Часть 3 (1/1)

А Вэй Ин действительно не пришёл. Он не появился к вечеру, и не появился на второй день. Сюэ Ян не отличался ангельским терпением, и когда пошли третьи сутки Лань Чжань успел подумать, что на этом, пожалуй, его история и закончится. Все его представления о плене рушились, как слишком обветшавшие башни. Не было побоев, не было криков, никто не собирался морить его голодом, скорее это он сам демонстративно игнорировал бы любые попытки себя накормить. При условии, что Сюэ Ян попытался бы кормить пленника. Но он просто не стал усложнять ситуацию бытом.Когда кого-то ждёшь, каждый час промедления вызывает законное возмущение. Не принимаются во внимание никакие веские причины. Время на дорогу? Поиски в других местах? Какие пустяки, право слово, разве можно обращать внимание на такие мелочи, если Вэй Ин должен появиться здесь и сейчас! — Мне придётся сходить за нашим старейшиной Илина самому. Могу сказать, что я несколько разочарован, но это компенсируется твоей выдержкой. Мои комплименты, второй господин Лань, я-то думал, что ты меня взглядом испепелишь за головную повязку. Что-то сильно изменилось за эти годы в Облачных Глубинах. Он неторопливо расправил повязку, аккуратно повязал себе на голову, придирчиво расправил длинные рукава и с прохладным выражением невозмутимого лица прошёлся перед пленником, привыкая к образу. Конечно, Сюэ Ян не ставил себе целью успокаивать пленника, это получилось случайно. Получив возможность увидеть своего двойника со стороны, Лань Чжань мысленно простил себя за отсутствие проницательности. Слишком хороша была подделка, чтобы продолжать корить самого себя. Сложно быть спокойным, когда в кожу безжалостно впиваются верёвки. Он думал, что в Сети божественного плетения неудобно? Всегда есть, куда хуже. Ведь не только сама сеть божественного плетения, в ней применяются совершенно особенные верёвки, которые так просто не ослабеют. Лань Чжаню оставалось только смотреть вслед уходящему Сюэ Яну, и он не мог позволить себе роскошь даже крикнуть ему в спину пару проклятий. Вэй Ин нашёлся быстро, стоило только переступить границу спрятанного храма. Флейта задумчиво звала, мелодия пробиралась между деревьями. Сюэ Ян не мог не оценить очевидное изящество такого решения — он мог сколько угодно обманывать зрение Лань Чжаня, но полностью скопировать эту манеру игры на флейте вряд ли смог бы. Вот где порадуешься, что успел раньше, и теперь эта флейта зовёт в лесной пустоте, и тот, кому предназначается эта песня, её всё равно не услышал бы. — А, вот и ты. Знал бы, начал бы играть раньше.Голос раздался откуда-то сверху, Сюэ Ян поднял голову и терпеливо ждал, пока Вэй Ин спустится вниз. Так сделал бы Лань Чжань, вряд ли он принялся бы сыпать словами, жестикулировать или трясти дерево. Дело за малым — ввести его в Храм до того, как старейшина Илина заподозрит неладное. И всё же, что держит вместе таких разных людей? Почему у них получилось, а у него — нет? Сюэ Ян лишний раз отметил, что искусство притворяться кем-то другим он отточил до мелочей. Вэй Ин сейчас вёл себя в точности так же, как он, когда сумел запутать и ввести в заблуждение Лань Чжаня. Впору собой гордиться. — Ага, значит ты нашёл Храм. О, поздравляю, это действительно открытие! — Вэй Ин не затыкался ни на минуту, радостно одобрил предложение войти в святыню, и Сюэ Ян совсем успокоился. — Только скажи мне сначала, — неожиданно вкрадчивый голос неприятно резанул по нервам. — Как ты выжил, Сюэ Ян, и как вернул себе руку? Он ещё удерживал иллюзию, неторопливо повернулся, сохраняя фирменное достоинство оригинала, и увидел, как прямо перед лицом змеятся всплески тёмной энергии такой силы, что под ногами стремительно вянет трава, умирают цветы, обугливаются кончики ветвей ближайших деревьев. — И на тебе его одежда. Губы Вэй Ина сложились в узнаваемую улыбку, прикоснулись к флейте.— Стой! — Сюэ Ян резко выставил руку вперёд. — Без меня ты его не найдёшь.— Я готов рискнуть. Вэй Ин явно лгал, по глазам было видно – так рисковать он не был готов. — И как же ты выжил? — Всё просто, учитель Вэй. Смерти нет. Флейта медленно опустилась, атаки не последовало. * * *Лань Чжань сохранял ледяное спокойствие и даже глаза не открывал. Медитация помогает сохранить душевное равновесие, даже если тело находится в неудобной позе. Невозможно пошевелиться, верёвки врезаются в кожу, руки и ноги так затекли, что совершенно не ощущаются. Однако то, что должно приводить в бешенство, можно использовать себе на пользу. Если конечности не ощущаются, если тела нет, то дух становится свободнее, быстрее обретает необходимый для спокойствия баланс. Всё равновесие развалилось, как ветхое здание, едва только он услышал знакомый голос. — Где он? Либо это Сюэ Ян придумал новый способ поиздеваться, либо Вэй Ин всё-таки пришёл. Не то чтобы Лань Чжань сомневался, но всё-таки поймал себя на законной досаде. Ведь просил же небеса, чтобы они в кои-то веки сделали одолжение и этот неугомонный не полез в неприятности. А Сюэ Ян — это однозначно неприятности. Лучше пусть это будет новая серия издевательств.— Сначала скажи, как ты понял, что это я?Ответом стал слишком жизнерадостный смех, и Лань Чжань только тихо вздохнул. Сказал бы, что его только могила исправит, но Вэй Ин как раз тот случай, когда эта мудрость не работает. Могила его не исправила. — Сюэ Ян, Сюэ Ян… Когда я только тебя увидел, сразу понял, что ты — не Лань Чжань. — Но как? — Налобная лента на два волоса ниже, чем должна быть повязана. — Издеваешься?!Вэй Ин только хмыкнул. Лань Чжань слышал этот смешок, и очень живо представил, какое выражение лица его сопровождало. Примерно то же, что вызывали желание взять его за шиворот и усадить переписывать правила клана Гу Су Лань ещё раз триста. Ощущение неприятной и холодной паники где-то в груди, выше сердца, когда ледяной глыбой что-то упирается в горло и не даёт дышать. Только это помогало удерживать лицо безукоризненной маской. Единственная уступка — Лань Чжань так и не открыл глаза. Слушал шаги, считывая их ритм с такой ясностью, что не было нужды смотреть. Вот Вэй Ин сбился с шага, вот шагнул быстрее и вообще остановился. — Я знал, что ты онемеешь от восторга, — в голосе Сюэ Яна искрилось издевательское веселье. — Это очень удобно, мне кажется, что ты оценишь. Ты знал, что верёвки божественного плетения — это как прислуга, только им не нужно платить, они не болтают, не смотрят и не комментируют приказы? Вот например… Он пощёлкал пальцами, Лань Чжань медленно и размеренно потянул воздух носом. Верёвки натянулись, врезаясь в кожу, развели бёдра шире. Обмотка удерживала ноги полусогнутыми, узлы подло впивались в самые болезненные точки. Когда ноги раздвигаются шире, то верёвка вдоль спины натягивается, и петля на горле затягивается сильнее, вынуждает откидывать голову назад. Выгнутые под немыслимым углом руки мучительно заломлены. Сначала было тяжело, сейчас Лань Чжань их не чувствовал. Он и смену позы понял лишь потому, что верёвка на горле натянулась, да прохладный воздух подло скользнул между ног. — Сюэ Ян, я тебе прямо сейчас докажу, что смерть — есть. Лань Чжань перестал дышать. Горло перехватило так плотно, что воздух закончился. Если потребуется, то он умрёт с таким же спокойным лицом. Просто не нужно идти на уступки, не нужно поддаваться! Удавка ослабела сразу, как только Вэй Ин крикнул: ?Стоп!?— До меня доходили слухи о весьма пикантной ситуации, когда душили тебя, а второй господин Лань был вынужден наблюдать. Конечно, тебя душили не так романтично, и ты был полностью одет, но этого хватило прославленному Ханьгуан-цзюну, чтобы покорно запечатать свою духовную силу, сложить оружие и смириться. Давай поразмыслим, готов ли ты повторить его подвиг самопожертвования, или твои принципы превосходят стойкость клана Гу Су Лань? — Заткнись и выйди, нам нужно поговорить. Кто мог ещё так нагло оборвать монолог упивающегося собой мерзавца? Лань Чжань не удержал улыбку — уголки губ дрогнули, затрепетали ресницы. Короткая возня, невнятный протестующий возглас, и уже с улицы раздался хохот Сюэ Яна. А что ему оставалось? Только смеяться, скрывая собственное замешательство. Лань Чжань успел увидеть, как Вэй Ин вытаскивает хитроумного авантюриста за шиворот, как нашкодившего котёнка. Пожалуй, стоило бы сравнить с щенком, но тут вряд ли страшный и опасный старейшина Илина смог бы до такой степени взять себя в руки, чтобы не шарахнуться от собаки, даже маленькой и совершенно безопасной. — Вэй Ин… — Прости, я не могу не раздеваться, когда ты в такой позе. Осознаю, виноват, прости-прости, не нужно прожигать во мне глазами такую неаккуратную дырку. Нет, не называй меня ?Вэй Усянь?, я прямо вижу, что ты собираешься это крикнуть с той же интонацией, с которой все это делают. Про дырку я сказал без задней мысли! И без передней тоже. — Не смотри. — Это почему же вдруг?! Хорошенькое заявление, не смотри. Нет, я понимаю, что ты задашь мне трёпку, но не могу просто…Лань Чжань только терпеливо смотрел на него, пока наконец его тело не оказалось прикрыто. Ткань была ещё тёплой, а Вэй Ин и в нижней рубахе чувствовал себя отлично. Ни малейшего понятия о приличиях, что за человек. — Руки. — Я просто пытаюсь развязать верёвки!Таких честных глаз Лань Чжань ещё ни у кого не видел. Никогда. — Вэй Ин, попытайся развязать верёвку на моей руке, а не там где сейчас.— Ты видимо ужасно зол, раз так много слов сказал за один раз. Убираю, убираю! — он вытащил руки из-под этого импровизированного покрывала и продемонстрировал их, пошевелив пальцами. Стрельнул в сторону выхода бесовскими глазами и понизил голос, — Лань Чжань, ты разрешишь мне потом вот примерно так же связать тебя? И отшатнулся сразу, рассмеялся — пошутил же, просто пошутил! Будет удачный момент, вернёмся к этой шутке ещё раз, и может быть даже два раза, а то и больше, слишком ты соблазнительно смотришься, гэгэ. — Что собираешься делать? Вэй Ин как раз сосредоточенно вырисовывал что-то кончиком пальца на ладони, вычислял, потом наложил печать на верёвки, и Лань Чжань понял, что прямо сейчас у него сломается хребет как минимум в двух местах — в пояснице и в шее. Верёвки натянулись рывком с такой силой, что кожа местами покрылась кровавой росой. Щелчок пальцами расслабил это дьявольское плетение. Сюэ Ян, неслышно вернувшись, только отвесил шутливый поклон. — Хорош бы я был, если бы разрешил тебе убить своего дружочка просто по ошибке. Не старайся, учитель Вэй, эти верёвки, конечно, изготовлены из сети божественного плетения, но их суть прямо противоположна. Не мне тебе объяснять, что каждая вещь по сути своей и яд, и лекарство, ножом можно убить, а можно спасти чью-то жизнь. Как-нибудь потом, когда мы станем добрыми друзьями, я объясню тебе, что именно сделал с этими верёвками. Но не пытайся больше так делать, вдруг я не успею спасти второго Нефрита клана Гу Су Лань. И меня все обвинят, а это будет обидно, учитель Вэй. — Всё, я устал от этого спектакля. Рассказывай, что тебе нужно. А пока рассказываешь — отдай ленту, она тебе не к лицу, да и не по чину. Сюэ Ян примирительно улыбнулся. По крайней мере, это выглядело как нечто, что очень стараются выдать за примирительную улыбку, при этом не понимая ни смысла этого слова, ни самой сути примирения. Так же как и фраза ?добрые друзья? из его уст казалась чем-то чужеродным и глупым. Но ленту он снял и отдал без спора, видимо решив выдать это в качестве аванса и знака, что с ним можно договориться. Вэй Ин попытался было завязать ленту на место, но Лань Чжань только молча отстранился. — Мне не нужно ничего нового, учитель Вэй. Ты знаешь, что мне нужно — восстанови его душу и верни мне его. Живым. — Живым? Час от часу не легче. Помнится, ты был согласен на лютого мертвеца? — Вэй Ин беззастенчиво обшаривал это временное жилище преступника, нашёл бутыль с водой и сейчас поливал налобную ленту Лань Чжаня, добросовестно её тёр и споласкивал. — Он нужен мне живым. Точка, — Сюэ Ян нетерпеливо поморщился. — Что ты делаешь? — Я понимаю твоё стремление разделить с дорогим твоему сердцу врагом все его особенности, и лишь поэтому не спрашиваю, не ослеп ли ты. Я стираю налобную ленту, которую ты осквернил своей тупой головой, разве непонятно? Сейчас с неё смоет твои припадки босяцкого величия, и она снова станет пригодной для её прямого назначения. — Да плевать на все ленты мира, — насмешливая улыбка Сюэ Яна больше была похожа на голодный оскал. — Восстанови его душу и верни мне живым Сяо Синчэня. — Я понимаю твоё стремление, — снова с мягкой занудностью протянул Вэй Ин, и Лань Чжань чуть не начал его отчитывать, потому что это уже выглядело настоящим издевательством над принципами клана Гу Су Лань. Да, действительно, увещевание — важная часть как процедуры успокоения духов, так и процесса обучения молодых адептов. Возможно, и как неотъемлемый этап переговоров с преступником, который в данный момент имеет некоторое преимущество. Но зачем это делать настолько нарочито?! — Ты очумел, что ли? — Вэй Ин быстро утратил поток увещевания, и Лань Чжань с облегчением вздохнул. — Сун Лань собирался сжечь его тело, даже если бы я мог восстановить душу даочжана — а я не могу, я об этом тебе уже говорил! — то восстановить его тело из пепла, развеянного над горами и полями не смогут даже небожители! Ты сказок начитался, что ли? Не осталось ни единого кусочка этого тела!— Глаза, — спокойно отозвался Сюэ Ян, и от его слов неожиданно потянуло тоскливым февральским морозом. — Совершенно живые глаза, один левый, один правый. Его тело можно восстановить — вместе с его глазами в теле Сун Ланя есть немалая часть его энергии Ци. Я знаю где взять ещё. — Чушь, — не выдержал Лань Чжань. — Совершенно с тобой согласен, — Вэй Ин даже спорить не стал. — Несусветная чушь. Даже если Сун Лань согласится пожертвовать ему своё тело, Сяо Синчэнь не согласится его взять. И потом, никто не проверял, что там с жертвованием тела лютого мертвеца. Да ещё и немого — твоими же стараниями. — Твоего согласия никто не спрашивал — призвали и засунули в это тело. Должен сказать, неплохое тело, выбрали же. Встречу того, кто это придумал — два раза ему поклонюсь, но речь пока не об этом. Мне даром не нужен этот напыщенный идиот Сун Лань в качестве сосуда для моего даочжана. Сяо Синчэнь мне нужен весь целый, собственной персоной, совершенно живой, неповреждённый, с целой душой, с глазами, с языком и всем, что прилагается ко всему вышеперечисленному. — Стоило подумать об этом раньше, до того, как ты довёл его вот до такого состояния.— Учитель Вэй, прибереги душеспасительные беседы для молодых адептов! Лань Чжань увидел, как рука Вэй Ина метнулась к лицу Сюэ Яна и закрыла ему рот. Наверное, стоит научить его заклинанию закрытого рта, это полезнее. Но вот что внушало опасения, так это выражение лица. Лань Чжань знал это лицо — Вэй Ин так выглядел в моменты какого-то внезапного умственного озарения, и заканчивалось это обычно очень плохо. Изобрести процесс пробуждения сознания в лютом мертвеце — вот примерно такое, только ещё не просчитаны жертвы. — Ты сказал, душеспасительные беседы? — Да, — Сюэ Ян почему-то ответил шёпотом и с силой сжал пальцы в замок. — Так, а как ты вернул руку? И почему на ней пять пальцев? Это вообще твоя рука? — Моя…Лань Чжань утомлённо закрыл глаза. На Сюэ Яна было страшно смотреть. Нет, пожалуй, на Вэй Ина было смотреть ещё страшнее. Первый пылал дикой смесью злобной радости и надежды, а у второго глаза горели целым набором дерзких идей и озарений. Наверное, стоило выбираться из верёвок и по мере возможностей эвакуировать клан и все близлежащие поселения. Потому что добром это не кончится…