Часть 8 (1/1)

Эти бесконечные церемонные поклоны, какие-то тонкие намёки, плавные переходы от чопорной вежливости к фамильярной доверительности… Сюэ Ян даже не подозревал, что от этого можно до такой степени уставать. Создавалось впечатление, что ему планомерно вливают куда-то в голову расплавленный металл, от этого появляется чувство тяжёлой обжигающей злости.Но помощь — не случайно замеченный кошелёк на поясе зеваки. Не подкрадёшься, чтобы незаметно срезать. И пугать не особо получается. В его представлении поставленные в безвыходную ситуацию люди должны как-то больше переживать, терзаться, беспокоиться. Здесь же сплошные промахи. Он всё ждал, когда увидит подавленность, тревогу, беспокойство, попытки поддержать — эти двое ведь вместе. Вместо этого Вэй Ин откровенно валял дурака, будто не было никакого проклятья, и явно выкинул из головы преднамеренное оскорбление. Стоит только попытаться представить себя на его месте… даже разговаривать не стал бы, сразу развалил бы наискосок от плеча до бедра, на этом все переговоры и закончились бы сразу. И высокомерный второй господин Лань — одна рука на мече, вторая за спиной, лицо как из куска льда вырублено. Что эти двое вообще делали вместе? Говорит — счастливо живут. Как умудряются? Этот ещё… мальчик с веером. Штучка себе на уме, глаза беззащитные, простодушные, робкое привлекательное лицо. Это же при нём Мэн Яо в своё время заботливой нянькой бегал? Вроде именно при нём. И веер — обманка. Безделушка с секретом, как сам глава клана Не, такая же безделушка, а колупнуть узор, и найдёшь острую стальную спицу, может даже ядом обмазанную. Сюэ Ян ждал. Если сейчас Лань Сичэнь снова откажет, это ничего не значит. Тогда он просто надавит, и ему придётся дать согласие. Ханьгуан-цзюн — очень удобная мишень, идеальный рычаг давления что на старейшину Илина, что на весь клан Гу Су Лань. Да и Не Хуайсан сколько бы ни обмахивался веером, а пойти поперёк не сможет, и будет вынужден подчиниться. Впору поздравить себя с удачным решением. Вот только сейчас неприятно тянет что-то в груди, когда Вэй Ин ушёл туда, и они там втроём замышляют что-то… Он вдруг понял, что сейчас эта троица благородных идиотов сговорится, они просто позволят осколкам души Сяо Синчэня рассеяться, и всё это исключительно из благих побуждений, которые вечно засоряют мозги у всех этих титулованных и витающих в облаках. — Стой, нельзя! Глава клана Не пытался его удержать, но Сюэ Ян уже ворвался в покои, где Лань Сичэнь пытался поставить крест на всём его великолепном плане. На ходу сдирая с себя личину первого встречного, охваченный злым подозрением, Сюэ Ян чуть ли не бегом влетел туда, готовый выхватить из рук мешочек для ловли духов, не дать его открыть, не позволить отпустить его даочжана. Вот только ничего выхватывать не пришлось, мешочек по-прежнему покоился за пазухой Вэй Ина, и эти трое сейчас сидели за столом и молча смотрели на него. Вэй Ин с досадой, Лань Чжань совершенно бесстрастно, а вот выражение лица Лань Сичэня он не смог распознать. Несколько удивлённые глаза, в которых почему-то светилась бездна понимания, непонятный оттенок слабой улыбки. — Соглашайся, — хрипло бросил Сюэ Ян, глядя ему в глаза, протянул руку. Скрюченные пальцы царапнули воздух. — Слишком поздно, — мягко ответил Лань Сичэнь, поднимаясь на ноги, и Сюэ Ян почувствовал, как горло сдавливает звериным воплем, а мир вокруг покачнулся. Тут же чьи-то пальцы схватили за трясущуюся руку.— Подождите. Я хотел сказать, что слишком поздно мне угрожать, я уже дал своё согласие. Пожалуйста, присядьте. Вэй Ин, дай мне…Сюэ Ян очнулся уже сидящим на подушке, когда Лань Сичэнь осторожно вкладывал в его сведённые судорогой пальцы мешочек для ловли духов. Не развязанный. Не пустой. В голове мелко тряслась звенящая пустота, и все звуки долетали как через плотное одеяло. Лань Сичэнь вполголоса о чём-то говорил с мягкой укоризной, а Сюэ Ян всё никак не мог взять в толк, кого же он ругает. Он окончательно пришёл в себя, когда надышался, нашёл в себе силы отдать Вэй Ину мешочек, только проводил ревнивыми глазами, как тот снова прячет его за пазуху и отходит в сторону, чтобы о чём-то пошептаться с Лань Чжанем. — Так нельзя, — Лань Сичэнь сидел рядом, не прикасаясь к нему даже краем одежд, и как только умудрялся быть близко, но на расстоянии. — Это практически одержимость, вам нужно обрести равновесие, иначе вы не просто будете тормозить процесс… Вы действительно не заботитесь о том, что конкретно увидит Сяо Синчэнь, когда вернётся? — Только не нужно мне бренчать ваши душеспасительные мелодии, — огрызнулся Сюэ Ян. — Видел, как они действуют. — Грубо и жестоко до полной бессмысленности. Примерно таким я вас и представлял. Вам лучше? Его хотелось ударить. Желательно кулаком в лицо, ломая аккуратный нос, разбивая чётко очерченные губы. Неплохо бы ещё сломать челюсть. Будет главе клана Не приятное развлечение — кормить с ложечки своего пострадавшего Нефрита, горестно вздыхать рядом, менять повязки и влажно блестеть глазами. — У вас есть возможность отдохнуть. Сколько людей я могу взять с собой? — Никаких людей. — Это неразумно, — встрял присоединившийся Не Хуайсан. — Кто-то же должен… — Кто должен, тот и сделает, — Сюэ Ян достаточно взял себя в руки, чтобы встать и язвительно улыбнуться. — Не проходной двор… — Тогда я возьму троих, — примирительно заключил Лань Сичэнь. — Жить будут в ближайшем селе и вас не стеснят. Это надёжные люди, не задающие неудобных вопросов и не болтающие что попало. Он не верил до конца, что действительно удалось получить согласие первого господина Лань. Не верил, даже когда они вернулись в Храм Синей Скалы. Не верил, даже когда неугомонный Не Хуайсан принялся руководить и навёл какой-то невообразимый порядок, отыскал внутренний садик, о котором Сюэ Ян и знать не знал — не до красот было — и устроил в беседке удобное место для своего Нефрита… как клетку для золотой канарейки. Какие-то люди приходили и уходили. Ему было всё равно. Он не мог есть, не мог спать. Не мог взять в толк, почему он стоит, как вкопанный, и смотрит злыми сухими глазами на этого невозмутимого человека с мягкой улыбкой. Смотрит, как он устраивается в беседке, как красиво перед ним расставлены чайник, чашка — о комфорте первого господина Лань позаботились, и деликатно оставили в одиночестве. Все оставили, а Сюэ Ян не смог уйти. — Оставьте. Мне он не мешает, — Лань Сичэнь снова включал это раздражающее понимание, приправленное сочувствием. — Просто пожалуйста, сделайте ещё пять шагов назад. Вам не нужно слышать меня. И ничего не происходило. От этого хотелось выть в голос, заламывая руки. Спустя несколько часов Сюэ Ян заметил, что Лань Сичэнь не прикоснулся к чаю. Он подолгу молчал, о чём-то думая, иногда что-то тихо говорил, глядя в стол. В какой-то момент закрыл глаза рукой и застыл в неподвижности, но скоро снова что-то говорил. Хотелось узнать — что именно. Хотелось услышать и понять, вряд ли отрешённый первый господин Лань заметил бы его. Слишком погружённым в себя он выглядел… и вот сейчас он действительно выглядел несчастным. Не жалким, не смешным. Сюэ Ян не понимал, что пошли вторые сутки, а потом и третьи. Время сплелось в тонкий болезненный жгут, от неподвижности всё тело онемело, а он всё не мог заставить себя хотя бы сесть или сделать хоть шаг. Что-то происходило, что-то невыразимое. Сейчас Сюэ Ян не понял бы даже боль от ножа, входящего в сердце. Его кто-то пытался увести потихоньку, но не преуспел. Что им оставалось? Только оставить его в покое. Пусть сидят там, снаружи, пусть изобретают способы избавиться от проклятья, пусть молятся, пусть строят хитроумные планы. Ему всё равно. Движения длинных тонких пальцев по мягкой ткани мешочка гипнотизировали. Сюэ Ян не отводил взгляд ни на миг, и даже не сразу понял, что происходит, когда Лань Сичэнь резко рванул завязки, затягивая горловину мешочка, и упал. Ноги не слушались, одеревеневшее тело не подчинялось. Сюэ Ян одним прыжком оказался рядом, схватил мешочек, даже по первому ощущению предельно полный, и тут же подхватил обессилевшего Лань Сичэня, потряс за плечи, непочтительно похлопал по бледным щекам. — Эй… — хрипло выдохнул он, пытаясь одновременно понять, дышит ли тот, с чего он вдруг упал, а яростная надежда радостно грызла изнутри. Он снова резко тряхнул его за плечи, когда кто-то рванул его за волосы. Сюэ Ян успел только увидеть страшные ледяные глаза Ханьгуан-цзюна и летящий в лицо кулак. От сокрушительного удара в голове взорвались все звёзды мира, во рту расцвёл яркий кровавый привкус, тут же последовал сильный удар ногой в грудь, и Сюэ Ян вылетел из беседки. — Брат, — взволнованный голос Лань Чжаня оказался единственным призом на этой ярмарке внезапных реакций. Сюэ Ян хрипло закашлялся, сплёвывая кровь, пополз на голос. — Лань Чжань! Благородные идиоты. Он передумал ползти, лёг на бок и сжался в комок, прижимая к груди мешочек для ловли духов. Пусть Вэй Ин разбирается, что произошло. Привязывать нужно бешеного второго Нефрита, и где только нахватался таких привычек. Нет чтобы подойти, культурно поклониться, вежливо осведомиться, что происходит. Хлопотали вокруг первого господина Лань. Кто-то бегал за водой, кто-то взволновано что-то шептал прерывистым голосом, как будто душили рыдания. Сюэ Ян не видел, кто там расклеился, время от времени слабо пытался стереть кровь с лица и снова кашлял, отплёвываясь. — Нет, вы всё неправильно поняли. Рядом зашелестела трава под торопливыми шагами, и Сюэ Ян с изумлением понял, что его голову перекладывают куда-то. Лань Сичэнь сидел рядом на земле, осторожно и удобно устраивая его у себя на коленях. Бледный, с посеревшими губами и с диким блеском в глазах, Лань Сичэнь сбивчиво извинялся, приложил к его лицу мокрую холодную тряпку, и попытался отнять у него мешочек. — Пожалуйста, отдайте. — Он мой, — зло прошипел Сюэ Ян, пытаясь вывернуться из этих опасных ласковых объятий. — Он только мой. Скажи своему бешеному брату, что я тебя не трогал. — Уже сказал, простите ещё раз. Лань Сичэнь всё пытался разжать его пальцы, но сейчас отнять у него мешочек можно было только отрезав руку. — Он мой. Я потом тебе поклонюсь сотню раз, но не отдам.— Да не твой! Вернее… Лань Сичэнь снова застыл с безжизненными страшными глазами. — Сяо Синчэнь?! — Да, — бледные губы еле шевельнулись. — Но… сейчас там две души. Две. — И чья же вторая?Лань Сичэнь закрыл глаза, помедлил. Беззвучно выдохнул что-то.— Я могу сыграть Призыв, — голос Лань Чжаня уже звучал почти спокойно и ровно. — Не нужно. Вернее, чуть позже, — первый господин Лань слабо выдохнул. — Вэй Ин, нам нужен ещё один мешочек для ловли духов. — Так это…— Мэн Яо. В воцарившейся тишине было слышно, как ветер постукивает веткой дерева по скату крыши. Сюэ Ян перестал дёргаться и смирно лежал там, куда его положили. Не каждый день поваляешься гудящей башкой на коленях у самого первого господина Лань. Такой простой способ взбесить сразу и Лань Чжаня, и Не Хуайсана. Он тихо засмеялся в уже нагревшуюся и пропитанную кровью тряпку, в груди всё болело. — Тебе лечиться надо, Сюэ Ян, — голос Вэй Ина показался слишком серьёзным. — Сам ты ненормальный. — Я имею в виду, что у тебя рожа разбита в мясо. — Учитель Вэй, есть второй мешочек? Уберите эту двуличную тварь от моего даочжана! Отселите его! — Не нужно так, — попросил Лань Сичэнь, и Сюэ Ян заткнулся. Долго смотрел снизу вверх на его убитое лицо, бледные губы, измученные глаза.— Приношу свои извинения, — с трудом выдавил Сюэ Ян.— Что ты сказал? — изумлённо переспросил Вэй Ин.— Это не тебе, — злобно огрызнулся Сюэ Ян и сумел с горем пополам сесть, не без помощи Лань Сичэня, тяжело перевёл дыхание, массируя грудь. Наверное, рёбра сломаны. — Простите меня, первый господин Лань. Я не хотел быть грубым. Мэн Яо может и двуличная тварь, но это ваша тварь. А ваш брат — бешеный псих. — Заживёт, — скупо уронил Лань Чжань и отвернулся, скрывая неловкий румянец.