Крысиное королевство (2/2)

Распахнув глаза и резко вдохнув, пегаска заозиралась по сторонам дикими глазами, не узнавая того места, где находилась. Её передние ноги заскребли по белым простыням кровати, задние же задёргались в судорогах, а крылья чувствовались так, будто бы она их отлежала.

Крепкая мускулистая нога жеребца обняла Зефир со спины, притягивая к широкой груди жеребца, а в ухо зашептали успокаивающие слова мягким добрым голосом, дополняя ощущения жарким дыханием. Однако же партнёр на этом не остановился, начав целовать и облизывать уши, шею, спину… перевернул её вверх ногами, позволив расправить крылья, и спустился по груди к животу, а затем и ниже.

Зарывшись копытцами в пшеничную гриву, летунья зажмурила глаза и закусила нижнюю губу, шумно дыша и выгибая спину, двигая бёдрами в такт движениям ловкого языка. В какой-то момент она выгнулась особенно сильно и тихо простонала, после чего обмякла с тяжёлым дыханием.

Жеребец навис над своей партнёршей, нежно её поцеловав, после чего уже она «умыла» его мордочку. Следующие пятнадцать минут они лежали обнявшись, ничего не говоря, и просто наслаждаясь обществом друг друга.

— Опять кошмары, — наконец нарушил молчание пони, скорее констатируя, нежели спрашивая.

— У-угу, — прижавшись носом к толстой шее, кобылка втянула ноздрями приятный аромат шерсти, в котором смешивались запахи машинного масла и мятного мыла.

— Пятнадцать лет прошло… — печально вздохнув, сам себе произнёс жеребец.

— Прости, — прижала ушки к голове Зефир. — Я… такая трусиха.

— Пф… — партнёр только усмехнулся. — Ты — самая смелая пони, которую я только знаю. Ребята говорят, что никто больше не осмелился врезать Клуни по морде при первой встрече.

— Заслужил, — смущённая словами жеребца, пегаска плотнее прижалась к рельефному телу. — Ты же не отдашь меня никому?

— Глупая, — дунув в гриву летуньи, партнёр крепче её обнял. — Я тебя защищу.

Спустя ещё десять минут они выбрались из постели, сменили бельё, которое требовалось отнести в городскую прачечную, надели белые комбинезоны (Зефир заметила, что ей нужно подналечь на тренировки — или отказаться от сладкого), а затем выключили люстру, похожую на три жёлудя, и вышли в гостиную маленькой квартиры. Сын и две дочери, комнаты которых находились левее, уже сидели на мягком диване и ели хлопья с молоком, смотря по телевизору запись какого-то старого шоу, и о чём-то переговаривались, то и дело тыча копытцами в сторону экрана.

— Похоже, сегодня завтрак опять на двоих, — виновато потупилась пегаска.

— Радуйся, что они у нас такие самостоятельные, — хмыкнул жеребец. — Да и мне нравится, когда ты готовишь только для меня.

…

Выйдя из квартиры в короткий коридор, куда выходили двери ещё двух обиталищ, Зефир нос к носу столкнулась с Армором, на морде коего расцветала дурацкая улыбка. Однако же увидев старшую сестру, единорог попытался состроить благовоспитанное выражение, что у него не сильно хорошо выходило.

— Не пытайся, — махнула копытцем летунья. — И вообще: у тебя жеребёнку уже три. Когда ты перестанешь смущаться?

— Наверное… никогда, — виновато улыбнулся единорог, пристраиваясь рядом с сестрой. — И всему виной ты.

— Я? — удивилась и возмутилась летунья.

— А кто ещё каждую ночь едва ли не повизгивает? — ехидно вскинул брови Армор. — Как ваши жеребята только спать умудряются…

— Ах ты… — Зефир только замахнулась копытцем, чтобы отвесить несносному младшему брату подзатыльник, но тот со смехом выбежал на улицу. — А ну, стой и прими заслуженную кару!..

В городе крыс они поселились пятнадцать лет назад, после того как караван работорговцев был вырезан ночными охотниками, а самих пленников доставили в поселение, которым управлял крыс-альбинос размерами не меньше, чем принцесса Селестия на портретах. Городок был отреставрирован, со всех окрестных земель сюда стаскивались электроника, оборудование, оружие… Здесь работали заводы и гидропонные фермы, школы и университеты… Тут рождались и жили жеребята, которые никогда не знали голода, а на крыс смотрели, как на милых пушистых зверьков, а не монстров, вселяющих страх даже в Стальных Рейнджеров (отряд которых в составе пятидесяти пони с тяжёлым вооружением полёг в полном составе ещё до начала генерального сражения, так как крысы предпочли потратить несколько гранат и много яда, нежели сталкиваться лоб в лоб).

У пони, живущих в Пустоши, это место имело дурную славу, так как пускали сюда очень редко, да и те, кто приходили сами, редко уходили обратно. О налётах крыс на работорговцев и вовсе ходили легенды…

Зефир, устроившаяся работать уборщицей в городскую администрацию, слышала, будто бы в кабинете белого крыса за широкой красной портьерой висит портрет принцессы Селестии… но сама она там никогда не бывала.

А ещё она слышала, будто бы Клуни ещё до войны был питомцем принцессы дня, из-за чего и решил помогать пони, пусть и столь своеобразно. Но этому пегаска не слишком верила: ведь крысы, пусть даже мутанты, не живут так долго.