Часть 3 (1/1)

И то, что кому-то казалось рудиментарным, возымеет подъёмную силу. Мы сменим этот быт кошмарный на новый, просторный, красивый. Или, возможно, всё это зря, и я не так уж талантлив, но, если ты веришь в меня, я всех порву на этом баттле.Только благодаря многолетней выдержке (это выражение он скоро перестанет использовать окончательно, если услышит ещё одну шутку про коньяк) Вергилий не спросил у Данте, какого чёрта он творил, когда брат прямо посреди боя с демонами вернул пистолеты в кобуру и нагло плюхнулся на задницу. Вергилий не спросил у Данте ничего, потому что молчащий, хотя и чудачащий Данте?был благословением, и минуты тишины нужно было ценить как манну небесную.Вергилий не спросил.Но Данте и не нужен был вопрос, он был сам себе радио:—?Да ты издеваешься надо мной,?— полупростонал-полупрорычал охотник, просовывая три пальца в разнокалиберные дырки около края рубашки. Вергилий якобы скучающе покосился на него, добивая последние ножницы смерти, и чуть не забыл занести меч ради финального замаха: Данте, чутка покопошившись в карманах, извлёк небольшой моток чёрных ниток и, что-то недовольно бубня себе под нос, начал зашивать проблему. Прямо посреди боя. Откровенно зависая на том, как брат быстро строчил ровные тёмные стежки, словно швейная машинка, как его вроде бы грубые пальцы, привыкшие держать меч в крепкой хватке, резво орудовали маленькой иголкой, он пропустил внеплановый?— как и всегда?— заскок Данте:?— …Давно хотел у тебя спросить: почему твои волосы обратно побелели? То есть, они на кончиках ещё немного красные, но от корней уже точно нет. А у меня, сколько не пили?— одно и то же. Даже на бороде,?— он машинально поскрёб подбородок с красноватой щетиной.Весь образ Данте с алым волосяным покровом и так будоражил в Вергилии что-то, до этого ему незнакомое, а ещё и открывшийся из ниоткуда талант к шитью разом сорвали с его рта самоналоженную печать молчания:—?Ты таскаешь с собой нитки с иглой? Как давно?Данте тем временем закончил зашивать вторую дыру и с энтузиазмом принялся за третью:—?Пытаешься соскочить с вопроса, братец? Ладно-ладно, не хмурься, тебе не идёт,?— съёрничал он, попутно перекусывая нить зубами и пряча обратно небольшой швейный набор. —?А так?— пару лет как. Когда твой промысел?— убийство демонов, много бабосов не наваришь на новые стильные шмотки, всё уходит на ремонт оружия, работа немножко специфическая, хоть и актуальная местами до жопы. Кстати, о жопе,?— охотник бесцеремонно развернулся к брату филейной частью и убрал в сторону плащ,?— на спине дырок нету?Вергилий не мог поверить в абсурдность происходящего. С другой стороны, такую ситуацию нарочно не придумать даже самому извращённому уму. Он торопливо осмстрел ткань?— абсолютно точно не упругую задницу Данте!?—?и сквозь тихий скрежет зубов вынес вердикт, заранее зная, к чему приведут его собственные слова:—?Есть.—?Вот блядь,?— вторил его мыслям Данте.И после этого снял плащ, а за ним?— и рубашку.Вергилий всерьёз задумался о своём психическом состоянии, потому что Данте, стоящий посреди Ада полуголым, рассматривающий дырку от пули (он не был уверен до конца, но было больно похоже на это) и вдобавок не открывающий рот полминуты?— это было сродни чуду.—?И правда есть… Так что там по поводу моего вопроса о волосах? Ты тайком себе отрезал понемногу, пока я ссал в кустах??А потом из-за твоих выходок я седел?,?— завершил предположение Вергилий мысленно, но вслух произнёс только короткое:—?Не важно. Если ты закончил, то нам пора.Данте закатил глаза и повёл головой, плюхаясь на землю (Вергилий точно не смотрел на его грудь, живот и на краснеющую дорожку волос, уходящую за бляшку ремня), чтобы было удобнее справляться с новой проблемой. Он игриво поднял рубашку, разглядывая брата через дырку:—?Похоже на след от ?Синей Розы?,?— и добавил, замечая чужое недоумение,?— это оружка Неро. Пацан вроде сам собрал.Вот чего Вергилий точно не ожидал от брата, так это подлого поднятия темы о его сыне. Честно говоря, даже размышлять об этом было странно. В итоге он малодушно решил?— не время было для этого, нужно было закончить миссию и вернуться в человеческий мир, чтобы оставить там, наконец, Данте.Который спокойно игнорировал то, что его также игнорировали.—?… а вообще ты замечал, что скучаешь по родственникам только тогда, когда они далеко от тебя? Но стоит им оказаться рядом, вы прикончить друг друга готовы, что мы, собственно, уже проделали. Я вот почему-то уверен, что, если нас разделят сотней-другой километров, как прежде, снова станем лучшими братанами,?— охотник язвил, штопая ткань и не поднимая взгляда, но Вергилию и не нужно было видеть лицо брата полностью, чтобы понять: на самом деле это его задевало не на шутку. То, что его семья была такая… сумасбродная. И Неро не был исключением. К их всеобщему сожалению и парадоксальной гордости. —?И я до сих пор убеждён, что ты дуешься на мир, потому что ни разу не ел нормальной пиццы. Я вот лично душу уже готов продать за простенькую пепперони!..—?Данте, рубашка.—?Да-да, знаю,?— отвлечённо махнул рукой Данте, не замечая того факта, что их долгое засиживание на одном месте привлекало демонов. Вот и сейчас на фоне уже можно было услышать приглушённое, но агрессивное донельзя рычание тварей, учуявших кровь Спарды. —?Но ты, братец, совершенно точно не понимаешь прелесть расплавленного сыра, приятную текстуру любой начинки и вкус тонкого, мягкого теста на языке?— и потому такой злой!—?Данте, у нас гости.—?Угумс, я уже закончил,?— он влез во всю свою одежду, включая злополучную рубашку, чем заставил Вергилия тихонько выдохнуть (Данте в привычном?— и приличном?— виде воспринимался как-то полегче),?— и каким-то магическим фокусом, не иначе, призвал в обе руки по пистолету. Сразу же пространство сотрясли звуки мощных выстрелов, пока Данте, чеканя шаг, приближался к новым врагам, волнами накатывающимся на братьев через трупы себе подобных. У Вергилия не было времени любоваться на то, как охотник, хоть и выпендриваясь, но демонстрировал потрясающие навыки владения и мечом, и огнестрелом. —?И возвращаясь к теме волос: ты бреешься с помощью Ямато?..Вергилий не должен был объяснять, почему по окончанию сражения Ямато оказалась в груди Данте, пропарывая новые дыры не только в рубашке, но и в обожаемом плаще. Поделом.