Книга I. Пролог (1/1)
Некоторые люди склонны верить, что время лечит любые раны, не подозревая, что они остаются с нами навсегда, затягиваемые невидимою тонкой пленкой. И безусловно, упорно убеждают в том других, наивно полагая, что им станет легче, проще, и они вернутся к прежней беззаботной жизни. Но оставленные на сердце ссадины не заживают, лишь затихают на время, пока человек снова не оступится, не повторит ту же ошибку, выберет не того. И тогда прежде хорошо знакомая ноющая годами рана откроется, даст о себе знать. Но не обуяет былой жгучестью и остротой. Устремится ледяной поток в самые закоулки души. Ожесточит, переменит. Так умирает юность. Детская наивность, открытость миру. Кто-то всегда меняет нас. Бесповоротно. Безвозвратно. Нам не стать теми, кем были раньше. Никогда. Печально, не так ли? Но именно такова жестокая, взрослая реальность. Столкновение с ней нужно пережить, переболеть, преодолеть. Но порой сил взять неоткуда…Потрескивание дров в камине. Тихие, почти беззвучные всхлипы. Красные заплаканные глаза, в прекрасной лазури которых плескается тоска и глубокая грусть, принесенные предательством близкого человека. Не нужно держать в руках кинжал, чтобы нанести удар. Достаточно слов. Трусливых и подлых. Очерняющих тот свет и чистоту, доселе наполнявших отношения: искренних, нежных и чувственных. Но оказались ложью и слова, и обещания. Иллюзия, растворившаяся в одно мгновения, сорвала маски, обличая истинную сущность и ценность бездумно брошенных фраз. Красивых, дурманящих разум, но пустых и несбыточных, не подкрепленных впоследствии поступками. Замечательная сказка двух влюбленных, в которую хочется верить, отчаянно верить всеми фибрами души. Но сказка не может принадлежать реальности, она ей решительно противоречит, для нее нет места. И как всякий мираж она испарится в свой час, оставив по итогу ни с чем. Так рушатся девичьи мечты и надежды. Трескается прекрасный хрустальный мир.Взгляд сделался пустым и безразличным. Внутри словно что-то безвозвратно надломилось. Дрожащая рука крепко сжалась в кулак, сдавив лежащую в нем бумагу. Девушка издала очередной практически беззвучный всхлип и раскрыла ладонь, торопливо прошлась глазами по написанному на листе и тут же бросила его в мирно полыхающий огонь в камине. Язычки пламени мгновенно захватили измятую бумажку в свои смертоносные объятия и уничтожили клочок за клочком.Подумать только: какую ценность может нести себе обыкновенная записка? Почему от одного ее вида перехватывало дыхание? Сама по себе она ничто, бесполезная пустышка. Важны только те чудесные моменты, которые связались с ней в памяти. Каждая строчка пропиталась волшебством первой любви…?Ты выглядишь сегодня просто потрясающе?Гласила первая строка, написанная второпях корявым почерком.?Почему бы тебе не сказать мне об этом лично, Лео? Ты всегда держишься в стороне?Другой почерк, более плавный аккуратный, вывел ответ.?Однажды я поборю свое стеснение и лично скажу, насколько ты прекрасна и как я тебя люблю, Элфрида.?Девушка с безучастным видом наблюдала за тем, как догорают остатки записки. Какая-то тяжесть налила тело, у нее не нашлось сил подняться. Прохладная поверхность пола приковала ее и не желала отпускать. За окном начало потихоньку светать. Элфрида просидела в гостиной всю ночь. Одними губами она прошептала в пустоту:– Ненавижу…Сердце мучительно сжалось от внезапно нахлынувшего ожесточенного потока воспоминаний. И она вскрикнула чуть громче:– НЕНАВИЖУ! Она резко склонилась, закрыв лицо ладонями. Знакомое чувство одиночества сдавило грудную клетку. Одна, совершенно одна.