Чеджу-Сеул-Чеджу. (1/1)

Сам того не осознавая Бёнчан вдруг становится олицетворением поговорки старой, словно его прабабка. Как там? Дурная голова ногам покоя не дает? Неважно, ведь так или иначе спокойствия ему в ближайшем будущем даже не светило.Сынён ворвался в его жизнь резко, словно вспышка. Красивой улыбкой, хорошими шутками, милый от кончиков волос до самых пяток он вдруг стал олицетворять собой комфорт и счастье для младшего, что только и мог смотреть на лицо чужое с восторгом и обожанием. Бёнчан знал о нём чертовски мало - командировка длительная от центрального филиала, номер сто восемь с видом на океан выделенный компанией. Он каждый вечер спускался на ресепшн к молодому администратору на пару слов и паршивый горячий шоколад из автомата. Бёнчан уже тогда не верил своему счастью.Его сердце слетело с катушек в тот момент, когда вместо привычного стаканчика из тонкого картона Сынён приносит ему мягкое прикосновение губ. Короткий, ведомый сиюминутным желанием поцелуй получается таким же, каким их рисуют в комиксах. Старший вылавливает парня фойе- уставшего и потрепанного ночной сменой. Он не говорит ничего,лишь улыбнувшись- касается Бёнчановых губ своими так,словно это в норме вещей, словно они друг другу больше, чем чужие.Сынён целует его подсобке, крепко сжимая стройные бедра своими руками, и позволяя оставить на чужих ключицах алый след от укуса. Целует утром также, как в первый раз,стоит ему только увидеть смущение на чужом красивом лице. Кофе, как из слова постепенно уходят из их недолгих диалогов, сменяясь тихими стонами и тоскующий взглядом младшего когда Сынён безмолвно покидает отель по окончанию командировки, оставив после себя лишь телефонный номер и разрывающееся сердце Бёнчана.За последние полгода они видятся от силы раз пять. Сынён прилетает на Чеджу без звонка и предупреждения, вырывая младшего из реальной жизни на все отведённые для отдыха дни. Бёнчана штрафуют нещадно за неявку на работу и порой он неделями не может позволить себе ничего, дороже рамёна, но это стоит того чтобы почувствовать такую желанную близость с человеком которому парень доверил свое сердце.Бёнчан никогда не считал себя влюбчивым. Доступным- тем более. Он знал прекрасно о своем красивом лице и привлекательным теле, понимал как хорош его смех, что вызывает привыкание и зависимость почти наркотическую. Он сам- прекрасный с головы до ног,казалось, был создан именно для того,чтобы его желали. Вожделели, словно несбыточную мечту и добивались долго, но безуспешно. До появления в его жизни Сынёна всё именно так и было. Сейчас уже сам Бёнчан пресмыкается к чужим ногам, звоня каждый день лишь бы услышать пусть даже раздражённый, но необходимый, как воздух, голос.Он скучает просто ужасно, отсутствие старшего рядом такое длительное время, постоянные отнекивания на вопросы о встрече и чужой, не Сынёну принадлежащие пьяный смех в трубке причиняют боль почти физическую. Особенно сильно это ощущается в тот момент когда он звонит старшему, улизнув с корпоратива поздним вечером. Разморенный импортным темным пивом, Бёнчан набирает его номер мучительно долгие семь раз подряд, вслушиваясь в каждый гудок- но так и не дожидается ответа. В ленте чужого инстаграма спустя пару минут появляется фото старшего с толпой незнакомых парней и осознание чужого наплевательского отношения больно бьет под дых выбивая из тела всё оставшееся сознание.К коллегам Бёнчан не возвращается- сворачивает в другой переулок, пестрящий неоновыми вывесками клубов и баров. Он не знает точно сколько выпивает, теряясь на третьем по счёту коктейле, не помнит как много рассказывает умопомрачительной милому Хёнджуну по ту сторону барной стойки, и как сладко его целует благодарность за помощь в покупке билета на ближайший паром Чеджу-Сеул тоже забывает.Ранним утром он - потрёпанный, с ментоловой жвачкой во рту и тяжелой головой отправляется навстречу чужой улыбке, что сейчас лишь с групповой фотографии увидеть удаётся. Он звонит в головной офис Сеульского филиала, представляясь членом комитета по безопасности и узнает, что искомый человек сегодня весь день будет просиживать штаны в душном кабинете, так что он наверняка обрадуются внезапному визиту и хотя бы обнимет.Мегаполис встречает парня горечью на языке-даже жвачка не спасает. Привыкшее к чистому морскому воздуху тело дает сбой чуть ли не с первых вдохов. Бёнчан кашляет на станции метро кашляет в поезде и такси уже кажется- всё, умер бы, если б не конечная цель, что с насмешливой улыбкой и тонкой сигаретой меж пальцев стоит у дверей офиса с коллегами. Они обсуждают что-то явно интересно или даже важное но парень уверен, что он- здесь и сейчас, куда важнее. При виде лица чужого так близко, что только руку протяни и уже сможешь коснуться мягкой кожи на щеках- Бёнчана прошибает волнением до самых костей. На негнущихся ногах Он подходит к Сынёну и, коснувшись чужого плеча,тихо просит сигарету, надеясь на чужое внимание. Старший, не отрывая глаз от яро что-то обсуждающих сотрудников протягивает ему пачку, где последняя сигарета и зажигалка ютятся.Бёнчану плохо, его тошнит от дыма вокруг и чужого безразличия. Ему бы закричать Сынёну в лицо, обозвать уродом и мудаком при всех, но всё на что есть силы- это травить себя никотином, едва ли плечами со своей болью в соприкасаясь. Он ловит старшего за запястье, когда тот уже собирается вернуться в офис, смотрит в чужие полные удивления глаза жалобно-жалко и ждёт чего угодно, только не:- Ну и что ты здесь забыл?- раздражённо шипит Сынён, одергивая руку почти брезгливо.Бёнчану не вериться, старший перед ним сейчас- злой и чужой словно. Незнакомец. Он смотрит в лицо Сынёна глазами полными непонимания и боли, ведь спустя несколько мучительных месяцев в разлуке их встреча оказывается вот такой- отвратительной. -Хён,ты чего?- спрашивает он тихо и жалобно, чувствуя, как ломает изнутри словно наркомана,при виде долгожданной дозы-Ты разве не рад мне? Хён, я же так долго ехал, чтобы увидеть тебя.Голос у него- тонкий,скачет ломанной линией от нервов и боли. Старший казавшийся минутой ранее каменным изваянием, обречённо вздыхает прежде чем посмотреть в чужие глаза раненым зверем. - Пошли от сюда,Бёнчан-а. У меня еще полчаса свободны, хватит для того,чтобы выпить кофе.Елей чужого голоса работает с парнем так же, как команды хозяина с послушным псом. Он плетётся за старшим скорее следуя инстинктам, ведь кофе не хочется совсем. Ему бы поцелуев сладких, отельного номера с видом на океан и чужого тела в запредельной близости. Хочется обернуть Сынена и поцеловать так же,как в первый раз. Хочется, но приходится зайти в приветливо открывшиеся автоматические двери старбакса.Старший покупает ему пряный капельный кофе без сахара и молока, давно уже забыв о том, чтобы Бёнчана тошнит от таких вещей в чистом виде или и вовсе не запоминав. Он садится напротив задевая обтянутые джинсами чужие колени тканью офисных брюк и, если честно выглядит это всё до нельзя конечно. Младшему грустно, он делает глоток и кашляет то ли от горечи, то ли от обиды на человека рядом. Сынён смотрит на него исподлобья - донельзя серьёзный и красивый в этом своем дорогом костюме. Младший не может не думать о том, что хочет его здесь и сейчас на этом крохотном столике, на глазах у всех- ему плевать. Плевать на то, что старшему сейчас куда интереснее сообщения, то и дело приходящие на телефон или грязь под ногтями, чем сам Бёнчан. Плевать, чтобы их разговорах поцелуи снова сменились хоть и дорогим, но таким же тошнотворным кофе. Он смотрит на чужое до ужаса красивое лицо и только от этого чувствует себя отвратительно счастливым, чувствует желание жить и силы в себе находит на то, чтобы несмело коснуться лежащих на столе чужих пальцев. Сынён руку не одергивает, лишь смотрит по сторонам на предмет знакомых лиц и выдыхает, не найдя никого, прежде чем спросить.- Бёнчан-а,ответь мне,неужели тебе дома не сиделось?- спрашивает Сынён и в его голосе раздражение сквозит настолько сильное, что очевидные доводы вдруг исчезают из головы младшего, смеясь чувством вины.Сынён покупает младшему обратный билет на самолёт и вызывает такси еще до того,как тот допивает свой кофе. Уже около машины он неловко мажет губами по чужим и просит не приезжать больше так внезапно,а лучше и вовсе не появляться в Сеуле. Возвращаясь домой Бёнчан продолжает самозабвенно ждать, словно и не замечая влюблённого взгляда мальчишки за стойкой полюбившегося бара.