Глава 1. (1/1)

— Ты чего, аллергию подцепил? — с сомнением спросил Камень, глядя на Луну, непрестанно проливающего слёзы и держащегося за горло.Луна несколько раз сглотнул и хрипло ответил:— Да. На цветы.— На что? — переспросил Камень, не веря своим ушам. — Что надо было делать с цветами, чтобы получить аллергию — жрать на все три кормления?Его удивление можно было понять. Как священные рыцари, они никогда не болели, если не получали физических травм или не ловили особо сильных магических заклинаний.Но как же он был близок к истине...— Камень, клянусь, я не ел чёртовы цветы! Они... они растут у меня в горле.Глаза Камня обратились в две чайных чашки. Керамические такие. Блестящие и коричневые по центру.Потом он положил руку Луне на лоб и тщательно его ощупал.— Небольшая температура есть, — констатировал он. — Но правда небольшая, ты точно ничего не пил?— Я похож на пьяного? — разозлился Луна, хотя и был благодарен Камню за проявление заботы. Он был до сих пор в шоке от расставания с любимой, и поездка через весь город с платком у рта вовсе не отвлекла от мыслей о ней.Не то чтобы Камень мог помочь, но по крайней мере хотел.— Нет. Ты скорее похож на человека, которого только что пытались удавить.Луна криво улыбнулся. Его шею словно выкрутило изнутри, вновь усилилось чувство, будто что-то колючее пристало к горлу, не сжимание, не боль, просто невыносимое желание кашлять, мерзкое свербящее ощущение, от которого сильно слезятся глаза. Он решил бы, что это ещё какой-то симптом, связанный с неподвижностью шеи, но горечь цветов и явственный вкус травы во рту напоминали, что это не так.Он снова зашёлся в кашле; повторились гадкое чувство отрывания чего-то внутри горла, страх подавиться — и ощущение присутствия очередной порции цветов и травы на языке. Платок был давно забит этими проклятыми цветами, поэтому Луна, сильно наклонившись, выплюнул их на землю. В горле страшно пересохло, так что он, едва успев выпрямиться и вытереть подбородок ладонью, взмолился:— Камень, у тебя есть при себе вода, вино, чай, что угодно?!Камень, чашки вместо глаз которого преобразовались даже не в блюдца, а в самые натуральные суповые тарелки, выхватил свою фляжку и сунул её в руки Луне. Тот выпил с половину находившейся в ней прохладной воды и облегчённо вздохнул.— Луна, это... это и правда цветы, — шокированно произнёс Камень.— А я что говорил?..— Н-но ты точно их не ел?— Только глотал те, что наросли, пока я ехал в карете. Заплевать пол хоть бы и цветами — не то, что можно назвать аккуратным и безупречным поведением...Камень ещё с полминуты стоял с отвисшей челюстью, а потом схватил Луну за плечо и потащил его на территорию Храма.— Нам нужен Облако, он может знать, что это за магия такая!Облако, однако, не знал о магии, заставляющей цветы расти в горле у человека. В книгах об этом никакой информации не имелось.Сообщал он об этом с таким видом, будто в том, чтобы выкашливать цветы, ничего необычного не было. А вот Папа, к которому они пришли потом, тут же принялся рассматривать Луну с исследовательским интересом:— У тебя в горле растут цветы? Интересно, не обладают ли они какими-то магическими свойствами? — Ч-что?!!— У тебя сохранилось немного этих цветов? С ними нужно провести несколько экспериментов и, если что, их будет можно выгодно продавать или делать зелья...Луна поперхнулся.— Папа, нам нужно вылечить его, а не сделать на этих цветах деньги! — застонал Камень.— Так или иначе я должен провести с ними эксперименты, чтобы понять, как лечить такую болезнь, — невозмутимо сообщил Папа. — Луна, ты не стесняйся, не стесняйся, кашляй!Даже не зная Папу, можно было невооружённым взглядом увидеть, зачем ему на самом деле цветы! Луна действительно подавился кашлем, накрепко зажал рот рукой и выскочил из кабинета.— Эх... Не хочет — как хочет. Главное, не идите с этим к Буре, сегодня утром я дал ему новое задание, и он сказал — оно точно будет последним в его жизни...Уже выбегающий следом за Луной Камень немедленно намотал услышанное на ус.Внешне ни дать ни взять один из наиболее ярких представителей видов свежесозданной нежити — Сэо Буря — сидел за столом и правил документ за документом.— Буря, помоги мне, — ворвавшись в его комнату, прохрипел Луна, кашель которого становился всё более мучительным.Буря поднял взгляд обведённых чёрным синяком не только снизу, но вообще по кругу глаз и пробормотал голосом, лишённым жизни:— Луна, я буду очень рад, если ты заразишь меня, но предупреждаю — Священный Храм рухнет, когда я не смогу работать.— Да ну, это не заразно, — пробормотал Камень, слегка потерев собственную шею. Не то, что бы он боялся заразиться, но ощущение першения в горле всё-таки появилось.— Так что случилось? Парни, умоляю, быстрее, пока я ещё не сплю.— У меня внутри шеи растут цветы и трава! — выдавил Луна.— Дай подумать, — пробормотал Буря, уткнувшись переносицей в пальцы. Потом посмотрел на Луну: — Хочешь сказать, этот кашель заканчивается тем, что ты отхаркиваешь цветы и траву?— Да. Ты знаешь, что это за чертовщина? — Луне как никогда физически хотелось опустить голову и дать хотя бы иллюзию покоя своей шее. Обхватившая её ладонь ничуть не облегчала мучений, рвущийся наружу кашель резко, настойчиво скрёб горло.Пальцы Бури тем временем сильнее вцепились в переносицу. Он пытался ухватить старое воспоминание. Человек, выкашливающий цветы... Влюблённый... это точно влюбленный, но... Давний разговор с учителем крутился где-то рядом, но причину заболевания заволокло раздражающим туманом, словно её стёрли из памяти....Вот!— Луна, как у тебя с девушкой? — спросил он.— Ах, — только и пробормотал Луна и сдавленно закашлялся, зажимая рот рукой.— Камень, как у него с девушкой? — механическим тоном переадресовал вопрос Буря.— Не знаю... У них должно было быть свидание сегодня. Луна?— В-всё плохо, — из глаз Луны текли слёзы, он то и дело глотал слюну. — Как ты узнал?..— Мой учитель рассказывал о всяких "любовных" болезнях, как будущему Рыцарю Бури. Эта называется ханахаки. Возникает при безответной любви. Влюблённый отхаркивает цветы, пока любимая женщина не ответит ему взаимностью.— Так значит, она... — Луна побледнел, как небесное тело, в честь которого ему дали титул.— Значит, она тебя разлюбила, — в мёртвом голосе Бури появилось смутно уловимое сочувствие.— Погоди, а если она его не полюбит снова? — обеспокоился Камень.— Если он и сам не разлюбит её, цветы будут расти, пока не разорвут ему горло или не удушат его.Камень побледнел сильнее, чем Луна, и с ужасом посмотрел на того.— Боже, что можно сделать? — прошептал он.— Для начала ему надо поменьше о ней думать.— Я не могу, — воскликнул Луна. — Ни за что. Она... она... я никогда себе не прощу, что дал ей уйти. У меня было время прийти к ней. Хоть на десять минут, на минуту. Всё ждал, пока у нас будет хотя бы час. Она ждала... она любила меня.— Иди к ней, идиот, и добивайся, чтоб она любила тебя снова! — завопил Камень.Буря аж покраснел, несмотря на то, что до этого был серым, как нежить.— Я не могу! — Луна замахал перед собой руками.— Э, да я не имел в виду ничего такого! — замотал головой Камень.— Идиот, как я пойду к ней в таком виде?! — выкрикнул Луна и вновь поперхнулся, весь скорчился, вцепившись рукой в стену и сдерживая кашель. Камень сунул ему свой платок; Луна выплюнул ещё несколько цветков и листьев и измученно прикрыл глаза.— Его бы лучше к ней не подпускать, — сказал Буря, тупо глядя на тяжело дышащего товарища. — Он ещё сносно себя чувствует, а...— Сносно?! — вытаращился на него Камень.— Угу. А рядом с его безответной любовью может так скрутить, что целители потребуются.— Мне не может стать хуже от того, что она рядом, — хрипло сказал Луна, выпрямившись и убрав платок.— Да-а? А вспомни-ка, когда тебе впервые плохо стало.Луна промолчал. На его глаза снова навернулись слёзы, и на этот раз к ханахаки они отношения явно не имели.— Надо же, угадал, — пробормотал Буря. Даже ему, заморенному своей работой и в жизни не встречавшемуся с девушками, стало не по себе при мысли о том, что ценная для его товарища любовь закончилась вот так разом, при долгожданной встрече. — Значит, она сказала тебе, что разлюбила тебя, потому что ты редко назначал ей свидания? Что-то ещё?— Она не сказала, что разлюбила меня, — глаза Луны покраснели сильнее прежнего.— Луна, она тебе ещё что-нибудь предъявляла, кроме этого? — раздельно спросил Буря.— Нет.— Иди сюда, — Буря встал из-за стола и поманил Луну к себе. Тот озадаченно моргнул синхронно с Камнем, но подошёл. — Раз ты отвлек меня от работы, сиди и правь мои документы, а я буду спать. Твоя комната открыта?— Да, но...Камень в свою очередь притронулся к шее, мол, как ты себе представляешь правку документов с закинутой наверх головой?— Не моё дело, я иду спать, — резко сказал Буря, незаметно подмигивая Камню — не как обычно, а с намёком на то, что как-то надо Луну отвлечь, и даже пытка документами не хуже, чем растущие в горле цветы.— Но почему у меня в комнате?— Это единственная комната, куда никто не рискнёт сунуться с документами, и где отсутствует её владелец, способный загрузить меня собственными... Сам понимаешь, здесь я остаться не могу — ты же постоянно кашляешь и будешь мешать!— Тебе что-то может мешать спать? — усмехнулся Луна.— Нет, но ничто не помешает видеть кошмары в твоём присутствии!Луна прекрасно понимал, что всё это отговорки, и его хотят заставить работать вместо обдумывания расставания с возлюбленной, но у него не было сил спорить и жаловаться на бессмысленность этого занятия — поэтому он молча передвинул стол к более низкой, чем стул, кровати, сел и скосил глаза на лежащий перед ним документ.— Пожалуй, побуду здесь, сменю тебя, если устанешь, — сказал Камень, плюхнулся рядом с ним поперёк кровати и закинул руки за голову.— Все, удачки, парни, спасибо, что зашли, — Буря хлопнул Луну по плечу, махнул им обоим на прощание и неторопливо вышел из комнаты.— Ну, по крайней мере, он сказал, что это за болезнь, — пробормотал Камень, подавляя желание схватиться за голову.— Если это правда, то... кхх... так мне и надо!Пожалуй, подумал Камень, у проблемы Луны с его шеей был один плюс. Он не мог биться головой об стол...— Привет, — Буря очаровательно улыбнулся, словно бы случайно останавливаясь рядом с домом теперь уже бывшей девушки Луны. — Благодарение Богу света, впервые за два месяца я могу поговорить с прекрасной девушкой.Заигрывать с ней было неправильно, но что он мог сделать, не используя профессиональных навыков? Она б и говорить с ним не пожелала.— Вам бы лучше поговорить с подушкой, — покачала головой девушка. — Никогда в жизни вас, Рыцарь Бури, в таком ужасном виде не представляла.— Ха-ха, — рассмеялся Буря. — Вряд ли мне стоило выходить на улицу в таком виде, но не могут же все Двенадцать Священных Рыцарей запереться в Храме и бояться попасться на глаза горожанам. Особенно что касается меня! Без общества девушек, — тут он снова игриво подмигнул ей, — мне и жизнь не в жизнь! А я... не видел сиих прекрасных созданий уже много недель, благодарю, вы посланы моим глазам Богом света!Ну а что? Не просто ж так ему мучиться, слушая речи Солнца. Научившись их понимать, он заодно и с девушками красиво говорить наловчился, хотя ему нечасто приходилось это делать — как правило, девушки при одном его подмигивании приходили в безудержный восторг вплоть до отключения не то ушей, не то мозга.Девушка Луны была одним из немногих разумных исключений. Втайне Буря всегда считал, что тому повезло — может, не красавица, но так даже спокойнее. Оттого и сочувствовал ему несколько сильнее, чем сам от себя мог ожидать — но, конечно, если бы не ханахаки, и палец о палец бы не ударил, чтобы попытаться примирить расставшуюся парочку. — Вайв... Рыцарь Луны говорил, что у вас много работы сейчас, — сказала девушка.— Ах да, Рыцарь Луны, — Буря слегка нахмурился. — Тоже уже давно адски загружен, но не волнуйтесь, Город не пострадает, даже несмотря на то, что он болеет. Мы об этом позаботимся...— Болеет? — вздрогнула девушка. — У него что-то с горлом?..— Так вы знаете? — Буря невольно вытаращил на неё глаза. "Что за?.. Как может девушка уйти от парня, который оказался в таком состоянии? Знает о ханахаки — и о том, что, находясь рядом, сделает хуже?"Да кто мог вообще знать о ханахаки! Эта болезнь выглядела как легенда, к тому же настолько тупая, что её ни записать, ни запомнить не удосужился никто, кроме профессиональных дамских угодников, именуемых Рыцарями Бури.— Я видела, что он кашлял, но не придала этому значения, потому что, будь это не в первый раз, он бы не... кхм, простите, — она помотала головой.— Есть легенда, что человек начинает отхаркивать цветы, мучаясь от неразделённой любви... о. Простите. Я вовсе не хотел сказать, что Луна влюбился в кого-то, кроме вас! Эта легенда просто полная чушь!— Что, простите? Ц-цветы?!— Не придавайте значения, — очаровательно улыбнулся Буря. — Это точно не из-за вас, ведь вы любите друг друга. Очевидно, у этой болезни есть и другие причины.— Но... это, должно быть, очень страшно, — девушка прижала руку к груди.— Пока нет. Цветы не сразу душат человека, а чтобы случился серьёзный разрыв в горле, требуется время. Мы непременно найдём способ вылечить Луну; до тех пор, уверен, он выдержит.— Я... Вайвал, о Боже, Рыцарь Бури, я могу увидеть его?! — девушка вскочила.Буря замахал руками в непритворном страхе.— Ни за что! Он убьёт меня, если узнает, что я вам рассказал такое! Сам не знаю, зачем я это сделал, забудьте о том, что...— Я не скажу ему, что вы мне сказали. Просто приду к нему, и всё.Буря всмотрелся в её лицо. Оно горело решимостью, страхом и какой-то нежностью, но он понятия не имел, любовь ли движет девушкой. "Чёрт! Надо было Листа с собой прихватить!"— Если ваша любовь к нему сильна, то хуже не будет, — наконец улыбнулся он.Девушка прижала руки к груди — теперь уже обе.— А если... нет? Если это... другое чувство? Я хочу, чтобы он жил и был здоров!Буря снова внимательно взглянул на неё.— Ну, тогда боюсь, что мы не успеем ничего сделать, так как цветы будут в вашем присутствии расти быстрее.— Мы уже в третий раз зачищаем этот лес, и твари в нём всё разнообразнее и сильнее, — Камень медленно измерял шагами на удивление душную для Рыцаря Бури комнату, заваленную книгами и документами. — Если бы Солнце пришёл в себя! Мы держимся, да, и я б не сказал, что всё совсем ужасно — но это проклятое чувство, словно мы просто-напросто... без головы! — Камень, если я продолжу работать с проклятыми документами — сдохну от недосыпа быстрее, чем Буря, — Луна лёг на кровать и закрыл глаза. — Смени меня.— Ничего не знаю, ты ещё не выглядишь усталым, — невозмутимо ответил Камень, видя, что Луна снова начинает слегка покашливать. Сонным он и правда не выглядел, скорее было похоже, что он ухитряется одновременно с работой думать о своей возлюбленной, и потому работать ему трудно.Но если он собирается полежать спокойно и подумать о своей любимой — шиш ему, а не отдых! Работая с документами, он ухитрился дважды вырастить цветы у себя в горле, что же будет, когда он ни на что не сможет отвлечься!— Тогда не мог бы ты болтать поменьше? Сложно сосредоточиться.— Да ты же меня и не слушаешь! — возмутился Камень, который уже несколько раз не получал ни ответов, ни каких-то реакций там, где вроде бы должен был.— А, ладно, — Луна снова сел и навалился грудью на столешницу, чтобы иметь возможность видеть тексты документов. В горле защекотало сильнее, он прижал уже забитый цветами платок Камня ко рту. — ...Как думаешь, что сделает Буря, когда увидит, что все его документы в цветах?— Ну, больше у тебя не будет проблем с цветами. Больше у тебя вообще никогда не будет проблем...Луна нервно рассмеялся и стряхнул пару свалившихся на документ лепестков.— Я же говорю тебе, смени меня, — охрипшим голосом сказал он.Камень упрямо помотал головой.— Ты ещё не устал.Ничего не поделать... Камень есть Камень!Закончив с очередным документом, Луна всё же встал из-за стола и подошёл к окну. Его раздражало, что, сколько ни выхаркивай эти цветы, щекотка в горле никогда не исчезает. Словно цветы там постоянно, словно вся шея изнутри усеяна их проклятыми семенами, или из чего они там растут!Перегнувшись через подоконник, он начал кашлять так, что горло вскоре страшно заболело, но ощущение присутствия чего-то постороннего не исчезало. В конце концов он почувствовал, что скорее доведёт себя до тошноты, чем избавится от цветов, и поменял положение на более естественное... если можно назвать естественным положение, при котором человек вцепляется в изогнутую вверх шею, навалившись грудью на подоконник.Камень уже стоял рядом с ним, порядком напуганный, и явно не знал, что предпринять. Луна не реагировал на него, не мог. Горло было словно проколото несколькими иголками, во рту ощущался слабый привкус крови, кружилась голова — а щекотка и не подумала прекратиться.Невозможно... Отвратительно! Оно... они... эти ростки... проклёвываются там, в горле, выгрызают путь к кислороду... постоянно, неуклонно! И они остаются там, даже если откашлять всё, что только можешь...Луна стиснул зубы, сдавил шею так, что на пару секунд перекрыл доступ воздуха. Бессмысленно. Цветы этим не остановить. Иглы вонзились ощутимее, и он убрал руку.— Живой? — растерянно проговорил Камень, похлопав его по спине.— Да... но цветы ужасно раздражают... — Луна выпрямился и к своему изумлению осознал, что его заносит в сторону. Схватившись за подоконник, он устоял на ногах, но вконец пришедший в ужас Камень быстро взял его под руку и потащил к постели.— Ты о них не думай. Лучше полежи, поспи, подушка будет рада, судя по виду Бури, на неё уже месяц не ложилась голова человека...Увлекаемый им Луна дошёл до кровати и свалился на неё с таким чувством, будто никогда не был священным рыцарем и никогда не нёс в себе благословение Бога света. Он не помнил, сколько лет назад чувствовал себя так плохо в последний раз.При всём том ему казалось — Хильда страдает из-за расставания не меньше, чем он сам.— Засыпай, — Камень сунул подушку ему под голову и даже одеялом накрыл.Уговаривать не пришлось. Несмотря на мерзкую щекотку в горле, Луна уже проваливался в болезненный лихорадочный сон.Камень ещё некоторое время последил за его дыханием — было похоже, что тому сейчас ничто не мешает. Тяжело вздохнув, он сел за стол и притянул к себе очередной документ.Однако дверь тут же открылась. Вошедший Буря, казалось, должен был вот-вот рухнуть на пол и отрубиться.— Ты не выглядишь выспавшимся, — заметил Камень, боясь, что ему придётся укладывать спать ещё одного дошедшего до ручки товарища.Однако Буря держался.— Чтобы я выспался, нужна неделя. Предоставишь?— Нет! Я не возьму на себя ответственность за разрушение Священного Храма!"Парни, хватит меня запугивать!.."Буря криво улыбнулся.— Как он? — спросил он, кивнув на лежащего пластом на кровати Луну.— Паршиво. Чуть не грохнулся в обморок. Боюсь, он скоро будет плеваться кровью!..— Так документы разозлили? — хмыкнул Буря, и Камень озадаченно таращился на него, пока не вспомнил, что у слов "плеваться кровью" есть переносное значение.Буря выглядел каким-то разочарованным, и Камень тихонько уточнил:— Так ты был у неё?— Да.— Ну и как?— Переживает. Хотела прийти, но я намекнул, что, если она его не любит, то будет хуже, и, черт возьми, Камень, она не пошла.Луна резко перевернулся на спину. Его щёки неестественно румянились, лоб был мокрым от пота, дыхание — затруднённым. Камню показалось, что он видит заполняющие горло товарища цветы и с трудом сочащийся сквозь них воздух...— Больше ни слова об этом, — Буря треснул себя рукой по лбу. — Камень, своди-ка его завтра куда-нибудь, где много девчонок...— Он не пойдёт, конечно, но я уж постараюсь, — ответил Камень и, поднявшись, потряс Луну за плечо. — Просыпайся, ты, цветник несчастный!— Спасибо за такую жертву, Камень, — Буря поднял голову от подушки и увидел, что все документы аккуратно сложены в стопку и очевидно исправлены, а Камень спит, улёгшись им с Луной на ноги и собственными стоя на полу.Даже тихий шёпот — на самом деле Буря не намеревался будить товарища — заставил Камня быстро повернуть к нему голову.— Какие жертвы? — пробормотал он. — Это просто логика — ты мог в любой момент отключиться наглухо и не услышать, что ему тяжело дышать, и, раз уж мне всё равно следить за ним, почему бы в это время не заняться документами?— Судя по тому, как ты чутко спишь, мог бы спокойно дрыхнуть всю ночь... Так что всё равно спасибо. Помощь с документами — это то, что я ценю больше всего на свете...Луна проснулся тоже и теперь косился на них, озадаченно моргая.— Почему я здесь? — спросил он и, едва не сорвав голос своей обычной громкостью речи, понизил его до чуть слышного: — Это твоя комната, Буря?— Посмотри на стол и угадай, — Буря указал рукой на стол, забитый готовыми документами. — Нам нужно было следить за тобой, так что мы не стали перетаскивать тебя в твою комнату.— Точно, эта ха... хана...— Пока ещё не хана, — усмехнулся Камень, успокаивающе потрепав Луну по плечу.И надо было именно в этот момент Пламени вынести с ноги дверь в комнату Бури!— Ого, — присвистнул он, — что это вы тут делаете в такую рань?Буря и Камень переглянулись. Но, прежде чем они сообразили, что лучше — сообщить, что затеяли коллективную работу над документами, или же объяснить ситуацию как она есть, Луна приподнялся на локте и хрипло прорычал:— Тройничок, чтоб тебя, давай четвёртым!Пламя как ветром сдуло.— Луна-а, да ты хоть понимаешь, сколько будет сплетен?! — застонал Буря. И верно, картинка была ещё та — Камень, как обычно, одет в одни брюки, Буря и Луна без верхней одежды и лежат бок-о-бок, причём оба растрёпаны, а Луна ещё и раскраснелся из-за так и не сошедшей лёгкой температуры.— Лучше так, чем весь Священный Храм будет в курсе, — отрывисто проговорил Луна, удивляясь, что не сорвал голос и на этот раз. Горло саднило, снова хотелось кашлять. — Я серьёзно, больше никому!— Хочешь сказать, проигнорируешь совещание? — поднял бровь Камень.— ...