День 1.1. Старый друг (подправлено) (2/2)

Оба, поспешили сесть на свои места: неужели сейчас будет спокойней дышать от этих оболтусов? Сюдзи открыл книгу на нужной странице и лениво посмотрел на сенсея сквозь полуприкрытые глаза. Ёкай была почему-то в явно помятом виде. Будто её добил кто-то до него – какая жалость! По правде говоря, он так показывает своё неуважение, как в его возрасте показывают некоторые особо умные. Просто надел очередную маску. Другие в это время выказывают всем, кто старше, с поводом и без, это самое восхищение. Возраст не делает тебя умнее. Почему-то все об этом забывают. Сюдзи помнил. Он уже встречал людей в возрасте, которые знали только как тратить деньги. И если честно… то как-то это мразотно. Люди продолжают работать, а они живут на их доходах, не делая абсолютно ничего. Выживая буквально на ?Мёртвых душах? – юноше очень понравилась эта книга. Анализ книги, конечно, хромал, как бы не пытался Сюдзи осмыслить, но всё же… это намного интереснее того же самого Дазая, которого они сейчас проходят.

Староста раздала результаты. 89%. Слабовато, правда тут заслуженная ошибка, по невнимательности пропустил минус. В основном неплохо, дома разберётся с ошибками. Парень сложил листок пополам и убрал в сумку, в учебник по литературе. Ёкай ждала пока староста сядет на своё законное место, проводя её взглядом, после чего выкашлялась – право, старуха! – и одарила каждого взглядом. Сюдзи был не лишен его же. Подсчитала, видно как шепчет под нос. Впрочем, не казалось, что их стало меньше. Юноша сидел на третьей парте второе ряд от окна, порой жалея, что упустил место под солнцем. Там и правда красиво, за стеклянными стенами. И просторнее, нежели в этом душном классе. Что там, что там преследует чувство пустоты и одиночества, своими холодными цепкими лапами вцепляясь в бьющееся в ускоренном темпе сердце.Ёкай открыла рот, Сюдзи прям считал мгновения, прежде чем благодатная тишина закончится, и начала медленно тянуть слова, словно тягучая карамель. Класс наполнился шумом, а юноша, словно громом поражённый, сидел.Ещё один ученик переводится в эту школу? В начале учебного года, когда уже месяц как идут? Странно, впрочем, не Сюдзи возмущаться. Сам сюда перевёлся из-за переезда отца в позапрошлом году, из префектуры Аомори. В аккурат после окончания средней школы, не успел даже попрощаться одноклассниками. В новой школе скучнее, кто-то принял новичка, но многие были знакомы с прошлого года, потому Сюдзи до сих пор тут белая ворона, которая отличается тем, что учится хорошо и выводит учителя японского и литературы из себя. Ведь есть большое ?но?. Сенсей из прошлой школы, который уволился за год до выпуска привил ему любовь к русской литературе. Но всё же преподавал лучше на порядок, не то, что эта, которая не дала ему и гроша знаний. Потому он по-чёрному гуляет, приходя только на пары с тестами и контрольными. Потому ёкай часто забывает его имя.

– Из-за того, что юноша заблудился, как бестактно с его стороны, представляю его сейчас, после первого урока, – ёкай, посмотрев в сторону дверь, которая находилась около доски, разрешила войти. Юноша, который зашёл в класс, был знаком Сюдзи. До ужаса знаком своим кансайским диалектом*, своими тёмными локонами, заплетёнными в косичку. До безобразия длинными. Сюдзи отвернулся. Всё-таки судьба та ещё сука, раз снова свела их вместе.– Йоу! Моё имя Ода Сакуноске, – поздоровался своим привычно веселым голосом, от которого душа Сюдзи посыпалась. До этого была покрыта трещинами, то сейчас она, почувствовав малейшее давление, решила распасться на мельчайшие кусочки. По ту сторону реальности юноша упал на колени и разрыдался, пытаясь схватить остатки и безнадёжно склеить их. По эту пытался успокоить нарастающую панику и желание убежать. Мелок скрипит. Пишет имя, ну конечно. Как на груди вырезает. – Пасибо за внимание! Надеюсь, на перемене переговорим?

Сюдзи чувствует, как воздух вокруг наэлектризовался. Громкие шаги, чтобы явно привлечь внимание каждого в этом классе: сзади юноша слышал, как девочки шепчутся о новичке. Краем уха слышит, как доходит до него шепот одной из них – Казуо-чан? Видимо, ей по вкусу пришёлся он. Сердце защемило, когда мимо него, судя по звукам, прошёл Ода-кун. Этот момент, когда мимо тебя прошла будто сама смерть и одарив своим леденящим дыханием, но прошла мимо, словно так и нужно. Сюдзи не привык танцевать с тенью, но сейчас его передёрнуло от страха, сглотнул образовавшийся ком. Только не опять, он думал с этим покончено. С теми……тёплыми днями, когда они собирались для душевных разговоров и критики, а нахождение в их компании дарило покой душе.

Юноша пытался смотреть куда угодно, лишь бы не на место, где сел новичок. Слышать стук своего пульса, который звучит в висках и не дать волю слезам окропить тетрадь японского. Просто держать себя в руках и не видеть, что происходит вокруг, абстрагироваться за книгой, почувствовать, как лёгкий весенний ветерок из окошка треплет яркие волосы, которые с яростью лезут в глаза. Всё замерло, время и пространство. И нет никого в этом классе никого, кроме их троих: Оды Сакуноске, Сюдзи Цусимы и всепоглощающего пространства вокруг них. Рука, спешившая успевать за сенсеем, дрожит, отчего ужасный почерк становится ещё хуже, кандзи дрожат. ?человек? стал неожиданно ?входом?. Настолько разнервничался, что начал писать черты вразнобой, забыл к ?сто? одну, что стало в итоге ?безупречностью?. Всё валилось из рук, а чёрная ручка решила закончиться так не вовремя, а карандаш не заточен. ?Ксо?, – вот, что сказал юноша про себя, пытаясь дрожащими руками вставить в точилку тупой сломанный предмет. До смешного. Надо успокоится, только вот сердце разрывается от мысли, что человек сзади смотрит в затылок, чуть не дышит. Правда, Сюдзи не знал, где сидит новый одноклассник. Он ничего не знал.

Со звонком, не дождавшись задания, он бросил всё в рюкзак и выскочил из кабинета, пытаясь скрыться с глаз всех одноклассников. Слишком резво и быстро. Сейчас физкультура, остаётся переодеться в тишине и побыстрее, чтобы не встречаться даже взглядом. Не дышать одним воздухом, от которого он начал задыхаться.

В туалете, в попытках отдышатся от недолгого бега и от страха закрывается в кабинке и чуть не садится на унитаз, точнее, мимо унитаза. Почти упал. Лжец, лжец, лжец. И трус. Скорее, он тут виновник, ведь боль вгрызлась в грудь, передаваясь не от Оды-куна, а от него самого. Как грозный зверь своими лапами оставил на коже глубокие раны. Юноша почти слышит, как в памяти губы Оды-куна шепчут что-то. ?Са?. Нет-нет, нельзя думать, но чувство, будто в память вгрызться решил цепень и не отпускать. ?Йо? – слишком больно вспоминать дела былых дней. Сюдзи пригнулся, цепляясь худощавыми пальцами, точнее, их ногтями, в щёки, царапая белоснежную аристократическую кожу до красных царапин. Это не притупляет боль, но суммируется, отчего хочется кричать. ?На?, Сюдзи чувствует, как слёзы градом стекают к носу и падают на кафельный пол. ?Ра?.Он кричит.От душевной боли и от раны, которая не заросла в груди.

Школьный шум приглушает его крик, но не воспоминания, которые он пытался закрыть на замок. Ключ оказался не потерян, а лежал в паре шагов. Сюдзи его просто не видел, занимаясь эскапизмом. Это слишком больно, чтобы помнить.

Одежда, свежая и пахнущая лавандой, была сменена на немного поношенную спортивную форму. Шорты до коленей были красного цвета с белой полоской на правом боку. Двумя, одна потоньше. Белая футболка и кроссовки, тёмно-синие, в лепестках персика в тех же мрачных тонах. На самом деле он не готов выйти из туалета, только вот кроме литературы он зарёкся не прогуливать. Как бы не было трудно. Да и что это, такой обычный и лёгкий предмет. Скрутило в животе от нервов. Но вышел он достойно, не шлёпнувшись и улыбаясь. Осталось кинуть сумку в раздевалке и идти в спортзал. Уже прошло почти время перемены, пришлось пробежаться. Сюдзи немного задыхался, только вот всё равно опоздал на полминуты: успел кинуть сумку и влететь в закрывающуюся дверь. Сенсей ухмыльнулся – мол, вовремя.

– Мои извинения, Кобаяши-сенсей, – улыбнулся через силу Сюдзи. Трудно улыбаться через силу, только, вот незадача, юноша уже привык к этому. Под контролем держать эмоции невозможно, но улыбаться – всё, что он сейчас может. – В первый и последний раз!– Уж постарайся, – молодой учитель сказал своим звонким голосом. Ему вряд ли было больше тридцати, отбеленные волосы ложились нехотя, скорее торчали в разные стороны и сзади небольшой хвостик. Черные глаза и смотрели сквозь, будто Сюдзи и не было, а тёмно-фиолетовые мешки под глазами стали неотъемной частью его образа, как учителя, который никогда не спит. Кожа была немного смуглой, а губы бледными, потрескавшимися. Привычка кусать губы, пока никто не видит – он не завязал с ней. Смешно, какой же сенсей офигенный. Не его конечно, ну, эта физкультура, только вот в отличие от ёкая этот учитель знал своё место, ха, действительно, кто он такой, чтобы рассуждать, что ёкай не на своём месте?

Он встал ближе к концу, рост Сюдзи, конечно, был чуть ниже среднего, но, взглянем правде в глаза, у него в классе все долговязые. На их фоне все будут казаться низкими. Юноша улыбался проникающему сквозь окна свету, подставляя своё лицо под ласковый свет и закрывая глаза, явно наслаждаясь секундами спокойствия. По правде говоря, длилось для него время как вечность. Шаги сенсея глухим эхом распространялись по спортивному залу, в котором им повезло находиться одним. Пол не скрипит, дерево недавно поменяли, буквально летом прошлого года. Тут и до этого было уютно, то сейчас стало ещё более теплее. Кофейные тона красиво сочетались друг с другом. И на участке пола, освещённом лучами, так приятно приземлившимися на середину зала, стоял Кобаяши-сенсей. Грозно, что подметил не только Сюдзи. Некоторые одноклассники начали переглядываться между собой. Послышались шепотки, а на ухо юноше чуть ли не прошипел Дан о чём-то, на что Сюдзи решил промолчать, смотрел на то, как блестят волосы сенсея.– Бег по залу, – молвил Кобаяши-сенсей. – На счёт три, вы бежите пять кругов. Готовы?Как будто к этому можно подготовиться, мысленно возникал Сюдзи, аж на лице отобразилась эта кислая мина.

– …три!Вот тут-то и началась суматоха, все пытались обогнать друг друга, толкались, пытались урезать круги, за что резонно получали замечания от сенсея, что ещё один раз и придётся бежать ещё пять кругов штрафных. Так как Сюдзи был чуть ли не в самом конце, ему было до ужаса неудобно, народу слишком много, так ещё и топчутся. Шум стучащих о деревянный пол кроссовок и крики столкнувшихся тел – всё было в глазах у юноши, который, оббежав тройку одноклассников, пытался успокоить дыхание и при этом не оказаться в конце и не столкнуться ни с кем. Кто бы что не говорил – Сюдзи хрупкий, слабый и быстрый. Он скорее увернётся от удара, нежели примет его как полагается юноше. Поэтому и петляет между одноклассников, пытается найти лучший путь, даже момент подворачивается, когда двое впереди него расходятся – Сюдзи в тот момент протискивается между ними, чуть боком, подвинув левое плечо вперед. От этого дыхание сбилось, а ноги почувствовали сильное давление, довольно приятное. Сегодня утром он не бегал до школы, потому пришлось наслаждаться тем, что имеет. Если дышать полной грудью, то почувствуешь лёгкость, только вот так дышать неудобно, лёгкие активно сопротивляются, как холодная резина. Юноша пытается держать ритм, петляя в нужные углы, между неповоротливых одноклассников, пытаясь вырвать себе хотя бы третье место (они пробежали только два круга, а тратить все силы было бы непозволительной роскошью, лучше подождать момента). Они не сбавляли темп, никто из юношей, в то время как некоторые девушки перешли на слабую трусцу и шарахались от догнавших их по кругу парней. Ну а что они хотели? Впереди было по крайней мере ещё шесть одноклассников, но троих из них Сюдзи, захлёбываясь в собственной слюне, смог обогнать и прочно урвать за собой четвертое место на четвёртом круге. Силы оставались. Достаточно для того, чтобы рвануть со всей силы на последнем круге и догнать юношу, бегущего впереди всех. Как только достиг отметки начала пятого, он рванул. И достаточно быстро, размах ноги был большим, как и быстрота их перемещения, стал даже дышать чаще от этого, но не стал захлёбываться воздухом, не сбивать темп. Он слышит, как сзади пытается его кто-то догнать, только бегать-то он умеет. Осталось немного, совсем чуть-чуть до финиша, впереди бегущий одноклассник не успел заметить, как его обогнали. Дважды, за Сюдзи держалась какая-то тень. Юноша почувствовал, как раздирает лёгкие кашель. Как только финишировал – сбавил темп и в конце концов, после легкой трусцы в один круг, упал на пол, громко выдохнув. Чем, впрочем, испугал одноклассниц, которые стояли рядом.…и подскочил. Вот так, быстро и непринуждённо, будто ничего и не было.– Я живой! – улыбнулся он как-то виновато, прежде чем вернуться на своё место. Теперь была разминка. Кобаяши-сенсей оставил их, поэтому разминкой занимались все в своём темпе. К Сюдзи подошли Дан и Ямагиси, прямо протопали, нарушая внутренний покой юноши.

– Цусима, – протянул Дан, что за панибратство*?, стукнув ранее названного по плечу кулаком, несильно, но всё-таки больновато, о чём решил незамедлительно сообщить. Прямо протянул. – Аккуратнее.

– Подумаешь, – наигранно отвернулся, но тут же быстро повернулся обратно. – Я ведь не специально!

– Да-да, мистер я-люблю-литературу, – с пониманием дела закивал Ямагиси, поворачиваясь к Дану, который выглядел, будто в его светлой голове тяжёлые думы. – Мы тут подумали, в квартале от школы открылся книжный магазинчик. Мы хотели в соседнем магазине прикупить кроссовки, а потом зайдем туда. Ну, как идея, Цусима-кун? – Дан лишь повернулся вполоборота к Сюдзи, словно хотел что-то сказать, но передумал, как только встретился с его тусклыми глазами.– Ямагиси-ку-у-ун, – протянул, закрыв глаза Сюдзи. – Это нечестно. Мне ещё эссе готовить по литературе.– Сказал человек, который прогуливает её, – парировал одноклассник.

– Дан-кун! – обратился рыжеволосый к другому. Глаза, в которых было явно желание вытащить парня куда-нибудь. Тут Сюдзи понял: точно пропал. Придётся идти.– В прошлый раз и позапрошлый ты ушёл домой, – Дан подошел к левому плечу (у другого стоял Ямагиси, оперившись локтем, что за панибратство, они даже не друзья!) – В этот раз не отвертишься. И, да, идём мы не одни.– И с кем же на перемене вы договорились пойти? – грустным голосом спросил Сюдзи, выдыхая воздух из лёгких с такой силой, что казалось, они слипнутся.

– Мы сказали Казуо-тян, но она сказала, что пойдёт только при условии, что пойдёт новичок, – слух отчаянно уцепился за слово ?новичок?. Да, так не больно. – Ода-кун же согласился, но только предупредит родителей. И Хацуё-чан выявила интерес пойти. Так что мы потом даже сможем посидеть за чашечкой чая, – кофе, вот о чём подумал Сюдзи. Голова отказывала работать. Бенто он забыл, а денег… даже если были, их придётся собирать в виде мелочи по всем карманам. Впрочем, он не чувствовал голода.Кстати, а почему Ода-кун? Не "-сан"?– Только если вы мне купите напиток, – смирился Сюдзи, замечая краем глаза, как заходит Кобаяши-сенсей. – Я и правда сегодня ничего не взял.

Юноши отошли от рыжеволосого, оставив в размышлениях. Конечно, вместо того чтобы заниматься разминкой они проговорили эту часть урока, как обычно бывает, когда сенсей уходит. Интересно, чем теперь они займутся. Вероятно, волейбол. О, и правда, уже вешают сетку. Сюдзи сел у стенки с лестницами, где обычно подтягиваются, наблюдая за тем, как одноклассники пытаются согласовать свои действия. Солнечный свет светил прямо в глаза, было ярко даже сквозь полуприкрытые веки. Ресницы сияли не хуже свежевыпавшего снега, а рыжая прядь, которая лезла на глаза, сейчас покоилась на носу. Хотелось спать, только, будем честны, после литературы не заснёт, не сможет задремать. Зато хотелось откинуться в свой мир, свою комнату, закрыться от мира и читать свои любимые книги по русской классике. Если не комната, то хотя бы семейная библиотека. Там спокойно и уютно. И он никому не мешает.

– Йо, Сюдзи-кун, – услышал он знакомый голос со знакомым акцентом. Он ни разу не был в Осаке, зато много слышал о ней. – Не думал, что мы так скорейше встретимся. Ты так рванул на перемене, что я не смог тебя перехватить.

Ода Сакуноске стоял в свете лучей и казалось, что он и есть солнце. Сюдзи тяжело вдохнул, пытаясь успокоиться. Паника накатила слишком рано.

– Одасаку, – сказал Сюдзи, отчего новый одноклассник непроизвольно дёрнулся, очень незаметно, но для глаза рыжеволосого подростка это было ясно, как день: чем-то удивил. Он даже встал, улыбаясь, склонил голову слишком уж смешно. – Мы и правда давно не виделись, – и не видится бы ещё вечность, но от этой мысли стало только больнее почему-то. – Не подумай, что я не рад тебя видеть! – кажется, он слишком буйно реагирует. Почему он готов простить, но при этом боится? Что скрывает за бурной реакцией? Что боится открыть этому миру… – Я просто слишком не верю этому, – рука как-то сама потянулась к шее и потекла, после чего взъерошила волосы. – Ааааа, блин, я даже не знаю, что сказать!Сюдзи не заметил, как за своей скороговоркой засмеялся Ода-кун.

– Ты никогда не называл меня Одасаку, – объяснил длинноволосый, убирая косичку назад. Сюдзи почувствовал, как горят щёки. А ведь да. Ни разу. Но его лицо слишком серьёзное для того, кто хочет молоть чепуху, поэтому юноша попытался успокоиться, что не получалось, а впивающиеся в них обоих взгляды казалось только ухудшали положение. – Мой телефон утонул, как только мы переехали.

– Могу представить, – кивнул Сюдзи, откинувшись на лестницу всей спиной. Лопаткам было неудобно, но всё же намного удобней. – Вы опять сменили место жительства?– Так получилось, – кивнул он. – Нас выгнали с квартиры, которую мы снимали.

Сюдзи загляделся на то, как друг смотрит на играющих одноклассников. Никто не следил за ними. По правде, как бы юноша не был бы обижен на своего собеседника, при разговоре с ним кажется, что грусть возрастает, а с ней и чувство зарастающей дыры в его груди. Предательство слишком громкое слово чтобы назвать его отношение к Ода-куну, просто недопонимание, которое прочно засело в душе рыжеволосого. Им надо поговорить по душам. На перерыве, уйти подальше от глаз – что не выйдет из-за того, что, как новичка, его просто раздавят предложениями пообщаться. И пообщаться поближе, пока есть время. Они и так непозволительно много времени отняли у Кобаяши-сенсея, который недовольно смотрел, как лучший бегун класса и новичок стоят в сторонке и переговариваются. Сейчас Сюдзи было всё равно, правда было кое-что тревожившее его душу. Ну, помимо других причин. Как червяк сомнения посреди других червячков. Юноша смотрел, как улыбается длинноволосый. Слишком добрая улыбка и ни капли боли и грусти в ярких глазах, которые на свету отливали красивым малиновым оттенком.

Как же много недоговорённостей между ними.

– Назови причину, настоящую в этот раз, почему ты здесь, – спросил Сюдзи, медленно переводя взгляд с Оды-куна на летящий мяч. Дан отбил и умудрился этим броском забить гол. Улыбка этого бандита светилась как закатное солнце может осветить находящийся в тени лист. Никак. Казалось, именно эта улыбка из тысячи была наигранной.

– Меня признали перерождением писателя, и я даже припомнил частично моменты прошлой жизни.– Это не ответ.Ода-кун хмыкнул, на мгновение отрывая взгляд от того, как Казуо-чан – а Сюдзи был уверен в своих доводах – отбила мяч, который, вот незадача, принёс поражение их команде, улетев в потолок, задевая люстру.– Он зависит от того, что ты хотел бы услышать, Сюдзи-кун.Он даже не кивнул, а просто направился к полю, на котором менялись игроки. Ода-кун поспешил следом, пытаясь не отставать и на шаг от друга. Одна из команд освободила место не игравшей до этого времени команде. Сюдзи встал под саму сетку, в угол, прямо там, откуда дольше всего идти от позиции подающего. Но есть ещё кое-что, ответ, дать понять Оде-куну, что им не нужно читать мысли друг друга для понимания ситуации. Просто повернутся и посмотреть в глаза готовящемуся к подаче Сакуноске. На мгновение их взгляды пересеклись. Этого было достаточно.?Ты знаешь, что я хотел услышать? осталось завуалированным, но они оба поняли эту мысль. Сюдзи это просто знал.

Второй раунд начался.