1: ?single, gay, color blind, and anorexic? // Hamato (1/1)

Воскресный мартовский день. Необычайно теплый и приятный, без грязи на пешеходных зонах, без пронизывающих холодом дождей. Если не смотреть на число в углу экрана телефона, можно решить, что сейчас начало лета.Майк лежал на животе на своей односпальной кровати, а солнце пригревало ему спину, от самого копчика, где начиналась линия грубой джинсовой ткани, до шейных позвонков, не прикрытых отросшими светлыми волосами. Он давно не был у парикмахера, и его прическа, которую он год назад себе выбрал, уже потеряла свою форму и лоск. Майк пытался подстричь себя сам перед рождеством, но делать это неумеючи и без посторонней помощи оказалось сложным занятием. В итоге получилось то, что получилось. Неровные, рваные пряди, немного разная длина волос сзади. Волосы невозможно было завязать в единый хвостик, чтобы ничего не торчало, и невозможно было хоть как-то уложить, чтобы прическа выглядела адекватно, свежо и не была похожа на рокерный стиль ?и так пойдет?. Темные корни тоже уже давно отросли и создавали градиент на персиковых волосах.На первом этаже их дома послышался звук разбивающейся посуды. Кажется, кто-то снова уронил тарелку или чашку. Припоминая, что сегодня-таки воскресенье, и в этот день готовка лежит на Донни, Майк сочувствует брату. Не из-за плохого характера, не от злости, но Донни все время делал что-то не так. Стирал белое с красным, при готовке брал куркуму вместо муки, писал записки на холодильник отцу бесцветными чернилами, которые почему-то лежат у них дома вместе с другими ручками и карандашами на кофейном столике возле дивана.Но все в семье понимали, что бесчисленные промахи Донни не его вина. Дольно сложно не оплошать, когда ты видишь мир черно-белым. И это не красивый эпитет к депрессии, нет, его умный брат был очень даже жизнерадостным, но, к сожалению, был дальтоником, и все цвета, которые он мог видеть?— были белый, черный, серый. Наверно, это жутко грустно…Майк начинает болтать ногами, шаркая стопами друг об друга и электризуя черно-желтые носки. В его животе урчит, и лежа на нем, Майки кажется, что еще чуть-чуть и стенки его желудка действительно слипнутся, коснутся его позвоночника, или что-то в этом духе. Он не ел твердой пищи уже больше недели, и прожил до этих выходных без обмороков исключительно благодаря кофе без сахара с небольшим количеством соевого молока, да зеленому чаю, который любит Лео. Зеленый чай, чай с женьшенем, другие китайские чаи и японские тоже Лео вместе с его отцом обожали. Дома было пачек двадцать сушеных листьев, если не больше.Анонимный Пользователь:лол, кофе?— это полноценная едаЯсмин, продвинутый:Скажи это моей маме [смайлик, смайлик]Майк тихонько усмехается. Смешно, действительно смешно.МикМаус:Есть лайфхаки как есть за столом и не есть? Сейчас будет обед, и я не знаю, что придуматьВ небольшой проана беседе, в которую Майк вступил месяц или около того назад, появляются три точки от двух людей, говорящие, что два пользователя пишут ему ответ. Майк не знал лично никого в этой беседе. Никто не называл своих настоящих имен. Любой мог соврать про свой вес, пол и все что угодно. Уже были случаи, когда в про-ана беседы вступали здоровые девушки, журналистки, которые просто собирали материал для своей статьи. Но почему-то у Майка все равно было приятное, теплое чувство, словно беседа ?про-ана2? была не сборищем больных подростков, а его домом. Он мог сказать то, что съел за день, и им бы стали восхищаться, потому что он ?съел? только две чашки кофе без ничего. В плохой день он мог бы съесть все из холодильника, выблевать малую часть в ванной после этого, и со слезами на глазах и обцарапанным ногтями горлом, сидя на полу возле туалета, написать признание в чат и получить море поддержки. Он мог писать всё в беседу, потому что в ней состояли люди, которые переживают тоже самое. Все они за своими веселыми никами скрывают грустную реальность и самоуничтожающие цели.Ясмин, продвинутый:Жуй еду, делай вид, что запиваешь, но сам выплевывай все в кружкувсегда так делаю.Правда потом лучше мыть посуду самому [смайлик]Анонимный пользователь:Умно, я до этого не додумалсяобычно просто говорю маме: ?не хочешь ссориться, не говори мне про еду?, и она уходит из моей комнаты хахахаМайк думает, что если бы он сказал ?не хочешь сориться, не говори мне про еду? кому-то из членов своей семьи, его сразу бы просекли и начали устраивать допрос?— когда, зачем, почему… Нет, он не может худеть так открыто. Его братья и отец сойдут с ума, если узнают, что он не ест, а весь смысл его существования в 17 лет?— это цель раствориться в воздухе, ну, или если более реально, умереть от истощения. Как-нибудь случайно и тихо, чтобы без больниц и без слез. Без капельниц, которые тебе ставят насильно, когда твое тело в критическом весе. Бр…Майк успевает написать ?спасибо за советы?, и дверь в его комнату открывается. Это Донни. У него на курносом носу кетчуп, а белоснежные волосы переливаются как перламутр в солнечных лучах. Майку всегда хочется запустить ладонь в эти торчащие белые волосы и взъерошить их еще больше. Но чаще всего он этого не делает, потому что Донни старше него на год, и по японским меркам?— делать так просто не уважительно. Пускай они живут не в Японии, а в Нью-Йорке, все родились и какую-то часть своей жизни они провели в стране восходящего солнца. Даже мистер Хамато родился в Японии. Правда… наверно, о-очень давно это было. Честно, Майк все время забывал, сколько мистеру Хамато лет. Он выглядел не старым, но иногда говорил такие заумные мудрые вещи, что казалось, что старику уже за шестьдесят. В любом случае, Майк любил своего опекуна. Он любил мистера Хамато намного больше своей матери, которая занималась проституцией в одной с ним комнате, и намного больше отца, который вообще бросил их семнадцать лет назад. От матери и воспитателей в детском доме Майк слышал, что его отец какая-то богатая личность, и что он вроде живет в Токио. Но правда ли это или слух, никто не мог сказать точно. Отец Майки своей скрытностью точно дал понять, что не хочет иметь с сыном дела.Донни улыбнулся, сощурившись от света, и поправил очки с прозрачной оправой рукой. Помимо дальтонизма у него еще были проблемы с зрением и повышенная светочувствительность. Зрение на глазах было разным, на правом минус три, на втором минус пять, и поэтому, без очков Донни был как слепой котенок. Утром, еще не найдя рукой очки, он мог запросто перепутать стоявшую на тумбе банку колы с их котом.Говоря о коте… черный пушистый зверь просочился через открытую дверь и запрыгнул к Майки на кровать. Следы лап кошачьего остались на простыне вместе с шерстинками, выпавшими из линяющего мартовского кота.—?Я там приготовил спагетти с соусом,?— начал Донни, и Майки сдержал себя, чтобы не пульнуть в брата подушкой от нахлынувшего раздражения,?— если не занят, пойдем пообедаем. Ты, наверное, голодный. Я не видел, чтобы ты завтракал. А твоему растущему организму нужно много энергии, которую легче всего получить из еды. Пойдешь?Майк свернул чат и заблокировал телефон. Тот выпал из рук подростка на кровать экраном вниз.—?Да, конечно,?— Майк резво вскочил с кровати,?— спагетти звучит аппетитно… Я слушал что-то упало внизу недавно. Тарелка разбилась?Они вместе вышли из комнаты, Донни шел позади, смущенно сжав губы. Белый тоненький джемпер свободно висел на мальчике в очках, и раздражение Майки усилилось. Донни ест все что хочет, но он такой худой! Запястья Донни намного тоньше его. И ключицы у брата торчат сильнее…Майк спустился вместе с братом на первый этаж. Раф уже сидел за столом с телефоном в руках. Судя по звукам, он играл в гонку. Как обычно. Лео не было дома, как и отца, поэтому Майк занял место Лео, и сел напротив Рафа.Рафу было девятнадцать, на два года старше него, на год старше Донни, и на пять лет младше Лео. Раф был первым ребенком, которого мистер Хамато решил усыновить. Донни был следующим. Через три года после Донни появился Майк… но его усыновить не получилось из-за отца, который был хрен знает где, но который не был лишен родительских прав. А в начале года, сразу после рождества, позвонила женщина и стала угрожать мистеру Хамато, что заберет своего сына обратно, чего бы ей это не стоило.Майк не хотел возвращаться ни к матери, ни, дай бог, к отцу. Оба биологических родителя вызывали в нем отвращение. Он понял?— что такое семья, которая о тебе заботиться, только тогда, когда пришел в этот дом. Лео стал его старшим братом, к которому можно придти за советом, Донни был почти как сверстник, с которым можно было играть. А Раф… Раф вызывал двойственные эмоции. Майки нравился Раф одним, но не нравился другим. Он боготворил Рафа, но иногда его ненавидел. Но все равно всегда тянулся к нему, как мотылек на свет. Жаль, что Раф не тянулся к нему в ответ.—?Такой взрослый, а играешь в детские игры,?— съязвил Майки. Затем он опустил взгляд на стоящую перед ним тарелку и заметил, какую же огромную порцию положил ему Дон. За что?..—?Заткнись,?— Раф даже на секунду не оторвал взгляда от экрана своего мобильника. От усердия выиграть виртуальный заезд у юноши на лбу выступила капелька пота. Майк следил за тем, как дергаются черные глаза, и с меланхоличной грустью думал, что эти глаза лучше будут всматриваться в несуществующую дорогу, чем в душу не совсем, но родного младшего брата.Может это эгоизм, а может истина, но никто не пытался посмотреть Майку в душу. Не ныряли в его черные мысли и не пытались помочь ему найти верную сторону, куда ему плыть. Он плыл куда-то сам, но ощущения, словно не в ту сторону, словно только все ближе ко дну. Он что-то делал, чтобы в будущем жизнь была лучше, но кажется его действия волшебным образом отзеркаливались от его намерений, и в итоге он получал не приз, а дерьмо на палочке.Донни поставил перед ним прозрачный высокий стакан с каким-то светлым содержимым. Похоже на содовую, тоже пузырьки.Майк спохватился:—?А есть другой стакан? Я не люблю прозрачные.Как он будет выплевывать еду в прозрачный стакан? Может один его брат почти слепой и носит очки, а другой уткнулся в телефон, но делать свои трюки даже при них?— рискованно. Если они заметят, что он делает, то это конец. Майк не знает, как оправдываться, и он уверен, заметь его братья хоть раз за ним подобную странность, стали бы его все время постить, намериваясь лицезреть подобное снова, чтобы убедиться?— не показалось. А там и серьезный разговор, и хождение по психиатрам.—?Ты у нас Царь? Другой стакан ему надо. Пей из этого, дурочка…—?Раф,?— Донни толкнул его легонько в плечо, но это ничего не дало, скорее Донни просто привык реагировать на реплики Рафа, играя за сторону Майки.—?Прекрасно,?— пробурчал подросток себе под нос, и пододвинул нелюбимую тарелку с едой к себе. Ничего, кроме как съесть спагетти, не оставалось. Интересно, сколько в 100 грамм спагетти калорий и бжу? А сколько грамм спагетти в этой тарелке?.. От неизвестности потеют руки. Майк не может посчитать, сколько наест, следовательно, не может знать точно, сколько ему качать пресс, стоять в планке и ходить по своей комнате, чтобы сжечь обед. А это только обед! Впереди еще ужин, когда придет Лео и мистер Хамато, и тогда точно никакой трюк с едой не пройдет. Разве что один…—?Майки? —?взгляд Донни сквозь стекла очков смотрит на него. Майк отвис, вздрогнув, и испугавшись, что сказал какую-то из мыслей вслух. Но Донни продолжил, и Майки с облегчением выдохнул.—?Ешь, а то остынет.И Майк приступил к еде, абсолютно точно зная, что сразу после проглатывания последней макаронины пойдет в туалет выблевывать все, что только съел. Его зубная щетка будет в противных остатках еды, в глазах появятся прозрачные звездочки, словно его ударяли по голове битой, а во рту будет стоять привкус спагетти и желчного сока. Позже, этот желчной сок разъест его стенки желудка, и у него начнется изжога. Он выпьет две таблетки обезболивающего, ляжет на пол перед кроватью, и будет качать пресс, потому что как бы умело ты не вызывал рвоту, вся еда уже не выйдет. Сахара впитываются уже во рту, а первые проглоченные кусочки прилипли к изголодавшемуся желудку и не в состоянии отлипнуть от каких-то вызванных спазмов. Вот она… грустная истина Майки.Майк наматывает макароны на вилку и кладет их себе в рот.—?Кстати, ты дорисовал тот портрет? Мне хочется на него посмотреть.—?Еще нет… —?Майк сдерживает желание заплакать и не меняется в лице,?— но скоро дорисую. Осталось пару мазков, а потом еще покрыть лаком.—?Кстати про лак,?— вливается в разговор Раф, закончив уровень и отложив телефон,?— у меня закончился лак для волос. Хочу после ужина пойти купить, пойдешь со мной? Магазин недалеко, но погода классная, может потом еще куда-то зайдем…—?Конечно.