Пролог (1/1)

Поцелуй оказался короче обычного; Хильда быстро подняла голову в обычное положение, не позволив ему нырнуть языком под её собственный. Луна смотрел на неё снизу вверх, немного растерянный, и читал на её красивом, лишь слегка грубоватом лице смутное сожаление.На секунду показалось — жалеет его из-за шеи, но он быстро вспомнил, что это ей никогда не было свойственно. Сначала она не знала, что с ним что-то не так — а потом нашла, что их проблемы похожи. Из-за её роста она часто сутулилась, и теперь, при всей своей физической развитости, не могла толком выпрямиться, почти так же, как он — опустить голову... как-то даже пошутила, что видно невооружённым взглядом, насколько они созданы друг для друга.Может быть, сочувствует из-за огромного количества свалившейся на Священный Храм работы?.. Наверное... Хоть он и не рассказывал ей о побочном эффекте — или чем это безумие можно было объяснить? — воскрешения Солнца, каждый горожанин уже обратил внимание на отсутствие главы Священного Храма. Хильда так же не могла не замечать увеличение количества нежити, не могла не слышать, что происходит в Королевстве. Но в то же время за её странным внимательным взглядом будто крылось что-то иное.Обняв свою возлюбленную покрепче, Луна прижал к её себе. Это не вызвало обычного ощущения — она оставалась настораживающе напряжённой, а он внезапно почувствовал странное щекотание где-то внутри шеи, сильное, почти болезненное, словно вдохнул горсть пыли или глоток воды. Нестерпимо захотелось закашляться, и он с трудом удержался; шею сдавило изнутри резко, до слёз.— Я, я ещё даже ничего не сказала, а ты уже плачешь, — проговорила Хильда. — Понял сам, да?— Что понял?Она внезапно показалась ему недовольной, холодной, далёкой. Что твоя Луна. Дальше, чем перед началом всякой их ссоры.— Вайвал, от того, что ты делаешь вид, что всё как всегда, наши отношения лучше не станут, — быстро и как-то поверхностно сказала она, отодвигая его от себя. — Не может быть, чтобы ты не видел эту проклятую пропасть. Мы оба рухнем в неё вниз головой, это надо прекратить, ты же понимаешь...У него вдруг ещё сильнее защипало горло, он негромко кашлянул.— Мы вместе шесть лет, но ты всегда думал только о работе, — ровным, странным тоном продолжала она, а ему вдруг показалось, что это — всё. Еле сдерживаемый кашель скрёб изнутри шею, словно что-то застряло внутри и ободрало горло, хотя этого никак не могло произойти. Пришлось быстро сглотнуть несколько раз, но доходящее почти до боли щекотание исчезало только на секунду-другую.— Я... обещаю тебе, уже скоро мы будем проводить вместе почти столько времени, сколько захотим, — выдавил он и всё-таки не удержался от приступа резкого кашля. Наискось по щекам сбежало несколько слезинок, горло отпустило, но внутри у него всё оцепенело от понимания её намерений. Он воскликнул: — Всё будет отлично, Хильда, вот увидишь!Она посмотрела на него почти нежно:— Уже ничего не нужно, Вайвал. Ты и правда можешь не видеть даже пропасть, пока не полетишь в неё вниз головой, но я с этим вечно опущенным носом вижу все препятствия. И сейчас они слишком... понимаешь... это всё.Видя горечь во взгляде её зеленоватых глаз, он почувствовал — только что произошла трагедия, равной которой он ещё не знал. Сердце загрохало сильно, резко; он хотел переубеждать её, может быть, обнять или взять за руку, но горло вдруг снова схватило так, что он застыл, взявшись за шею ладонью.— Тебе плохо? — немного встревожилась она.— Нет, наверно, это, — не договорив, он прикрыл рот платком, откашлялся, и слово "простуда" стало неактуальным.В горле действительно что-то было и теперь стояло почти на языке, слегка шершавое и горьковатое на вкус. Луна ещё раз откашлялся, проглотил это что-то и с облегчением заметил, что щекотание ушло. Отняв платок от лица, попытался снова:— Это не всё! Иди ко мне, — попытка снова обнять её не увенчалась ничем. Она просто села на траву, разом лишив его зрения, и, когда он сел рядом и скосил на неё глаза, уже смотрела в другую сторону.— Хватит, пожалуйста, — прошептала она. Её рука шевельнулась, словно она потянулась к чему-то, лежащему у ног, но, пока он пытался нащупать её ладонь, она уже вскочила и быстро пошла прочь.Он никогда не видел, чтобы Хильда шла так легко. Даже при довольно крупном телосложении она казалась сейчас совсем маленькой и юной...Едва она скрылась из виду, его горло буквально скрутило изнутри, и он со всей силы прижал к нему ладонь, глуша кашель. Внутри шеи будто что-то оторвалось; из его глаз сильно текли слёзы, в горле что-то шевелилось, мешалось, он не мог вдохнуть, думая, что подавится насмерть.Когда ты совсем не можешь опустить голову из положения "смотрю только в небо, прочь, жалкие людишки" в нормальное, нередкий страх подавиться не такой уж и иррациональный! Он согнулся, резко выдохнул — в горле оказалась смесь каких-то непонятных шершавых хлопьев — и судорожно закашлялся, выплёвывая эту смесь. За её горечью различился привкус травы.Да он травинок не жевал с тех пор, как ему было тринадцать! Учитель говорил, что с травинкой во рту не сможешь выглядеть безупречно...Он снова вытащил платок и стёр с подбородка приставшие к нему хлопья. Из-за этого позвоночника и не наклониться по-нормальному! Так что за...Хлопьями этими — до него еле дошёл этот странный факт — оказались... мелкие округлые листики и какие-то бело-лиловые цветы....! Он вдруг порадовался, что она ушла. Он что, в ожидании неё ест... нет, черта с два — вдыхает траву и забывает об этом?! Он опасен!Ушла. Она бросила его! Правда...Горло снова защекотало, засвербело, но он не был уверен, что именно от этого из глаз ручьями потекли слёзы.Рядом никого не было. Это самое уединённое место в городе Свежего Листа. Их место!Горло сжалось сильнее прежнего, и Луна осознал, что ему трудно дышать. При попытке откашляться не меняя положения он чуть не подавился; быстро лёг на бок, чтобы сила тяжести не увлекала цветы обратно....Цветы закончились, но он ещё лежал, согнувшись и стискивая шею. Её туфли на платформе стояли рядом так, будто она должна была вот-вот подойти и легко скользнуть в них ногами. Она оставила их, чтобы больше никогда не надеть.Она больше никогда его не поцелует.