ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Связанные. Глава 1 (1/1)

Прочитав последнее донесение тайной службы, доставленное лично начальником оной прямо с утра, Его Величество Шарес Савринтарский помрачнел. — Так, значит, это правда, — уронил тсарь. — И где они обосновались? Вы узнали? — спросил он тут же. — Боюсь, очень близко, Ваше Величество, — вздохнул Кастий, — не далее Малой степи. На северо-западном её побережье. — И что же там происходит? — Пока только сбор войск. Но… нам следует тоже готовиться к войне. — Это я понял, — раздражённо ответил тсарь. — Не понимаю только одного: почему такое произошло? И кто наши враги, откуда? С другого материка, что ли? — Нет. — Начальник тайной службы покачал головой. — Всё намного проще, Ваше Величество. Как уже неоднократно говорилось, на Ринтар и Саврию никто не нападал лишь потому, что выжидали, кто же победит в затянувшейся междоусобице, чтобы спокойно добить обескровленного победителя. И такой неожиданный поворот, как объединение двух тсарствий в одно, очень многим не понравился. Этого следовало ожидать. — Знаю, что следовало, — отмахнулся тсарь, — но лично я ждал нападения скорее с востока, чем с запада, и об этом не раз говорилось. Но… что это за новая такая напасть? Кастий кивнул. — Вы были правы по поводу той угрозы. Но поверьте, Ваше Величество, то место, где собираются войска теперь, никоим образом не говорит об их принадлежности к какому-либо народу. Сейчас состав войска противника весьма интернационален, а количество увеличивается с каждым днём. И кого только нет: степняки, лоэнцы. Но большинство всё же составляют ринтарцы и савряне, — видимо, из тех, кого не устроило объединение. Тсарь нахмурился. — Этим-то чего не хватало? — спросил он. — Налоги были снижены, угроза войны миновала. За десять прошедших с Воссоединения лет уровень жизни улучшился значительно!.. А впечатление такое, будто те, кому не так давно не дали сцепиться с соседями, теперь готов воевать против собственных братьев, лишь бы только воевать! — Что поделаешь, Ваше Величество, людям всегда чего-то не хватает, — вздохнул Кастий. — Какое бы благо ни было сделано для народа в целом, всегда найдутся те, кого обделили, или же те, кто считает себя обделённым. А когда делаешь на кого-то ставку, следует помнить, что другой, тот, на кого она сделана не была, скорее всего будет недоволен. Вот Вам и поводы для недовольства… — Не понимаю Вас пока, господин советник! — перебил Шарес. — Я объяснюсь, Ваше Величество. Вы всегда были близки к народу, снизили налоги, увеличили время общения с весчанами до трёх дней в месяц. Но за счёт этого появились и те, кого Вы вниманием как раз таки обделили, то есть, дворянство, знать, купечество. Опять же вступили в игру сторонники Вашего покойного батюшки: они-то рассчитывали на другой итог. — На какой, интересно? На мою смерть, наверное? — возмутился тсарь. — Нет, немного не так, хотя и это их тоже устроило бы, — холодно и спокойно возразил Кастий. — А что же ещё тут может быть? Кастий немного помолчал, собираясь с мыслями. — Дело в том, Ваше Величество, что есть ещё один человек, у которого есть право на савринтарский трон, причём вполне законное. Ваш батюшка собирался выбрать своим приемником… не Вас… — он вздохнул, — особенно, после того, как узнал о Вашей связи с будущей женой… И, конечно, его соратники об этом тоже знали и на это надеялись. — Кто этот человек? — снова перебил Шарес. — Кому отец собирался передать трон? Начальник тайной службы молчал, продолжая смотреть в глаза Его Величеству. — Не томи! — рявкнул тсарь. — Это… Ваша сестра, Ваше Величество, — прозвучало в напряжённой тишине. Тсарь вскинул голову. — Именно она стоит во главе вражеского войска, — добавил Кастий. — Что? Какая сестра? У меня нет сестры! — обрёл дар речи Шарес. — Прошу прощения, но есть, Ваше Величество. Именно её и хотел усадить на престол Ваш отец, тем самым остановив им же спровоцированную войну. — Каким образом?.. Откуда она взялась? — опешил Его Величество. — Позвольте, я присяду, — попросил Кастий. Шарес кивнул, позволяя советнику присесть за стол напротив себя. — Дело в том, — начал Кастий, — что у девушки саврянские корни. Её матерью была двоюродная сестра покойного саврянского тсаря, якобы бесследно пропавшая во время войны, а на самом деле… впрочем, тут точно не скажу, могу лишь предполагать, ибо и саврянская тсаревна, и Ваш батюшка мертвы. Итак, видимо, Его Величество Витор Суровый, Ваш отец, забрал девушку с собой, воспользовавшись неразберихой, поселил в столице, состоял с ней в связи, простите за подробность, а потом… у них родилась дочь. Но об этом стало известно лишь теперь. — Куда же Вы смотрели? — Простите, Ваше Величество, наша служба тоже не всесильна, тем более, что эту часть своей жизни старый тсарь оберегал как зеницу ока. Так вот, княжна умерла в тот же год, что и Ваш отец, а девушка вплоть до позапрошлого года жила в Ринстане, и где бы Вы думали? Она с отличием закончила Пристань и получила путничью грамоту. А затем покинула страну. Совсем недавно внешняя разведка донесла, что девушка стоит во главе войска… — Кастий помолчал и закончил: — Она носит корону и называет себя тсарицей-видуньей. Сведения пока предварительные, но, опыт подсказывает мне, что в основном — достоверные. — А что по поводу нападения? — нахмурившись, спросил Шарес. — О планах врага на этот счёт пока известно мало, но по моим соображениям пара месяцев у нас ещё есть. — Кастий перевёл дух: всё самое неприятное было сказано. — О девушке я лично наводил справки в Пристани. — И… что? — Она была лучшей ученицей за последние десять лет. Повисла тревожная тишина. — Как её хоть звать-то? — зачем-то спросил тсарь. — Виттора, — не колеблясь, ответил Кастий. — Тсарица-видунья. Похоже, Ваш отец назвал её в свою честь. Тсарь кивнул и, подумав, повелел: — Пригласите ко мне Главу Ринстанской Пристани и передайте военачальникам приказ срочно готовиться к войне, — вторая часть приказа была давно уже выполнена: Его Величество даже не сомневался в этом.*** От Главы Пристани, явившегося лучину спустя, Шарес не узнал ничего нового, —практически, беседа оказалась бесполезной. В полной растерянности Его Величество отправился в покои своей супруги, тсарицы Исенары. Её Величество вязала на спицах, сидя в кресле. Семилетний тсаревич и шестилетняя тсаревна играли на ковре у её ног. Увидев мужа, Исенара поднялась, отложив вязание, улыбнулась и подошла к нему, слегка придерживая одной рукой свой упругий живот: в тсарской семье вскоре ожидалось прибавление. Поцеловав жену, тсарь присел в кресло напротив неё. Дети, оба темноволосые и светлоглазые, похожие одновременно на обоих родителей и друг на друга, тут же без спросу влезли на колени к отцу. Тепло улыбнувшись, Шарес обнял обоих малышей. — Чем ты обеспокоен? — спросила Её Величество, видя, что он не решается начать разговор. — Милая, помнишь, я говорил тебе об угрозе войны, — осторожно начал Шарес. — Да, конечно, — с невозмутимым видом кивнула Исенара, вновь взявшись за вязание. — Сегодня я получил донесение. Сведения достоверны, — вздохнул тсарь. — Войска собираются в Малой степи, — и он по порядку пересказал всё, что узнал от Кастия, а так же, свои личные соображения своему главному и лучшему на все времена советнику. Конечно, тсарица никаким образом не участвовала в этом, но она была в курсе всех дел государства и всегда поддерживала супруга, а потому, поговорив с ней, тсарь всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее. Но сегодня Её Величество удивила мужа окончательно. — Против путников должны воевать путники, ты это и сам прекрасно понимаешь, — выслушав всё до конца, неожиданно произнесла она. — А против лучших — лучшие. — Да, я предупредил Главу Пристани, как уже говорил, — кивнул Его Величество. — Это замечательно, но недостаточно, — покачала головой тсарица, — позволь мне тоже принять в этом участие, Шарес! — Но как? — удивился он. — Ты же в положении! — Это ни при чём, — отмахнулась Исенара. — Помнишь то письмо, которое ты отправил мне как раз перед смертью твоего отца? — Конечно, — ласково улыбнувшись, кивнул тсарь. Воспоминания о том письме и о событиях тех далёких дней, были горьковатыми, но пронзительными, — такое не забывается и сто лет спустя! — Оно не попало бы ко мне, если бы не верные люди. — поведала мужу Исенара. — Позволь мне вызвать этих людей для разговора: я чувствую, что они могут очень помочь в этой кампании. Они путники. Шарес пожал плечами. — Так в чём разница? Я уже говорил с Главой Ринстанской Пристани, велел оповестить Пристани других городов по всему тсарствию, а значит, как и всех путников, твоих верных людей и так задействуют. — Сомневаюсь, дорогой. — тсарица покачала головой. — Задействовать-то их задействуют, но не так, как этого хотелось бы. — Почему? Её Величество пожала плечами. — Ну… они ещё очень молоды, не состоят в Совете Пристани. Да, они непременно примут участие в войне, но лишь как обычные воины своего звена, — тсарица в упор посмотрела на мужа. — А они могут принести намного больше пользы, чем от них ожидается! — заключила она. Тсарь вздохнул. — Вряд ли от них будет такая уж польза, раз они молоды, — возразил он, — наверное, и опыта у них тоже мало… Исенара покачала головой. — Я бы не стала их рекомендовать, мой дорогой, если бы в них сомневалась. Они особенные, — уверенно произнесла тсарица, — не такие, как все путники. Когда они вместе, им цены нет. Поверь мне, пожалуйста! — она с мольбой посмотрела на мужа. Шарес вздохнул. — Сейчас выбирать не приходится, — проговорил он, немного подумав. — Тем более, если верные… Может быть, это заменит многие другие качества. Особенные… Что ж, завтра я свободен две лучины до полудня. Вызывай их. — Нет, — возразила Её Величество, — я сама с ними поговорю, если ты не против. Или, по крайней мере, с кем-то одним из них, а потом доложу тебе о результате. — Она улыбнулась. — И ещё, я попросила бы грамоту от твоего имени для них. Тсарь нахмурился. — Ты действительно в них так уверена? — спросил он. — Как никогда в жизни! — ответила Исенара. Его Величество ещё немного помолчал, соображая. А потом кивнул: — Наверное, ты права. Нужно задействовать всё возможности. Грамоту ты получишь сегодня же, — он поднялся из кресла. Её Величество тоже поднялась и поцеловала мужа. — Тебе не придётся ни щепки жалеть о своём решении! — заверила она. Уже на пороге Его Величество обернулся. — Одна из этих двоих, случайно, не твоя тайная советница? — с хитрой улыбкой спросил он. — Угадали, Ваше Величество, — просияла в ответ Исенара. — Тебе не кажется, что ты слишком уж привязалась к этой девушке? — спросил тсарь серьёзнее. — Возможно, — согласилась с ним жена, — но такие, как она, других чувств не вызывают. Думаю, после того, как она выполнит моё поручение и вернётся, я представлю её Вашему Величеству, — церемонно, с лёгким поклоном произнесла она и добавила: — Поверь, она хороший человек и заслуживает такого отношения к себе. Лучину спустя тсарь шёл по гулкому коридору дворца в сопровождении охраны и размышлял. Ему вспоминались события десятилетней давности, пережив которые, он воссоединился со своей любимой. Словно один день пронеслись эти годы. А его Исечка осталась такой же, как и прежде, и он — самый счастливый в мире муж. И если в тсарствии, как и полагается, всегда проблемы и передряги: соседи ли грозят войной, год Крысы ли на пороге стоит, или ещё какая напасть грядёт, — то семья у него замечательная. А когда семья приносит человеку радость, то будь он хоть трижды тсарь, со всей прилагающейся к этому головной болью, он будет счастлив, — так, как и был счастлив он, Его Величество Шарес Мудрый, владыка Великого Объединённого тсарствия Савринтарского. В жизни Его Величества мир и покой наступили в тот день, в ту щепку, когда он, наконец, смог обнять любимую — не тайком, а уже как свою невесту. А потом была свадьба, дети, и ничто с тех пор так не трогало его душу, как они все — и ничто больше не могло расстроить настолько, чтобы выбить из колеи. За своей семьей Шарес чувствовал себя как за незримым щитом, предохраняющим от горя и бед, и потому сам был в любую щепку готов защищать их, как ему и полагалось. Будь он в мире один, сейчас кроме предстоящей войны ни о чём не думал бы, и, конечно, был бы натянут как струна. А вот поговорил с женой, обнял её и детей — и уже легче. А по поводу этих путников… Может, жена и ошибается, может быть, и нет в них ничего такого, как она выразилась, особенного, но её слова поддержки, её голос, её милое лицо придали молодому тсарю сил и уверенности в себе — как всегда. Он успокоился. Его замешательство прошло без следа, беспокойство поутихло. Пока любимая рядом, ему ничего в жизни не страшно. Пусть Исенара поговорит со своими верными людьми, пусть отдаст им распоряжение, — вреда не будет. А что там за сестра, выяснится позже: может быть, и не сестра вовсе, а самозванка. Да и какая, к Сашию, разница? Войне-то уже в любом случае быть. Только вот точить мечи на родную кровь не хотелось бы: не приведёт это ни к чему хорошему. Ох, отец, отец, что ж ты наделал?.. Что ж наделал? Десять лет прошло, а я все ещё расплачиваюсь за твои грехи и не расплачусь, похоже, до самой смерти. Жаль, с тебя уже спроса нет.