Глава 2 (1/2)

В Академию Готэй от города N вы можете приехать сюда в течение часа. На автобусе все три.

Обычно ближе к одиннадцати годам у мутантов просыпались способности. Реже раньше или позже. Чаще всего это происходило под началом пубертатного периода, всплесков эмоций, стрессовых ситуаций для ребёнка, и пробуждение обычно… было заметно. Так заметно, что редко обходилось без санитаров, пожарников, полиции и всех остальных жутко серьёзных дядек. Дитятя, естественно под честное слово и подпись в договоре, изымался, чтобы содержаться в ?школе для одарённых?.На ком природа отдохнула, так это, конечно, на суррогатах. Аномалия, сдвиг, непонятное явление, рождение которого невозможно предугадать. Вчера ты был суровым монтажником с семьёй: женой и двумя дочками – а сегодня ты ломаешь дубовый стол пальцем и чуть не сворачиваешь шею супруге в утреннем поцелуе – внезапно ты мини-Халк. Для взрослых были специальные изолированные центры, для детей – соответствующие учебные заведения.Занятия делились на основные и профили. Профили всегда вели деканы в самых отдельных аудиториях, оборудованных с учётом класса. Собирали по два-три курса, в зависимости от количества студентов каждый день.

Учёба начиналась с девяти утра и заканчивалась у старших курсов в четыре вечера. Ещё час длился профиль, а всё остальное время уходило на досуг и факультативы. Обязательными условиями вечернего времяпрепровождения были запрет на выход за территорию Академии без разрешения и обязательное пребывание в десять вечера в стенах корпусов. ?Комендантский час, вашу ж мать!? - выл Гриммджо первые дни. Его свободолюбивая натура рамок не терпела.Собственно, что вы увидели, зайдя через парадный вход на территорию Готея и минуя трёхметровый забор? Прямо напротив вас вилась асфальтовая дорожка, ведущая к высокому крыльцу главного здания. Строгие линии каменных стен, зубчатые башенки и остроконечные шпили выдавали британскую архитектуру девятнадцатого века. Узкие частые оконца играли бликами на солнце, которое освещало аккуратно подстриженную траву по обе стороны от дорожки.

Повернувшись налево, вы бы увидели массивные кроны деревьев, раскинувшихся вдоль пруда, затянутого кувшинками и осокой. По берегу стояли лавочки, расписанные юношескими признаниями в любви маркерами или ручками, пестрели плакаты на шестах с просьбой не мусорить и не волновать местных уток (особенно дело касалось элементалей воды, имевших склонность помутить воду).Справа пошлой современной постройкой прижалось к забору здание охраны и встреч с родственниками. На другом конце ярко-зелёной лужайки виднелись стёкла витрин магазинов ?первой необходимости?. Если у вас внезапно закончились целые носки, вы выросли из форменных брюк, закончилась зубная паста, губки, захотелось приготовить пиццу или внезапно исписались все ручки – вам туда. Родители не всегда имели возможность закупить своему чаду необходимые вещи, поэтому, получая деньги на счёт, детишки сами учились организовывать свой бюджет. У кого же была особенная ситуация в семье или не было ни опекунов, ни родителей - подавали заявление на материальную помощь и учились выживать.Склад располагался на углу между главным зданием и столовой и служил больше укрытием для злостных курильщиков. Сигареты приобретались очень просто. Кто-то заказывал пачки через знакомых из ?внешнего мира?, платил им, а затем перепродавал нуждающимся.

Многие профессора хотели найти умненьких продавцов, но каждый раз, даже если ловили студентов с никотиновой палочкой в руках, терпели фиаско: пытки запрещены, угрозы не действуют, взломать черепную коробку не позволяли права человека. Обидно. Столовая почти пустовала в тёплые дни и становилась адовой парилкой в холода. Тут действовало правило зверья на водопое. Никто не нападает, никто не трогает. Тихо и мирно сидят по своим кучкам. Обычно.Студенты ели, общались с другими кучками. Вот элементали третьего курса поздравили девушку абстракта со своего потока с Днём рождения. Та очаровательно улыбнулась, послала ребятам воздушный поцелуй, и те тут же попрятались под стол. Никто не хотел уменьшаться в размерах из-за перламутрового сердечка-чмока, поплывшего по воздуху.Телепаты, коих было всего кучки две по пять человек обычно ели молча. Но пока Кучики не было за столом, они были вполне себе ребята, обсуждали с элементалями физику (пытались выяснить, почему у водных элементалей одного типа вода из жидкого агрегатного состояния переходила только в газообразное, у других в твёрдое, а у некоторых они могут чередоваться).

Треть зала занимали преимущественно зооморфы, разбившиеся на стаи. Стаи было три, и у каждой свой вожак. Стая Старка, профессора экономики, Кенпачи, преподавателя физкультуры, и Комамуры, декана профиля, призванный (как он сам утверждал) контролировать отношения зверья. Комамура, конечно, никому не всра…сдался, потому что шкерились от его нравоучительных лекций зооморфы искусно. Деление это произошло по вине тех же профессоров, каждый из которых на базе инстинктов не желал делить территорию с другим хищником. Койот и пёс молча не переваривали друг друга, а Кенпачи… это просто Кенпачи, он был за любой движ, именно этим и подкупал молодёжь.

Суррогаты служили неким буфером между классами, поэтому на фоне общего снисходительного сочувствия с ними в такие моменты общались нормально. Некоторые дружили втайне, некоторые откровенно презирали. Многие из них были аутсайдерами.Но зато с ними активно дискуссировали абстракты, увлечённые постоянными экспериментами и научными изысканиями. Им обычно было плевать на класс человека, предпочитая смотреть на ум, чем на внешность. Поэтому от абстрактов доставалось всем.За главным зданием и столовой простиралась широкая площадь, в центре которой стоял шикарный большой фонтан. В центре возвышалась богиня правосудия Фемида (бог знает, почему она), сверкающая серебром на мече и бронзой на весах в вытянутой руке. Складки её одеяния струились по стройному телу, повторяя каждый изящный изгиб. Подол платья спускался ко дну фонтана и обрамляли его края позолоченным камнем. В жаркие дни студенты любили проводить время у её освежительной прохлады.А вокруг стояли корпуса, тринадцатью лучами образовывая солнце.В каждом здании была гостиная-холл. В квартирах жили по два человека в двух комнатах – это было обязательным условием для всех. В целях уважения к личному пространству. Ванная комната и кухня. Последняя была устроена для удовлетворения маленьких потребностей студентов, хотя чаще она служила местом для сборищ компаний.***Когда по глазам полоснул свет с кухни, Гриммджо решил, что стоит привязывать рыжих суррогатов к кровати на ночь, желательно колючей проволокой. Куросаки не стеснялся греметь столовыми приборами, кастрюлей, шумно включать воду и хлопать дверью холодильника.Живший в условиях постоянной голодовки по причине отсутствия таланта в кулинарном искусстве, зооморф никогда не пользовался этой комнатой по назначению, соответственно звуки бесили его до крайности. Попытка перевернуться на другой бок, накрывшись одеялом, провалилась. Сон не только не шёл, но ещё и убегал как спринтер на олимпийских играх. Джаггерджак мужественно отсчитывал проценты скидки, которую сделал Куросаки, после того, как вернул его из медпункта. Цифры стремительно приближались к нулю, а Ичиго уже что-то нарезал, методично стуча по доске."Я сейчас размажу его по плите, а потом подожгу", - яростно прошипел Гриммджо, срывая с себя одеяло. Мысль об аппетитно пахнувшем мясе на плите только подогрела кровожадность.С непривычки он зажмурился, стоило зайти на крохотную кухоньку, залитую светом.Проморгавшись, Гриммджо увидел перед собой "слишком домашнего" Ичиго в лёгких штанах и распахнутой клетчатой рубашке. Ичиго хмуро посмотрел на своего соседа. Игра в гляделки длилась минуту, пока Гриммджо не вытерпел:- Хули вылупился?

- Убедился, что ты всё ещё жив и дышишь. Жаль, - пожал плечами суррогат, отворачиваясь к плите. На конфорке кипела вода с мясом, в мисках лежали нарезанные овощи. Пахло специями и луком.

- Ты всегда так выглядишь ?дома?? Или роль пассива подразумевает поведение самки? – не удержался Гриммджо, пропустив мимо ушей явное оскорбление.- А ну-ка повтори, - угрожающе придвинулся Куросаки.- Только не говори, что вы с Абараи по вечерам в приставку рубились. Явно… - Гриммджо сделал неприличный жест языком, и Ичиго возмущённо отшатнулся.- Иди нахуй, Гриммджо, я с друзьями не трахаюсь.

Гриммджо хмыкнул:- Многое упускаешь.Ичиго презрительно скривился и вернулся к готовке. Джаггерджак придирчиво принюхался к кастрюле, не замечая подозрительного взгляда Ичиго.

- Так что за херня была днём?Куросаки облокотился о тумбу, с задумчивым видом помешивая сахар в кружке.- Честно, без понятия, - посмотрел он на Джаггерджака и невозмутимо отхлебнул. - Уже как пять лет я знаю, что её зовут Кучики Бьякуя.- Да пошёл ты, - злобно рявкнул зооморф, - ты же понимаешь, что мы с тобой в одной лодке, - оскалился Гриммджо. - Если твоя тушка не выдаст хоть что-то за семестр, я тебя удушу.- Да ладно? - саркастически приподнял бровь суррогат. - А сам-то? Не хочешь поднять жопу и обернуться всем на радость?- Харе выёбы…- Нет, ты послушай.Глядя друг друга, тяжело дыша, они оба понимали, что если не отступят, то точно подерутся. Зрачки Гриммджо сужались, а из груди доносилось сдавленное рычание. Куросаки не отводил взгляд.- Попробую угадать: ты одиночка, привык быть альфой, тем, кого уважают, но ненавидишь подобострастие. Для тебя своя стая то же королевство, но власть не опьяняет тебя, ты можешь руководить хладнокровно. При всём при этом ты не хочешь принимать свою звериную сущность, потому что она деструктивна. Всё, что заставляет тебя сбросить рамки контроля, уязвляет гордость. Поэтому ты и артачишься. Я бы спросил, почему ты не хочешь открыться перед людьми, но…Так я прав?Джаггерджак с удивлением смотрел на убийственно спокойного Куросаки, пытаясь найти подвох.- Это что за блядский высер психоанализа?- Ясно, ты сволочь, мразь и ублюдок, и вообще пошёл нахер с кухни.- Кур-р-росаки! - взревел зооморф, вскакивая со стула и приближаясь к парню впритык.- Да? –между ними появился нож, который недвусмысленно намекал о том, что его в ближайшее время могут пустить в ход. – Я не знаю тебя, и до вчерашнего дня вообще не знал о твоём существовании. Но если нам придётся жить в одном помещении, то, чтобы не переубивать друг друга, мы должны что-то сделать. Ты же и сам от меня не в восторге.- Я ебал всё это! В мои планы не входило отчисление, да я и сюда-то особо не рвался.- В мои тоже. Но чтобы остаться, хочешь не хочешь, а придётся постараться.Гриммджо гневно сжимал кулаки, чувствуя, как медленно закипает.- У тебя есть сила.- А ты не хочешь оборачиваться.Гриммджо тяжело вздохнул.- Ты передумал. Почему?- У меня есть цель. Ради достижения этой цели я должен получить образование. И если демонстрация силы поможет мне остаться здесь, то я пойду на всё, чтобы научиться использовать это. Несколько часов в медпункте наедине с собой творят чудеса.- Что ты предлагаешь? - Джаггерджак провёл рукой по волосам, ещё больше спутывая их. Было что-то удивительное в том, что этот дикий зверь пошёл на компромисс. Да даже то, что он прислушался - это уже перформанс! Ичиго пожал плечами и снова повернулся к плите.- Если моя сила неконтролируемая, как я считаю, то стоит сначала разобраться с тобой. Тем более что твоя проблема целиком и полностью в голове. Возможно, без помощи других мы не справимся.- Это кто? - Гриммджо вынул палец из уха, в котором до сего момента самозабвенно ковырялся.Куросаки ухмыльнулся.***- Перезрелые зооморфы отличаются повышенной агрессией. Это может повлечь за собой неконтролируемое нападение на членов стаи, поэтому таких особей...- Слышь, сама ты особь!- ... запирали в камерах без еды и воды до полной трансформации, - Рукия сложила руки на коленях и мило улыбнулась.Мрачный взгляд Джаггерджака её совсем не впечатлил. Парочка новеньких абстрактов заинтересованно разглядывала Куросаки, которому такое повышенное внимание к своей персоне никогда не нравилось. Абараи сидел по правую руку от Куросаки и сверлил недовольным взглядом Гриммджо. Сам Ичиго внимательно смотрел на полки с книгами в библиотеке Академии, которую любил за особенную тишину.После пары дней уговоров Гриммджо сдался. Мелкая девка бесила его намного меньше татуированного неудачника, запах которого он часто ловил у дверей в их комнаты. Куросаки знать об этом было совсем необязательно. А вот его это бесило невероятно.Если ради личного пространства стоило испытать унижение перед элементалем, то он был готов (хотя зверь внутри Гриммджо требовал поотрывать бошки всем-всем-всем, а потом пойти и натянуть какую-нибудь самку в заброшенном классе).После того инцидента в столовой количество желающих подоставать Куросаки резко уменьшилось. С некоторыми из них Гриммджо провёл разъяснительную беседу: объяснил на пальцах, как с нищебродской фантазией на издевательства жить на дне пищевой цепочки. Чем меньше угроз извне, тем больше шансов, что их обоих не попрут.Ичиго вёл себя крайне непринуждённо. Они пересекались только в их квартире. Казалось, Куросаки решил абстрагироваться от всех, исключая тех людей, кто нравился ему чуть больше, чем ?никак?. Подсознательно Джаггерджак чувствовал мрачную ауру, исходящую от суррогата, но стоило ему начать подкалывать напарника по несчастью, Куросаки все сводил в шутку и широко улыбался. Этого было достаточно, чтобы зооморф махнул рукой, предоставляя соседу по комнате самому решать свои проблемы. Пусть он и послужил в какой-то степени их источником.- И что, собираетесь закрыть меня в четырёх стенах? Крыши собрались в стаи и улетели на юг? Женщина, у меня кулак больше твоей голо... - не успел Гриммджо договорить, как его окатило водой.- А мой мизинец больше твоего дружка, я же молчу.Гриммджо с рычанием вскочил со своего места, но его удержал за локоть Ичиго. Ренджи предупреждающе клацнул зубами, приставая с места и загораживая его от Кучики.- А я упоминал, что ледяная магия её конёк, - тихо проговорил Куросаки, еле сдерживая рвущийся наружу смех. Ещё больше его смешил медленно говорящий почти по слогам зооморф:- Я ночью перегрызу тебе глотку, паршивец.- И я тебя люблю, - почти ласково произнёс Куросаки, не замечая, как его соседа передёрнуло. - Продолжай, Рукия.Элементаль прочистила горло, вновь обращая взгляд на свою жертву и испаряя влагу, пропитавшую волосы и одежду зооморфа.- Думаю, твоё нежелание обращаться связано с психологическими барьерами, которые ты выстроил вокруг себя. Ты не считаешь нужным демонстрировать свою силу, как другие самцы, поэтому твоё Эго отрицает звериную составляющую как необходимую. Тебе лишь нужен достойный соперник, который заставит твою истинную сущность выйти наружу.- Неверное предположение, - Гриммджо расставил ноги пошире и облокотился на спинку стула, становясь похожим на объевшегося кота.- Тогда скажи почему, - смущённо подала голос абстракт. Гриммджо перевел на неё взгляд. Мысленно окрестил "грудастой девкой", подумал и сократил до просто "девки".- А ущербные тут для красоты, или я один не понимаю, какого хуя они тут забыли? – Джаггерджак сделал вид, что не видит огоньков гнева в глазах присутствующих.- Всё очень просто, Орихиме, - Рукия притворилась, что ничего не слышала. -Наш новый друг бестактное чмо.Девка охнула, Абараи хрюкнул от смеха, слыша, как заскрежетал зубами Джаггерджак.- Ебитесь с этим сами, - Гриммджо порывисто встал с места.- Гриммджо, стой, - Ичиго ухватил соседа за рукав, но тот, вырвавшись из хватки, замахнулся, метя в ухо. Куросаки увернулся. – Она не хотела тебя обидеть.- Мне насрать. Я не собираюсь сидеть в этом кружке анонимных неудачников и плакаться о трудном детстве, - Гриммджо буквально полыхал от злости.

- Хорошо, я понял, - Ичиго примирительно поднял ладони, будто успокаивал дикого зверя. – Можешь не говорить. Нам этого знать необязательно. Главное, что ты сам знаешь причины.Гриммджо недовольно фыркнул, но немного успокоился. Он раздражённо выдохнул.- Да, знаю.- Хорошо, - Ичиго улыбнулся. – Тогда давай попробуем. Ты уже пытался перекидываться?- Нет, - Джаггерджак обогнул суррогата и сел на своё место.- Тебя привезли в Готэй в этом году, что ты делал до этого? – озадаченно произнесла Рукия, но Гриммджо смерил её таким взглядом, что она понимающе кивнула и тему продолжать не стала. – Ренджи, ты поможешь?- Хрена лысого! Почему я? – Ренджи тут же перестал ухмыляться и теперь беспомощно переводил взгляд с Рукии на Ичиго.- Ты единственный зооморф в нашей компании, - Кучики развела руками.Ренджи звонко хлопнул себя по лбу. Знал бы, что его заставят учить ублюдка оборачиваться, точно бы не поплёлся за Ичиго. Но он действительно соскучился по другу и просто не мог не пойти. Джаггерджак злорадно скалился, сложив руки на груди.- Окей, - Абараи прямо сел, пытаясь собраться с мыслями. – Для начала попытайся расслабиться, закрой глаза.Гриммджо на удивление послушно прикрыл веки. Ренджи сбивчиво и неуверенно рассказывал про свои ощущения при трансформации, и по дрожащей брови Куросаки мог сказать, что Гриммджо это нифига не помогает.- … так, чувствуешь что-нибудь? – хмуро произнёс Ренджи.Гриммджо открыл глаза и презрительно уставился на Абараи.- Ощущение, что я сказочно проебал последние полчаса впустую.Ичиго схватился за голову. Это оказалось куда сложнее, чем он думал.***Пусть Куросаки и не считал себя самым сильным куском мяса на потоке, о Кенпачи он знал из первых уст. Эта гора мышц и сухожилий по какому-то странному стечению обстоятельств работала преподавателем физкультуры, хотя самое место ему было в армии.В Куросаки Зараки видел потенциал каким-то звериным чутьём, который не замечал в себе сам суррогат. Радости это не прибавляло, а Ренджи в своё время заставило напрячься. Так уж вышло, что у зооморфов в порядке вещей приводить знакомить со своими братьями своих избранниц, а не друзей из самого низкого класса. Поэтому у многих закрались нехорошие подозрения насчёт Куросаки и Ренджи, что последний всячески пресекал.

Аргументы Абараи ушей Зараки не достигали, и долгое время зооморф считал Ичиго самкой, нисколько не смущаясь далеко не женской внешности "спутницы" и происхождения одного из членов своей стаи. В общем, мужиком он был себе на уме.Кенпачи нашёлся на своём обычном месте в холле одиннадцатого корпуса. Ичиго сразу заметил синюю шевелюру и рванул к ней. С первого взгляда перепалка между зооморфами выглядела комично: убийственно-спокойный Кенпачи глядел на Гриммджо со смесью жалости и презрения, тогда как остальные члены стаи откровенно веселились. Но, подойдя ближе, Куросаки с удивлением признал: Джаггерджак знает толк в иерархичных отношениях: холодная вежливость вкупе с горячей решительностью. Возможно, для Зараки он был не более чем глупым ребёнком.- Ты хочешь спарринг, - негромко проговорил Кенпачи, на которого тут же устремились взгляды присутствующих. Зараки редко к кому обращался прямо, предпочитая говорить коротко, сухо и не конкретизируя. Общие фразы, больше похожие на приказы. Трудно представить, каким образом Генрюсай держит под контролем данного индивида. То ли на внушительном авторитете, то ли на поддержке телепатов.- В полную силу. Сейчас.Ответ Гриммджо породил взволнованные шепотки зооморфов. Парень был полностью спокоен и собран. Только это совершенно не радовало Ичиго. Так собираются идти до конца. Не важно, сколько костей будет переломано, сколько крови польётся на исшарканный тысячами ног и лап пол.- Целенаправленное самоубийство, - прошептал Куросаки, как-то по-новому взглянув на своего соседа по комнате.- Не остановишь его? - раздался сбоку голос.Ичиго повернул голову, чтобы увидеть Ренджи, вставшего от него на расстояние вытянутой руки.- Он сам так решил.

- Запомни его таким, потому что после боя с Зараки от его холёного вида не останется и следа, - проговорил Абараи, поведя плечом.

- Гриммджо, конечно, тот ещё ублюдок, но я всё же не думаю, что это поможет.- Ты начал переживать за него? – с удивлением и лёгким уколом ревности спросил Ренджи. Ичиго, чертыхнувшись, чуть не упал от такого заявления.- Ничего подобного! – воскликнул он, чувствуя жгучий комок злости в животе. – Херни не неси. Если нас запалят, то точно попрут.- Орихиме вылечит, - коротко поставил точку Ренджи. Он проследил за тем, как Куросаки прикусил ноготь большого пальца и немного завис. Ичиго редко волновался, но каждый раз терзал именно ноготь большого пальца. Ренджи вдохнул запах Куросаки, придвинувшись ближе: кедр и слабый запах средства после бритья.Боковым зрением Гриммджо заметил их и настроение резко упало. Разукрашенный ублюдок бесил до усрачки.Зараки встал со своего места. Размял кулаки и шею. Народ вместе с Ичиго отступили к стенам, отодвинули мебель. Кенпачи не волновало место драки, так что далеко не ходил. Многие, наверное, хотели бы вообще покинуть помещение в целях безопасности, но пропустить избиение одиночки было бы кощунством.Что Ичиго, по сути, знал о Гриммджо? Он не относил себя ни к одной стае, ни с кем из своих не общался, кроме Ильфорте, бывшим соседом по комнате, и то это было больше похоже на отношения хозяина и слуги. Компании зооморфов обходил стороной, на собрания не ходил, их любимые клубы не посещал. Предпочитал сидеть в комнате, гоняя балду или заниматься физическими упражнениями. Груб, молчалив, но непредсказуем, и в своих поступках бывает безумен. Эту краткую информацию он почерпнул из коротких бесед последней пары дней.

Джаггерджак раздражал, из-за его упёртости страдало внутреннее спокойствие Куросаки. Он оскорблял его друзей и постоянно провоцировал. Но чем чаще они встречались, тем больше Ичиго замечал, как они похожи.Гриммджо медленно выдохнул, не спеша снял кожаную куртку, скидывая её на пол. Белая футболка задралась, открывая вид на рельефный живот. Потянувшись, встал в стойку. Поза казалась непринуждённой, но Ичиго был уверен, что это тело в любой момент готово нанести удар. Взгляд ленив и угрюм. Губы сжаты в тонкую упрямую линию. Если бы у Джаггерджака был хвост, его кончик подрагивал бы в ожидании.

Ичиго давно заметил, как быстро сменяются эмоции его соседа. То вспыльчиво-раздражённое, то убийственно хладнокровное, то азартное, то скучающее. Почему-то вспомнилась ночь на кухне, когда зооморф, любопытно принюхиваясь к булькающему вареву, принёс с собой запах шерсти и уюта. Хотелось прекратить этот эксперимент.Абараи искоса наблюдал за своим другом и подмечал то, отчего настроение неуклонно двигалось к уровню средней паршивости. Вкупе с воплями совести, в душе ожесточённо шептала гневные кляузы ревность.

- Знаешь, со стороны может показаться, что вы с ним встречаетесь.