Глава 2. Доброй ночи, Питер (1/1)

Волна жуткой щекотки периодически накрывала череп, пробегаясь по извилинам мозга своими короткими и мохнатыми паучьими лапками. Пространство то сплющивалось, то расширялось, жидкие смоляные тени принимали цветные формы предметов, людей и мыслей, складывались кубиками и снова рассыпались, а перед глазами одно за другим проносились воспоминания.Щелчки затворов. Вспышки. Тепло под боком. Край глаза видит справа взволнованное лицо: губы приоткрыты, пропускают воздух в лёгкие, спина под ладонью колышется от частого дыхания. Женский голос вещает на корейском.— Бразилия, Мексика, Китай, Англия, США, теперь еще и Корея, охренеть, — нет, это определённо не то, о чём говорила диктор, голос мужской и знакомый.— Но как это возможно? — звонко. — Квентин всегда был рядом с вами и агентом Хилл. Ну, вернее, с мистером Талосом и…— Вот это мы сейчас и узнаем. Талос, давай ближе к сегодняшнему дню.— Хорошо. И необязательно называть меня мистером, малец.— Да, хорошо… Талос.Оплата проходит успешно, на экране ноутбука высвечиваются два билета в театр. В груди поднимается радостное предвкушение. Пальцы летают над буквами и нажимают “отправить”.Билеты у меняТом Холланд: Отлично! С меня десертПомнишь ту штуку о которой мы вчера спорили? Так вот на этот раз я заставлю тебя выполнить обещаниеЭто была шутка!Том Холланд: Не отвяжешьсяУпс а что это у нас?Прикреплённое изображение: <фото>— Господи боже, он что, серьёзно? Для чего это вообще?Тебе конец, чувакТом Холланд: До встречи <3Экран гаснет, а руку так и тянет дать парнишке подзатыльник при встрече, но вместо этого ногти врезаются в подбородок и почёсывают отросшую щетину. До совместного ужина три часа, дорога займёт минут тридцать, так что можно провести время за повторением текста.Том будет танцевать. Репетиции начнутся уже завтра, но даже это ожидание томительно. Мышцы соскучились по пластичным движениям. Когда последний раз танцевал?.. Кажется, тут стоит уточнить насчёт тональности — голос Тома должен звучать ярче, строчка ему подходит. Как и сценический костюм.— Перемотай вперёд примерно на три часа… Стой. Отсюда.Рука раздражённо встряхивает часами, на мосту пробка, почему люди так громко сигналят, может, хватит уже? Это никогда не помогает, успокойтесь. Взгляд упал на бигля, купленного в магазинчике рядом с мостом — надоело сидеть в машине, захотелось размяться, — и телефон уже вытащен из кармана. Нужно предупредить Тома.— Это точно воспоминания Джейка? О друге своём думает чаще, чем о себе… Эй-эй, ну-ка притормози! Какого чёрта?— Но это же… я.— Твой двойник, если быть вернее, — голос ещё не до конца запомнился, потому что знакомство с его обладателем произошло незадолго до процедуры. Протяжный носовой звук. — Интересно. Если это то, о чем наверняка мы все сейчас думаем, то перед нами точно не Мистерио.— А это ещё что за хрень?Почему так холодно? И темно? Фонари тускнеют.Под ступнями дрожит, асфальт покрывается маслянистым воздухом, по которому скользит, больше не цепляясь, подошва кроссовок. Толчок, и сердце ухает в Темзу.Земля раскачивается изнутри, выдавливает наверх, а наверху воронка, всё засасывает, стихия слишком сильна, сопротивляться всё сложнее. Рука помощи — чёрт возьми! — боль пронзает лёгкие, нечем дышать, тянет в небо. Такси едва не сносит голову, только задевает плечо и, словно шарик, наполненный легчайшим гелием, уносится в стратосферу. Та женщина, где её дочь? Моста не видно. Вдох.Острая боль, в затылке искры, в глазах — темнота.Больно, снова. Том?— Всё, хватит.Ослепительная белая вспышка выбрасывает Джейка из омута и он едва не слетает с кресла, в последний момент судорожно вцепившись пальцами в кожаные подлокотники. Зрение возвращается быстро, и он устремляет свой взгляд на Фьюри, стоящего возле экрана, на который проецировались воспоминания. Сказать, что агент был удивлён, — ничего не сказать.— Так значит, ты действительно не Квентин, — произнёс он, склонив голову и изучающе разглядывая Джейка. Технологии скруллов не могут врать, и раз это не очередная иллюзия, то… Всё встало на свои места и одновременно с этим стало ещё запутаннее. — Хм, тогда давай сначала, только на этот раз с уверенностью, что ты не тот плохой парень, просто чертовски на него похож. Кто ты?— Меня зовут Джейк, — мужчина поднялся с кресла, оправляя свитер, — и, похоже, я из другой вселенной.* * *Пробуждение было приятным; пахло свежестью, постельное бельё из натуральных тканей грело чистую кожу, и нос сам собой зарылся в подушку, потираясь о нежную светлую наволочку; всё в небольшом доме Холланда было выдержано в неброских светлых тонах, и на самочувствие это действовало умиротворяюще. Квентин, слушая неторопливую возню на кухне, наслаждался минутами покоя — больше никаких сражений до седьмого пота и ни одной кровавой раны, разве что в кино, — затем всё-таки встал и отправился умываться. Улыбка не слезала с его лица до самого завтрака, но, завидев жующего омлет мальчишку, Бек постарался придать лицу нейтральное выражение с небольшим негативным оттенком, словно он разбит, но не хочет это показывать.Том приветливо растянул губы, не прекращая жевать, и невнятно поздоровался.— Как спалось? — спросил он, когда Квентин занял место напротив и взялся за приборы.— У тебя всегда хорошо спится, — ответил Бек, разрезая бекон и отправляя кусочек в рот. Боже, этот мальчишка отменно готовит. Ясно, почему Джилленхолу он так нравится.Чтобы в будущем не было никаких проколов, нужно подробнее изучить их взаимоотношения, потому что после ночного просмотра интервью у Квентина возникли вопросы. Кто эти двое друг другу за пределами съёмочной площадки? Насколько они близки? К сожалению, напрямую узнать он ничего и ни у кого не может, а снова поймать мозговой импульс актёра тоже не представляется возможным — Бек пытался и не раз, но либо он не знает нужной формулы, либо это было настолько случайным совпадением или даже ошибкой, что формулы на самом деле вообще не существует. Похоже, придётся действовать по ситуации и быть осторожным в своих высказываниях.— У тебя круги под глазами, — покачал головой Том. — Тебе снились кошмары?— Нет, просто не мог уснуть.— И сколько ты спал?Последнее видео он посмотрел примерно в четыре утра, так что…— Часа три, — и ведь это даже не ложь. — Не знаю, около того. Но, Том, — парень весь поник, и Квентин постарался убедить его, что с его ментальным здоровьем всё будет в порядке, — так бывает, и это проходит. Бессонница даже пошла на пользу — я нашёл все телефонные номера в “облаке” и уже написал знакомому терапевту, сеанс назначен сегодня на девять утра. Я воспользовался твоим планшетом, надеюсь, ты не против.— Не против, конечно. И хорошо, что ты связался с терапевтом, — кивнул Том, — это правильно. Я всё-таки не врач. Я знаю, конечно, пару приёмов оказания первой помощи, но всё же. Терапевт тебе сейчас нужнее.— Не говори так, ты мне тоже нужен, — мужчина улыбнулся. — Ты моя личная психологическая поддержка.Кажется, он немного перестарался — мальчишка заметно смутился и поспешил скрыть это, быстро поднося чашку чая к лицу и делая большой глоток. Так насколько они близки?— Да ладно, такая уж прямо поддержка… Кстати, а ты успеешь на репетицию к одиннадцати? Или мне лучше попросить перенести на пару дней? Причина слишком уважительная, режиссёр поймёт.Этого Квентин никак не мог предвидеть. Информации в “облаке” была уйма, и он скачал всю, но ни про какую репетицию не нашёл ни слова — наверное, это записано в памяти самого телефона или в личных переписках. Хорошо, что Бек уже знает, в каком отеле поселился Джилленхол, и сможет найти данные через ноутбук или хотя бы планшет. Мужчина очень надеялся, что вся техника актёра синхронизирована между собой как раз на случай утери какого-нибудь из гаджетов.— Не нужно переносить, я приду. Работа поможет быстрее прийти в норму.— Мне всегда нравилось это в тебе, — сказал Том, собирая тарелки и загружая их в посудомойку.— Что?— Твоя любовь к своему делу и способность заниматься им сутками напролёт.Трудоголик. Хотя это логично, ведь без высокой работоспособности Джилленхол не добился бы таких успехов. Никто бы не добился.В этом они схожи: Квентин тоже трудоголик, возможно, даже больший, чем Джейк, — он по головам пойдёт и эти самые головы снесёт, если потребуется. Цель оправдывает средства. Джилленхол с ним не согласился бы.— Ты такой же, знаешь ли, — хмыкнул Квентин, помогая с тарелками и припоминая интервью. — Люблю смотреть, как ты работаешь, ты весь погружаешься в процесс, твоя страсть…— Захлопнись, — засмеялся Том и замахнулся кухонным полотенцем, ощутимо шлёпнув им по плечу друга. — Лучше иди и погладь свою одежду, она, скорее всего, уже высохла.— Да, мам.Скомканное полотенце прилетело прямо в лицо под весёлый смех.* * *Мужчина неторопливо шёл впереди, окружённый охраной, которую приставили к нему на всякий случай, но он и не был против; Питер то и дело бросал на его спину косые взгляды, следил за каждым движением рук и головы, всё ещё опасаясь, что это очередной лживый трюк, и вот сейчас он повернётся и выстрелит из спрятанного под свитером пистолета. Но во время досмотра никакого оружия при нём не нашли, как и очков, — только телефон, бумажник и, что самое странное, мягкую игрушку размером с половину ладони. Как её ветром не унесло — загадка.Джейк из другой реальности. Воспоминания, буквально выдернутые из его головы, явно не были подделкой, потому что обычный человек на это не способен, да и Паркер всегда был уверен, что теория о мультивселенной верна, пусть и с некоторыми допущениями, но всё же… Тот, кто однажды представился его другом, оказался предателем. Питер не знал, сможет ли после этого вообще доверять людям.Их вывели из заброшенного мебельного склада, в котором Фьюри решил разместить временный европейский штаб; главный офис по-прежнему находился в Нью-Йорке и вот уже несколько месяцев активно восстанавливал базы по всей стране и разбирался с документами, ведь после Щелчка от ЩИТа почти ничего не осталось; для выжившей горстки агентов наступили трудные времена: хотя половина человечества и была распылена, людские пороки никуда не делись, и справляться с агрессией, приправленной едкой горечью утраты, было вдвойне сложнее. Пять лет прошли в напряжении, и когда наступил тот самый день, и все погибшие агенты, в том числе и Фьюри, вернулись, ЩИТ вздохнул с облегчением. Жизнь секретной организации постепенно налаживалась, а Ник после месяца нескончаемой бюрократии взял отпуск и свалил на космическую базу скруллов, заменив себя одним из них.Глядя на Питера, идущего на пару шагов впереди, грязного, измазанного кровью и в истрёпанном костюме, Фьюри испытывал вину — всё-таки это из-за него мальчишка пострадал. Если бы Ник так беспечно не отключился от земной жизни, никакого Мистерио он бы и близко не подпустил к тому, кто был практически сыном для его друга, Энтони Старка. Хотя скруллы тоже хороши — доверились моментально, даже не проверив на вшивость. Повезло, что пацан оказался таким живучим и едва ли не в одиночку справился с Беком.Но Бек не единственный, кто ненавидел Старка и хотел заполучить его технологии, — у него была команда, поиском которой Фьюри и собирается заняться сразу же, как только удостоверится, что мистер Джилленхол именно тот, за кого себя выдаёт, и что Паркеру рядом с ним ничего не угрожает. Второго такого предательства мальчишка уже не переживёт.— Эй, Паркер, — окликнул он парня, когда тот поднёс руку к двери отеля. Питер обернулся. — Береги себя.Впервые за всё их короткое, но настоящее знакомство, Фьюри, который всегда казался мальчику суровым и безэмоциональным, словно каменное изваяние, выглядел сочувствующим. Питер понимал причину, а потому ответил:— Вы тоже.— В случае чего… Ты знаешь, что делать.Мальчик кивнул, наблюдая, как лицо мужчины скрывается за ползущим вверх тонированным стеклом, и как чёрный фургон, на котором их привезли к отелю, трогается с места, покидая двор. Затем перевёл взгляд на четверых агентов, сторожащих не-Квентина.— Вы все будете жить со мной и с ним, по двое? — синхронное “да”. — Что, прямо в одной комнате? — снова согласие. — Знаете, это немного неловко, — помялся Паркер. — А… как же сон? В каждом номере всего одна кровать, а площадь крохотная…— Сон нам не понадобится, — сказал как отрезал один агент с большим квадратным подбородком. “Вот уж действительно лицо кирпичом” — подумал Питер и со вздохом открыл дверь.Отель что снаружи, что изнутри выглядел простеньким: пастельные тона, непримечательная мебель, пара незамысловатых картин на стенах и цветок в горшке, украшающий одинокую тумбочку в углу. Аспарагус, кажется. У Мэй есть один такой на кухне — тётя говорила, что за ним практически не нужно ухаживать, и, похоже, этот фактор был заглавным пунктом при покупке пушистого и приятного на вид растения.Мэй… При воспоминании о тёте у Питера скрутило живот — битву с Мистерио наверняка показали по всем новостным каналам, а это значит, что при встрече парня ждёт тотальный разнос по всем фронтам. Перспектива провести ночь в одном отеле с двойником Квентина и четырьмя угрюмыми охранниками стала казаться не такой уж пугающей.Девушка на ресепшене встретила поздних посетителей круглыми глазами, но оплату приняла и даже сделала скидку, явно испугавшись хмурого вида спецагентов. Вручив гостям ключи, она с натянутой улыбкой пожелала спокойной ночи и вернулась к своим делам. Вся группа отправилась к лифтам, и первым, преодолев четыре этажа, вышел Питер; что-то — природное любопытство или же неуёмное шило в одном месте — заставило его обернуться и встретиться взглядами с двойником; мужчина смотрел открыто, приподняв брови, будто бы извиняясь, и за секунду до того, как створки лифта сомкнулись, произнёс:— Доброй ночи, Питер.Мог ли Квентин пожелать ему доброй ночи с тем же выражением лица?Поговорив немного, они замолчали. Тишина совсем не была давящей, напротив, она ощущалась правильной, словно им было достаточно только дышать, смотря на огни раскинувшегося под ногами города, и понимать друг друга с полувздоха.Водная гладь казалась чёрным стеклом с жёлтыми вкраплениями фонарных бликов — совсем как мозаика, которую художники эпохи Возрождения с любовью и почтением выкладывали в итальянских соборах. Жёлтый свет очерчивал многочисленные пластины и застёжки на металлическом нагруднике, окрашивал голубые глаза в изумрудно-зелёные, смотрящие тепло и понимающе.— Доброй ночи, Питер, — произнёс Квентин, дрогнув уголками губ в мягкой улыбке, и поднялся на ноги, собираясь отправиться в путь.Мальчик нахмурился и поспешил войти в номер, который для него уже открыл один из агентов, терпеливо ожидая возле двери. Второй внимательно осматривал комнаты на наличие скрытых ловушек и вскоре подал знак, что помещения безопасны.После горячего душа Питер почувствовал себя значительно лучше: ноющие мышцы наконец-то расслабились, а чистая кожа и волосы пахли мылом. Парень едва успел отправить пару сообщений обеспокоенным Мэй, Хэппи, Неду и ЭмДжей о том, что с ним всё в порядке, как всего на секунду закрыл глаза и тут же уснул не выпуская телефон из рук.Ему снилось жёлтое солнце; оно разрасталось всё быстрее, поглощая в себя планеты и спутники, и в конце концов превратилось в голубого гиганта с чёрным, как водная гладь, ядром; солнце внезапно моргнуло, и Питер закричал.* * *“Тео”. Небольшой мюзикл, повествующий историю про деревенского мальчишку, который сбежал из дома и отправился в столицу, чтобы обучиться воздушной акробатике и выступать в цирке. Но большой город — не простодушная деревня на отшибе, у него свои правила и условия, и пылкому юноше Тео придётся столкнуться с множеством трудностей на пути к своей мечте. И когда весь мир ополчится против него, помощь придёт с неожиданной стороны — в лице умудрённого опытом Ричарда, акробата, который поначалу недоверчиво отнесётся к незнакомцу, но после многочисленных проб всё же увидит в нем талант и возьмёт под своё крыло, обучив искусству.— И Ричард — это, конечно же, я, — хмыкнул Квентин, пробежавшись глазами по строчкам сценария. Красочно, в меру сложно, основные акробатические трюки выполняет Холланд, так что Беку не о чем беспокоиться — голос у него поставленный, им он даже подрабатывал в клубах, распевая бессмертные хиты, и тем самым копил на поступление в Массачусетский технологический, чтобы потом, после его окончания, устроиться работать в самую известную компанию в мире и потерпеть фиаско. Уж лучше бы продолжил петь, назло отцу обклеивая спальню плакатами Beastie Boys.Джилленхол, что забавно, тоже увлекался этой музыкальной группой. Нет, конечно, стены его спальни были чисты, ему же не четырнадцать, но в плейлисте, сохранённом на ноутбуке, нашлась папка с одноимённым названием, и Квентин отчего-то почувствовал удовлетворение. Музыку, однако, включать не стал, решив прочитать сценарий в тишине. Эргономика отельного номера это позволяла: звуконепроницаемые стены и окна, спокойная цветовая гамма преимущественно из серо-голубых оттенков, комфортная мебель и прекрасный мини-бар — им Бек собирался воспользоваться позднее и, возможно, не в одиночку.Бумажник актёр забрал с собой, но пару карточек оставил в сейфе, электронный замок которого Квентин взломал с помощью очков, так что проблем с карманными средствами у него не возникнет. Как и с телефоном, потому что он действительно всегда синхронизировался с сетью, и вскрыть все данные оказалось легче лёгкого. Квентин загрузил себе самые поздние и наиболее важные, чтобы не забивать память лишними заметками и фотографиями, которых оказалось так много, что в глазах рябило. Но одно во всём этом ворохе информации было неизменным — имя и лицо Холланда встречались чаще всего остального. Особенно Бека заинтересовали сэлфи на фоне подушек и записи видеозвонков, но ими он решил заняться после окончания репетиции; сейчас же мужчине предстояло осилить несколько десятков страниц собственного текста с миллионом пометок на полях; Квентин взглянул на часы — времени осталось совсем немного, поэтому он постарался выкинуть из головы все мысли и сосредоточиться на деле, которое он не имел права завалить.Итак, Ричард родился в обычной семье, его отец работал преподавателем в школе, а мать — библиотекарем; там они и познакомились, когда были молоды, закрутился роман, и вскоре на свет появился он, маленький Ричи, а ещё через пару лет семья пополнилась младшим братом и сестрой. Отношения у них всегда были тёплыми, поэтому родители, накопив достаточно средств, послушали Ричарда и отдали его в специализированную спортивную гимназию, где он выучился гимнастике и акробатике и вырос статным юношей, которого, по прогнозам его учителей, ждало блестящее будущее. Всё случилось именно так, как они предсказывали, — мальчика сразу взяли в цирковую команду, и в благодарность он подарил свою молодость и гибкость многочисленным зрителям, приходившим посмотреть на магическую красоту воздушных трюков. Ричард объехал весь мир, побывал в Париже, Амстердаме, Берлине, Санкт-Петербурге, Риме, неустанно показывая своё мастерство и стиль, не забывая при этом овладевать новыми техниками; жизнь играла для него всеми цветами, ворота любого цирка были открыты перед ним; но всему когда-то приходит конец, и Ричард не был исключением. Здоровье уже немолодого организма давало о себе знать, и вскоре мужчине, которому едва перевалило за сорок, пришлось покинуть сцену и пройти за кулисы, чтобы стать тренером и внести свой вклад в новое поколение акробатов.На одной из таких тренировок он и заметил незнакомое лицо, которое ему сразу не понравилось, — слишком уж мальчишка был наглым и острым на язык, хотя, признаться, гибкость его тела была ошеломляющей. Но одной пластичности и желания недостаточно, нужна дисциплина, внутренняя уверенность в своих силах и способность строить отношения в команде — и если уверенности в этом Тео было хоть отбавляй, то всё остальное в нём просто-напросто отсутствовало; это влекло за собой постоянные конфликты, нередко доходившие до настоящих драк едва ли не за тяжёлыми цирковыми портьерами. Весь в синяках, Тео исправно посещал тренировки, но прилежнее не становился, словно драки и неприязнь со стороны членов команды совершенно ничему его не учили; в какой-то момент Ричарду это надоело, и он решил временно изолировать мальчишку от остальных, назначив ему дополнительные занятия, на которых прогонял программу для старшего состава, совсем не щадя парня. Это принесло свои плоды: агрессия нашла выход в изнуряющем физическом труде, а желание острить пропало моментально — кто станет огрызаться и грубить, когда воздуха в лёгких хватает ровно на один вдох, чтобы сделать сальто, и выдох, чтобы не грохнуться в обморок после приземления с трёхметровой высоты?Благодаря индивидуальным тренировкам мальчик стал собраннее, наладил отношения в команде и, казалось, даже преобразился внешне: исчезла язвительная ухмылка, а её место заняла широкая сияющая улыбка, подростковая угловатость превратилась в сильные мышцы и утончённую красоту молодого тела, походка больше не выдавала простого происхождения Тео и стала лёгкой, как у настоящего гимнаста. А когда команда, сработавшись, выступила на сцене одного из самых известных цирков Европы, и зал взорвался аплодисментами, наблюдающий из-за кулис Ричард не мог отвести взгляд, чувствуя величайшую гордость; и пусть за всю жизнь у него так и не получилось завести детей, он был рад, что обрёл их в лицах своих учеников.Последнее предложение закончилось точкой, и Квентин отложил сценарий, на минуту прикрыв глаза и мысленно переваривая историю. Сюжет ему нравился, как и характер Ричарда, так что он определённо получит удовольствие от игры.Взгляд упал на включённый ноутбук, с экрана которого на мужчину смотрело его же улыбающееся лицо.— С этого дня ты мой должник, — усмехнулся Квентин и вновь взялся за сценарий. Через час за ним зайдёт личный агент Джилленхола, с которой — эта миловидная девушка моложе его на десяток лет — Беку предстоит провести всё то время, что он пробудет в Лондоне. И, судя по её выразительным глазам, этому времени можно будет придать весьма и весьма приятный оттенок. Совсем как у её помады.