Сладкие булочки (ОМП/леди Арибет де Тильмаранд) (1/1)

Все, кто знали Аллена Гордона, знали, что этот мужик — кремень.Ни обдурить — сам кого хочешь надурит, ни обматерить — обложит так, что уши завянут.А уж какие вражда и соперничество шли между его лавкой и лавкой пекаря Сирила — семейства Монтегю и Каппелет из свежей трагедии сэра Вильяма просто удавились бы от зависти!Одним словом, иметь дело с Алленом Гордоном было себе дороже.Но имелась у него сокровенная тайна — будто миндальный орешек, прячущийся в облаке нежного крема, под вафельной оболочкой, присыпанной стружкой заморского фрукта: Аллен сам придумал эти конфетки, и они назывались ?Рафаэль?, но то было для отвода глаз.По сути, им следовало называться ?Леди Тильмаранд?.Ибо Аллен Гордон был тайно влюблён в леди Арибет.Свои чувства каждый выражает, как может: поэты пишут стихи, композиторы музыку, художники малюют картины.Аллен подвизался на пекарско-кондитерском поприще.Когда он увидел леди Арибет впервые — волосы будто шафран, кожа как сливки, голос словно патока — пекарь почувствовал, что в сердце его, до сей поры волнуемом лишь мимолётными привязанностями, разгорелся пожар. Взволнованный, Аллен ушёл на кухню и выразил обуревающие его эмоции посредством имеющегося набора продуктов. Получились конфеты — в виде небольших горочек. Конфеты он назвал ?Костёр? — оный бушевал в его сердце.Горожане расхватали их за пять минут и попросили добавки, рожа Сирила, видевшего успех соседа, стала зеленее фисташек, и Аллен понял, что благословлён богами — оказывается, любовь может приносить хороший доход, тут главное приноровиться.А уж что-что, а приноравливаться Аллен Гордон умел.Конфеты ?Неверв?нтерська н?ч? были его следующим творением — фруктовое повидло в шоколадной глазури, бестолочи Сирилу такое и не снилось. Аллен, делая их, представлял томные прогулки под луной с прекрасной леди, аромат её волос, нежное воркование...Ах, но леди не разделяла его чувств и гуляла с блаженным тихоней Фентиком Моссом, чтоб так ему и растак — и Аллен, разумеется, выразил и эту свою печаль.— Узлом тебя завязать, немочь бледная, — пыхтел он, представляя соперника.Но поскольку в его распоряжении были лишь вода, мука да яйца, противень вскоре украсили ряды мудрёно скрученных из полосок теста рогулек, которые, к тому же, Аллен присыпал крупной солью. Представляя, что эти фигулины — Фентик Мосс, пекарь сунул противень в печь и зажарил крокозябры почти до черноты.Пожалуй, их оставалось только выкинуть за порог, что Аллен и сделал. Проведя таким образом ставшую привычной работу по избавлению от негативных эмоций, он отправился спать.Разбудил его стук в дверь и крики: пьянчуги из ?Трёх сосисок и голой нимфы? требовали ?ещё этих кренделей?.Оказалось, Фентик Мосс в своей печёной ипостаси неплохо шёл под пиво.Леди Арибет была вишенкой на торте, лавровым листиком в тушёной с бараниной картошечке, малосольным огурчиком под водочку — словом, украшением его жизни.Мечтая о ней, выражая свои чувства, Аллен взбирался к высотам профессионального мастерства — таких конфет и пирожных, рогаликов, соломки, крендельков, пирожков и прочего не было ни у кого в городе. Даже у этого поганца Сирила, который внаглую воровал его, Аллена, идеи (разумеется, не безнаказанно, уж поругания своей любви Аллен не потерпел бы!).Аллен усовершенствовал конструкцию печи — чтоб печево зарумянивалось нежно. Уж так-то ему хотелось, чтоб булочки, рецепт которых явился ему во сне, как известному рашеменскому учёному Mendeleevu периодическая таблица элементов, вышли точь-в-точь такого цвета, как кожа леди Арибет при вечернем освещении.Булочки вышли.На радостях Аллен умял весь противень сам, и сидел подле печи, сыто икая.Лишь потом до него дошло, что нет предела совершенству.Булочкам была нужна начинка.Нежная, как леди Арибет в его грешных снах.— Ой, булочки! А я с утра ничего не ела, лорд Нашер...Сначала Аллен подумал, что слишком уж замечтался, раз вожделенный обьект мерещится ему в разгар рабочего дня. Но мягкий, как томлёная с мёдом и корицей груша, голос не стихал.Аллен выскочил из кухни.У прилавка стоял крендель и обожаемая, нежная как молочный кисель, как бисквитное тесто, как варенье из роз леди Арибет. Стояла и выбирала себе булочку, беспокоясь, не повредят ли сласти её фигуре.— О, леди Арибет! — ахнул Аллен, вне себя от чувств.И заворковал, запрыгал вокруг неё, уверяя, что, конечно, такой тонкой талии не повредят его изделия — ведь крем нежнейший, всё нежнейшее и легчайшее, всё к её услугам, и даже он — Аллен Гордон, растекающийся как сливочное масло по сковороде...И какой бы прекрасный был день, кабы этот крендель не ошивался тут же!Аллен лёг в постель, переживая вновь и вновь восхитительнейшие моменты — сама, сама ОНА была в его, Аллена, лавке! Пробовала ЕГО булочки со сливочным кремом! Заказала ещё! Хотела есть их каждое утро!Есть!Его!!Булочки!!!— О, Хельм! — непонятно с чего простонал счастливый и утомлённый Аллен, делившийся со своим лучшим другом радостью сегодняшнего дня, повернулся набок и захрапел.Завтра спозаранку предстояло заводить тесто.Леди Арибет ела его булочки. Каждое утро.Нахваливала крем.Аллен сиял.Жизнь была прекрасна.Кабы ещё не этот её крендель...Аллен вслух пожелал ему убраться из жизни леди Арибет.Ну кто б мог подумать, а, что крендель действительно уберётся?Пахло жареным.Не только для сына мельника, внука приключенца, пекаря-кондитера Аллена Гордона.Весь, весь Невервинтер пах жареным.Дестер Инделейн пах жареным.А Фентик Мосс болтался в петле, как маленькая сыроежка, приготовленная к просушке.— Пропустите!И Аллен Гордон пригрозил стражникам замка Невер большим, доверху нагруженным снедью подносом.— Никому нельзя, — хором сказали стражники, с интересом косясь на противень и принюхиваясь.— Жониха еёшного повесили, так ледя никого и видеть не хотит, — пояснил один из служивых.— Зигмунд Толкователь сказал однажды, что против всяких душевных волнений помогает добрая еда, — сказал Аллен. — Оно понятно, что у леди стресс, так вот я и пришёл помочь.И Аллен угрожающе качнул противнем.Стража машинально расступилась, и Аллен вошёл в коридор, ведущий к комнатам леди Тильмаранд, распевая:Как сказал однажды мудрый Зигмунд Толкователь:?Борщ при терапии стресса будет очень кстати?.— Еслив что, так мы-то ж тоже в стрессе все, и тоже хотим лечиться! — проорали стражники ему вслед.Конечно, против такого подхода и сам Зигмунд Толкователь не устоял бы.Аллен Гордон шёл вперёд не спеша.В первый день леди Арибет не съела ничего, и поднос пришлось отдать стражникам.На третий день леди Арибет выпила немного клюквенного киселя.Но потом-то уж дело пошло на лад, да настолько, что леди Тильмаранд сказала — мол, ей за вредность молоко бесплатно давать надо, натерпелась она на государственной службе, теперь здоровьице бы поправить, так что пусть в Порт Лласт едет кто угодно, но только не она.А она хочет сырный рогалик с мёдом, бланманже и вазочку конфет ?Костёр?.Жизнь была хороша.Сирил помер от чумы, так что теперь Аллен Гордон властвовал в округе единолично.Горожане нуждались в радости — а уж что-что, а радость Аллен дарить умел.Ведь как сказала героиня одного знаменитого произведения — ?От сдобы добреют?.Леди Арибет пожаловалась ему на дурные сны — и Аллен, не будь дураком, излечил её и от этого.На ночь коньячок с закусочкой, утром его булочки со сливочным кремом — и куда только эти дурные сны девались, а!Аллен Гордон жил припеваючи — ещё бы, и никакие крендели не мешают теперь, и торговля наладилась, и любовь всей его жизни расцвела и оправилась от горя!И булочки, что Аллен пёк каждое утро, были нежны и пышны, как её груди, и похожи на них формой, и как же хорошо, что так славно они помогли восстановить его любимой леди душевное равновесие!— Всего-то и нужно было, что добрая еда да внимание, — обратился Аллен в очередное утро к лучшему другу.Но друг оказался вдруг и...— Етить твою мамку, — сказал Аллен, проследив траекторию полёта.А заводить новый крем было уже поздно.— Мммм! — леди Арибет произнесла это так сладострастно, что лучший друг Аллена Гордона заволновался: как будто не он напакостил полчаса назад в крем, поди ж ты!— Мне кажется, или сегодня вкус немного другой? Аллен, ты добавил какой-то новый ингредиент в крем?Глаза леди Арибет горели любопытством, ротик, яркий, как спелая вишня, аж приоткрылся в ожидании ответа.Аллен Гордон прокашлялся.— Ээээ... Ну в общем, да. Секретный ингредиент, — признался он.— Аллен! Но мне-то ты можешь сказать, да?Леди наклонилась к нему, шафранные волосы скользнули по его руке, груди, белее сливок, дразняще мелькнули в вырезе домашнего платья.— Эх, леди Арибет! — сказал Аллен Гордон. — Да вам не то, что сказать, вам и показать могу.И показал.И не раз, и даже не два — к полнейшему удовольствию леди и своему собственному.И, кажется, Зигмунд Толкователь вполне одобрил бы такое.