Глава 18. ?Принцип шести шагов? (1/1)

Им предстояла грандиозная работа. И все они, включая незаметно влившегося в их сплоченный коллектив Генри, заявившего, что он готов сделать все, что в его силах, если только это заставит его мать вновь улыбнуться, готовились бороться до последнего. И никто не собирался сдаваться. Особенно Генри. Эмма, будучи честной с собой, не смогла отказать озорному мальчишке?— она побоялась оттолкнуть еще одного близкого человека. Не в этот раз. Может, ей пора и Генри рассказывать о своих проблемах. В конце концов, сын был значимой частью ее жизни и имел право быть в курсе того, что происходит. А еще так было гораздо проще для самой Свон?— Генри все равно бы стал докапываться до правды и рано или поздно узнал ее. Возможно, он был бы обижен на нее, если бы обнаружил, как много от него утаивали. Теперь же все проще: если он будет с ними, ей не придется ему врать или прибегать к всевозможным отговоркам. Намного легче ей, как ни странно, было довериться друзьям, поделиться с ними переживаниями, а не остаться вновь одной. И шериф поведала Генри и Дэвиду практически обо всем, умолчав о паре ключевых деталей, знать которые им точно не стоило?— об обвинениях Рони, ее мутном прошлом и о том, что женщина, с которой она разругалась,?— мачеха Мэри Маргарет. Для мужчин история выглядела банально: Эмма поссорилась со своей подругой, потому что сглупила и не была откровенной, когда это было необходимо. Напряженно слушавшая Бланшар, сообразив, что шериф не открыла все карты намеренно, кивнула головой, дав Свон понять: она права. Хоть правильная Мэри Маргарет и не одобряла лжи, но все равно они с Эммой, переглянувшись, дружно решили, что так будет лучше. По крайней мере, первое время, пока они во всем не разберутся и не утрясут все сами. Впутывать других не стоит. В любом случае, так считала Свон?— мысли Бланшар остались для нее за завесой тайны. Шериф сама же знала лишь одно: она порядком устала от одиночества и тайн. Ей надоело переносить все невзгоды, рассчитывая лишь на себя. Впервые в жизни ей хотелось, чтобы ее поддерживали и помогали ей. Наверное, поэтому она доверилась Бланшар и Нолану. Открылась Генри. Даже если они вчетвером и не смогут ничего сделать, Свон все равно верила, что будет благодарна им. Каждому из них. Хотя бы потому что они не отвернулись от нее и были рядом, когда ей была нужна помощь. Впрочем, как бы то ни было, шериф сильно полагалась на своих друзей. И знала?— им можно доверять. Они не предадут. А время поджимало. Эмме иногда казалось, что она теряет годы, хотя шли часы. Но каждая минута словно увеличивала пропасть между ней и Рони. И шерифу это совершенно не нравилось. Действовать нужно было решительно, а не тратить драгоценные минуты на пустые пересуды. Прервав перешептывания, Эмма резко подняла руку вверх и призвала дружную компанию поломать головы над загадкой века?— извинениями. Незамедлительно начался галдеж. Уйма замыслов тут же окатила шерифа с ног до головы. Свон, сохраняя хваленую непредвзятость, попыталась обдумать все, что ей довелось услышать за это утро. Бланшар и Нолан, первое время удивленно смотревшие на шерифа, когда она, не тушуясь, озвучила им свои сокровенные чувства и возложила радужные надежды на объединенные умственные усилия, переглянулись и принялись гадать, порой договаривая бестолковые идеи друг за друга. Генри, вообразивший себя детективом, периодически поддакивал и подкидывал безумные варианты, больше смахивающие на сюжеты из сказок, которые он так любил читать. Свон же выпала главная роль?— она отвечала за итог хаотичных предложений. И Эмма, провозгласив себя драматической актрисой, выразительно возводила глаза к потолку всякий раз, стоило ей услышать по-настоящему бредовые идеи. Они перебрали сотни вариантов, но ни один из них Свон не сочла подходящим. Категоричная Эмма не видела смысла звонить Рони, как предлагал Дэвид, утверждавший, что так для всех же будет лучше. Гораздо проще, как высказался Нолан, решить проблему сразу, а не оттягивать. Шериф, выслушав его, грустно ухмыльнулась. Бедняга и не догадывался, как все запущено. Нет, банальным звонком с извинениями делу не поможешь. И, отшутившись, что звонок слишком уж смахивает на очередную провальную попытку довести Ее Высочество до инфаркта, Свон потребовала еще предложений, которые тут же быстро отмела. Версия ?Белоснежки?, аккуратно намекнувшей Эмме, что им вдвоем, возможно, стоит навестить ?Злую Королеву? и поговорить с ней при личной встрече по душам, повергла шерифа в шок. Свон приоткрыла рот и развела руками?— у нее не было цензурных слов, чтобы выразить все свои мысли. А еще Эмме ужасно хотелось сказать Бланшар, что Рони и на порог их не пустит. Но, взглянув в зеленые глаза, смотревшие на нее с собачьей преданностью, шериф проглотила возражения и, осуждающе покачав головой, снизошла до банального предложения:?— Не думаю, что это хорошая идея,?— и больше слов не потребовалось. Мэри Маргарет явно не была идиоткой и точно смекнула, почему шериф отказалась. Что же касается Эммы, она правда с трудом верила, что Ее Высочество, увидев их с Бланшар на пороге своего дома вместе, не захочет собственноручно придушить каждую. Да и у этой наглой выходки выходки?— появиться на чужой территории без приглашения?— могут быть печальные последствия. А значит, им нужен другой план, который обошелся бы без кровопролития. Нет, Свон не отрицала, что найти место, где живет Рони,?— дело техники, но не могла заявиться вот так просто, учитывая, как сильно она разочаровала ?Злую Королеву?. Подобные выходки не сработают, если доверие было безвозвратно потеряно. Шериф отчасти корила себя за чрезмерную откровенность?— нужно было выбрать другое время для признаний, а не рубить сгоряча, не подумав. Иногда Эмма жалела, что у нее нет таланта вовремя затыкаться. Если бы ей сейчас сказали, что она может искупить свою вину, пройдясь по Сторибруку с плакатом ?Я?— разочарование?, она, наверное, именно так и поступила бы. Но погружаться в самобичевание ей было некогда?— гораздо важнее было уговорить Рони хотя бы выслушать ее. Отвечая Генри, завалившему ее уймой вопросов, на которые ей еще предстояло найти ответы, Свон, попутно прислушиваясь к разговору Бланшар и Нолана, трясла головой и прятала руки в карманы штанов. Переминаясь с ноги на ногу, она порядком загрузилась?— шериф не представляла, как деликатно объяснить сыну, как сильно она напортачила, ведь ему едва ли стоило знать о таких вещах. А смекалистый пацан, не сдаваясь и рассуждая наравне с остальными, все же подкинул Эмме интересную мысль?— поговорить с тем, кто хорошо знаком со ?Злой Королевой? и попытаться выведать у него, как лучше подмазаться к ней. Или, например, попросить кого-нибудь замолвить за нее словечко перед Ее Высочеством. Свон улыбнулась. Она не жалела, что рассказала друзьям все. Совет Генри оказался дельным. И это, пожалуй, показалось бы ей немного странным, если бы Эмма не знала, насколько умный у нее вырос мальчишка. Именно настойчивость Генри и его искренняя вера в то, что все вскоре образуется, заставляли и ее надеяться на счастливый исход. Бланшар и Нолан, солидарные с Генри, моментально подхватив инициативу, тут же предложили Эмме обдумать новую версию, как следует. И, возможно, реализовать. Шериф, подумав, что так для всех будет лучше, согласилась. Ухмыльнувшись, Эмма потрепала засмеявшегося сына по голове, шепнув ему краткое: ?Спасибо, парень?. Генри же, не говоря ни слова, бросил красноречивый взгляд на часы. Спохватившись, шериф заторопилась в участок, осознав, что уже давно опаздывает. Хоть на нее и многое навалилось, ей все еще нужно было помнить о своих обязанностях и обязательно проверять, как справляется со своей работой непосредственная Руби, так охотно перехватившая функции шерифа своей крепкой волчьей хваткой. Помимо обязанностей, была и другая причина, почему Свон мечтала удрать из дома?— ей хотелось побыть одной и хорошенько обдумать то, о чем сказал ей Генри. В его словах, как ни крути, была доля здравого смысла. Надев куртку, шериф, уставившись на свое же отражение в маленьком круглом зеркале, вдруг поняла, что на нее снизошло озарение, как и бывает всегда в самый неподходящий момент. Со всеми этими разборками было еще и то, о чем она так и не удосужилась узнать раньше. Этот факт по-прежнему казался ей странным, но Эмма не зацикливалась на нем. А вдруг эта деталь тоже важна? И Свон, взглянув на соседку, маячившую за ее спиной, тяжело вздохнула. Закутавшись в теплый шарф, вовремя подсунутый ей заботливой Бланшар, она прикусила губу, наблюдая за отражавшейся в зеркале Мэри Маргарет, которая, стоило ей покорно накинуть шарф на шею, сразу же просияла и счастливо улыбнулась.?— Мы что-нибудь придумаем,?— напоследок пообещала Бланшар, перейдя на шепот.?— Знаю,?— отозвалась шериф, кивнув. И, осторожно подбирая слова, все же поинтересовалась. —?Почему именно ?Снежка?? Знаю, что не спрашивала об этом раньше, но мне интересно… —?ее соседка, казалось, давно ждала этот вопрос. Мэри Маргарет отреагировала спокойно. Она грустно улыбнулась и, помедлив, многозначительно указала шерифу пальцем на свою светлую кожу, коснувшись рукой румяной щеки.?— Наверное, поэтому. Из-за цвета кожи. Знаешь, так называла меня моя мама. Еще до ее смерти… —?тихо разъяснила соседка, уставившись на пушистый синий коврик с белыми звездами. Шериф же испытала жуткое желание треснуть себя по лбу. Она что, так и будет все портить? Эмма потупила взгляд. О семье соседки она толком ничего не знала, а соваться еще и в эти дебри, пока не разобралась с предыдущими,?— чрезвычайно абсурдная идея. Похоже, ей лучше ретироваться, пока не поздно. Поджав губы и понимающе закивав, Свон, так и не найдя нужных слов, сжала плечо соседки рукой в знак поддержки и быстро выскочила из дома, проклиная себя за чрезмерное любопытство.***?— Ты пришла! —?просияла Руби, бросившись навстречу опешившей Свон, растерянно захлопавшей глазами. —?Мне как раз нужно уйти! —?заявила помощница, лукаво подмигнув Эмме и перекинув черную сумку через плечо. —?Буду через два часа! И у нас гость,?— вполголоса добавила она, кивком головы указав Свон на облокотившегося на стол Джонса, искусно делавшего вид, что он не прислушивается к их разговору с Лукас. Эмма приподняла брови и открыла рот, намереваясь высказать помощнице все, что она о ней думает и, как минимум, немного задержать ее, но у Руби были другие планы.?— Удачи! —?заключила брюнетка. Хлопнув шерифа по плечу, она выскочила на улицу, плотно закрыв за собой дверь. Свон же, замявшись, засунула руки в карманы штанов. Конечно, она стала намного лучше относиться к Джонсу, когда узнала его поближе и когда он прекратил к ней подкатывать, но оставаться с ним наедине ей все еще было неловко. Киллиан, молчавший все это время, повел бровями и ухмыльнулся. Эмма насторожилась.?— Что случилось? —?спросила она. Джонс впервые за все время посмотрел на нее. И его взгляд стал осознанным. Мужчина осмотрел комнату, словно лихорадочно что-то обдумывая. Казалось, он сомневался, стоит ли рассказывать ей. И Свон, нахмурившись, подумала, что у него, наверное, есть нечто важное, раз он пришел к ней на работу.?— Забавно,?— подтверждая ее предположения, заговорил Киллиан. Почесав переносицу, мужчина с улыбкой уставился на шерифа. Эмма же выгнула бровь и скрестила руки на груди. Неужели он знает, что произошло? Может быть, Рони тоже нужно было поделиться с кем-нибудь. И она выбрала Джонса.?— Я пришел сюда, потому что хотел спросить об этом же тебя,?— уверенно сказал Киллиан, не сводя с нее задумчивого взгляда.?— Меня? —?изумилась шериф, часто заморгав. Вот и все. Но она по-прежнему старалась выглядеть невозмутимой. И, сделав вид, что с ней все в полном порядке, неспешно расстегнула куртку. —?А что не так? —?вскользь обронила она, пытаясь придумать, как лучше объяснить все ?Пирату?, если вдруг Ее Высочество посвятила его во все детали их ссоры. Джонс же, поразившись ее настороженности, почесал затылок и пожал плечами, перейдя к сути своего визита, чтобы не нервировать Эмму еще больше.?— Утром я виделся с Голдом. Он сказал мне, что ты была чем-то взбудоражена. И фактически отправила его к черту,?— договорил он, наблюдая за тем, как Свон стягивает свою куртку. Эмма же, услышав настоящую причину его появления в участке, испытала облегчение, но, следуя своей традиции, наградила Джонса фирменным скептическим взглядом и быстро подошла к столу.?— Тут важные документы,?— заметила она, коснувшись пальцем папки, рядом с которой так удобно устроился ?Пират?. Киллиан развел руками и сразу отодвинулся, позволив ей забрать то, что было нужно. Шериф же, прикусив губу, схватила пачки бумаг и небрежно отложила их в сторону. Выходит, Рони ничего не рассказала ему. Интересно, Ее Высочество что, предпочитает со всем справляться сама? Однако настойчивая Эмма, опасаясь подвоха, посчитала своим долгом разузнать у Киллиана все, что только можно, раз уж он добровольно пришел к ней. И, присев рядом с Джонсом, она пристально посмотрела на него и поинтересовалась:?— И что ты хотел? —?озадаченный вопросом ?Пират? вскинул брови, встретившись с Эммой взглядом.?— Узнать, что произошло. Не каждый день мистер Голд хочет кого-то похвалить,?— ответил он, не сводя с нее глаз, словно не надеясь на ее откровенность. Эмма же вздрогнула и уставилась на Джонса, пытаясь совладать с собой.?— Похвалить? —?переспросила она, вдруг осознав, почему же ?Чудовище? говорило так долго и так пафосно, задерживая ее. Значит, ?Пират? здесь только из-за Голда. Или из-за нее. Похоже, он всерьез волнуется за нее, раз набрался смелости и заглянул к ней. Но главное?— он не знает, что они разругались с Рони.?— Пытается похвалить,?— рассмеялся Киллиан, не преминув напомнить шерифу, чем закончились старания Голда. Свон же возвела глаза к потолку, продемонстрировав ?Пирату? свое отношение к его шуткам, но краешки ее губ предательски дрогнули?— ей пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Мастерский подкол Джонса был засчитан.?— А ты здорово его отшила,?— похвалил ее Киллиан. Шериф же поджала губы. Разобралась с Голдом она, разумеется, отлично. Правда, не учла, что в этот раз ей собирались делать лестные комплименты. Теперь же она едва ли представляла, какую жестокую расправу устроит разъяренное ?Чудовище?, когда они встретятся еще раз. А если объединит усилия с негодующей Рони, выжить у жителей Сторибрука вряд ли получится. Им им придется отдать шерифа на растерзания. От одной только мысли об этом Свон передернуло.?— Черт,?— простонала Эмма, схватившись за голову. —?Я снова облажалась! —?воскликнула она, осознав, что в ее копилке с проблемами мастерски нарисовалась новая, созданная ей же. Шериф удрученно вздохнула и подумала, что если у нее и есть талант, то явно все портить. Тактично отмалчивавшийся Джонс взглянул на Эмму с явным интересом и, засунув руки в карманы кожаной черной куртки, окинул шерифа изучающим взглядом, будто пытался угадать, что ее гложет. Свон напряглась. Проницательность ?Пирата? не шла ей на пользу.?— Снова? —?уточнил Киллиан, заиграв бровями. Он ехидно улыбнулся, располагая Эмму к обмену колкостями, но Свон не собиралась цапаться еще и с ним. Рассердившись, она слегка стукнула мужчину по плечу кулаком и обиженно насупилась.?— Не смейся надо мной! —?потребовала Эмма, уставившись на свои ноги. Киллиан, почувствовавший, что дело не чисто, приподнял руки ладонями вверх в примиряющем жесте. Он не хотел ссориться с шерифом и наживать себе врага.?— Я и не собирался смеяться. У меня еще были планы на день,?— заверил он в своей привычной манере Свон, недоверчиво посмотревшую на него. Эмма, хмыкнув, поправила выбившуюся из огромного хвоста прядь светлых волос. Да, их отношения с ?Пиратом? и правда прогрессировали?— он уже не раздражал ее и не казался таким же навязчивым, как и раньше. И в этом улучшении лишь заслуга Рони, которой удалось убедить ее присмотреться к Киллиану получше и разглядеть в нем положительные качества. Нахмурившись, Свон с силой сжала челюсти, вспомнив, как из-за своей же безрассудности потеряла хорошего друга.?— Может, могу помочь? —?вдруг предложил Джонс, наблюдавший за ней. Шериф, гордо вскинув голову, собиралась ответить уже привычным отказом, но остановилась, когда поняла, что вот он?— тот человек, который мог бы посоветовать ей, как помириться с Ее Высочеством. Насколько она помнила из рассказов Рони, они с Киллианом были знакомы в прошлом. И, возможно, ?Пират? сможет оказать услугу. Однако Эмма не хотела бы впутывать в их разборки кого-то из своих друзей или приятелей. Рассказать и попросить о помощи?— это одно, другое?— если друзья начнут вмешиваться и пытаться помирить их. Свон, конечно, не была уверена, что Джонса можно считать другом, но за короткое время ?Пират? все же сумел убедить ее, что на него можно положиться?— взять хотя бы его помощь, когда ей нужно было удрать из офиса. Да, он поиздевался над ней, проучив, но делалось это исключительно из благих побуждений. Она смотрела на Киллиана и не могла выбрать, как поступить. Но решать нужно было уже сейчас. И, пораскинув мозгами, шериф подумала, что мистер Гласс, на которого она втайне рассчитывала, едва ли сможет сцепиться с Рони в озлобленной схватке. А вот Киллиан?— вполне. Ему не привыкать к подобным боям?— он дружит с Голдом.?— Можешь,?— твердо сказала Эмма, посмотрев на Джонса, наблюдавшего за ней с неподдельным удивлением во взгляде. Пират вскинул брови, без слов попросив ее продолжать. Свон же встала – она не могла спокойно сидеть на месте, когда вспоминала о недавней ссоре.?— Но тебе придется меня выслушать. И я не расскажу всего,?— сообщила шериф, искоса бросив взгляд на ?Пирата?. Он же, не выражая ни капли сомнений, кивнул расположился на диване для посетителей. А Эмма, расхаживая по комнате, посвятила его в историю, изложив все максимально кратко. Она избегала подробностей, поведав ему ту же самую версию, что и Нолану с Генри. Но смекалистый Киллиан и сам все понял, сопоставив сухие факты.?— Напиши ей письмо,?— посоветовал Джонс, когда шериф, закончив рассказывать, тяжело вздохнула и присела на стул, запустив руки в волосы. Свон приподняла голову и взглянула на него с нескрываемым осуждением во взгляде. Она не одобряла его затею. И не скрывала этого.?— Нет, правда,?— медленно заговорил Киллиан. —?Поможет. Я ее знаю. Если ты приедешь, она не станет тебя слушать. Будешь звонить?— не ответит. Ей нужно время остыть,?— Эмма понимающе закивала, не став его прерывать. Были в его словах разумные доводы. Шериф и сама не сомневалась, что все было бы именно так, как он сказал. Джонс же, сдвинув брови, внимательно всмотрелся в ее лицо и, помедлив, сказал:?— Знаешь, я когда-то тоже поссорился с одним человеком. И с того момента у меня выработался один принцип… —?он поднес руку к подбородку, словно раздумывая, как лучше объяснить Свон,?— Назовем его ?Принцип шести шагов?,?— закончил Джонс, переплетая пальцы на руках между собой. Эмма, не сводя с мужчины глаз, полюбопытствовала:?— И что это за принцип? В чем его смысл? —?сдвинув брови, шериф, затаив дыхание, ждала ответов. И Киллиан не подвел.?— Смысл в том, чтобы успокоить свою совесть и приложить усилия. Если же повезет, то вновь поприветствовать того, кого ты мог потерять навсегда. А, и не быть съеденным собственной совестью, любовь моя,?— не преминув поддеть ее, выговорил мужчина. Свон же недоверчиво прищурилась. Джонс, казалось, отшутился, но вот его взгляд был серьезным. Да и сам мужчина выглядел собранным и немного настороженным. И он, почесав подбородок, стал рассказывать дальше, глядя Эмме в глаза.?— Первый шаг?— это время. Вам обеим нужно остыть, дождаться, когда эмоции улягутся. Если начнете выяснять что-то прямо сейчас, станет лишь хуже. Потому что вы обе вспыльчивые,?— вставил он, скорчив потешную гримасу. Эмма погрозила ему кулаком, но торопливо одернула себя. Джонс, проследив за ней, ухмыльнулся и уставился на стену. Просидев пару минут в тишине, ?Пират?, встрепенувшись, заметил шокированное лицо шерифа и ободряюще ей кивнул.?— Второй шаг?— невозмутимо продолжил он, будто и не было никакой паузы,?— проявить инициативу. Так ты будешь знать, что хотя бы пыталась, а не сдалась просто так. Третий?— быть откровенной. Возможно, рассказать о себе, о своих чувствах, ощущениях, эмоциях,?— хриплым голосом перечислял Джонс, поочередно загибая пальцы на руках. Свон наблюдала за ним, поражаясь. Она не ожидала, что давать ей советы будет человек вроде него. Но говорил ?Пират? толковые вещи. Этого шериф не могла не признать. А Киллиан, не догадываясь о ее мыслях, вещал:?— Четвертый шаг?— это позволить ей самой решить, хочет она тебя слушать или же нет. Пятый?— ждать, надеяться и верить,?— прыснув, сказал он. Эмма скрестила руки на груди. Похоже, он намекает, что ей нужно какое-то время не тормошить Рони, предоставив ей сполна насладиться одиночеством и принять решение. Джонс приподнял брови и грустно ухмыльнулся. Его эпичная речь неуклонно подходила к вполне ожидаемому завершению.?— Шестой,?— с нажимом закончил ?Пират?,?— дать право выбора: остаться или уйти,?— Джонс понимающе посмотрел на шерифа и встал. Стащив со стола листок бумаги и ручку, он протянул их Эмме. —?Вспомни, что такое писать от руки, радость моя. А я передам,?— завершил он и собрался уйти, махнув на прощание рукой.?— Стой! —?остановила его Свон, вскочив. Мужчина обернулся и недоуменно взглянул на шерифа, словно поразившись ее поведению. Эмма же, мотнув головой, поблагодарила его.?— Спасибо за совет. Я им воспользуюсь. Не окажешь мне еще одну услугу? —?спросила она, затаив дыхание и особо не надеясь, что он согласится на ее безумную затею. Шериф понимала, что не может принуждать его или прибегать к шантажу, но почему-то попросить об одолжении ей захотелось именно его. Возможно, потому что ?Пирату? удалось убедить ее, что он?— надежный парень. Сдерживая волнение, Эмма сжала руки в кулаки. Киллиан, заметивший ее мандраж, качнул головой. Свон, прижав руку к груди, решила, что ее инициатива обречена на провал, но ?Пират? опроверг ее суждения.?— И какой у нас план? —?поинтересовался Джонс, жизнерадостно улыбнувшись и приподняв брови. Свон, едва не запрыгав от радости, хлопнула поморщившегося от сильного удара мужчину по плечу и с несказанным облегчением ответила:?— Нужно будет навестить человека, замешанного в одной мутной истории.?— И здорово провести время в его компании,?— многозначительно вставил Джонс, подмигнув цокнувшей языком Свон. Окончательно одобрив ее просьбу, он заинтересованно вскинул брови и довольно ухмыльнулся. Кажется, идея, о которой он толком еще ничего не знал, пришлась ему по душе. И, наверное, шерифу удалось заинтриговать его. А может, Киллиан просто любил неожиданности или уже успел догадаться, к кому собралась в гости под вполне благовидным предлогом Эмма. — Позвони мне, когда закончишь, — напоследок попросил Джонс, плотно прикрыв за собой дверь.*** Когда Джонс ушел, Эмма осталась одна. Бесцельно побродив по кабинету, она решила не оттягивать с письмом и написать его сейчас, пока запрятанные эмоции все еще бушевали внутри. Шериф прекрасно отдавала себе отчет, что ей все равно пришлось бы открыться ?Злой Королеве?, выложив и свое прошлое. Но теперь ей было труднее сосредоточиться. Она злилась на Рони, не удосужившуюся и выслушать ее. Или, например, дать еще один шанс. Но не могла отрицать, что все же и она допустила тотальную оплошность. Убедив себя, что извиняться первой?— жизненная необходимость, чтобы расплатиться за допущенные ей ошибки, Свон села на стул, вооружившись ручкой и чистым листом бумаги. Покрутив ручку в руках, Эмма, помедлив, все же решила последовать совету Джонса и написать Ее Высочеству о своем прошлом. Подозревая, что откровение дастся ей не так просто, Свон, пошарив по ящикам, вытащила запрятанную от нее Руби упаковку крекеров и торжествующе вскинув руку вверх, радуясь маленькой победе, написала несколько строк: Привет! Конечно, здороваться после всего, что было,?— глупо, но я ничего не могу с собой поделать, мне нужно начать, чтобы я могла писать дальше. И это дается мне не так легко, как могло бы казаться. Позволь мне хотя бы попытаться оправдаться, ладно? Если пожелаешь, сожги это письмо, не открывая. Но если тебе дорога наша дружба, ты дашь мне пару минут. А больше и не надо. Начнем, пожалуй? Ты разозлилась, потому что думаешь, что я подставила тебя. Спешу разочаровать?— все совершенно не так. Я не собиралась предавать тебя или напускать пафосной интриги, умалчивая о том, чем занимаюсь в свободное от работы в центре Голда время. Прервавшись, Эмма вскинула брови, перечитав писанину. Да уж, когда она волновалась и не могла собраться с мыслями, ее почерк становился еще более неряшливым. Вряд ли Рони разберется в этих каракулях. А Свон бы хотелось, чтобы ее старания не пропали зазря. И, полюбовавшись потолком, шериф аккуратно переписала строки на новый лист. Довольная исходным результатом, Эмма принялась и дальше кропотливо выводить слова. Как ни странно, чем больше она писала о себе и своем прошлом, тем легче ей становилось. А ведь я собиралась огорошить тебя признанием еще в первый день нашего знакомства. Тогда ты жутко взбесила меня, когда назвала местного шерифа ?бездарностью?, а этой ?бездарностью? как раз-таки была я, вынужденная протирать штаны еще и в этом отвратительном офисе. Мало мне участка было! Да, тогда я торчала на двух работах. И я никогда до этого не занималась психологией и не беседовала с людьми о проблемах. Мне, признаться, очень хотелось сказать тебе об этом сразу же, но потом, подумав, я рассудила, что с признанием придется повременить. Да и не было уверенности, что это звонок не такой, как другие,?— не случайный. Знаешь, в тот день было много звонков от разных людей. И я, решив выждать, отложила откровение на ?потом?. А потом я об этом и не вспоминала и в итоге упустила удачную возможность признаться тебе лично. Наверное, настал этот момент, да? Момент моего признания. Так вот… Я?— шериф Сторибрука, которому пришлось подменять свою подругу, чтобы ее не уволил мистер Голд (я предпочитаю называть его ?Чудовище?, потому что так ему больше идет, согласись). Да, моя ?двойная жизнь? началась с просьбы моей подруги?— Эльзы. Они с Руби прижали меня, уговорив заменить Эльзу. Отмазаться не вышло. Сначала я пасовала — до этого мне никогда не приходилось выслушивать людей, направлять их, узнавать, что происходит с ними, а потом привыкла. Порой мне казалось, я справляюсь плохо. С замиранием сердца помню встречу с доктором Хоппером, который почему-то похвалил меня, не объясняя причин. Возможно, у него были разумные доводы, но спрашивать о них я не рискнула. За все проведенное в офисе время, я сделала выводы: быть психологом?— трудно. И это не мое. Совсем. Всю свою сознательную жизнь я была копом. Надеюсь, хорошим. По крайней мере, я сужу по своей репутации: если тебя ненавидят все плохие парни в округе, значит, ты необычайно хороший чувак. Впрочем, могу и ошибаться. Но моя работа мне нравилась. У нее, конечно, есть нечто общее с психологией, но она гораздо лучше, на мой взгляд. Если захочешь узнать, чем я занималась на своей прежней работе, отвечу: ловила преступников в Нью-Йорке с моей подругой?— Клео?— ты должна ее помнить, я как-то упоминала ее в разговоре с тобой. Когда-то у меня была самая обычная жизнь и полноценная семья: я, мой муж?— Нил и наш с ним сын?— Генри. О последнем я часто трещала, потому что он?— вся моя жизнь и то, что у меня осталось. О первом мужчине (пожалуй, он был самым лучшим человеком в моей жизни, не считая Клео, Генри и верного друга Августа) я вспоминала не так часто, как мне хотелось бы. Мы познакомились с Нилом, когда угнали желтого ?жука?, обдурив прежнего владельца машины. Первое время мы с мужем промышляли мелким воровством, мошенничали, а потом попали в цепкие лапы Клео, которая нас вразумила. Немного позже, когда мы осели на месте и прекратили совершать безумные вылазки и обманывать людей, я поняла, что беременна. Думаю, ты догадываешься, что сценарий был стандартным, как и у всех: свадьба, пеленки, плач, первые шаги. Но ребенок изменил нас с Нилом. Мы менялись ради малыша и ради себя самих. Скажу так: мы были счастливы, а все остальное не имело для нас никакого значения. Тогда я не допускала ни единой мысли, что счастье?— хрупкая штука и может разбиться в любой момент. И вот настал тот мерзкий день, опустошивший меня. Могу сознаться, что в этот серый вторник исчезла вся моя мечтательность, запрятанная глубоко в душе. Опуская все кошмарные подробности, могу сказать, что Нил умер. Он был пожарным. И нашим с Генри героем. Мой муж погиб в огне несколько лет назад. С того момента, когда мы узнали, что он умер, вся моя жизнь круто изменилась. Пока Нил был жив, я ощущала его поддержку, участие. Мы вместе воспитывали Генри. Нил учил пацана видеть хорошие вещи, замечать всякие чудеса, а я упрямо возвращала сына в реальность, повторяя, что жизнь?— это не сказка. Может, это жестоко, но, поверь, у меня есть на то причины. Мне пришлось кантоваться все детство, меняя одну приемную семью на другую, потому что мои биологические родители бросили меня в лесу, завернутую в одеяло. Повезло, что имя хотя бы придумали. Август говорил мне, что правильно подобранное имя имя?— хороший знак. А я сомневалась и мне, честно говоря, было плевать. До встречи с Нилом я и не задумывалась о таких вещах, а потом мне пришлось с ними ужиться. Я любила его, а значит, принимала все глупости, которые он мне рассказывал, хоть и не верила в них. Когда Нил погиб, его место занял Генри, неустанно твердивший мне те истины, которые передал ему отец по наследству. Сначала я не верила в эту мистическую чушь, а потом сделала вид, что мне все равно. Но где-то в глубине души я соглашалась с сыном, не отрицая напрямую, но и не давая пацану ложную наводку, иначе он бы принялся убеждать меня с большим запалом. Что же касается Генри, он, воодушевленный редкими визитами Августа, до сих пор считает, что мое имя должно принести нам счастье. Ссылаясь на сына, могу сказать: ?Имя?— то, что закладывает часть нашей судьбы. Остальное вершим мы сами?. Знаю, что отталкиваться от рассуждений мальчишки, которому едва ли стукнуло одиннадцать,?— крайне глупо, но Генри?— мой кумир. И он намного сильнее меня. Ты можешь не верить, но это так. Когда мы узнали, что Нил мертв, Генри стал моей опорой и смыслом жизни. Я была настоящей эгоисткой. Мне нужны были перемены. Я старалась отвлечься, сбежать от боли. Отличный прием?— забить голову другими проблемами и не оставить места для сожалений, пока не восстановишься. Мы с сыном нигде не задерживались надолго. Переезжали с места на место, Генри поменял десяток школ, а я?— перебивалась случайными заработками и надеялась, что когда-нибудь все же смогу остепениться и осесть на одном месте. И, как ни странно, мои чаяния претворились в реальность. Мы приехали в Сторибрук. Точнее, заехали сюда, чтобы сделать временную остановку. Я не хотела сворачивать с намеченной дороги, ведь мы держали путь в другой штат, но Генри уговорил меня остаться. Сказал, что это судьбоносный знак. Или типа того. Не помню, что я ему ответила, но точно собиралась доказать пацану, что он ошибается. Однако заблуждался не он, а я. Мы остановились в местной гостинице, но пробыли там несколько дней, пока я подыскивала квартиру. И нам повезло?— мы встретили Бланшар. Она как раз искала себе соседку. Природное обаяние Генри и мой побитой жизнью вид разжалобили ее. Наверное, поэтому она разрешила нам остаться, предложив переехать к ней. Сначала меня напрягал энтузиазм Мэри Маргарет, а потом я смирилась. Знаю, ты ненавидишь ее. Но она?— часть моей истории. Я не могу не упомянуть человека, который стал моим настоящим другом и помог продержаться здесь пару месяцев. Вскоре Мэри Маргарет познакомила нас с Дэвидом?— это ее парень. Им я тоже очень дорожу. Бланшар и Нолан?— это родители, которых у меня никогда не было. И я рада, что они есть у нас с Генри. Мальчишке нужна нормальная семья, а не мать-одиночка, меняющая города, как перчатки, с одной лишь целью?— сбежать от прошлого. Затем я подружилась с Эльзой и Руби. Ты, наверное, уже поняла к чему я подвожу? К знакомству с тобой. Думаю, мне не стоит размусоливать все наши эпичные стычки, но я могу сказать лишь одно: было весело. И ощущение, когда тебя понимают, а не натянуто улыбаются и говорят фальшивые слова сожалений,?— непередаваемо. Можешь думать, что угодно, но я и правда искренне хотела помочь тебе. И нет, это не преувеличение и не бесполезная попытка набиться в друзья. К тому же, я не давлю на жалость. Это не люблю больше всего. Еще с детства. Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню. Потому что тебе отчасти тоже знакомо это чувство. Когда я выслушала тебя, то даже подумать не могла, что сознаюсь сама,?— это был идиотский мой поступок. Возможно, я неправильно выбрала время, чтобы устроить день искренности, но об упущенных возможностях грустит лишь тот, кто ничего не делает, верно? Мне не следовало рубить с плеча, но я делала так всегда. Практически всю сознательную жизнь. Я привыкла нападать, если набрасываются на меня. Привычка. Может быть, рефлекс. Но зачем тебе эти детали? Мне действительно понравилось общаться с тобой. Сначала, я, конечно, я считала тебя высокомерной выскочкой и придумала тебе кодовое прозвище, озвучивать которое не рискну. Может, я фиговый друг, кто знает? Но ты?— исключительный случай. Ты можешь утверждать, что я заблуждаюсь, но один твой поступок убедил меня в обратном. Помнишь тот день, когда прервалась связь? Ты перезвонила. Это значит, что ты дорожила нашим общением. Понимаю, моя версия звучит абсурдно, но я не предавала тебя. Мне и в голову не приходило сознаться, что я?— шериф. Во всем остальном я была честна. По крайней мере, я говорила тебе то, о чем не рассказывала никому. Мне кажется, что это взаимно, верно? Кроме того, считаю своим непосредственным долгом сообщить: я уже успела сделать то, что тебе вряд ли понравится. Если точнее, я поделилась своими переживаниями с близкими мне людьми. Нет, я рассказала им не все, лишь малую часть, не сказала о главном?— о твоей истории. Они знают, что я поссорилась с одной женщиной, с которой мы стали друзьями, не более. Правда, в курсе всего Мэри Маргарет. Но она?— заинтересованное лицо. И я не могла не рассказать обо всем ей. Да, я все еще считаю, что вам с Бланшар нужно поговорить друг с другом. И я верю, что она не виновата, как бы ты не уверяла меня в обратном. Ты же помнишь, я чувствую, если мне врут. И да, как я и ожидала, Бланшар не была в курсе. Она и не подозревала, чем все обернется. Делиться всеми своими планами не буду, иначе ты меня убьешь. Знаю, что мне не стоило об этом даже заикаться, но если я хочу продолжить наше общение, мне лучше быть честной, так? Завершение моего признания вышло глупым. Но я и правда хочу поставить точку в вашей многолетней ненависти и положить начало чему-то хорошему для вас обеих. Я хочу, чтобы два дорогих мне человека наконец-то смогли поладить между собой и не припоминать друг другу при каждом удобном случае о том, что было в далеком прошлом. Это все, что я могу сказать. Надеюсь, ты сможешь простить меня? Знаю, это прозвучит наивно, но мне бы хотелось продолжить общение с тобой. Но я не стану давить на тебя. Поступай так, как сочтешь нужным. А я оставлю номер. Если захочешь поговорить со мной?— звони. Откинувшись на спинку стула, Эмма, удовлетворенная собой, сложила листок бумаги пополам, подумав, что не помешало бы отправить Руби, пока она мотается по городу, еще и за конвертом — так гораздо лучше, чем отдавать обычный листок бумаги. Прыснув в кулак, Свон прикинула, как взбесилась бы Рони, если увидела бы, что шериф так и не удосужилась ?заморочиться? и прикупить конверт. Подумав, что не стоит доводить ?Злую Королеву? до белого каления, она схватила телефон и принялась спешно выискивать номер помощницы, но ее увлекательное занятие прервал едва различимый стук в дверь. Сначала Эмма решила, что ей показалось. Но вскоре опять постучали — настойчивее. Насторожившись, шериф привстала. Она не ждала никого. Руби знает, что не заперто, а Джонс просил ее позвонить ему, когда все будет готово. Да не стал бы ?Пират? церемониться — давно бы уже ввалился. Выходит, пришел кто-то другой. Вздохнув, Свон, гадая, кого же принесло с утра пораньше, встала. Подойдя к двери и широко распахнув ее, шериф замерла, приоткрыв рот — перед ней с растрепанными светлые волосы и в теплом синем пальто стояла та, кого она уже и не надеялась увидеть. ?— Эмма! —?с восторгом выкрикнула Эльза, захлопав в ладоши, словно маленький ребенок. И тут же, вспомнив, как сильно провинилась, виновато опустила голову.? — Я ужасно поступила! Мне нужно было предупредить тебя! Но у меня есть оправдание! Ты не поверишь, столько всего произошло! —?выпалила она и заключила Свон в крепкие объятия. Шериф же, растерявшись, неловко похлопала Эльзу по спине. Ей тоже было чем поделиться с вернувшейся подругой.