Рог, крылья, хвост - вот мои документы (1/2)
— Расцветали яблони и груши, поднялись туманы над рекой; выходила на берег Катюша… на высокий, берег на крутой, — напевал себе под нос ста двадцати однолетний старичок, одетый в яркую голубую футболку с рисунком радуги на груди, модные тренировочные штаны и тапочки с мордочками бульдогов, усаживаясь за компьютерный столик, небрежным и отработанным движением запуская работу системного блока. — Ну… За стрелялку. Хе-хе-хе…
С этими словами дедушка Крысюк опрокинул в себя содержимое стакана, в который был налит модный у спортсменов коктейль, который закусил лежащей рядом с мышью печенюшкой. Откинувшись на спинку высокого кожаного кресла, он почесал худой живот и окинул взглядом игровую комнату, обустроенную в большой зале своего пентхауса.
Из панорамного окна, занимающего всю внешнюю стену помещения, открывался великолепный вид на белокаменный город, дома коего сверкали стеклом многочисленных окон, а крыши ощетинились лесом антенн, другую же стену под собой скрывал огромный телевизор с колонками как в кинотеатре. Напротив монитора разместился шикарный полосатый диван, перед коим стоял низкий столик, поставленный на пушистый ковёр… Компьютерный уголок же находился именно в углу и на фоне остальной комнаты совершенно терялся.
Кто-нибудь мог бы сказать, что дедушка Крысюк живёт не по финансам: откуда у старика, родившегося в крестьянской семье в самом начале двадцатого века могут иметься средства на покупку подобного жилья? Однако же почтенный старец, в своё время полюбивший сперва кинематограф, а затем и мультипликацию (а ещё фанатеющий от туалета с мягким и тёплым стульчаком…), был человеком умным, бережливым, а также умеющим приспосабливаться.
Родившись в царской Руси в глухой деревне, Крысюк быстро понял цену деньгам и вещам, а также знаниям и связям. Он учился всегда и везде, смотря на родителей экономил каждую монетку, которая попадала в его руки, ну а когда началась революция — примкнул к народному движению. Не то, чтобы его так уж сильно увлекли идеи равенства, но открывшимися возможностями нельзя было не воспользоваться, в результате чего некоторое количество ценностей, отобранных у политических противников на благо прогрессивного общества, сперва были упакованы в сундуки, а затем и закопаны до лучших времён.
Тогда ещё молодой и полный сил мужчина не сильно верил в обещания новых лидеров, которые говорили о том, что отдадут землю крестьянам, а заводы — рабочим. Практика же показала, что он ошибался: сперва Ленин, а затем и Сталин оказались честными людьми, которые полностью исполнили взятые обязательства. И они вовсе не виноваты, что деньги, в основной своей массе, до простых людей доходили очень тонким ручейком, так как делиться ими вовсе никто не обещал.
«У вас есть земля и заводы? Вот и работайте», — мысленно посмеялся мужчина, начиная шустро бегать пальцами по клавишам клавиатуры, открывая и закрывая окна на мониторе компьютера.
Когда началась вторая мировая война (первую мировую Крысюк честно пропустил, благополучно устроившись на работу в городе), уважаемому в те годы мастеру пришлось отправиться на фронт. В результате, он успел навидаться такого, что в сорок пятом был полностью седым, да ещё и немного глухим.
Дальнейшая жизнь в колхозе, куда перебралась семья Крысюков после войны, шла неспешно и спокойно: свежий воздух, здоровая пища, физические упражнения и прочие прелести сельской жизни помогли привести нервы в порядок, а постепенно приходящие блага цивилизации разнообразили быт. Слушая сейчас откровенное нытьё разных «экспертов», выступающих по зомбоящику, о том как же плохо нынче живётся в их великой и могучей стране, старик только крутил пальцем у виска (он прекрасно помнил, как в детстве, юности и зрелости приходилось подтираться не туалетной бумагой, а чем придётся, сидеть дома при лучине, есть то, что бог пошлёт…).
«Зажралась молодёжь. Не видели настоящих трудностей и теперь, если им интернет отключают, начинают вопить от ужаса», — посмеявшись над тем, что школьники нынче даже в уме считают с ошибками, дедушка Крысюк открыл банку с энергетиком и включил новый шутер, недавно загруженный на компьютер.
— Понеслась моча по трубам, — усмехнулся старик, одной рукой берясь за мышку, а другую кладя на кнопки быстрого доступа.
На глазах у Крысюка Советский Союз, который был локомотивом прогрессивного общества, до мокрых портков пугающим западных друзей, сперва забуксовал, а затем и вовсе сошёл с пути. Он был уже глубоким стариком, когда политические деятели сжигали свои партийные билеты, а избранные народом лидеры разбегались кто куда, утаскивая за собой скопленные богатства. Впрочем, это уже не сильно волновало заслуженного ветерана труда, вспомнившего о своих старых закладках (схроны он продолжал делать всю свою жизнь, чему теперь только радовался).
В девяносто третьем году Крысюк нашёл свой первый «клад», о котором честно сообщил новому правительству и телевидению. Пришлось, конечно, отдать семьдесят пять процентов богатств в бюджет страны, но зато двадцать пять процентов царских монет, серебряной посуды и разных колец с цепочками были оформлены честь по чести.
Через год Крысюк нашёл второй «клад», сделанный во время второй мировой, благодаря чему сумел сперва выкупить ферму, а затем и обустроил себе отдельное жильё в городе. В итоге землю он отдал детям и внукам, ну и жене, с которой полюбовно разъехался в отдельные дома (смысла жить вместе, когда ни духовной, ни физической близости не осталось они не видели), а квартиру, где регулярно проводился ремонт, забрал себе.
Старик сам не понимал того, как со своим образом жизни умудрился протянуть больше ста двадцати лет. Некоторые знакомые сравнивали его с хоббитом Бильбо, подозревая наличие какого-то волшебного колечка, которое продлевает жизнь…
«Это я снаружи как огурец, а внутри грыжа, язва и геморой с кулак», — иронично подумал заслуженный миллионер (или миллиардер?).
…
Глубоким вечером, полежав в джакузи, выпив коллекционного виски для более крепкого сна, поставив заднепроходную свечку, дедушка Крысюк завалился на огромное ложе, используемое по одному-единственному назначению. Сон пришёл быстро, не заставив долго ворочаться между пушистыми подушками…
А снился старику какой-то лютый бред (как нынче выражается молодёжь): сперва он бродил по какой-то серой пустыне, похожей на Хуэко-Мундо из японского мультфильма про охотников на злых приведений, но с тем отличием, что над головой находилась не луна, а планета, а в один момент ему удалось полететь вверх… чтобы упасть на поверхность сине-зелёного шарика. Потом была короткая фэнтезийная драка, закончившаяся отправкой некого белого существа прямо на серебристый диск луны, после чего ему взбрело в голову предстать перед разноцветными гуманоидами, чтобы прочитать совершенно невнятную агитационную речь о вечной ночи.
«Ну кто так народ поднимает? Тьфу. Если бы наш политрук меня сейчас увидел, то заплакал бы кровавыми слезами», — посетовал про себя Крысюк, продолжая смотреть на редкость красочный, пусть и абсолютно нелогичный сон (зачем было лезть в руины какого-то замка, если ты собираешься захватывать власть в стране?).
Дальнейшие события вовсе не блистали логикой… что вполне простительно для сна: сперва Крысюк следил за разноцветной шестёркой человекоподобных существ, рванувших на кой-то чёрт в глухую чащу посреди ночи, где они едва не убились из-за обвала, чуть было не были съедены крылатым львом, подружились с китайским драконом, переправились через пропасть по верёвочному мосту… а затем встретил их лично, снова начав толкать плохо продуманную политическую программу. Он даже успел позавидовать героям своего сна, ведущим такой интересный образ жизни, прежде чем его приложили радужной вспышкой, отбросив к дальней стене вроде бы тронного зала.
«Ох… Больно-то как», — подумал старик, лёжа на холодном полу и глядя в частично разрушенный потолок замка.
— Это какой-то слишком реалистичный сон, — пробормотал пожилой мужчина. — Видимо виски просроченное оказалось.
Шум голосов и цокот чего-то, похожего на каблуки он уже не слышал, так как сознание окончательно померкло…