День первый. Хастур. (1/1)

— Блинчики с семгой, с вашим фирменным соусом, — сказал Азирафель таким тоном, как будто рекламировал восьмое чудо света.— Икру добавить, мистер Азирафель? — уточнил официант.Кроули закатил глаза. По какой-то невероятной причине Азирафеля узнавали в лицо и помнили по имени во всех окрестных ресторанчиках. Иногда это забавляло, но по большей части раздражало. Никакого уединения!— Вашему спутнику как обычно? — поинтересовался официант.— Как обычно, — буркнул Кроули.Официант кивнул и деликатно испарился.Со времен Армагеддона многое изменилось: из-под отглаженных рукавов форменных рубашек официантов теперь виднелись татуировки, а блокнотики сменили сотовые телефоны, но готовили вокруг книжного магазинчика Азирафеля все так же отменно. Кроули подозревал, что дело тут в ангеле, а не в возросшем кулинарном мастерстве местных поваров.Первые два года после несостоявшегося Армагеддона и неудачных “казней” их не трогали. Как будто что в Аду, что на Небесах, никому не было дела до одного демона и одного ангела.Через два года, три месяца и пять дней телевизор в квартире Кроули вдруг сказал голосом Вельзевула:— Кроули. Я жду тебя в кафе за углом.— Эээ… здравствуй, Вельзевул, — пробормотал Кроули, прикидывая пути отступления.— Сейчас, — сказала Вельзевул и с экрана снова забубнил диктор.Кроули ничего не оставалось, кроме как собраться с духом и спуститься в кафе.На открытой веранде кроме Вельзевула не было никого. Кроули подошел ближе и понял, почему: весь стол перед Вельзевулом был заставлен тарелками, вся еда на которых двигалась. Крабы вступили бой с засоленным осьминогом, по плоской тарелке расползлись черви, гоняя друг другу кругляши оливок, а горка мальков в круглой плошке кружилась в медленном хороводе. Кроули сделал вид, что горизонт за плечом Вельзевула очень живописный — только бы не смотреть на эту локальную вакханалию.— Сядь, — приказала Вельзевул, лениво перемещая червей палочками, которые держала как оружие.Она не ела — только развлекалась, а может быть хотела произвести впечатление. Вельзевул для Кроули была недосягаема, ну, примерно как Гавриил для Азирафеля.Кроули осторожно пристроился на краешке ближайшего стула.— Ты как-то расслабился, — лениво проговорила Вельзевул. — Торчишь тут, развлекаешься, а работа стоит.— Но вы же…— Послали тебя к черту? Или к кому мы там тебя послали?— Там было что-то вроде “чтоб глаза мои тебя не видели”, — напомнил Кроули, который понятия не имел, что именно сказала Азирафелю Вельзевул, но догадывался.— А, ну да, — лениво согласилась Вельзевул.Она подцепила палочками ближайшего червяка и подняла на уровень глаз. Червяк нервно извивался, пытаясь вырваться на свободу. Аллегория была… очевидной донельзя.— Ты все еще демон, все еще мой подчиненный и, раз уж я несу за тебя ответственность…“Потому что не можешь меня убить и чертовски боишься”, — мстительно подумал Кроули.— ...я не хочу нести ее за бездельника. Твои деяния на земле на протяжении последних шести тысяч лет более чем устраивали Ад. Продолжай в том же духе. Отчеты не реже раза в месяц.Она опустила многострадального червяка на тарелку и поднялась на ноги.— И сделай одолжение: не кичись ты так своим парнем. В Аду завидуют.Когда Кроули отходил от стола, Вельзевула уже не было, а все тарелки были заполнены мухами.Официант вернул Кроули в действительность, поставив перед Азирафелем тарелку с блинчиками, которые выглядели как произведение искусства. Перед Кроули появилась чашка кофе, черного и крепкого, ровно с одной третью унции сахара.— Что-нибудь еще? — с готовностью предложил официант.Кроули помахал пластиковой карточкой, зажатой между пальцами.— Терминал же не взорвется у него в руках, как в прошлый раз? — шепотом поинтересовался Азирафель.— Ну нет, — поморщился Кроули. — Когда ты начинаешь перед всеми извиняться, как будто это ты лично его взорвал, весь интерес пропадает.— Но тот мальчик так испугался, — поморщился Азирафель. — ...или девочка. Времена так изменились: с первого раза и не разберешь.— Мальчик, девочка, какая… — начал было Кроули свою любимую шутку.Азирафель осторожно пнул его по лодыжке:— Даже не думай.— Больно, вообще-то, — возмутился Кроули.— Это кара божья, — наставительно сказал Азирафель и принялся за блинчики.Гавриил не удостоил Азирафеля своим присутствием, вместо этого прислав письмо. Оно пришло на следующий день после визита Вельзевула к Кроули.Конверт пах ладаном, а само письмо, написанное на староанглийском красивым витиеватым почерком Гавриила, повествовало, что Азирафелю стоит перестать прохлаждаться и пора начать заниматься делом божьим, потому как силы зла не дремлют.В приписке Гавриил настоятельно рекомендовал не афишировать свои отношения с представителем противоборствующей стороны во избежание зависти со стороны сил Рая.Кроули заключил хрусткую бумагу в рамку и повесил на видное место в книжном магазине Азирафеля — к восторгу покупателей и неудовольствию самого Азирафеля.— Это вкусно? — спросил Кроули, наблюдая за тем, как Азирафель смакует блинчики.Кофе приятно горчил на языке, и хотелось болтать и целоваться, но у Азирафеля рот был занят, поэтому оба варианта исключались.— Хочешь попробовать? — оживился ангел.— Нет, — Кроули пожал плечами. — Просто спросил.Азирафель не обиделся, вернувшись к обеду. Мимо кафе пронесся мотоцикл, звук которого задержался в воздухе дольше, чем само средство передвижения.— Следующим этапом они изобретут телепорт… — пробормотал Кроули.— Да, — неожиданно вдохновенно отозвался Азирафель. — Ты только представь, как это будет удобно! Одна нога здесь — другая там.— Именно, — довольно кивнул демон. — Одна нога здесь — другая там. В прямом смысле слова.— Ты говоришь, как злодей, — пробурчал Азирафель.— Как демон, ты хотел сказать? — уточнил Кроули весело.Азирафель, улыбнувшись, покачал головой.После обеда они сделали внушительный круг, прежде чем направиться к книжному магазину, потому что Азирафель следил за репертуаром местных театров.— Они все еще ставят “Гамлета”, представляешь? Я всегда знал, что Шекспир будет гением и прославится в веках…— И попадет в Ад, — добавил Кроули.— Правда? — искренне изумился Азирафель.— Нет, — вздохнул демон. — Я так и знал, — Азирафель довольно покивал и направился вдоль улицы.Кроули последовал за ним, сунув руки в карманы. — Сейчас не поймешь, что хорошо, а что плохо, — пробурчал демон. — Вот Раммштайн, например — они служат добру или злу? Их музыка толкает людей на добрые или злые поступки?— А о чем они поют? — уточнил Азирафель.Кроули пожал плечами.— Не знаю. Я плоховато знаю немецкий. Но те, кто их слушает — они же тоже не знают немецкий! Или вот, например, Мэрилин Мэнсон…— Он попадет в Ад, — убежденно констатировал Азирафель.— После того, как фанаты присылают ему письма в духе “твоя музыка не дает мне покончить с собой”? Вот уж не думаю.Азирафель покачал головой с лукавой улыбкой:— Ты ведь уже отчитался, что он — твоих рук дело?— Конечно, — довольно кивнул Кроули. — В Аду от меня ждут чего-то такого… гранжевого. Шипы, черная кожа…Азирафель смерил Кроули таким взглядом, как будто именно в этот момент представлял демона в шипах и черной коже.— Тебе пойдет, — сообщил ангел.Кроули закашлялся.— А я отчитался про Цирк дю Солей, — как ни в чем не бывало продолжил Азирафель. — Вот они — настоящее искусство, такое, каким его понимает мир. Цирк, акробатика и богоугодный посыл: ты сможешь все, если рискнешь сделать первый шаг.— Я думал, “настоящее искусство” в твоем понимании — это исключительно театр, — заметил Кроули и придержал Азирафеля за локоть, когда тот шагнул на проезжую часть.— Времена меняются, — покачал головой ангел, высвобождая руку.Азирафель не любил публичных проявлений чувств, а еще слишком боялся выглядеть глупо, поэтому его нельзя было даже приобнять прилюдно. Их последний спор на эту тему все еще казался Кроули донельзя обидным.Кроули тогда взял Азирафеля за руку на людной улице, где на них никто не смотрел. Ангел вырвал руку с почти религиозным испугом, как будто его схватила какая-нибудь змея.— Это неприлично, — проговорил Азирафель напряженно.— Неприлично что? — уточнил Кроули, стараясь не злиться. Иногда не злиться на ангела было практически нереально. — Брать за руку своего партнера, с которым мы встречаемся…— И глупо, — перебил Азирафель. — Мы выглядим как школьники.— По-твоему, только школьники держатся за руки? — возмутился Кроули. — А как же влюбленные?..— Или как молоденькие влюбленные мальчики, — добавил Азирафель, подумав, и сурово добавил. — Но мы не молоденькие влюбленные мальчики, дорогой мой.— А кто мы, по твоему? — обиделся демон.— Двое взрослых респектабельных мужчин, которые способны пройти по улице не цепляясь друг за друга, — ангел с видом превосходства цивилизации над варварством поправил пальто и двинулся вперед.— Мог бы просто сказать, что тебе не нравится, — пробурчал Кроули, направляясь следом.Хватать Азирафеля он, впрочем, больше не пытался.— Пасмурно, — сказал ангел вдруг, выдергивая Кроули из воспоминаний.— Это Лондон, — демон пожал плечами. — Здесь всегда пасмурно. Так и было задумано при сотворении мира, я уверен.— Кстати про сотворение… Азирафель медленно оглядывался и Кроули казалось, что если сделать над собой усилие можно почти услышать, как ангел думает. Но он все равно едва не подпрыгнул, когда Азирафель задал совершенно неожиданный вопрос:— Если бы ты разрушал мир, как обратное действие сотворению, ты бы делал это в том же порядке, в котором Всевышняя этот мир создавала?Кроули растерянно поморгал, что ответить на это он не знал.— Сколько сейчас времени? — спросил ангел спокойно и именно это искусственное спокойствие выдавало, что он нервничает.— Два часа дня, — отозвался Кроули, сверившись с часами.Азирафель мягко взял его за локоть и несколько десятков секунд Кроули заставлял себя думать о том, что ангел делает это потому, что хочет к нему прикоснуться, а не потому что что-то случилось. Тепло ладони Азирафеля, казалось, можно было почувствовать даже через ткань пиджака. Кроули позволил себе коротко зажмуриться под очками, просто наслаждаясь этим прикосновением, а потом спросил:— Что происходит?— Я не знаю, — честно ответил ангел. — Что-то плохое. — Туман и полумрак — это не “что-то плохое”, — возразил демон не слишком уверенно.Азирафель покачал головой.— Это не туман, Кроули. Это отсутствие света. Потому что сначала, в первый день сотворения, Всевышняя создала день и ночь. Ничто разделилось на свет и тьму. Помнишь? Я сейчас нет ни света, ни тьмы.— Ты не можешь утверждать, — поморщился Кроули не очень уверенно. — Что именно это происходит.— Не могу, — согласился Азирафель. — Проводи меня, пожалуйста.Он так и не убрал руку.У книжного магазина полумрак сгустился в черноту, потому что фонари не горели, и нечему было разогнать тени зданий. Азирафель отпустил локоть Кроули, неторопливо достал ключи и шагнул ближе к двери.Именно в этот момент из темного угла вывалилась тень, вцепилась Азирафелю в плечи, что-то невнятно бормоча. Вокруг тени собиралась комковатая темнота, за тенью тянулся влажный след, а пахло от нее огнем и, почему-то, серой.Кроули сориентировался первым, схватил тень за ворот плаща, отрывая от ангела, и швырнул на землю.— Отвали от него! — рявкнул Кроули и только потом узнал в тени Хастура.Не находя слов от негодования, Кроули повернулся к Азирафелю. На светлом пальто ангела, там, куда вцепился князь Ада, темнели кроваво-красные влажные пятна.— Что он с тобой сделал? — спросил Кроули, изо всех сил стараясь не шипеть. Ему казалось, что он может убить Хастура голыми руками, если тот еще хотя бы пальцем тронет Азирафеля.— Это его, — удивленно признал ангел, рассмотрев пятна.Он присел перед лежащим Хастуром на корточки и Кроули наконец тоже посмотрел на князя Ада.Хастур выглядел плохо, хуже, чем когда либо раньше, и дело было не в том, что князь сам по себе был малоприятной личностью. Его пальто набрякло от крови, грудь и руки были истерзаны, как будто какое-то дикое существо полосовало его, пытаясь разбить грудную клетку. Кроули почувствовал вдруг пронизывающий ужас от осознания того, что существо, которое сделало это с князем Ада, могло бы прийти и за ними.— Тяжелые раны, — сказал Азирафель серьезно. — Это раны его настоящего тела, а не человеческой оболочки.Хастур что-то неразборчиво пробормотал, то ли хмыкнул, то ли зашипел от боли.— Кто это сделал? — спросил Кроули напряженно.— Не знаю, — князь Ада попытался приподняться и Азирафель, к неудовольствию Кроули, поддержал его за плечо. — Я не разобрал толком… что-то архаичное. Какое-то забытое языческое божество.— Выходит, не такое уж и забытое, — пожал плечами Кроули.— Выходит, — согласился Хастур.— Нужно ему помочь, — неожиданно сказал Азирафель в напряженной тишине. — Помоги мне его поднять. Нужно отвести его в мой магазин.— Нет! — возмутился Кроули тут же. — Он же князь Ада. Он же твой… идейный враг.Азирафель посмотрел на него снизу вверх чистыми ангельскими глазами.— В этом и суть нашей веры: помогать всем.— Суть вашей веры: “подставь другую щеку”, — пробормотал Кроули.— Пожалуйста, Кроули.— Нет.— Он умирает. Кроули, он на самом деле умирает. Его демоническое тело смертельно ранено.— Мне-то что, — пробурчал демон, но уже не так уверенно.— Пожалуйста, — вдруг тяжело и горько сказал Хастур.Он смотрел куда-то мимо ангела и демона, в дымчатый полумрак, заполняющий улицы, и Кроули впервые подумал о том, чего стоило Хастуру, глупому и гордому адскому князю, прийти сюда.Кроули неохотно наклонился, перекинул руку Хастура через свое плечо и потянул за пояс. С другой стороны подставил плечо Азирафель, и вдвоем они кое как подняли князя Ада на ноги.Магазинчик Азирафеля претерпел изменения со времен неудавшегося Армагеддона. Теперь подсобных помещений в нем было два и во втором, тесном и лишенном окон, стояла старомодная кровать с резной спинкой и пуховыми подушками. Именно туда ангел потащил умирающего князя Ада.— Даже в моих самых худших кошмарах я не думал, что эта кровать будет использоваться так, — пробормотал Кроули, сваливая Хастура на покрывало.Азирафель был не в настроении спорить, или не в состоянии, потому что вместо ответа принялся расстегивать на Хастуре то, что осталось от его одежды. — Да какой смысл с этим возиться, — пробурчал Кроули, который чувствовал себя не у дел, но оставлять князя Ада наедине с ангелом не собирался.Он щелкнул пальцами и плащ Хастура, вместе с одеждой под ним попросту испарились.— Ох, — выдохнул Азирафель расстроенно.Было, от чего расстраиваться: грудь и живот Хастура были вспороты чем-то вроде когтей и длинные глубокие раны заходили на плечи и бока. Мертвенно бледная кожа висела лохмотьями, и Кроули старался не вглядываться, потому что опасался разглядеть белеющие куски ребер и изорванные внутренние органы. Человек с такими повреждениями уже давно умер бы, но Хастур не был человеком, поэтому был только на грани смерти.— Я думал, демона можно убить только святой водой, — пробормотал Азирафель. Он смотрел на Хастура широко раскрытыми глазами и очевидно не знал, что делать дальше.— Как видишь, не только, — хмыкнул Кроули без особого веселья.Он тоже не знал, что делать, а еще понимал, что никто (в особенности Вельзевул и Гавриил) не обрадуется, если в магазинчике, который служит прикрытием ангелу, умрет князь Ада. У Хастура в Аду был достаточно высокий чин для того, чтобы его смерть не осталась незамеченной. И не вызвала вопросов.— И что делать? — вслух спросил Азирафель.— Ждать, — неожиданно отозвался Хастур, до того прикидывавшийся бесчувственным. — Вельзевул знает обо всем. Она придет утром.— Утром? — взвился Кроули. — А если ты сдохнешь к утру?— Тогда вас обоих четвертуют, — с удовольствием объявил Хастур. — Жаль, я этого не увижу.— Ах ты, — Кроули рванулся врезать ему, но Азирафель мягко перехватил его за пояс, обняв.— Не надо, дорогой. Он бредит, — пробормотал ангел.— Не бредит он, а просто мудак, — слегка поостыл Кроули.— Ну, и это тоже, — согласился Азирафель.Он еще немного пообнимал демона, совершенно не смущаясь плотоядного взгляда Хастура, потом отпустил и развернулся к князю Ада.— Скажи...те, чем вообще лечат повреждения, подобные вашим? Ну, у вас, — ангел указал пальцем в пол. — В Аду.— Адским огнем, — Хастур устроился поудобнее. — Поэтому мне просто нужно дождаться Вельзевула.— И не умереть при этом, — пробурчал Кроули негромко. — А она не может прийти пораньше?— Не может, — отрезал Хастур.Кроули закатил глаза, но Азирафель понимающе кивнул.— Кроули, принеси мне, пожалуйста, аптечку из шкафчика в ванной, — попросил ангел.— Я тебя с ним наедине… — начал было демон.Азирафель посмотрел умоляюще и Кроули махнул рукой.— Ладно.Он был абсолютно уверен, что никакой аптечки в шкафчике раньше не было, но, открыв стеклянную дверцу в старомодной медной окантовке, обнаружил пластиковую коробку с нарисованным на крышке крестом. Внутри оказались бинты, обезболивающее и еще какие-то мелочи, явно намекающие на то, что в современной медицине Азирафель не силен. А ведь сколько люди придумали чудесных изобретений! Например, искусственные сердца. А сколько они придумали сложностей, чтобы их получить!За время отсутствия Кроули в спальне ничего не изменилось, разве что на коже Хастура больше не было крови, от чего его раны казались еще страшнее.Азирафель достал из аптечки бинт, развернул его и принялся довольно умело бинтовать Хастуру развороченную грудь.— Не думал, что ты умеешь обращаться в больными, — пробормотал Кроули.— Я служил в Красном Кресте, — улыбнулся Азирафель. — Ну, недолго. Потом там стало столько политики…Кроули согласно кивнул: политика все портила. Вот и сейчас, с точки зрения политики, они делали страшную глупость.— Ну вот и все, — довольно заключил Азирафель, закончив с перевязкой. Хастур поковырял когтистым пальцем бинты, но ничего не сказал.— Если ты умрешь к утру, я надругаюсь над твоим телом, а потом… потом утоплю его в святой воде, — пообещал Хастуру Кроули.— И не надейся, — криво усмехнулся князь Ада.Кроули решил, что это значит, что до утра Хастур точно протянет, и увел Азирафеля из спальни.— У тебя будут проблемы, — пробурчал Кроули, когда они остались одни. — Вряд ли твое начальство обрадуется, что демоны ходят к тебе, как к себе домой.— Ну, никто же не узнает, — не очень уверенно проговорил Азирафель.— Серьезно? Никто не узнает? Если утром сюда завалится Вельзевул — узнают все, поверь мне.Ангел молитвенно сложил руки.— Кроули, — попросил он мягко. — Пожалуйста, перестань паниковать. Мне надо подумать.— Паниковать? — взвился демон. — Я не паникую! Если кто-то и паникует, то…Азирафель вздохнул и ушел куда-то вглубь магазинчика, где был полумрак и книжные полки жались друг к другу, спасаясь от одиночества.— Я бы выпил! — крикнул Кроули ему вслед.Азирафель проигнорировал его, шурша книгами.Кроули успел выпить половину бутылки прямо из горлышка (Шате Лафит, 1787 год), когда Азирафель вернулся с одной тонкой книгой с неформатно широкими листами. “Сотворение мира”, — гласила надпись на обложке.— Ты правда думаешь, что у нас конец света? — спросил Кроули, отставив бутылку.— Скорее хочу проверить, что это не он, — признался Азирафель.Он устроился на узкой кушетке с резными подлокотниками, стоящей в углу магазинчика, и уткнулся в книгу. Кроули без удовольствия допил бутылку, шатаясь по кругами между книжных полок.— Ну что там? — наконец спросил он, вытряхнув последние капли на язык.— Ничего особенного, — признал Азирафель. — “В первый день Он разделил свет и тьму, и получился день и ночь. Во второй день день Он разделил небо и землю, и получилась линия горизонта. В третий день Он создал траву и деревья…” — все в таком духе.— То есть ничего про грядущий Армагеддон, версия два-ноль? — уточнил Кроули.— Ничего, — согласился Азирафель. — Но он тоже может быть…— Неисповедимым, — закончил за него демон. — Ну да, ну да.— Иди сюда, — устало позвал ангел, отложив книгу на подлокотник.Кроули нахмурился:— Ты знаешь, это худшее свидание за последние… сколько там?— Шесть тысяч лет, — напомнил Азирафель.— Да нет, сколько там прошло со встречи с Адамом? Шесть лет? Десять? А, черт, не помню, — Кроули все-таки подошел, присел на край кушетки. — Так вот, все было прекрасно, но сегодня все идет наперекосяк: сначала этот туман, потом хренов Хастур, теперь ты утыкаешься к книгу…Кроули вздохнул и улегся на кушетке вдоль, устроив голову на коленях Азирафеля и закинув ноги на подлокотник.— Прости, — неловко вздохнул ангел.Его пальцы зарылись Кроули в волосы и демон растаял.— Я не о том, — уже мягче сказал он. — Просто если у нас тут снова Армагеддон, то мы не при чем. Нет никакого волшебного мальчика, никто не ждет от нас чудес. В смысле, вообще никаких чудес. Поэтому пожалуйста, Азирафель, пожалуйста, давай не будем в это влезать. В смысле, давай ты не будешь в это влезать, я очень тебя прошу.— Хорошо, — покладисто согласился Азирафель.Он протянул руку и снял с Кроули очки. — Знаешь, я планировал, что этот день совсем не так закончится, — пробурчал Кроули.— Извини, — отозвался ангел вяло и стало очевидно, что он думает о другом.Кроули собирался было разозлиться, но тянуло уснуть и проснуться утром, в котором нет Армагеддона и Хастура. К тому же, лежать на коленях Азирафеля в любом случае было уютно, а вино в 1787 делали в разы крепче, чем сейчас.— Спи, — сказал ангел негромко. — Я еще почитаю.Он наклонился и поцеловал демона в переносицу. Кроули улыбнулся, ожидая второго поцелуя, и уснул, не дождавшись.Ночью Азирафель ушел: Кроули почувствовал, как ангел приподнимает его, чтобы подняться, и снова укладывает — на этот раз на подушку.— Не вздумай там болтать с Хастуром, — предупредил Кроули сквозь дремоту.— Не буду, — пообещал Азирафель.Он укрыл Кроули покрывалом, пропахшим корицей и ладаном, и демон снова уснул, под привычный шорох книг и начавшийся за окнами дождь.