Десятая Звезда (1/1)

В этот раз Галрос прибыл посреди ночи. Катория как раз находилась на балконе — ее излюбленном месте посреди одиноких, излишне широких покоев. Она занималась тем, что любовно выводила на мраморных перилах довершающие сигиллы проклятия, над которым трудилась на протяжении всего этого времени. Оно было продуманным и многослойным, так чтобы нанести вред даже человеку с очень сильной волей. Оставалось понадеяться, что его обнаружит достойная жертва — кто-то из магов, а может, даже один из Девятки?.. — Прошу прощения за столь поздний визит, — галантно поклонился Галрос. — Однако, если я правильно помню, тебе нет дела до того, какая пора дня за окном? — Я надеюсь, ты пришел только затем, чтобы сопроводить меня к Врамур? — обернулась к нему Катория, заслонив неровные щербины с узором проклятия. — Я помню о своем обещании, моя дорогая, но боюсь, что твоя встреча с ученицей состоится чуть позже. Сразу же после нашей прогулки — идет? — Ты так говоришь, словно у меня есть выбор, — проворчала Катория, следуя за ним. — Ну, ты всегда можешь отказаться и остаться в своих покоях. Правда, что-то подсказывает мне, что даже столь отвратительное времяпровождение, как беседа со мной, намного приятней бездельного пребывания в пустых комнатах. Я прав?Баньши не сочла нужным отвечать — даже мысленное признание того, что день ото дня компания Галроса становилась ей все менее противной просто потому, что больше ничего вокруг не происходило, было само по себе болезненным.Признаться, прогулка вдоль ночного замка показалась ей любопытной. С наступлением тьмы дворец Девяти Звезд преобразился: вдоль коридоров горели белые огни, чей блеск жадно ловили отполированные пластины золота и серебра, а также разноцветные металлические краски, которые часто использовались в декорациях здешних стен. Золото, темно-синяя эмаль и светлый мрамор преобладали, придавая внутренним интерьерам величественный вид. Спустившись к нижним этажам и разминувшись со стражей, они завернули в тупиковый коридор. Вдоль его стен мелькали серебристые огоньки, провожающие к широкой расписной двери. На ее синем фоне были вырисованы звезды, планеты, солнце и луна. Приближаясь к ним, Катория изучала рисунки вдоль стен, неосознанно прислушиваясь к ритмичному шагу Галроса и тихой мелодии, что пели его волшебные камни. Похоже, что даже к ним она стала помалу привыкать… Когда тяжелые двери волшебным образом распахнулись, пропуская их внутрь, ночные небеса радушно поприветствовали новоприбывших, подмигивая сотнями тысяч звезд. Они оказались посреди огромного зала, потолком которому служил стеклянный купол. Галрос шепнул заклинание, заставив невидимые механизмы вдоль стен натужно заскрипеть. Купол раскололся пополам: стеклянные панели, что раньше казались единым целым, принялись медленно и неохотно съезжать в стороны, пропуская свежий воздух. Катория ощутила на лице дуновение прохлады, хоть и не смогла ощутить ее запах. — Добро пожаловать в обсерваторию Девяти Звезд! — торжественно объявил Галрос. — Должен признаться, это мое любимое место во дворце. Катория молча исследовала зал: посредине стояла трибуна, а вокруг нее раскинулись ряды столов и сидений: каждый новый ряд располагался на ступень выше предыдущего. Неподалеку от них стоял причудливый хрустальный глобус, опоясанный золотыми дисками. Галрос не заставил себя долго ждать, в мгновение ока заняв место у трибуны. Взглядом он указал на места, предназначенные для слушателей. Зная, что спорить с ним бесполезно, Катория подавила вздох и опустилась в одно из кресел, мысленно повторив свою ежедневную молитву: ?Совсем скоро это кончится. Как только Врамур увезут из дворца, я смогу сделать с Галросом все, что только пожелаю?. — Я решил, что не совсем справедливо то и дело расспрашивать тебя о некромантах, ничего не давая взамен, — начал маг. — Поэтому сегодня я хотел бы рассказать о том, что из себя представляет союз Девяти Звезд. Мимолетная злоба на лице призрака лучше всяких слов дала ему понять, что Катория давным-давно составила свое мнение об их союзе, и было оно далеко не лестным. Мысленно вообразив раззадоренного призрака, что проклинает магов Девятки всеми слыханными и неслыханными ругательствами, Галрос незаметно улыбнулся. Оторвав взгляд от Катории, что бледным бирюзовым пятнышком сияла посреди серого мрака обсерватории, он поднял глаза ввысь — к небу, испещренному множеством звезд. Один взмах руки, несколько успешных иллюзий, и небеса вздрогнули, а звезды покорно протанцевали по небу, возвращаясь в прошлое. Несколько мгновений, и над ними засияло небо — таким, каким оно должно было выглядеть два тысячелетия тому назад. Больше всего внимания притягивала к себе яркая золотая звезда, что задорно мерцала посреди неба. На ее фоне остальные звезды выглядели не столь приметными, включая девять блеклых звезд, вереницей расположившихся следом. Катория внимательно всматривалась в незнакомые небесные просторы, но прежде, чем она сумела отыскать хоть одно знакомое светило, не считая луны, небеса озарила вспышка, исходившая из того места, где ранее находилась золотая звезда. Некромант нахмурилась, заерзав на месте — Галрос прекрасно понимал ее беспокойство. Зрелище могло пробудить тревогу даже у того, кто создал иллюзию. Когда маг заговорил, посреди гнетущего безмолвия ночных небес его голос прозвучал зловеще: — Как бы противоречиво это не звучало, история Девяти Звезд началась с гибели старого мира, которую ныне зовут Катаклизмом. Думаю, ты наслышана о тех событиях: о том, как в мир вторглась болезнь, отравив землю и воды, а спустя годы бедствия настигли своего апогея — взорвалась звезда Каллеида, ослепив собой небо и положив начало темным временам, отбросившим наш мир на многие века назад. Известно, что до своей гибели Каллеида была самой яркой звездой на небосводе, за что многие величали ее Путеводной. В то же время, мало кто помнит, что до своей смерти она имела девять блеклых сестер, а сама была Десятой в их веренице. Когда Каллеида погасла, ознаменовав начало конца, мир погрузился во мрак. Грунт стал пропитан ядом, воды и еда таили в себе новые хвори. Привычные миру растения и животные стали исчезать, а вместо них появлялись новые и неизведанные. Магия превратилась из верного союзника в непредсказуемого врага. Она стала хаотичной и нестабильной, порождая множество диковинных существ, которых мир не знавал прежде. Все те, кто пережил Катаклизм, погрязли в отчаянии, и, казалось, конец был близок. Галрос прервался, легко взмахнув рукой. Покоряясь его волшебству, одна из блеклых звезд на поясе засияла красным. — Именно тогда оставшиеся девять сестер решили пробудиться и помочь нам своим вмешательством. Первой вспыхнула Фладрио — ее яркий свет озарил глубокую чернь небес, избрав первого пророка — моего древнего предшественника. Наделив его своей мудростью и даровав силу, Фладрио воплотила действительное, вытащив народы Дауэрта из непроглядной бездны страха и бездействия, а ее пророк смог вселить в их сердца надежду. Он повторял, что это еще не конец, и что путь к спасению существует — нужно лишь набраться смелости и вступить на него. Избранник Первой Звезды позволил миру восстановиться и обрести веру в будущее, его магия помогала лечить новые болезни и справляться с враждебностью переменившегося окружения. То был первый шаг навстречу Возрождению.Еще одно движение, и красный свет Фладрио немного поугас. Рядом с ней зажглась вторая звезда, вспыхнув синим. — Когда время первого пророка подошло к концу, мир вновь был на грани разрушения. Обучившись тому, как выживать в новой среде, народы начали войну за ценные ресурсы: пищу и чистую воду. Эльфы, гномы, орки, люди, драконы и многие другие схлестнулись в ожесточенном сражении, борясь не на жизнь, а на смерть. Настал момент Вир засиять в небесах и даровать миру своего пророка. Она сокрушила предначертанную гибель народов, ибо ее избранница сумела прекратить войну, воззвав к здравому смыслу. На это ушли долгие годы, но в конце концов мудрость Второй Звезды восторжествовала, и бессмысленная война прекратилась. Следующей загорелась желтая звезда, затмив двух предыдущих сестер. — Война осталась позади, но не ее последствия, — продолжил Галрос. — Силы были истощены, еще больше осложнив выживание в новом мире. Число погибших росло, а магов и целителей не прибавлялось. Пришел час Хекко выбирать пророка. На сей раз избранник сумел изменить незыблемое, так как не просто поддержал воцарившийся мир, а заставил все народы объединиться и работать сообща ради общего выживания. Таким образом искалеченные жители Дауэрта вступили в эпоху Возрождения. Магия помалу возвращалась к своей прежней, стабильной форме, и все обучились жить в новых условиях, изучая переменившуюся флору и восстанавливая земледелие… Желтый свет Хекко пару раз мигнул, после чего утратил прежнюю насыщенность, сделавшись блеклым и неприметным. Рядом с ней зажглась зеленым четвертая звезда. — Главной задачей девятерых сестер было поддерживать гармонию, и хотя в Дауэрте воцарился мир, а весы мироздания перестали беспокойно дрожать, чаша Порядка начала перевешивать. А значит, настало время привнести немного хаоса, тем самым уравновесив баланс. За эту миссию взялась Крар, избрав нового пророка. Чтобы нарушить воцарившийся мир, не погрузив при этом всех в новую войну, он подошел к своей задаче с особой тщательностью. Пророк Четвертой Звезды напомнил народам о том, что им следует беречь больше всего — свои знания. Неспешно и осторожно, будто лекарь, сшивающий края раны, избранник Крар указал людям на их талант к градостроительству, эльфам — на тесную связь с природой. Гномам на умение добывать ценные ресурсы и творить с ними невообразимые вещи, оркам — на познания военного дела. Драконам — на их гордость. Пророк напомнил, что эти навыки уникальны, и что ими вовсе необязательно делиться с остальными, таким образом раздувая уголек жадности в каждом из народов. Эльфы, люди, гномы, орки и драконы принялись сторониться остальных, лелея собственные таланты и алчно поглощая истинное — все новые и новые знания. Общность распалась, люди вновь укрылись за высокими стенами своих городов, гномы отправились добывать драгоценности в горах, эльфы затаились в дремучих лесах, а орки ушли к северным скалам, чтобы жить грабежом. — Настроить живущие в мире народы друг против друга, уничтожив столь дорого обошедшееся им перемирие? Вот это уже звучит более похоже на вас, магов Девятки, — впервые подала голос Катория, бессовестно прервав речь Галроса. — Будь ты одной из неофитов, за подобную наглость тебе грозило бы изгнание из Академии, — добродушно рассмеялся маг. — Прервать урок и перебить учителя — такое поведение здесь строго карается. Но, так и быть, для тебя я готов сделать исключение.От дальнейших комментариев некромант воздержалась, что Галрос расценил как приглашение продолжить. Еще один взмах, и зеленая Крар слабо мигнула прежде, чем утонуть в лиловом сиянии следующей звезды. — Пятая сестра, Майро, сумела предречь непредвиденное — эпоху Раскола, что разделила эльфов на два враждебных лагеря. Уверен, ты наслышана о том, как их тогдашний владыка, Элмер Ирраэл, вначале погрузил свой народ в войну с орками, а после медленно и неприметно, прикрываясь военным конфликтом, принялся разделять их — на эльфов, что охотились под покровом ночи, и тех, кто был более силен под лучами яркого солнца. Как Ирраэл отправил в битву за Сумрачные скалы отряды светлых эльфов, тем самым лишив их наиболее сильных воителей, и как после, когда те остались обескровлены, поработил их, заставив отстраивать бывшие города орков, переделывая их в соответствии со вкусами ночных эльфов. Пророчица Майро должна была восстановить равновесие — именно она поддержала своей магией и советом бывшего военачальника лесных эльфов, Амринна Фоксиму. Она помогла ему сбежать из плена, чтобы после организовать партизанские отряды, что нападали на продовольственные конвои и освобождали из рабства столько светлых эльфов, сколько могли. Если бы не пророчица Майро, Амринн никогда бы не смог довести дело до конца и помочь лесным эльфам восстановиться после предательского удара, нанесенного Элмером. Лишь благодаря ей светлые эльфы ныне такие, какими мы их знаем — влиятельные и скрытные, затаившиеся под покровом Нивнель-аб-Торук. Исполнив свое предназначение, Майро стала меркнуть, уступив место следующей сестре. Черно-синюю мглу озарил серебряный отблеск: в небесах зажглась шестая звезда. — Настал черед Орлеи внести свой вклад в устройство мира. Раскол нарушил едва восстановившийся баланс в мире, и благодаря помощи Майро, лесные эльфы смогли окрепнуть и стать сильнее, пользуясь благословением вседрева Аривии. Пока светлые собратья наслаждались новообретенными силами, для ночных эльфов настали не лучшие времена. Хоть их новые города и дворцы были выстроены чужой силой, на костях их лесных сородичей и некогда проживавших здесь орков, оказалось не так-то просто начать новую главу в истории, не имея за плечами внушительного наследия. Темным эльфам пришлось заново создавать устои и культуру, решать множество сложных дилемм и вопросов. Хаос едва не поглотил новый народ, и тогда Орлея решила наконец вмешаться. Шестая Звезда прояснила туманное, направив своего пророка в каменные города ночных эльфов. Он и его сила, дарованная Орлеей, помогли им пережить темные времена, не позволив хрупкой новорожденной нации распасться, не успев даже как следует просуществовать. Совместными усилиями удалось укрепить темных эльфов, создав девять правящих кланов и законы, которым все они должны были следовать. Когда эльфы достаточно окрепли, чтобы быть в состоянии дать отпор соседям и самостоятельно править своим королевством, мир вернулся к состоянию покоя, позволив жизни идти своим чередом. Это время принято называть Затишьем. Белая звезда погасла, и на некоторое время небеса оставались спокойны. Бледный туман пересекал их, заставляя блеклые светила утопать в своей необъятной глубине. Нельзя было придумать лучшего отождествления для слова ?покой?. Однако блаженная тишь прервалась внезапно — вместе с бронзовой вспышкой седьмой звезды. — Говаривают, что Коссаро — несмотря на свою принадлежность к более миролюбивым сестрам — самая непредсказуемая, самая безумная и ненадежная из Девятки. Привносить хаос и волнения, заставить мир сворачивать с предначертанного пути — ее сущность. Таковой стала и ее пророчица. Наделенная безумной искрой Коссаро, она вернулась туда, где вершил дела предшественник, избранник Шестой Звезды.Новая пророчица прибыла к Пасти Гёльцвинга — столице ночных кланов — и повела мир в неизведанное, поощрив жажду темных эльфов к экспериментам с магией в самых жутких ее проявлениях. Уже давно жадные к силе кланы заглядывались на драконов и их невероятную природу, что сочетала в себе жизнь и волшебство. Драконы были точно такими же существами из плоти и крови, как люди, эльфы или гномы, однако вместе с кровью в их жилах протекали незримые потоки магии, чем остальные народы не могли похвастать. Эта особенность дарила драконам невероятную силу, чем и привлекла внимание алчных эльфов. Об ужасах, что происходили тогда в наиболее темных и глубоких чертогах ночных кланов, история предпочитает умалчивать. Ночные эльфы втайне объявили охоту на драконов, добывая их кровь, кости и органы для своих исследований. Труд наемников оплачивался золотом, а в мире стали исчезать не только драконы, но и представители других народов — эльфам был необходим материал для их экспериментов. Вначале они пытались объединить волшебство драконов и обычных существ, практикуясь на рабах — орках, гномах и даже своих сородичах, темных и светлых. Вопреки ожиданиям, ни крепкие орки, ни стойкие гномы, ни сильные эльфы не могли выжить, ибо магия драконов выжигала их изнутри. Последним отчаянным жестом стала попытка объединить силу драконов и природу человека. Эльфы никогда не жаловали нашего брата, так что даже не считали нас достойным ?материалом? для своих экспериментов. Но, время шло, и настал час человека стать подопытным в их жутких исследованиях. Вопреки ожиданиям, на сей раз эксперимент удался. Не с первой попытки — множество рабов умерло прежде, чем появился тот, чье тело не поддалось разрушительному влиянию маны. День за днем она ломала его, переиначивая и изменяя, чтобы в итоге принять новую, доселе невиданную форму — способность принимать облик дракона. Полагаю, ты знаешь, что магам никогда не было подвластно изменять физический облик живого существа? Но вот, темным эльфам это каким-то образом удалось — точнее, тем существам, которых они создали. Никто не знает, как драконы-оборотни меняют свой облик — иллюзия это, магия или обман? Ученые бьются в догадках до сих пор, но одно остается неизменным: темные эльфы сумели сделать невозможное, приняв на себя роль богов и создав совершенно новый вид, который со временем сумел населить земли Дауэрта, превратившись в уникальную по своей природе расу. Что это, если не торжество знаний во всей красе? Иногда, чтобы добиться чего-то большего, стоит пойти на риски и даже страшные, жестокие поступки, на которые смогли решиться темные эльфы, издеваясь над подопытными в своих лабораториях. Теперь, спустя сотни лет, мы можем обернуться назад и с уверенностью сказать, что оно того стоило. — Уверена, именно так себя и утешал каждый из тиранов, — процедила Катория, не проникнувшись очередной попыткой Галроса выгородить себя на фоне остальных злодеев. Маг одарил ее ослепительной улыбкой, и она со скукой в голосе поторопила его: — Что там дальше? С седьмой звездой разобрались, остались еще две. Элегантный взмах рукой, и небеса закружились, поглотив медный блеск Коссаро и выпустив из своих объятий следующее светило — восьмую звезду, сияющую жизнерадостным розовым светом. — Когда все в Дауэрте вернулось на круги своя, настало время наверстать упущенное, чем и занялась предпоследняя сестра, Дирдэа. Ее пророчице было суждено восстановить некогда утраченное — связь материка с остальными землями. Путеводные маршруты были утеряны вместе с Катаклизмом, и всем было не до того, чтоб открывать новые земли. Единственный выход к морю оставался у Королевства людей, поэтому именно туда и направилась новая пророчица. Она организовывала смелые экспедиции, ведомая светом Дирдэа. Вместе им удалось наладить связь Дауэрта с остальными материками, воссоединившись с Ностэрией, Цетрус-Фок, Крановией, Мертвыми Землями и Эбреотом. Разные культуры встретились вновь, гномы Драконьего Хребта познакомились со своими сородичами из царства Ностэрии, эльфы прознали о существовании подобных им в Эбреоте, а Королевство и Андор-Нау возобновили торговлю со своими братьями из Крановии и Цетрус-Фока. Поистине, Дирдэа озарила нас, даровав множество новых открытий и сделав прорыв в развитии Дауэрта. — Дай угадаю, — снова встряла Катория, — следующая звезда, согласно традициям вашей ненаглядной девятки, засверкала в небесах и принесла кучу бед — чтобы выровнять ?мировой баланс?, надлежит понимать. — А вот и нет, дорогая Катория, — подмигнул Галрос. — Не угадала. Последней звездой стала Силлар, и принесла она мир и процветание, — он воздел руку ввысь, указав на ослепительный рыжий всполох на темной синеве. — Силлар увидела сокрытое, осознав, что знания надлежит не только хранить, но и делиться ими с остальными. Ее пророк стал основателем первых академий вольных городов прямиком здесь, в Золотых Дюнах. Он создал место, в котором были рады всякому, кто готов учиться и делиться своими знаниями с миром. Силлар сумела показать и доказать необходимость в образовании, проложив дорогу для светлых и амбициозных умов Дауэрта. — Надо же, — без энтузиазма отозвалась некромант. — Очень поучительно. Знания — сила, а значит, ради них можно врать, убивать и развязывать войны, ибо на все воля девяти звезд. Я правильно угадала ход твоих мыслей? — Твоя язвительность меня не обманет, — улыбнулся Галрос. — Я, может, и не лучший рассказчик, однако ты слушала очень внимательно — твои глаза были обращены к небу, а изредка меня перебивать ты решилась только затем, чтобы не выглядеть слишком вовлеченной в историю пророков. — Верь во что хочешь, Галрос, мне все равно тебя не переубедить — ты слышишь лишь собственный голос. — Ладно, давай позабудем о колкостях на пару взмахов и продлим ту сказку, в которую нас погрузила история прошлого, — примирительно произнес маг, сойдя с трибуны и вернув небесам их прежний вид. — Возможно, у тебя остались вопросы относительно Девяти или того, как ныне обстоят дела в союзе?К удивлению Галроса, вместо того, чтобы бросить очередное колючее замечание, Катория всерьез задумалась над его предложением. Некоторое время она молчала, изучая мерцающие звезды. Ожидая вопроса, маг наблюдал за белоснежным ореолом ее беспокойных волос, что вздрагивали от малейшего движения — так, будто их окружал не воздух, а вода. Удивительно, как необычно работают законы природы на существ, чьи тела подчиняются им лишь наполовину… — Как именно вы понимаете, что одна из звезд вас ?избрала?? — наконец спросила Катория. — У каждой из Девяти свой подход к тому, чтоб явить себя перед новым подопечным. Впервые я заслышал зов Фладрио во сне. Мне было пятнадцать лет, и я готовился к тому, чтобы стать одним из немногочисленных боевых магов у крепости Хорвил — одного из военных форпостов, что были призваны оберегать близлежащие земли от оркских набегов. Признаюсь, тогда мои способности в магии были очень далеки от приемлемых — мой потенциал был слабым, а о надлежащем обучении не было и речи. Для детей, что родились с предрасположенностью к мане и происходят из бедных семей, путь всегда один — в боевые маги на службу Королевству. Поскольку Хорвил далек от столицы, ничему большему, чем умение контролировать свою силу и базовым заклинаниям уничтожения, я так и не обучился. Галрос сделал короткую паузу, погрузившись в воспоминания. Смешанные чувства вновь заполонили его душу, стоило лишь вспомнить времена, когда он впервые ощутил присутствие Первой Звезды. — В один день ее голос настиг меня, — продолжил он. — Я начал слышать Фладрио задолго до того, как она явилась ко мне во сне. Вначале я испугался: был наслышан о судьбе, постигающей безумцев, которым начинают мерещиться голоса. В своем невежестве я начал отгораживаться от голоса Фладрио, всячески выталкивая ее из своего сознания. Однако ее настойчивый шепот не стихал, и однажды, обессилив от страха и не имея возможности довериться кому-либо, я наконец пошел навстречу ее голосу, решив, что раз уж мне выпало разделить свою судьбу с демонами разума, то стоит узнать их поближе. Той же ночью во сне мне явилась Фладрио. Он снова умолк, чем и решила воспользоваться Катория, спросив: — На что она была похожа? На женщину, богиню или, может быть, звезду? — Ни на что из этого, — отозвался Галрос, не переставая глядеть в пустоту перед собой. — Фладрио не принимала какой-либо образ — по крайней мере, не один из таких, который я смог бы описать словами. Нет, она просто была там. Это подобно какому-то новому виду осязания, понимаешь? Я не видел ее и, в каком-то смысле, даже не слышал в том понимании, что привычно нам. Я просто чувствовал ее присутствие и знал, что она рядом. Фладрио явила свою волю, и я смог все понять без слов. Она назвала меня своим избранником и орудием. Пробудившись поутру, я знал, что должен сделать: отправиться на юг, в Золотые Дюны. Прийти в Небесную Бухту и рассказать обо всем остальным магам. Приступить к обучению и ждать, пока Фладрио не сообщит мне, что время пришло. — И что же произошло тогда, как оно пришло? Твоя звезда приказала захватить власть во дворце и объявить войну некромантам? — недружелюбно осведомилась баньши.Галрос счел ее вопрос забавным. — Нет, дорогая Катория, — с теплотой отозвался он. — Насколько мне известно, звезды никогда не сообщают свои намерения напрямик. Они не говорят нам: сделай то и сделай это, нет. Девять сестер изъясняются загадками, подталкивая нас к тому или иному решению. Когда Фладрио во второй раз почтила меня своим присутствием, она сказала: ?Делай то, что должно?. Никаких планов, никаких поручений. Просто ?делай то, что должно?. И я прислушался к ее совету, начав делать то, что считал правильным. Как видишь, благословение звезды все еще при мне, а значит, я не обманул ожиданий своей покровительницы. Скажи, разве на моем месте ты не поступила бы так же? Если бы однажды твой наставник, а может даже сама Госпожа, приказали тебе поступать так, а не иначе, ты бы их послушала?Галрос ожидал услышать очередное оскорбление, язвительную фразу или поймать на себе презрительный взгляд, но ничего из этого не произошло. Катория опустила глаза, и даже ее волосы, что прежде волновались подобно растревоженным змеям, на мгновение утихли, замерев в воздухе. — Я… я не знаю, — наконец ответила она. Так тихо, что он едва расслышал. Маг с трудом сдержал ликующую улыбку. Прежде, чем он успел закрепить свой успех одной исчерпывающей фразой, Катория подняла взгляд. В зеленых глазах полыхало упрямство, а голос обрел прежний потусторонний тембр, когда она произнесла: — Однако это все равно тебя не оправдывает. Приказ звезды или нет, но ты по-прежнему сам решаешь, как поступать и заносить ли меч, потакая ее воле. Палач виновен в смерти осужденного ничуть не меньше того, кто вынес приговор. А в твоей ситуации, Галрос, ты с удовольствием взял на себя роль и того, и другого. Так что можешь оставить эти попытки — ты не заставишь меня проникнуться к тебе пониманием, а уж тем более сочувствием! — И в мыслях не было! — соврал маг, после чего, верный своей привычке завершать разговор на приподнятой ноте, добавил: — Неужели ты всегда будешь видеть в каждом моем слове подвох или попытку себя оправдать? Разве для меня нет совершенно никакой возможности заслужить твою благосклонность? — Ну, почему… — задумалась баньши. — Думаю, что вид твоего бездыханного тела сможет мгновенно меня задобрить. Подумай над этим. — Обязательно, — пообещал Галрос. Когда они покинули обсерваторию, он в гробовой тишине сопроводил Каторию до отведенных ей покоев. Оказавшись на пороге, баньши отправилась к своему излюбленному месту у балкона, напрочь позабыв о присутствии мага. Возможно, таким образом она хотела продемонстрировать ему свое пренебрежение, а может, ей действительно было все равно. Как бы там ни было, ее поведение ничуть не огорчило Галроса, и оказавшись в коридоре, он сумел наконец позволить себя торжествующую улыбку. Катория могла сколько угодно грозить ему и злословить, однако теперь маг был полностью уверен в том, что он на правильном пути, ведь тогда, в обсерватории, он заметил то, о чем баньши даже не подозревала. Если не считать того факта, что она все чаще стала забываться, принимая рядом с ним облик молодой девушки, было еще кое-что — нечто такое, что заставило душу Галроса петь от ликования. Всего на несколько мгновений, в тот момент, как он рассказывал ей историю Девяти Звезд, поющие камни прервали свою песнь. Впервые за все время, что он находился в компании Катории.