Рог, крылья, хвост - вот мои документы 2 (1/2)
Подхватив из вазочки крупное краснобокое яблоко, Крысюк втянул носом одуряющий запах фрукта, от которого тут же под языком образовалась слюна, затем помедлил ещё секунду, открыл рот и со смачным хрустом вгрызся в плод. Вкусовые рецепторы тут же возбудились как ненормальные, заставляя волну мурашек пройтись от самой головы до того места, на котором бывшему старцу теперь предстояло восседать, а из памяти всплыли годы юности, когда он с другими мальчишками лазал к соседям за яблоками, которые были заметно вкуснее тех, что росли рядом с домом.
”Человек - это охотник, для которого пойманная им добыча куда вкуснее, нежели выращенная своими руками. Даже если эта добыча - фрукты из сада злобного старикашки, метко кидающегося сливовыми косточками”, - от приятных ощущений и воспоминаний крылья раскрылись, губы растянулись в улыбке, ушки стали взмахивать вверх-вниз, что было видно благодаря зеркалу, а позади нижних девяноста стал метаться из стороны в сторону хвост.
- Хм? - заведя свободную руку за спину, новоявленный обладатель копытной и пушистой мясной платформы (страшно было даже подумать, сколько времени пришлось бы потратить на выщипывание волосков, если бы местные имели схожие с людьми понятия красоты), а затем поймал в ладонь отросток, служащий основанием шикарного длинного шелковистого хвоста.
- Так вот куда ты переместился, ”хвостик”, - негромко посмеялся Крысюк. - Ещё и функцию сменил... И как я раньше тебя не заметил? Или теперь будет правильно говорить ”заметила”?
Прожив больше ста лет, богатых событиями и эмоциями всех мастей, от страха мучительной смерти на войне до радости рождения первенца, а через какое-то время и осознания завершения активной половой жизни, бывший старик успел убедиться, что мужчина - это несколько больше чем то, что у него в штанах. В то же время он понял, что человек - это не просто две ноги, две руки и сволочь посередине, а скорее уж набор моральных ориентиров, добродетелей и пороков. Причём от века к веку, а то и от десятилетия до десятилетия, взгляды на мораль в обществе меняются, из-за чего если прежде двадцатилетняя незамужняя девушка могла считаться старой девой, то в последние годы жизни некоторые дамочки и в тридцать пять заявляли, что ещё слишком молоды для серьёзных отношений.
”И к чему это я?.. Ах да: к вопросу, как к себе относиться. Так... половые признаки явно указывают, что я - она, но что-то мне подсказывает, что привыкнуть к этому будет непросто. Хотя... у западных друзей в последние годы появилась мода на появление третьего пола, состоящего из неопределившихся: для них ещё отдельные уборные строят”, - покрутив эту мысль в голове, крылато-рогатый попаданец (перерожденец?) решил, что лучше уж будет обращаться к себе ”она”, а не ”оно”, пока ей не докажут обратного.
- Тем более, половую жизнь я вести не собираюсь... Или собираюсь? - откусив ещё кусок яблока, уже не производящего прежнего умопомрачительного эффекта, свободной рукой Крысюк приподнял одно из верхних полушарий, слегка его сжал, затем отпустил и проследил в зеркале, как оно упруго колыхнулось. - Технически, последние несколько десятилетий самое интимное общение у меня было с проктологом. Впрочем - по ходу разберусь...
Посмотрев на огрызок от яблока, обладательница (всё же ”она”) рога и крыльев осмотрелась в поисках мусорного ведра, ну или чего-то на него похожего. Однако же в комнате не имелось даже корзины, а окно, судя по монолитной раме, определённо не открывалось.
- Гадить там, где живёшь - нехорошо, - вслух подумала Крысюк, затем пожала плечами и закинула огрызок в рот, приступив к его перемалыванию на удивление мощными челюстями.
Избавившись от объедков путём, отработанным ещё во время войны, обитательница комнаты продолжила обследовать своё место жительства. При каждом её шаге по помещению разносился звонкий ”цок”, который на первый взгляд можно было сравнить со стуком каблуков, ну или же цокотом копыта какого-нибудь четвероногого, но по здравому размышлению и после перетряхивания своей памяти, в голову пришло более точное сравнение...
”Деревянные башмаки!”, - от радости Крысюк даже хлопнула в ладоши, непонятно почему чувствуя себя как ребёнок, выигравший в каком-то соревновании, призом за которое было слово ”Молодец”.
На втором столике обнаружилась вазочка с грушами, нежными и сладкими словно мёд, буквально тающими на языке. Сравнивая их с покупными фруктами из супермаркетов, иссиня-чёрная клыкастая особа признавала, что это даже не небо и земля, а стратосфера и океанское днище. Единственное, что могло соперничать с данным продуктом на равных - это фрукты с фермы, выращиваемые после второй мировой...
- Пидрдяи, всё до чего дотянулись умудрились испохабить, - недовольно проворчала Крысюк, которую ещё в прошлой жизни удивляло, что Россия закупает картошку на Кубе, не говоря уже о китайских помидорах. - А фрукты-то подозрительно знакомые на вид. Это жжж не спроста.
Прогулявшись до третьего столика и найдя там вазочку с клубникой, начинающая нудистка подхватила её в левую руку и направилась к окну, чтобы провести разведку на местности... насколько это было возможно. Встав рядом с подоконником, она стала забрасывать в рот по одной ягодке, с удовольствием пережёвывая их вместе с хвостиками, из-под полуприкрытых век следя за чем-то, что напоминало шикарный парк со скамейками, петляющими тропинками, а также статуями, которые виднелись где-то вдали.
”Отличное у меня зрение. Явно лучше чем в стариковском теле в сто двадцать один год”, - незаметно для себя начав помахивать хвостом, подумала обладательница иссиня-чёрной шёрстки.
Явно декоративные деревца в парке были какими-то экзотичными, при этом совершенно незнакомыми колхознику, коим была Крысюк в прошлой жизни. А вот цветы, что росли где-то одинокими стебельками, вроде подсолнухов, а где-то рядами шикарных кустов, образующих полноценные живые стены, вызвали в памяти хоть какой-то отклик. Но при всём этом, в поле зрения за примерно десять минут не появилось ни единого человекоподобного существа, или же хотя бы животного.
”А не трёхмерная ли это картинка с эффектом присутствия?”, - нахмурившись, свободной рукой новоявленная попаданка отодвинула тюль, а затем поднесла ладонь к стеклу, чтобы наткнуться на некую отталкивающую силу.
- Вот оно как, Михалыч... - оскалившись и сжав кулак, рогато-крылатая особа ударила по окну, но костяшки так и не коснулись стекла, так как руку отбросило назад. - Замуровали, демоны.
Секунду поколебавшись, Крысюк перекрестилась, затем обернулась назад, но никаких изменений не заметила. Разочарованно вздохнув, она пожала плечами и отправила в рот ещё одну ягодку.
- Ожидаемо. Но попытаться я была обязана.
Решив не накручивать себя без толку разными нехорошими мыслями на тему правительственного объекта, где содержат неведому зверушку для последующего вскрытия (а то и разведения), обитательница вполне комфортабельной камеры вернулась к кровати, затем устроилась в полусидячем положении, для чего пришлось прислонить сложенные пирамидой подушки к стене... и продолжила есть ягоды. Она, разумеется, могла бы бессмысленно метаться как тигрица в клетке, угрожать гнилицам, стоящим за похищением, но посчитала это глупой растратой сил.
”Пользы не добьюсь, но устану и время потрачу”, - хмыкнула про себя Крысюк.
В конце концов она была уже не юношей бледным со взором горящим, не молодым максималистом-идеалистом, и не каким-нибудь суперагентом разведки. Да и рефлексировать, после того как в течении двадцати лет готовился сыграть в деревянный макинтош, при этом похоронив нескольких потомков - занятие глупейшее и крайне неблагодарное.
...