Глава 4, в которой актёров учили не ржать на съмочной площадке (1/1)

Оказалось, что самым трудным были не съёмки танковых боёв. И не падение Ягера с моста. Труднейшей задачей оказалось остановить хохот некоторых актёров. Спокойный ясный денёк. Ничего не предвещает казусов. Сидоров задаёт распорядок дня?— сегодня снимаем встречу Ягера и Ивушкина во второй раз. Ирка, шасть переодеваться! Петров, у тя ус отклеился. Кифер, прекрати обниматься с формой, щас помнёшь, будешь весь день мятый ходить! Начали!?— Давно не виделись, солдат…?— Пошёл ты!?— Хм-м… —?Ягер в задумчивости отвернулся. Оператор за его спиной, чуть не тыкая камерой в харю немца, встал ровно за спиной актёра. Вообще, первым не выдержал Кифер. От одного его громогласного ?Ха-ха? режиссёр, тихо дремлющий в углу ?камеры пыток? на шезлонге, рухнул с раскладушки. Следом за Винцем рассмеялась Ира. На философский вопрос ?Чё ты ржёшь?? оба тыкнули пальцами в оператора. Он, видите ли, ?смешно ходит за Ягером и тыкает в него камерой!? Раздав всем оздоровительных для психики звездюлей, режиссёр пошёл и бухнулся обратно в кресло, на ходу командуя ?Мотор!? Однако следующий дубль был бесстыжим образом испорчен оператором, посреди съёмок заявившему Киферу: ?Замри, падла немецкая, я на кнопочку забыл нажать!? Когда упавшего от такой наглости в обморок Кифера откачали, раговорчивому оператору замепили рот скотчем в три слоя, а Сидоров самолично проверил, включена ли камера, и впихнул её в пока не замотанные руки оператора. Следующий дубль испортила Ирка. Она совершенно неприлично заржала сразу же после Петровского ?Пошёл ты!? Причём по той же причине, что и в первый раз. Ну хотя сложно найти человека, который бы не улыбнулся, глядя, как за суровым мужчиной в немецкой форме времён Второй Мировой на цыпочках крадётся чувак в драных джинсах, жёлтых кроссах и майке с Масяней на пузе, да к тому же с заклеенным ртом? Точно также были испорчены и третий кадр. И четвёртый. И пятый тоже. Наконец, при помощи уговоров типа ?Ещё раз заржёшь, и тебе капут, meine kleine!? Ирку смогли уговорить не смеяться основную часть момента, но каждый раз на том месте, где начиналась часть её ?расстрела?, её всё-таки прорывало. Наконец, после получасовых рассуждений, уговоров и дискуссий, трое задолбавшихся в конец мужчин (оператор вмешаться не смог, ибо его рот по-прежнему был надёжно завязан бантиком на три оборота скотча) приняли Соломоново решение.?— Ладно, ржи, но только когда будешь прижата к стенке и сидеть на полу! И лицо в руки спрячь, а то нам не поверят! Следующий дубль был снят на ?отлично? и с этой сценой наконец-то было покончено.