Лёгкий загар и море на заставке. (1/1)

До вчерашнего дня жизнь Хангёля была замечательной. Сейчас же она вдруг превратилась в кромешный ад со всеми вытекающими. Когда Хангёль приходит в назначенное им самим место встречи он тут же начинает искренне сожалеть. Атмосфера крохотной хипстерской кофеенки никак не вяжется с событиями прошлого вечера и ночи, что хотелось бы обсудить с глазу на глаз или хотя бы около.Он пишет Сынёну в какао рано утром. Из под дрожащих пальцев выходит лишь пропитанное неловкостью короткое сообщение, словно кричащее, что причина его появления якобы не во внезапно вспыхнувшей после одного лишь пьяного поцелуя детской симпатии. Словно они со старшим друзья давно уже и это не Хангёлю вчера захотелось разрыдаться от досады, когда отпрянув от его губ Сынён лишь вытер рот рукавом свитера и молча ушёл к стоящим поодаль ребятам.Старший не смотрел в его сторону весь оставшийся вечер,словно не чувствуя спиной чужой тоскующий взгляд. Хангёлю было досадно и хотелось поговорить об этом уже тогда, но все что оставалось делать - довольствоваться слабым вкусом чужого бальзама на губах. Он пялится раненой псиной в чужой сияющий смехом профиль долго настолько, что малявка во всем виноватая, Дохён тот самый со своими проклятыми желаниями- сам поволок старшего домой. Никому смешно уже не было. Хангёль почти не надеется на то, что старший действительно придёт на встречу- на сообщение тот ответил улыбчивым эмодзи, который мог значить что угодно. Поэтому в тот момент, когда он вдруг замечает до боли прямую спину за дальним столиком- сам сбежать хочет.Сынён сидит отвернувшись от всех посетителей к окну, на нем сегодня дурацкая плюшевая худи цвета латте с двойной порцией молока, что делает его похожим на огромного доброго пса. Хангёлю до невозможности хочется почесать за чужим ухом и получить улыбку в ответ, но вместо этого он лишь скромно присаживается за соседний стул в надежде на внимание чужое. Сынён поднимает на него взгляд, отвлекаясь от содержимого своей кружки и улыбается вдруг так славно,так тепло, что и на душе у Хангёля вдруг становится все хорошо-хорошо. Словно от одной этой улыбки могут тут же решиться все проблемы мира и человечества в целом, не меньше.Сынён- это тонкие гвоздичные сигареты, привезённые другом из далёкой Австралии. Фильтр- приторная сладость вишни, табак забавно потрескивает при курении и старший иногда подвисает, вслушиваясь. От него сегодня и пахнет этим табаком пряным но Хангёль уверен- ближе к коже или загривку там все ещё тонкая терпкость жасмина, успокаивающая герань.Старший смеётся негромко, признаваясь в том, что парфюм этот с ним еще со старшей школы. Громкая реклама с Джаредом Лето, привлекательный золотой флакон и деньги, накопленные с обедов за полгода. Тогда он расстроился немного, спутав мужской и женский аромат по незнанию но пользоваться упрямо продолжил- все-таки сто двадцать тысяч вон это не те деньги, что подросток может бездарно потратить и забыть. А позже и вовсе понял, что до встречи с этим флакончиком на прилавке он не обретал себя вовсе.Они сидят друг напротив друга за узким столиком из стекла и пластика близко настолько, что Хангёлю по-детски нервно становится от того, что его голые коленки находятся лишь в паре жалких сантиметров от Сынёновых- таких же обнажённых. Старший пьёт свой пломбирно-приторный раф, пачкая губы белым и выглядит это настолько ванильно, что Хангёлю почти не стыдно рушить воцарившую между ними тишину .- Хён, ты прости меня, что лезу, но что у вас произошло с Гукхоном?- спрашивает младший полушепотом испуганным, словно это не он сейчас сыпет соль на совсем еще свежую рану,а наоборот. Сынён молчит минуту или две, заметно напрягаясь. Улыбка с его губ не исчезает, но становится вдруг искусственной совсем, словно не человеческой. Он отворачивается лицом к окну, словно происходящее вне кофейни может чем-то помочь в построении ответа и Хангёлю вдруг жаль становится. Младший смотрит на чужой профиль неотрывно, новый глоток эспрессо тоника оседает в горле лимонно-горьким комом и желанием попросить прощения. Желанием пообещать больше никогда в этой жизни не трогать больное и самого Сынёна- тоже, но последний вдруг подаёт голос.- Что у нас? Могу поспорить, что никто из наших с тобой знакомых ни за что не захотел бы иметь даже дружеских отношений со мной, узнав какой тварью я был с Гукхон-и! И смеётся хорошо так, заливисто. Словно кто-то пошутил удачную шутку или щекочет ему пятки под столом. У Хангёля от этого смеха мурашки зябкие и волосы дыбом, в то время как старший лишь продолжает говорить.Он слушает рассказ чужой, словно сценарий плохого фильма где два героя совершенно тупо ссорятся в пух и прах из-за пары воспаленных комариных укусов на шее и расцарапанной кошкой спины. Сынён жмёт плечами, оправдывая свою ревность тогдашнюю долгой разлукой и командировками. Мол, когда ты полтора месяца не можешь увидеть своего человека, а знакомые то и дело подкидывает инфу о его цветущей багровым шее- грех не заподозрить ничего.- А потом появился Бёнчан. - старший проговаривает чужое имя чётко настолько, что Хангёль может расслышать равную долю обожания и ненависти в каждой буковке. Приходится нервно прокашляться.Сынён не пытается выставить свои поступки в хорошем свете, честно говоря о том, что в то время был полон обиды и ревности, что хотел расплатиться с изменившим той же монетой и без труда смог это сделать. Чхве Бёнчан был младше чуть больше, чем на год, мальчишка с абсолютно пустой головой и лицом, красивым настолько, что одной лишь улыбкой он мог воскресить мёртвого.Мальчишка этот, казалось, был влюблён в Сынёна до беспамятства. Он соглашался со всем, что старший скажет и не оказал никакого сопротивления, когда его вместо чашки кофе безмолвно пригласили в чужую постель.В Бёнчане было красиво всё, начиная лёгким нравом, заканчивая гибким телом и россыпью солнечных поцелуев на плечах. Он тянулся к старшему самозабвенно настолько, словно тот был чистейший источником в пустыне. Сынён чувствовал себя нужным,как никогда ранее. - А потом я вернулся домой и тут выяснилось, что Гукхона в моё отсутствие и впрямь возлюбили москиты!- смеётся вдруг парень, и смех этот такой скрипучий и болезненный, что Хангёль вдруг понимает- как бы старший не заслуживал обвинения и порицания, это просто не в его силах.Гукхон на чужое признание лишь улыбнулся так, как один только он может- смертельно устало и лишь малость разочарованно. Он обнял несчастье своё, притянув за талию и Сынён был готов умереть в таком положении дел, если бы не голос чужой у самого уха- родной и успокаивающий.- Должно быть тогда это казалось тебе правильным решением, так что не стоит переживать. Ты ведь знаешь, что я всегда на твоей стороне.- говорит Гукхон так, словно не ему только что в предательстве сознались.Он отпускает Сынёна тихо и совершенно безропотно, ссылаясь на судьбу-злодейку и шутя, что был бы не прочь посмотреть на того самого парня,что смог его затмить.На обрывке фразы у старшего вдруг приходит оповещение в какао, он открывает чат и улыбается экрану,печатая короткий ответ прежде чем поднять взгляд на Хангёлево лицо.- Это Гукхон пишет, не может выбрать подарок для Юбин-и на сотый день. Ежу понятно, что он просто хочет в совместный отпуск, но по себе могу сказать, что наш дорогой в этом плане просто непробиваемый!Сынён выглядит счастливым, говорит что парни сошлись через пару месяцев после их расставания и он не видел прежде пары лучше. Хангёль пусть и хочет ,но не может согласиться с ним ни на йоту. Он не раз наблюдал тоскливый Гукхонов взгляд в сторону старшего , что всегда слишком занят улыбками или смехом для того,чтобы обратить внимание еще хоть на кого-то. Начинает казаться, что он и сам проваливается в этот ад, ведь если Сынён вонзит в его спину нож - Хангёль послушной псиной продолжить плестись за ним,не чувствуя никакой обиды. Он не хочет спрашивать про Бёнчана, словно зная что так просто все закончится не могло. У Сынёна лёгкий загар словно тот недавно побывал на отдыхе и море на заставке телефона, что снова рушит тишину остом из недавно вышедшей дорамы. Старший закатывает глаза, но все же нехотя поднимает трубку. Хангёлю вдруг становится откровенно смешно от происходящего.- Нет,Бёнчан-а, на этих выходных точно не выйдет, прости. И на следующих тоже, сам понимаешь- работы навалом. - Сыненов голос сладким елеем льётся в чужие уши сквозь километры мобильной сети. Он пусть и звучит ласково, но младший не слышит (не хочет) в нем никакой любви.Ему начинает казаться,что он явно лишний в компании Сынёна с его неугомонным телефоном. Что сейчас он, освеживший воспоминания, пойдёт на встречу своему замечательному бывшему, что без раздумий вернётся к нему. Что закажет билет на ближайший рейс Сеул-Чеджу и улетит к Бёнчану на уикенд, продолжать их так и не начавшийся отношения.Старший вырывает Хангёля из раздумий лёгким толчком колена под столом. Телефон он ставит на беззвучный и кладёт экраном вниз по очевидной ненадобности. Лицо у него сейчас- заинтересованное в человеке напротив, что даже льстит.- А может хватит о плохом? Расскажи лучше, зачем ты позвал меня сюда?Хангёль не находит,что ответить.