди. Вздохнула снова, откинувшись на спинку стула. В её душе, как и бывало с ней чаще всего, не было ни злости за тот случай, ни желания отомстить: она считала, что лишь Хольге судить о грехах каждого человека, в том числе и наместника Зайцеграда. Вот только за одно было обидно немного: народ радуется, а ей суждено весь вечер просидеть здесь в одиночестве. Да ещё и с Альком неизвестно как расстались… Вот как он там теперь? Один, в препоганом настроении… Стоп, дорогая, ты же не об этом думаешь? Признайся: ты переживаешь, что он всё же вызовет к себе девицу! Да какая разница! Пусть вызовет, если хочет! Или всё же разница есть?.. Сделав большой глоток варенухи, Рыска привычно запретила себе об этом думать.*** …Неизвестно, сколько она просидела в кормильне у камина, но, похоже, от усталости, тепла и лёгкого опьянения начала задрёмывать, потому что совершенно не помнила потом, как и куда исчез подчистую весь народ и уж конечно не знала, почему это произошло. А всё было легко объяснимо: кормильню ?Очаг? почтил своим вниманием один весьма неприятный тип, которого многие горожане прекрасно знали в лицо. Тем же, кто не знал, подсказали знакомые, и все сочли за благо поскорее убраться восвояси, потому что никому не хотелось связываться с Душкой Лео. Даже вышибала обменялся взглядом с хозяином и, после досадливого взмаха руки последнего, пошёл домой: никакая сила здесь помочь не могла. Рыска же опомнилась самой последней, и встреча с любовником наместника была ей теперь обеспечена. Душка Лео появился в Зайцеграде лет семь назад, и в те времена и выглядел, и вёл себя совершенно иначе. Был он потомком древнего, но разорившегося дворянского рода, и потому, не смотря на тотальное безденежье, работать физически ему и в голову не пришло. Зато в детстве его обучали музыке, и именно этим он и подрабатывал, распевая песни по кормильням. Богатым одиноким горожанкам Лео очень даже нравился, и потому иногда после своих выступлений, когда в кормильне, а когда и на праздниках, где мог спеть каждый, он отправлялся в гости к какой-нибудь даме определённой степени знатности, но как правило, не первой свежести. Там ему приходилось работать уже по-другому, и это тоже приносило некоторый доход. Разумеется, Лео мечтал стать постоянным любовником одной из таких дам, тем самым обеспечив себе крышу над головой, безбедную жизнь, а может быть, и наследство в перспективе, но женщины, все как одна, на утро выпроваживали красавчика на улицу, едва удостоив вознаграждения. О зайцеградском наместнике, любителе мужского тела, он услышал в одной из городских кормилен и решил рискнуть. Человеком он был беспринципным, начисто лишённым таких понятий как достоинство и честь, и спать с мужиком показалось для него проще, чем работать. Разузнав о господине Румзе как можно больше, Лео слегка расстроился: наместнику нравились блондины, и особенно, савряне. Лео таковым не являлся. Однако и этот вопрос оказался решим. Одна из любовниц парня держала цирюльню, и с её помощью буквально на следующий день он превратился в блондина. Длинные волосы подруга заплела ему в две косы, и теперь, в таком виде Лео вполне мог сойти за саврянина, благо глаза имел довольно светлые, серо-зелёные. Устроить им встречу оказалось совсем просто: наместник обожал ухаживать за собой и пользовался услугами любовницы Лео. В очередное посещение Румзом цирюльни парень ?случайно? попался ему на глаза и был представлен учеником. Наместник заинтересовался парнем, старательно изображающим акцент, и мечта Лео очень скоро сбылась: Румз Косой забрал его к себе и дал все то, о чём тот давно грезил: роскошное жильё, деньги, власть и положение в обществе. Конечно, особой привязанности наместник к парню так и не испытал, но здраво рассудил, что лучше такой любовник, чем никакого, а потому подчас терпел его выходки. А выходки эти становились всё отвратительнее. В последние пару лет Лео совсем затерроризировал город. Он с ноги открывал двери в любую лавку, брал всё, что ему нравилось и уходил, в мыслях не имея заплатить. Если он посещал кормильню, чудом можно было считать уже то, что она в итоге не сгорала, погром же и разорение были обеспечены. Но самой большой страстью Лео были женщины: хотя наглец и позволял любовнику делать с ним в постели всё, что тот пожелает, склонности к этому не имел и интересовался, как и прежде, противоположным полом. Однако Лео не просто гулял от своего любовника по бабам. Ему требовалось кое-что другое, тоже весьма извращенное, тем более, ни одна нормальная женщина уже давно не желала иметь с ним дела, осталась лишь одна подруга-цирюльница, приводившая Лео в надлежащий вид и имевшая с этого доход. Итак, цыпочки, как Лео считал, были его недостойны, за уважаемых горожанок было кому заступиться, а потому он решил обратить своё внимание на заезжих — такие иногда попадались. Торговки, актрисы из бродячих театров, гадалки или просто странницы — вот был его контингент. Такие женщины, как правило, путешествовали без мужей, и делать с ними можно было что угодно: защитить их всё равно было некому, а красоты он не искал. Уговорить женщину добром провести с ним время и разделить ложе Лео даже не пытался, потому что ему нравилось именно сопротивление, и хотелось не близости, а унижения жертвы: только это и помогало выплеснуть агрессию за вынужденную связь с мужчиной. Иногда приходилось и убивать недостаточно покорных или слишком голосистых. Был даже случай, когда он нарвался на чересчур яростное сопротивление, чуть не оставшись без самого дорогого, и с тех пор нашёл себе ?друзей? — чтобы было кому помочь если что, таких же мразей, как он сам. Пару раз дело чуть не было предано огласке, но высокопоставленный любовник Лео смог все замять. Итак, войдя в ?Очаг? Лео сразу же отметил Рыску как подходящую кандидатуру. Тем более, в кои-то веки раз ему попалась красивая девушка. То, что она была путницей, ни коим образом не испугало вконец обнаглевшего негодяя, а наоборот подстегнуло. Подумать о том, что может сделать Пристань не только с ним, но и с самим наместником за такое, Лео и в голову не пришло. Да и не задумывался он особо, ибо собирался просто попользоваться девушкой и отправить её в путешествие по небесным дорогам. Меч, лежащий рядом с Рыской, скорее рассмешил его: сам он не владел оружием, вернее, в руках-то, конечно, держал, да толку с этого было маловато, а уж в то, что женщина может быть с клинком на ?ты?, Лео не верил. Тем более, сражаться с девкой в его планы не входило. Когда дверь в ?Очаг? резко распахнулась, хозяина во второй раз за этот день чуть удар на месте не хватил, потому что на пороге возник именно тот посетитель, о котором по городу ходили самые жуткие на свете байки. Душка Лео, обряженный в разноцветное, похожее на женское, платье, в сопровождении трёх ?друзей? заполнил собой сразу весь зал. Народ, сообразив, в чём дело, незамедлительно притих, а потом стал в спешном порядке покидать заведение. Некоторые в суматохе успели скрыться, не заплатив, но кормильцу не было до этого дела, ибо ущерб, который обещало нанести присутствие Лео, даже близко не мог сравниться с такой мелочью. Оглядевшись, разодетый как павлин псевдосаврянин уселся за стол, уложив на него ноги в дорогих сапогах с серебряными подковами, и щёлкнул пальцами. Кормильцу не оставалось ничего другого, как подойти. — Да, господин, — трясясь как осиновый лист, пролепетал он. — Пива мне, вина, пожрать, чтоб четверым хватило, — начал распоряжаться он, загибая пальцы. — Забегаловку закрыть, и всех нахрен отсюда. Девки пусть остаются. Да, и вон та, — он указал на Рыску, — тоже. Сам проваливай: ты тут до утра не нужен. — Но как же, господин… — Ты не понял меня? Делай всё, что я сказал, и пошёл вон, пока живой! — велел Лео визгливо. Хозяин понуро поплёлся в подсобку, на ходу бросив взгляд на задремавшую Рыску. И тут его осенила неожиданная мысль. Он ускорил шаг. Конечно, он был преисполнен благодарности к госпоже путнице, и ему её было искренне жаль. Что опечаленная, полупьяная, да ещё и сонная девушка от четверых оборзевших мужиков в одиночку не отобьётся, кормилец понимал. Зато теперь он знал, кто может ему помочь! И где искать помощника — тоже знал: болтливая служанка из элитного курятника две лучины назад приезжала в кормильню за едой, и пока для неё готовили заказ, сидела на кухне и трещала без умолку. С её слов хозяин ?Очага? понял, что саврянский путник остановился как раз таки в их заведении. Ясное дело, что это тот самый, заходивший днём вместе с госпожой путницей, — ну не сотня же их в город понаехала! Да и складывалось всё в логическую цепочку: вон спутница его невесёлая пришла, — видать, поссорились, да он ей назло в курятник и подался. Кому ж понравится такая выходка? Кормилец разумеется понимал, что успеть туда и обратно до тех пор, пока с путницей ничего не случилось, он ни под каким видом не сможет, но зато представлял, что угрюмый саврянин сотворит за неё с Лео и компанией… Кормильня уж точно будет спасена. Ну побьют слегка посуду и мебель, — главное, чтоб стены остались целыми. И не то что его кормильне — всему городу сплошная польза, если Лео в эту ночь слегка поучат уму-разуму. А с наместником путники сами пусть потом разбираются. Следовало заметить, что Алька хозяин кормильни боялся ещё больше, чем Лео, но в данном случае выбора особого и не было. Сняв фартук и раздав на ходу распоряжения служанкам, кормилец выскочил на улицу. На случай, если белокосый всё же уехал, у кормильца был и запасной план: тогда он пойдёт в Пристань, хотя это будет и дольше, и труднее. Там тоже не особо боятся наместника и с Лео разберутся: достаточно будет рассказать, кто именно покусился на честь госпожи путницы. Надо же уже положить этому беспределу конец! Тем более, случай выпал подходящий.